КОМАНДИРСКИЕ ДОЧКИ2015 год. 9 августа. - Друзья назвали меня сумасшедшей, считают, что испытывать такую страсть можно только к человеку, но уж точно не к поселку, тем более к заброшенному… - Ну, а что еще думать, если ты в самый разгар лета, бросаешь семью, дом и тратишь свой долгожданный отпуск на 4-дневную тряску в поезде, чтобы пару часов мокнуть под ливнем? Погода в Мурманске +10, в Кувшинке, наверное, еще ниже, а в Рязани сколько сейчас? - Мама пишет, плюс 30…Все на пляже… Наверное, я сумасшедшая… - Кать, все тут такие… Мои бывшие однокашницы наперебой начинают рассказывать, чего им стоило путешествие в Кувшинскую Салму… И я понимаю - действительно, все тут такие… Мы сидим в кубрике пограничного корабля «Бриз», который несет нас по волнам в родной поселок. Добраться до Кувшинской Салмы можно только по воде или воздуху. Другой дороги к нему нет и никогда не было. Забейте в Яндексе и прочтете: «Маршрут построить невозможно». До цели осталось примерно 20 морских миль – около 40 километров. И чем меньше становится расстояние, тем сложнее сдержать на лице глупую детскую улыбку… Нас семеро. Все мы дочки пограничников – офицеров и мичманов кораблей и штаба Кувшинской Салмы. Нам от 31 до 33 лет, у большинства из нас есть дети (некоторые даже взяли их с собой, чтобы показать, где прошло мамино детство и где служил дедушка). С кем-то я не виделась «всего» 10 лет, с кем-то больше 20… Но вчера мы встретились в Мурманске, обнялись, - и этих долгих лет как будто и не было.
Мы до мельчайших подробностей помним общие секреты, истории, помним, у кого и где работала мама, на каком корабле служили папы…
И вот теперь мы, словно сестры, которые давно не виделись, весело болтаем о том, как рыбачили на причале, как ушли всем своим пятым классом непонятно куда на лыжах, как на мой день рождения ветер выбил оконные рамы с балкона, как «гуляли» в подъездах, потому что на улице нас попросту могло сдуть, как во всем поселке на несколько недель отключили свет, а затем отопление и воду. И все это зимой! В полярную ночь!.. Но мы, дети, все равно любили ее – нашу Кувшинку…
А вот что чувствовали родители – свою избранность, преданность или безысходность? Теперь уже вряд ли они признаются… Моя семья уехала из Кувшинской Салмы в Рязань в 1999 году. До этого родители прожили здесь почти 20 лет, я – 16. Отец, Евгений Карасев, был командиром пограничного сторожевого корабля «Жемчуг», потом - командиром ПСКР «Ладога», а последние годы - заместителем начальника штаба…
Лично я почти не помню его молодым – казалось, папа все время был в море… Маме, красивой и умной женщине, с красным дипломом престижного вуза о высшем образовании, пришлось довольствоваться должностью экономиста в судоремонтной мастерской, а затем мичманом в штабе (но главное ведь не карьера, а семья!).
Первые двадцать лет их совместной жизни – это месяцы мучительных ожиданий и короткие встречи. Для мамы было привычным делом за день перед отъездом на юг узнать, что муж в отпуск не едет и путь на корабле, с пересадкой на самолет, а потом на поезд с тремя детьми ей предстоит проделать… одной. Единственной связью с внешним миром была почта. Катер привозил посылки и письма из соседнего поселка Гаджиево раз в неделю. Но из-за тумана или сильного ветра, рейс могли отменить. Меж тем ветреная погода зачастую держалась месяц и дольше…И это был не просто ветер – нечто страшное со снежной крупой сносило все на своем пути, даже людей; сгибались фонарные столбы, слетали куски крыш с домов и местного клуба. Что в это время творилось в море? Нам оставалось только догадываться. Однажды, в один из таких дней, я заметила, как мама плачет. Она специально ушла в дальнюю комнату, чтоб не пугать нас, и прижалась к окну. Рассмотреть в нем хоть что-то было невозможно - все стекла в снегу, а через щели окон доносился жуткий вой непогоды. Папа был в море, от него не приходило никаких вестей. Я, семилетняя девочка, не знала, как помочь маме, как сделать так, чтоб она не переживала. Но идея пришла сама собой: взяла бумагу, ручку и корявым почерком написала: «Все нормально. Скоро буду, я вас всех люблю». Затем незаметно открыла входную дверь, вышла в подъезд и позвонила, после чего тут же захлопнула дверь, крикнув на весь коридор: «От папы письмо принесли!». Представляю, какие смешанные чувства переполняли через несколько секунд маму…Но она меня только обняла и тихо сказала: «Спасибо». Как все это выдержала? Как и другие жены пограничников, которые могут рассказать сотни аналогичных историй. Зато мы жили как одна большая семья - почти две тысячи человек, включая экипажи кораблей.
К праздникам женщины готовили для экипажей кораблей вкусные угощения, дети зачастую по своим сценариям ставили в школе целые спектакли, вместе мы собирались в клубе и на субботниках.
Когда очередной корабль возвращался с моря или с завода, люди шли на причал. Иногда к нам приезжали телевизионщики с мурманских и федеральных каналов. Очухавшись от сумасшедшей качки, долго восхищались природой, но еще больше – людьми, которые умудрялись жить (а не выживать) здесь: женщины воспитывали детей в холодных квартирах без воды (чтобы вода появилась, зачастую надо было принести в ведрах много снега).
Даже летом температура редко повышалась выше 10 градусов… а вокруг – удивительная красота.
Сопки, бескрайнее море, стоя на причале, можно было увидеть рыбу, на камнях лежали морские звезды. Весной на льдинки выбирались нерпы. Зимой и осенью мы любовались северным сиянием…
Все это сейчас, по дороге в Кувшинку, мы с девчонками вспоминаем с улыбкой и слезами. Не менее яркие истории из «кувшинской жизни» доносятся из соседнего кубрика, где собрались те, кто когда-то служил в поселке. И с таким же, как и мы, волнением они то и дело поглядывают в иллюминатор. Вот-вот там покажутся кувшинские сопки…
|
