Обличение

ЖРЕЦ:

 

О, Братья, не хмурьтесь, ужель я открыл

Ваши таинства, скрытые сенью веков?

Нет, уверяю вас, смертным простым

Неведом смысл непонятных им слов.

Те, кому не являлись виденья,

Никогда не поймут язык знаменья,

Хоть отчётливо слышат его.

Однако даже тот, кто бредит в приступе безумья,

Кто обнажает сердце и не таит паденья своего,

Все ж оставляет в себе тайну, добрую иль злую;

Фантомы не скрывают ничего:

Нас плоти нагота зардеться заставляет,

Но кости наготу свою бесстыдно обнажают

Не нужен саван им; скелет бесполый отвергает и его.

"Отъявленный злодей в жестокости своей

С тобою не сравнится, ведь. Господи, он род свой

От тебя, создателя всего греха и горя, ужасного,

Неумолимого тирана начинает, и в том готов поклясться я.

Хоть столько храмов в честь воздвигнуты твою,

Не всем могущество твоё являлось.

Кто смог снести б такой позор,

Создав таких людей в подобном мире?

Ужель какая Сущность, будь то Дьявол или Бог,

Могла бы править столь зловеще, глупо и безумно,

Производя на свет людей, когда бы надо воздержаться!

Как мельница вращается наш мир,

И мелет смерть и жизнь, здоровье и недуг;

Нет цели у него, как нет ни разума, ни сердца или волн.

 

Пока река Пространства и Времён неспешно катит в море своё полноводье,

Должна вращаться слепо мельница, забыв покой;

Должны стираться жернова, но кто про это знает?

И человек понять бы мог, не будь туманным его взор,

Что прихоти его вращенье жерновов не следует;

И, более того, к нему они глухи и безразличны.

Ужели, как он говорит, к нему немилостив столь рок?

Он мелет горсть ему неспешных лет дыханья слабого

И перемалывает снова в прах забытья и смерти.

Так что ж они за люди, если на уме у них смертельный рок?

С живых как будто уст струится смерти пыль,

Гробницы обиталищем своим они избрали

И вздохи вечности с дыханьем смертным их слетают.

И рвут они чудесную вуаль ошибок жизненных,

Дабы проникнуть в пустоту, где тьма и древний ужас,

Где веры и надежд лампады угасают.

У них есть мудрость, но сами они не мудры,

У них есть добродетель, но добрые дела они вершить не в силах

(Мы знаем, что у дураков есть собственный свой Рай,

А у злодеев — надлежащий Ад);

У них есть сила, но судьба всё ж их сильнее,

Терпенье есть, но время побеждает и его,

В достатке доблесть, но над ней смеётся жизнь.

Рациональней нет их, но безумны всё ж они;

Безумье внешнее они сдержать не в силах,

Есть здравый смысл в рассудке их,

Но не имеет силы он, холодный, отстранённый;

Безумье видит; и не менее ясно

Предвиденье грядущей катастрофы; отказываясь верить,

Он обмануть пытается себя, но тщетно.

Из них иные высоки по положению, богатству, власти

Других все признают за гений или значимость; иные же

Бедны и злобны, плодят детей и ёжатся от страха,

Не принимая помощь, однако ж принимая все невзгоды

На сердце, тело и на душу; оставляя для других

Все жизненные блага; но тех и этих связали узы братства,

Печальных самых и самых измождённых людей на свете.

 

Вино Горечи предлагается посвящаемому

 

Часы и дни ложатся тяжким грузом на него,

Груз месяцев почти не вынести ему;

И часто в затаившейся душе он молится,

Чтобы забывшись, провести всё это время

И пробудиться в долгожданный благодатный день

И от него урвать свой куш, сокровищ свою долю,

Чтобы затем проспать другой сезон забот.

И вот, в конце концов, я истину несу,

Свидетель ей всяк мёртвый и живой, —

Возрадуйтесь же, ибо нет ни бога, как и чёрта

С обожествлённым именем, что создал и пытает нас;

И если суждены мытарства нам, то вовсе не за тем,

Чтоб чью-то желчь утихомирить.

Склоняемся мы пред законами вселенной,

В которых человеку нет отдельных разъяснений,

Что есть жестокость, доброта, любовь и ненависть;

Ведь если жабы и шакалы отвратительны на вид,

А тиграм свойственна краса и сила,

Что это — благосклонность иль судьбы немилость?

Живёт в борьбе всяк сущность, что ни день,

В бесчисленных преображениях ведёт войну,

Бесчисленными нитями сплетённая со всем, что есть;

И если в день какой родится кто-то на земле,

Все времена и силы к этому имеют отношенье.

И весь наш мир не в состояньи что-либо изменить иль помешать;

Я во вселенной всей намёка даже не нашёл

Добра и зла, благословенья иль проклятья,

Лишь Высшую Необходимость я открыл

И бесконечность Таинства безбрежного во тьме,

Что даже искрой слабою не осветится

Для нас, теней из сна, мелькнувших и пропавших.

О, Братья, сколь печальна наша жизнь!

Лишь несколько коротких лет должны нам предоставить облегченье.

Снести ль нам эти годы затруднённого дыханья?

И если вы не в силах наполнить чашу вашей жалкой жизни,

Закончить в миг любой её вольны вы

Без страха, что проснётесь после смерти.

Сколь царственна ночами бесконечными Луна!

Как звёзды блещут и мерцают, кружась в своём

Вселенском хороводе светил небесных

На небосклоне, безразличном словно сталь,

И люди с завистью и вожделеньем наблюдают

Вселенский марш и зарева из злата,

Наивно полагая, что небеса их вторят чувствам.

 

Церемония продолжается в соответствии с Порядком исполнения

Жрец завершает церемонию в обычном порядке