Город костей
На мгновение повисла тишина, а потом Клэри и Джейс одновременно заговорили: – Жена? У Валентина? Он был женат? Я думал… – Мама никогда бы… она выходила замуж только за моего отца! У нее не было других мужей! Ходж устало поднял руки: – Дети… – Я уже не ребенок! – Клэри вскочила с дивана и помчалась вон из комнаты. – С меня хватит! – Клэри, – позвал Ходж. Она остановилась. «Как странно, у него седые волосы и шрам на лице, он выглядит намного старше мамы. Но когда-то и они были молодыми, вместе вступили в Круг, общались с Валентином…» – Мама никогда бы… – вновь начала Клэри и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Джослин. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала? – Джослин покинула Круг. Мы поняли, что Валентин переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Люциан. Валентин очень переживал: они были близкими друзьями. – Ходж покачал головой. – Потом ушел Майкл Вэйланд. Твой отец, Джейс. Тот поднял брови, но промолчал. – Однако некоторые остались верны Валентину: Пэнгборн, Блэквелл, Лайтвуды… – Лайтвуды? Роберт и Мариса? – потрясенно вскинулся Джейс. – А вы? Когда вы ушли? – Я не уходил, – тихо ответил Ходж. – Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Валентину – Блэквелл, Пэнгборн и другие – бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили. – Пощадили? От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Джейса. – Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав. – За членство в Круге? – ошарашенно спросил Джейс. – За то, что не покинул Круг до Восстания. – Но Лайтвудов не подвергли наказанию, – недоумевала Клэри. – Почему? Они виноваты не меньше нас. – В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда – всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Алек уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла. Джейс уставился на Ходжа. Клэри почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Джейсе – просто Ходж предстал перед ним в ином свете. – Закон суров, но это закон, – произнес Джейс. – Когда-то я сам тебя этому учил, – сухо заметил Ходж. – Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно. Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять. – Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Валентину женой? Вы же знали, как ее зовут… – Я знал ее как Джослин Фэйрчайлд, а не Джослин Фрэй, – ответил Ходж. – Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Джослин. Или просто не хотел в это верить… – Он покачал головой. – Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Валентин, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью. – Могу поспорить, Валентин будет только рад, если они сорвутся, – заметил Джейс. – А почему он так упорно ищет Чашу? Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок. – Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию. Джейс озадаченно посмотрел на него: – Но так он никогда… – Обед! – В дверях библиотеки стояла Изабель. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент. – Господь Всемогущий! – произнес Джейс. – Час расплаты пробил. Ходж не знал, что делать. – Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Так что я практически не голоден… – Суп пришлось вылить, – не дослушала Изабель. – Я заказала китайскую еду. Джейс встал с дивана и потянулся: – Отлично. Я ужасно хочу есть. – Разве что кусочек, – скромно добавил Ходж. – Законченные вруны! – мрачно сказала Изабель. – Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю? – Так прекрати готовить, – резонно заметил Джейс. – Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю. Изабель закатила глаза: – Да. Она на кухне. – Потрясающе! Джейс ласково потрепал ее по голове и просочился и коридор; Ходж похлопал Изабель по плечу и с виноватым видом последовал за юношей. – Он действительно такой? – спросила Клэри. Изабель даже не повернулась в ее сторону: – Кто действительно какой? – Джейс. Он действительно законченный врун? Изабель вскинула на Клэри большие темные глаза: – Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Джейс никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. – Через секунду она тихо добавила: – Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.
На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Клэри о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Саймон пялится на Изабель. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински. – А по-моему, это даже романтично, – сказала Изабель, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку. – Что именно? – сразу встрепенулся Саймон. – Оказывается, мама Клэри была женой Валентина, – заявила Изабель. Просветив ее, Джейс и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Лайтвудов к Кругу. – А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Джослин. Хочет вернуть? – Я сильно сомневаюсь, что Валентин послал Пожирателя в дом Джослин с целью вернуть возлюбленную, – возразил Алек. Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Алека, где он пропадал. Алек, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Джейса, напротив Клэри, и старался не смотреть на нее. – Я бы придерживался другой тактики, – сообщил Джейс. – Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке. – А вдруг он посылал цветы и конфеты? – предположила Изабель. – Мы же не в курсе. – Изабель, – мягко вмешался Ходж, – этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью. – Сколько страсти в злодействе, – промолвила Изабель. – Я все-таки не пойму, зачем Валентину понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Джослин? – спросил Саймон. – Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, – сказала Клэри, обращаясь к Ходжу. – Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники? – Да. – И что, Валентин просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? – Саймон подался вперед. – А из меня получится Сумеречный охотник? Ходж долго смотрел на него. – Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос тот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет. – Армия, состоящая из детей, – тихо произнесла Изабель. – Дети очень быстро растут, – заметил Джейс. – И в скором времени превратятся в серьезную силу. – Не знаю… – Саймон покачал головой. – Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу. – Даже если на минуту забыть, что армия Валентина неизбежно нападет на Конклав, – сухо заметил Ходж, – нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов – остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Валентин не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию. Клэри прочла в глазах Алека не меньший ужас, чем испытывала сама. – Откуда ты знаешь, что станет делать Валентин? – спросил он. – Валентин вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир. – Но ведь это убийство! – воскликнула Изабель. – Он собирался убивать детей! – Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, – ответил Ходж. – А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой. – Пожертвовав детьми? – Щеки Джейса побагровели. – Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий… Ходж оттолкнул от себя тарелку: – Валентин безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Валентин ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма. – А у него был сын? – поинтересовался Алек. – Я говорю образно. – Ходж вытер лоб носовым платком. От взгляда Клэри не укрылось, что его рука слегка дрожала. – Когда горела земля Валентина, сгорел и его дом. Все решили, что он сжег и себя, и Чашу, лишь бы не сдаваться Конклаву. Впоследствии среди пепла были обнаружены кости Валентина и его жены. – Но мама не сгорела ни в каком огне! – возмутилась Клэри. – Судя по всему, Валентин тоже, – кивнул Ходж. – Конклав будет не в восторге от того, что их обманули. И что гораздо более важно, они захотят спрятать Чашу в безопасном месте, недоступном для Валентина. – По-моему, первым делом надо найти маму Клэри, – сказал Джейс. – Мы должны найти ее и Чашу раньше Валентина. Клэри не имела ничего против, однако Ходж так посмотрел на Джейса, словно тот предлагал жонглировать нитроглицерином. – Исключено. – Но что же делать? – Ничего. Пусть с Валентином разбираются хорошо подготовленные опытные Охотники. – Я подготовленный, – возразил Джейс. – И опытный. Почти родительским тоном, не допускающим возражений, Ходж произнес: – Ты ребенок, которому еще очень далеко до взрослого. Джейс взглянул на своего наставника из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущенный или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Джейса читался вызов. – Я не ребенок. – Ходж прав, – вмешался Алек. Он поглядел на Джейса, и Клэри подумала, что Алек – один из немногих людей, которые смотрели на Джейса, испытывая страх не перед ним, а за него. – Валентин опасен. Спору нет, ты хороший Охотник. Наверное, даже лучший для своего возраста. Но Валентин – мастер, равных которому вообще нет, и победить его удалось лишь ценой огромных усилий. – И как выясняется, он недолго был в роли побежденного, – добавила Изабель, разглядывая вилку. – Но мы-то здесь! – настаивал Джейс. – И кроме нас, из-за подписания Договора больше никого нет. Если мы станем сидеть сложа руки… – Мы не станем сидеть сложа руки, – вмешался Ходж. – Я сегодня же отошлю в Конклав сообщение. Если они захотят, то завтра здесь будет отряд нефилимов. Ты и так сделал больше чем достаточно. Джейс немного успокоился, хотя его глаза по-прежнему сверкали. – Не нравится мне это. – Нравится – не нравится, ты, главное, молчи и не наделай глупостей, – сказал Алек. – А что с мамой? – допытывалась Клэри. – Когда еще объявится представитель Конклава! Джослин сейчас у Валентина. А вдруг они… – Слова «пытают ее» не шли у Клэри с языка, но она поняла, что остальным и так ясен смысл сказанного. Внезапно все опустили глаза. Кроме Саймона. – Плохо с ней обращаются, – закончил он. – Между прочим, Клэри, Пэнгборн и Блэквелл еще говорили, что она сейчас без сознания, от чего Валентин не в восторге. Наверное, ждет, пока она очнется. – На месте Джослин я бы не приходила в сознание, – пробормотала Изабель. – Она может очнуться в любой момент, – возмутилась Клэри, не обратив внимания на реплику Изабель. – Я думала, что долг Конклава – защищать людей. Сумеречные охотники уже должны быть здесь и заниматься поисками мамы. Разве нет? – Все замечательно, только одно непонятно – где ее искать, – огрызнулся Алек. – Так мы же знаем, – сказал Джейс. – Да? – Клэри с надеждой посмотрела на него. – И где? – Здесь. – Джейс дотронулся пальцем до ее виска. Он сделал это так нежно, что Клэри покраснела. – Информация заперта в твоей голове, прямо под рыжими кудряшками. Клэри невольно подняла руку к волосам: – Я не думаю… – Ну и что ты предлагаешь? – резко спросил Саймон. – Вскрыть ей череп? Глаза Джейса сверкнули. – Нет. Безмолвные Братья помогут Клэри обрести память. – Ты же ненавидишь их! – возмутилась Изабель. – Я не ненавижу их, – откровенно сказал Джейс, – а боюсь. – Ты мне говорил, что они заведуют какой-то библиотекой, – отозвалась Клэри. – Да, все правильно. Саймон присвистнул: – Из этих Братьев, наверное, не вышло хороших Охотников, раз их туда сослали. – Безмолвные Братья ведут архив, но этим их деятельность не ограничивается, – пояснил Ходж. Судя по тону, его терпение было на исходе. – В целях расширения возможностей сознания они решили подвергнуть себя воздействию самых мощных рун. Сила их столь велика, что при нанесении… – голос Ходжа сорвался, и Клэри вспомнила слова Изабель: «Так себя искалечить», – с телом происходят определенные изменения. Они не такие воины, как Сумеречные охотники. Их оружие – сила разума, а не возможности плоти. – Они способны читать мысли? – испуганно спросила Клэри. – Да, и это тоже. Их по праву считают самыми могущественными охотниками на демонов и поэтому боятся больше всего. – Не знаю, – засомневался Саймон. – По-моему, ничего страшного. Лучше уж разрешить поковыряться в голове, чем отрубать ее. – Значит, ты еще больший идиот, чем кажешься. – Джейс презрительно взглянул на него. – Джейс прав, – проговорила Изабель, не обращая внимания на Саймона. – У Безмолвных Братьев жутковатый вид. Ходж сцепил руки: – Они обладают огромной силой. Они живут в темноте и не разговаривают, но вскрыть сознание человека для них не сложнее, чем для нас расколоть орех. И если будет на то их желание, Братья оставят человека кричащим во тьме безумия. Клэри посмотрела на Джейса: – И ты предлагаешь отдать меня им? – Я предлагаю тебе их помощь. – Джейс наклонился к ней через стол, и Клэри заметила темно-янтарные прожилки на его светлых зрачках. – Может быть, нам и не придется искать Чашу – наверное, этим займется Конклав. Но то, что находится в твоем сознании, принадлежит тебе. Кто-то закрыл его от тебя. Неужели ты не хочешь узнать правду о своей жизни? – Я не хочу, чтобы копались в моей голове, – едва слышно ответила Клэри. Она знала – Джейс прав, но сама мысль о том, что ее отдадут на милость существам, которых боятся даже Сумеречные охотники, приводила в трепет. – Я пойду с тобой, – вызвался Джейс. – Я буду все время рядом. – Хватит! – Красный от злости Саймон вскочил на ноги. – Отстань от Клэри! Алек повернулся к Саймону, словно только что его заметил. Откидывая прядь черных волос со лба, он удивленно спросил: – Ты все еще здесь, примитивный? Саймон не удостоил Алека ответом. – Я сказал, отстань от нее, – вновь обратился он к Джейсу. Тот медленно поднял на Саймона глаза, в которых читалось ласковое и ядовитое выражение. – Алек прав. Институт обязан предоставлять убежище Сумеречным охотникам, а не их друзьям из примитивных. В особенности если эти друзья злоупотребляют гостеприимством. Изабель встала из-за стола и взяла Саймона за руку: – Я провожу его. Саймон заколебался, но, посмотрев на Клэри, увидел, что она едва заметно качает головой. Он не стал сопротивляться и позволил Изабель увести себя из кухни. Клэри тоже поднялась: – Я устала. Пойду спать. – Ты почти не ела, – заволновался Джейс. Она отмахнулась: – Я не голодна. В коридоре было холоднее, чем на кухне. Клэри прислонилась к стене и отлепила майку от покрытой холодной испариной кожи. В конце тускло освещенного коридора виднелись удаляющиеся фигуры Саймона и Изабель. Она смотрела на них, и желудок вдруг сжался от странного и жуткого ощущения. С каких пор о Саймоне заботится не Клэри, а Изабель? Из всего, что с ней произошло за последнее время, напрашивался по крайней мере один вывод: как легко потерять все то, что, казалось бы, дано тебе на всю жизнь.
Высокие стены бело-золотой комнаты блестели, словно лакированные, а прозрачная крыша высоко вверху переливалась бриллиантовыми искрами. Клэри стояла в платье из зеленого вельвета с золотистым веером в руке. Ее волосы были собраны в высокий пучок, из которого свешивались вьющиеся локоны. Из-за прически Клэри с трудом могла обернуться: каждый раз, когда она пробовала посмотреть назад, голову сковывала странная тяжесть. – Кого-то увидела? Я тебе наскучил? – поинтересовался Саймон. В ее сне он таинственным образом научился отлично танцевать. Нарядившись во все черное, как Тенелов, Саймон легко вел ее в танце сквозь толпу. Черная одежда выгодно подчеркивала его темные волосы, смуглую кожу и белые зубы. Клэри с удивлением осознала, что он красив. – Ты не можешь мне наскучить, – призналась она. – Просто здесь очень красиво. Никогда не видела ничего подобного. Они миновали фонтан: огромное серебряное блюдо, в центре – статуэтка русалки с кувшином, из которого на ее обнаженную спину текло шампанское. Люди наполняли бокалы прямо из фонтана. Все смеялись и разговаривали. Когда Клэри оказалась рядом, русалка посмотрела на нее и улыбнулась. Во рту сверкнули острые, как у вампира, зубы. – Добро пожаловать в Город стекла, – послышался чей-то голос. Саймон пропал, и Клэри теперь танцевала с Джейсом. Он был одет в белое. Сквозь рубашку из тонкого хлопка просвечивали черные знаки. На шее молодого человека висела бронзовая цепочка, а его волосы и глаза казались по-настоящему золотыми. Ей захотелось нарисовать портрет Джейса особой позолотой, которую использовали в старинных русских иконах. – А где Саймон? – спросила Клэри, когда они в очередной раз повернули возле фонтана с шампанским. Изабель и Алек, оба в темно-синем, держались за руки, будто андерсеновские Гензель и Гретель в темном лесу. – Это место только для живых, – ответил Джейс. Чувствуя прикосновение его холодных рук, Клэри удивилась: на Саймона она почему-то не реагировала так остро. Она подозрительно посмотрела на Джейса: – В смысле? Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными. – Проснись, Клэри! Проснись!
Задыхаясь, Клэри рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал се запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила: – Джейс? – Ага. – Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами. «Как я тут очутилась?» – изумленно подумала Клэри. – Пусти. – Извини. – Он разжал пальцы. – Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться. – Нервы. – Клэри огляделась. Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены. – Как я сюда попала? Не помню… – Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в минарете. – Круто! Вообще ничего не помню. – Клэри провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени? – Почти пять. – Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине. – А что? Ты видела хороший сон? Клэри до сих пор мерещились отголоски музыки и смех… – Не помню. Джейс встал: – Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее. – Тебя, что ли? – А кого же еще? – Я на это не подписывалась, – резко проговорила Клэри. – Я не пойду к Безмолвным Братьям. – Маму найти хочешь или нет? – спросил Джейс. Клэри уставилась на него. – Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит. Она закрыла лицо руками: – Выйди. Дай переодеться. Как только за Джейсом закрылась дверь, Клэри вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги. Через пять минут Клэри надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие веснушчатые конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Изабель. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Клэри вышла в коридор, где поджидал Джейс. Возле него беспокойно крутился мяукающий Черч. – Что это с котом? – спросила Клэри. – Нервничает из-за Безмолвных Братьев. – По-моему, из-за них нервничают все. Джейс слабо улыбнулся, и они с Клэри двинулись по коридору. Черч снова мяукнул, но за ними не пошел. Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Клэри с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове. Сначала Клэри решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Джейс сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Клэри по коже поползли мурашки. – Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж. Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Клэри дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Клэри стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови. – Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Кларисса Фрэй, – сказал Ходж, поднимаясь из-за стола. Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Клэри похолодела. – Здравствуйте, – сказала она. Ответа не последовало. – Кажется, ты прав, Джейс, – признал Ходж. – Конечно, – ответил тот. – Я всегда прав. Наставник не обратил внимания на его реплику. – Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Клэри – это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Клэри захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор. Клэри промолчала. Вспомнились слова Доротеи о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей. Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота. Это дочь Джослин? Задохнувшись от неожиданности, Клэри отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле. – Да, – откликнулся Ходж и быстро добавил: – Ее отец из примитивных. «Это не имеет значения, – раздался в голове Клэри ответ Брата Иеремии. – Главное, что в ней течет кровь членов Конклава». – А почему вы назвали маму Джослин? – Клэри тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. – Вы были знакомы? – Братство ведет записи обо всех членах Конклава, – пояснил Ходж. – Причем очень подробные… – Не такие уж подробные, – вмешался Джейс. – Иначе бы Конклав знал, что Джослин не погибла. «Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…» Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Джослин. Я кое-чего не понимаю, – сказала Клэри. – Почему Валентин так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу? – Чтобы до нее не добрался Валентин, – ответил Ходж. – Джослин лучше других знала, что может случиться, если он получит Чашу. Вероятно, она боялась, что даже у Конклава не хватит сил удержать Чашу у себя. Ведь Валентин однажды уже похитил ее. – Наверное. – Как Клэри ни старалась, она так и не смогла представить маму, бегущую под покровом темноты с золотой Чашей в кармане комбинезона. – Джослин восстала против собственного мужа, когда ей стало известно, для чего ему понадобилась Чаша, – продолжал Ходж. – Версия, что она была готова на все, лишь бы уберечь Чашу от Валентина, не лишена оснований. Если бы в Конклаве знали, что Джослин жива, к ней бы обратились в первую очередь. – Такое впечатление, – резко сказала Клэри, – что все, кого Конклав официально признал погибшими, на самом деле живы. Может, им стоит проводить опознание по зубам? – Мой отец погиб, – так же резко ответил Джейс. – И тут никакие опознания не нужны. Распаленная Клэри обернулась к нему: – Послушай, я не имела в виду… «Хватит. – В ее голове снова раздался голос Брата Иеремии. – Если хочешь узнать истину, имей терпение». Быстрым движением он откинул капюшон. Забыв о Джейсе, Клэри отчаянно старалась не завизжать. Голова Брата Иеремии была лысой, белокожей и гладкой, как яйцо. Вместо глазниц виднелись темные провалы. Губы крест-накрест пересекали две черные линии, напоминавшие хирургический шов. Вот почему Изабель сказала, что Безмолвные Братья калечат себя. «Братья из Города молчания не лгут, – вновь зазвучало в Клэриной голове. – Жаждущий узнать истину услышит ее от меня, но взамен я требую того же». Клэри задрала подбородок. – Я не лгу. «Разум не способен лгать. – Иеремия приблизился к ней. – Мне нужны только твои воспоминания». Клэри почувствовала, как внутри поднимается удушливая волна паники. – Подождите… – Клэри, – ласково обратился к ней Ходж. – Вполне возможно, с тобой в юном возрасте произошли определенные события, которые ты еще не могла воспринимать осознанно, и ты заблокировала свои воспоминания. Брат Иеремия поможет высвободить их. Твои воспоминания могут оказаться нам очень полезны. Клэри молча кусала губы. В ней все переворачивалось при одной мысли о том, что кто-то станет ковыряться у нее в голове, среди очень личных воспоминаний, не доступных даже самой Клэри. – Ей ничего не придется делать против воли? – неожиданно вмешался Джейс. Клэри не дала Ходжу ответить: – Все в порядке. Я справлюсь. Брат Иеремия отрывисто кивнул и подошел еще ближе, от чего у Клэри по спине пробежал холодок. – Будет больно? – шепнула она. Но он уже молча ощупывал ее лицо. Белые руки Иеремии оказались сухими, как пергамент. От его пальцев, покрытых рунами, исходила огромная сила: голову девушки покалывало, словно от тока. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, было взволнованное лицо Ходжа. Сначала в темноте возник цветной водоворот. Затем почувствовалось давление, словно что-то вытягивали из ее головы, рук и ног. Клэри стиснула руки, сопротивляясь тяжести наваливающейся темноты. Ее словно прижимали к чему-то невероятно твердому. Дыхание перехватило, внезапно стало холодно, как зимой. Перед мысленным взором на мгновение мелькнула зимняя улица, смутные очертания серых зданий вдалеке, круговерть белых льдинок, обжигающих лицо… – Хватит! – В зимний холод ворвался голос Джейса. Снег, падающий с неба сверкающими белыми искрами, исчез. Клэри открыла глаза. Перед ней снова возникла библиотека: стены, заставленные книжными полками, взволнованные лица Ходжа и Джейса. И неподвижная фигура Брата Иеремии, истукана из слоновой кости. Неожиданно почувствовав резкую боль, Клэри увидела на своих ладонях глубокие красные следы от ногтей. – Джейс, – с упреком сказал Ходж. – Посмотри на ее руки. – Джейс указал на Клэри, которая согнула пальцы, чтобы прикрыть порезы на ладонях. Ходж положил руку ей на плечо: – Ты в порядке? Клэри медленно кивнула. Ощущение жуткого давления исчезло, волосы взмокли от пота, майка липла к влажной спине. «Твои воспоминания заблокированы, – послышался голос Брата Иеремии. – Их нельзя освободить». – Заблокированы? – переспросил Джейс. – То есть Клэри подавила свои воспоминания? «Нет. Их заблокировали при помощи заклятия. Здесь я не могу снять его. Она должна предстать перед Братством в Городе костей». – Заклятие? – Клэри не верила своим ушам. – Кому понадобилось меня заколдовывать? Никто не ответил. Джейс смотрел на своего наставника. Клэри удивилась, что он так побледнел, ведь это была его идея. – Ходж, ей не обязательно туда идти. Если она… – Все нормально. – Клэри сделала глубокий вдох. Ладони саднило от порезов. Больше всего хотелось прилечь где-нибудь в темноте и отдохнуть. – Я поеду. Надо узнать, что спрятано у меня в голове. Джейс кивнул: – Отлично. Я поеду с тобой.
На улице было душно, влажно и жарко, как в парилке. Город словно плавал в пропитанном копотью супе. – Не понимаю, почему Брат Иеремия едет отдельно, – ворчала Клэри. Они с Джейсом стояли на углу возле Института. – Не хочет, чтобы его видели с Сумеречными охотниками? – Братья тоже Охотники, – пояснил Джейс. Несмотря на жару, он каким-то непостижимым образом умудрялся выглядеть свежим. Клэри от зависти даже захотелось толкнуть его. – Иеремия, наверное, пошел за машиной? – съязвила она. Джейс ухмыльнулся: – Типа того. Клэри покачала головой: – Честно говоря, я бы очень хотела, чтобы поехал и Ходж. – Думаешь, я не смогу тебя защитить? – Сейчас мне нужна не защита, а человек, который помог бы размышлять… Ох! Саймон! – спохватилась она. – Я Джейс, – невозмутимо ответил молодой человек. – А Саймон – скользкий тип с отвратительной стрижкой и в странном прикиде. – Заткнись, а? – беззлобно вздохнула Клэри. – Я ему вчера так и не позвонила, чтобы узнать, как он добрался до дома. Джейс смотрел в небеса, словно ожидая, что они вот-вот разверзнутся и откроют ему тайны Вселенной. – И после всего, что случилось, тебя до сих пор волнует этот хорек? – Хватит его обзывать! Саймон не похож на хорька. – Наверное, ты права, – согласился Джейс. – Хорьки симпатичные. Саймон больше смахивает на крысу. – Ничего подобного! – Наверняка сидит сейчас дома в луже собственных слюней. Погоди, он скоро наскучит Изабель – будешь тогда его по частям собирать. – Ты уверен, что Саймон ей наскучит? – Да. Клэри стало интересно – вдруг Изабель все-таки умнее, чем думает о ней Джейс? Может, Изабель однажды поймет, что на самом деле Саймон отличный парень: с юмором, умный и вообще классный. Может, они даже начнут встречаться… Клэри ужаснулась собственным мыслям. Она так глубоко ушла в размышления, что опомнилась не сразу: Джейс уже некоторое время что-то говорил. Заметив ее растерянный вид, он криво ухмыльнулся. – Что? – сердито спросила Клэри. – Больше не делай так, чтобы привлечь мое внимание. – Сарказм – это последнее оружие людей с нехваткой воображения, – заявила Клэри. – Ничего не могу с собой поделать. За своими остротами я скрываю душевную боль. – Твоя боль скоро станет телесной, если ты не уберешься с дороги. Или хочешь, чтобы тебя такси задавило? – Не смеши меня. Здесь не так часто ездят машины. И тут, как по заказу, перед Джейсом притормозил длинный черный лимузин с тонированными стеклами. Намеренно расслабив сознание, Клэри посмотрела на лимузин. Он превратился в карету, как у Золушки, только не в розово-золотисто-голубую, будто пасхальное яйцо, а бархатисто-черную, с темными стеклами. И колеса, и кожаная отделка оказались черного цвета. Вместо кучера на черной металлической скамейке сидел Брат Иеремия. В руках, затянутых в черные перчатки, он держал поводья. Его лицо снова скрывал капюшон бело-желтой мантии. Два вороных коня, впряженные в карету, фыркали и били копытами от нетерпения. – Залезай! – скомандовал Джейс. Клэри так и стояла с разинутым ртом. Тогда он взял ее за руку, практически силой усадил и сам сел рядом. Не успел он закрыть за собой дверцу, как они поехали. – Это твой персональный эскорт в Город костей. И нечего воротить нос. – Не воротила я нос – просто удивилась. Я не ожидала… ну, что машина… – Не заморачивайся, – посоветовал Джейс. – Лучше оцени, как здорово здесь пахнет. Клэри закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Она думала, что лошади не справятся с оживленным манхэттенским движением, но они легко и бесшумно двигались по городу мимо сердито сигналящих такси, автобусов и внедорожников. Неожиданно их подрезало желтое такси, перестроившееся из соседнего ряда. Клэри испугалась, что машина сейчас наедет на коней. Однако карета плавно взмыла вверх, колеса бесшумно проехались по крыше такси и вскоре съехали вниз с другой стороны. Когда карета с мягким толчком скатилась на землю, Клэри оглянулась. Водитель такси с сигаретой во рту глядел вперед, явно ни о чем не подозревая. – Я, конечно, догадывалась, что водители такси едут так, будто они одни на улице, но это уже просто смешно! – выдавила она. – Только потому, что ты теперь научилась видеть сквозь защитные чары… – Джейс деликатно замолчал, и окончание фразы повисло в воздухе. – Я вижу только, когда настроюсь. И почему-то у меня сразу начинает ныть голова. – Могу поспорить, всему виной заблокированное сознание. Братья помогут тебе. – А потом что? – А потом ты начнешь воспринимать мир таким, какой он есть – бесконечным, – с сухой улыбкой проговорил Джейс. – Только не надо цитировать мне великого английского поэта Блейка. Улыбка Джейса потеплела. – Не думал, что поймешь. Ты не похожа на любительницу поэзии. – Да ладно, из-за группы «Дорз» эту цитату знают все: с ней связано название группы. Он непонимающе уставился на Клэри. – «Дорз», рок-группа такая была. – Верю на слово, – проговорил Джейс. – Я смотрю, на музыку у тебя не особо хватает времени. – Клэри вспомнила, что Саймон вообще не мыслил свою жизнь без музыки. – Слишком много работы… Молодой человек пожал плечами: – Разве что хор воющих демонов иногда посчастливится услышать. Клэри мельком глянула на Джейса, чтобы понять, не шутит ли он. Однако его лицо хранило непроницаемое выражение. – Хотя вчера в Институте ты играл на рояле… Карета снова взмыла в воздух. Клэри вцепилась в сиденье и выглянула в окн
|