Как возникла кинолаборатория

 

Кинематограф — фиксация и воспроизведение движения. Фиксировать и воспроизводить интереснее всего наиболее показательные, наиболее организованные и выразительные

 

 

1 Может быть, в будущем и представится техническая возможность заниматься производством «психологических» картин. Но, вероятно, формы, в которые эти фильмы выльются, будут совершенно не похожи на современные того же порядка.

 

 

Л. В. Кулешов. Статьи. Материалы 174

 

явления. Следовательно, киноаппаратом надо снимать не что попало и не только то, что на первый взгляд кажется интересным, а только такое движение и такой действенный процесс, который протекает в особо организованных формах, является показательным образцом хорошего движения, легко зрителем читаемым и воспринимаемым как момент выразительный. Таким образом, необходимо изучить движение вещей и людей перед кинематографическим аппаратом, найти указания на законы, по которым это движение строится, и если все это будет узнано, учтено, и изучено, и применено в работе, то товар кинематографического производства — кинофильма — будет лучшего качества, нежели раньше. Кинематографическая картина состоит из целого ряда отдельных сцен, кадров, склеенных, смонтированных в определенном порядке. Если мы научимся строить движение перед киноаппаратом и в совершенстве им овладеем, то этого окажется мало, так как один из главных моментов конструирования кинофильмы лежит в монтаже, то есть в соединении, чередовании отдельных кусков, составляющих картину. Помимо построения кадров необходимо изучать монтаж, сущность кинематографии — способ компоновки отдельных ее частей. С 1917 года пишущий эти строки начал заниматься изучением упомянутых выше производственных моментов в кинематографе. Несостоятельность путей русской кинематографии тогда была очевидна, и всякий желающий серьезно относиться к киноработе режиссер должен был направлять свои изыскания в область закономерной кинематографии и пытаться установить фундамент для закономерного построения фильма. Первые шаги работы, продолжавшиеся несколько лет, были трудными и мучительными шагами: грандиозное ополчение собралось и встало на пути новых работ. Киноактеры, не желая признавать свою несостоятельность, возмущались, кинофабрики в лице директоров и управляющих испугались могущего открыться нового в производстве и, будучи крайне консервативными, а главное, трусливыми по части «революции», всячески помогали тормозить и ликвидировать изыскательную работу. Кинорежиссеры, операторы, лаборанты, литераторы — умудренные специалисты дела — не пожелали расставаться с привычным отношением к работе и ее оценкой; они изо всех сил старались окружить свое ремесло ореолом таинственности, магии, темных сил и фокусничества. Совершен-

 

 

Педагогические разработки 175

 

но понятно, что сейчас же первые попытки киноработы в новых планах встретили много врагов, неумолимых, не пожалевших ничего для ее ликвидирования и торможения. Союз работников художественной кинематографии относился к ней почти враждебно, во всяком случае пренебрежительно — это было понятно, потому что он союз спецов, магов и волшебников. Фирмы: «А. Ханжонков», «Козловский — Юрьев» не давали возможности как хозяева работать так, как было нужно, и урывками, почти тайком, почти нелегально приходилось производить нужные эксперименты и пробы (напр[имер] «Проект инженера Прайта» ¹), невиданные и неизвестные тогда кинематографической России, да и многим европейским странам. Годы революции, гражданская война еще более усилили атмосферу голодовки, направили внимание на другое, и только к концу гражданской войны удалось снять на основах полученного от исследований материала несколько монтажно построенных гражданских хроник и хроники боевых действий. Несколько хроник вскоре были проданы ВФКО в Америку. Операторы и помощники режиссера отд[ела] хроники ФКО переломили свое упорство и недоверие к новым методам работы и позднее продолжали работу в намеченных планах, к сожалению, мало углубляя их, не расширяя, не контролируя, не развивая. Заведующий фотокиноотделом гр. Лещенко под влиянием все еще оппозиционно настроенных против подобной работы кинематографистов старательно мешал дальнейшему развитию опытов, ставших уже достаточно проверенными и реальными, перешедших из области экспериментов в область практическую. Неожиданно помощь пришла со стороны фотокиносекции Московского Совета Раб[очих] и кр[естьянских] депутатов в лице тогдашнего пом[ощни-ка] заведующего секции Т. Л. Левингтон. С помощью т. Ле-вингтон были произведены важные эксперименты и прочтен доклад о закономерном построении кинематографических картин. Позднее доклад был напечатан на пишущей машинке в ограниченном числе экземпляров, на правах рукописи. 1921—22 годы были особо значительными для работы, она протекала в Государственной] школе кинематографии, ныне институте, где возможно было в течение зимы в 6-5-градусной температуре с кучкой полуголодных учеников особо внимательно и детально изучить планы новой работы

 

¹ Первая русская монтажно построенная картина.

 

 

Л. В. Кулешов. Статьи. Материалы 176

 

и вместе с режисс[ером]-художником В. С. Ильиным продемонстрировать их на ряде показательных вечеров школы. У большинства старых кинематографистов показательный вечер имел средний успех, большинство же театральной, художественной и новой кинематографической публики его восторженно приветствовало. Немецкий критик Павел Шеффер написал в «Berliner Tageblatt» по поводу вечера необычайно лестную для нас рецензию, основным подбадривающим для нас пунктом в которой было: «Счастливая своей бедностью Москва, в ней не создается теперь памятников времен Потемкина или старого Лондона, но взамен этого она принесет в Европу высокую кинематографию, которая создается в стенах московской киношколы». Рецензия г-на Шеффера оказала некоторую помощь школе, стало теплей, может быть, это совпало с наступлением лета, мы хорошо не знаем, но во всяком случае вывеска: «Государственный институт кинематографии» была повешена над входом в быв[шую] школу и техникум. К осени 22-го года начались приемные испытания, вошло преобладающее количество новых учеников, начались перевыборы правления и, как, к сожалению, полагается в таких случаях, междоусобная борьба, стремление к власти, создаванье из института солидного «ведомства» и т. п. Почти все старшие ученики школы и все участники показательного вечера вместе со мной не видели возможности продолжения серьезной и упорной работы в стенах института и принуждены были его покинуть. В институте продолжать работать было неблагоразумным, необходимо было подыскать помещение и чью-то помощь. На Профобр и государство надежды никакой не было, решено было обратиться к руководителю Опытно-героического театра Б. А. Фердинандову. Обращение оказалось верным, Опытно-героический театр, сам загнанный, ютящийся в наперстке, в одной из самых маленьких комнат театра быв[шего] «Зон», тепло и радушно нас встретил, дал нам по вечерам свое помещение и всячески помогал работать. Мы всегда будем благодарны Борису Алексеевичу за товарищескую руку помощи, которую он протянул нам, несмотря на всю тяжесть своей собственной работы. Так возникла начавшая регулярно работать 1-го января 1923 года Экспериментальная кинолаборатория. На каких основах строится работа кинолаборатории, как она протекала и каковы результаты — вы прочтете дальше. Но что мы теперь же с особым удовольствием констатируем, это

 

 

Педагогические разработки 177

 

заметный рост наших последователей, а главное, частое и, кажется, сознательное употребление наших рабочих терминов, определений и положений кинематографистами, ранее бывшими в особо враждебном к нам отношении. Может быть, это и паллиативное, но безусловное признание, особо в тех случаях, когда зачастую не делается никаких ссылок на то, что наша группа с огромным трудом и упорством заставила сделаться кинематографически жизненными ряд презираемых ранее проблем. Мы твердо верим и непоколебимо знаем, что динамический кинематограф победит. Он весь в современной жизни и для нее — единственное реалистическое и реальное искусство, могущее быть научно организованным производством. Героические мифы нашего времени создаст кинематография; наша скромная работа имеет все права на существование и поддержку.

Л. Кулешов. Июль 1923 года. Тамбов.