Гавейн, Ивейн и Мархальт 4 страница

— Вы к тому же еще и самый честный из рыцарей! — улыбнулась дама. — Должна признаться, что путешествие с вами доставляет мне большое удовольствие.

— Благодарю вас на добром слове, миледи. А теперь пора определиться: куда мы далее направляем свои стопы? Решение за вами.

— Дайте подумать… Так, примерно в двух днях пути отсюда стоит одинокий замок, в котором живет леди де Ванс. Раз в год она устраивает большой турнир, на который приглашает лучших рыцарей. Как правило, победитель получает богатую награду, но не это главное. Дело в том, что турнир леди де Ванс — почетное и приятное мероприятие. Я стараюсь их не пропускать и вам советую там побывать. Гарантирую, вы найдете там достойных соперников. Что еще? Если поехать дальше на юг, там будет имение молодого графа Фергуса. По слухам, ему житья не дает некий злобный великан. А вы как относитесь к великанам?

— Ну, в прошлом мне приходилось сталкиваться с этими существами. Но не будем загадывать, разберемся, когда приедем на место. Пока же, насколько я понимаю, мы направляемся к леди де Ванс. Может, это скрасит впечатление от пребывания в замке герцога. По правде говоря, его гостеприимство куда опаснее его меча. Я просто мечтаю о вкусной еде, удобной спальне и достойных соперниках на ристалище.

— А я жду не дождусь, когда смогу вымыть волосы. Мне бы так хотелось предстать перед вами в лучшем виде. Знаете, сэр, ведь у меня припрятано чудесное шелковое платье с золотым шитьем, а в придачу к нему прелестные тонкие туфельки.

— По мне, так вы в нынешнем одеянии выглядите очаровательно, — галантно ответил сэр Мархальт. — Хотя я ничего не имею против нарядных платьев.

— Ах, сэр, — вздохнула его спутница, — хотела бы я, чтоб все странствующие рыцари были похожи на вас!

К замку леди де Ванс путники прибыли еще до начала турнира и благодаря этому сумели получить удобные покои с видом на замковые сады. Хозяйка приняла их очень радушно: тут же отправила служанку приготовить ванну с благовониями, а также необходимые мази и притирания. Сэру Мархальту предоставили конюха для ухода за его жеребцом, оруженосца — дабы тот почистил и отполировал доспехи, и даже мастерового, который взялся обновить герб рыцаря на его щите. Сам же сэр Мархальт тем временем прогуливался вместе с прочими участниками турнира: рыцари обменивались воспоминаниями о былых победах, осматривали поле, на котором им предстояло сражаться, и озабоченно поглядывали на небо, обсуждая погоду на завтра. В полдень все они собрались в большом зале, где славно отобедали, а потом до вечера предавались приятной беседе, перемежавшейся выступлением сладкоголосых трубадуров. В их песнях воспевались славные деяния прошлого, победоносные битвы со страшными великанами и драконами, а также любовь к прекрасным дамам и подвиги, совершаемые в их честь. Среди всего прочего рыцари сподобились увидеть главный приз турнира — это был чудесный золотой венец, стоимостью приблизительно в тысячу безантов.

Когда сэр Мархальт увидел свою недавнюю спутницу, то не поверил глазам: волосы ее сверкали, словно чистое золото, а кожа навевала мысли о розовых лепестках. Двигалась она медленно, с достоинством, и шорох ее голубого с золотом одеяния напоминал неземную музыку. Голову ее украшал генин с длинной струящейся вуалью из белого атласа. Сэр Мархальт в безмолвном восхищении любовался своей походной подругой. А затем увидел, как заблестели ее глаза при взгляде на золотой венец, и сказал:

— Ах, миледи, если б моя военная удача и мое рыцарское искусство хоть отчасти соответствовали моему желанию, то уже сегодня бы этот приз украшал вашу головку!

В ответ дама улыбнулась. Щеки ее окрасил легкий румянец, а руки — те самые, что ловко варили на костре похлебку и затягивали подпругу — вдруг затрепетали, будто крылья бабочки. Тем самым она доказала, что быть благородной дамой ничуть не легче, чем отважным рыцарем.

На следующее утро, когда прекрасные зрительницы заняли места на трибуне, а сами участники турнира собрались на ристалище, сэру Мархальту неожиданно принесли пакет. Развернув его, он обнаружил рукав от голубого шелкового платья. Мархальт сразу же признал золотое шитье на голубом фоне и с гордостью прикрепил кусок материи к своему шлему — так что тот, как вымпел, развевался на ветру. И, когда рыцари разъехались на две стороны, дама увидела свой дар на Мархальтовом шлеме и возрадовалась. А еще пуще она возликовала, когда, проезжая мимо, ее избранник отсалютовал ей копьем.

Турнир растянулся на целый день и порадовал зрителей многими славными достижениями. Иначе и быть не могло, ведь в замке леди де Ванс собрались лучшие рыцари со всей округи. Публика внимательно следила за всеми поединками, подмечая каждый удачный выпад, разражаясь аплодисментами при всяком красивом ударе. Дамы увлеченно вели счет, ибо прекрасно разбирались в рыцарском искусстве и не хуже судей умели отличить пустое бахвальство от подлинного мастерства. И все были вынуждены признать, что сэр Мархальт — лучший из лучших. За время турнира он вышиб из седла не одного достойного противника, и все это делал изящно, без излишнего шума и бравады. Судьи отмечали победы, делая зарубки на особых деревянных чурбачках, и, когда трубы возвестили окончание турнира, никаких споров по поводу имени победителя не возникло. Снявши шлем, сэр Мархальт преклонил колени перед леди де Ванс, и та возложила золотой венец его коротко остриженную седеющую голову. Рыцарь от души поблагодарил хозяйку турнира, а затем приблизился к своей даме, держа на вытянутых руках драгоценный приз. Зардевшись, дама откинула покрывало, и сэр Мархальт под всеобщие аплодисменты надел ей на голову золотой венец. В этот момент они выглядели замечательной парой — благородный рыцарь-победитель и достойная дама.

Последующие дни были заполнены весельем, музыкой и любовью. Много застольных речей было произнесено, много увлекательных историй рассказано. Не один страстный роман зародился в те дни под сенью гостеприимного замка, и даже несколько мимолетных ссор ознаменовало окончание турнира. Короче, празднество удалось на славу — как и предсказывала спутница сэра Мархальта.

На четвертый день, когда солнце уже стояло в зените, собрались они наконец в дорогу. Сэр Мархальт направил коня на юг — туда, где расстилались зеленые долины. Дама его была уже в дорожном платье, и ее походная сума с сотней полезных мелочей висела, притороченная к седлу.

— Хорошо, что все уже позади, — устало молвил рыцарь. — Эти застолья хуже сражений. У меня все косточки болят.

— Ничего, милорд, несколько ночевок под открытым небом вас быстро исцелят, — утешила его дама. — Я, признаться, тоже утомилась. Празднества хороши, но после них требуется отдых. Мне, как и вам, по душе покой и одиночество. И давайте не будем гнать коня. Куда нам торопиться? В конце всех нас ждет могила, так стоит ли к ней спешить? Пусть подождет подольше.

— Полностью с вами согласен, — откликнулся сэр Мархальт. — Вот что, предлагаю отыскать славное местечко где-нибудь возле воды и сделать привал. Я наломаю свежего папоротника для подстилки. Можно даже построить маленький шалаш, в котором будет очень уютно. Отдохнем денек-другой от слишком бурных светских развлечений.

— Я припасла для вас жареного цыпленка и свежий пшеничный хлеб, милорд.

— Вот и чудесно! А у меня для вас есть дорожная попонка, дорогая. Так что вам не придется сидеть на сырой земле.

Они остановились в тихой лощине, где протекал холодный чистый ручей. Сэр Мархальт снял доспехи и повесил их вместе со щитом на ветви дуба. Он, как и обещал, соорудил небольшой шалаш, а возле него сложил из камней простенький очаг. Коня рыцарь стреножил и отпустил пастись на зеленой травке, а сам занялся сбором дров для костра. Дама тоже не сидела без дела. Она выстирала белье сэра Мархальта и развесила сушиться на кустах крыжовника. Тут же обнаружились крупные сладкие ягоды, и дама наполнила ими свой котелок. Затем она отправилась вслед за дикими пчелами в лесную чащу и, заприметив заветное дупло, набрала меду для своей стряпни. Она развесила в шалаше связки душистого тимьяна и набила пахучими травами подушки, дабы им с сэром Мархальтом слаще спалось. Маленьким, но острым ножом вырезала она тонкие веточки, на которых развесила свои платья. А рыцарь тем временем выдернул конский волос из хвоста своего скакуна и сплел из него леску, затем позаимствовал у дамы золотую заколку для волос и изготовил из нее самодельный крючок. С этими импровизированными снастями он отправился в то место, где ручей образовывал небольшую запруду. По дороге он набрал мух-однодневок для наживки и вскоре вернулся с уловом: четыре жирные крапчатые форели стали отличным дополнением к их столу.

— А теперь отдыхайте, милорд, — сказала его спутница. — Вы уже довольно потрудились, оставьте что-то и на мою долю. Посмотрите, я приготовила мягкую подстилку из папоротника. Садитесь под деревом, сэр, и предоставьте даме возможность порадовать своего рыцаря.

Сэр Мархальт занял назначенное место и с улыбкой глядел, как закипает в котелке медовый отвар крыжовника. С наслаждением вытянув усталые ноги, он промолвил:

— Как мало нужно для счастья… и как много! Просто смотреть на первую звезду, которая освещает вечернее небо, и чувствовать ваше присутствие, дорогая. Давайте поговорим о нашем будущем.

На что дама ответила:

— Что касается меня, то я предпочитаю молча наслаждаться настоящим, сэр.

— Вы, конечно, правы, — признал сэр Мархальт. — Я ведь тоже не имел в виду отдаленное будущее, которое скрыто за пеленой неизвестности. С меня довольно и того, что сейчас я путешествую в вашем обществе. Мне немало довелось странствовать по свету, и, должен сказать, никогда я еще не был при этом так счастлив. Однако всегда есть определенные условия, и мы обязаны их выполнять. Мы уже кое-чего достигли: победили врагов короля и выиграли рыцарский турнир. Впереди у нас почти целый год, и нет нужды торопиться. Мы можем распланировать наше дальнейшее путешествие. Или же просто найти приятное местечко и осесть на нем — так сказать, переждать какое-то время.

Дама доброжелательно улыбнулась, помешивая прутиком свое варево.

— Я ведь тоже бывалая путешественница, — сказала она. — И вот что я вам скажу. Одно приключение — это вполне разумно, но два лучше. Три еще лучше, а четыре… но о четырех мы и не говорим. У нас пока на счету два достойных приключения. Я знаю много людей, которые довольствовались бы судьбой мирных землевладельцев, но мы-то с вами не таковы. Впереди нас с вами ждет злобный великан, о котором я уже рассказывала. Как вы, кстати, относитесь к великанам, сэр?

— Раз-другой мне доводилось с ними сталкиваться, — ответил Мархальт. — И я всегда испытывал жалость по отношению к этим созданиям, ведь никто не желает водить с ними дружбу. Они очень одиноки, а потому становятся злобными и даже подчас опасными.

— Вам доводилось сражаться с ними?

— Об этом можете не беспокоиться, дорогая, — уверил ее рыцарь. — Я, конечно, не знаю великана, с которым нам предстоит встретиться, но те великаны, которых я знал прежде, были довольно глупыми — в сравнении с их размерами. И чем больше они были, тем глупее. Я знаю способ, как с ними управляться, и он никогда еще не подводил.

— Однако мне известно доподлинно, милорд, что великаны убили и пленили множество рыцарей.

— Да, и это свидетельствует не в пользу рыцарей. Беда в том, что они действуют однообразно, против всех врагов применяют одно и то же оружие. А в случае с великанами использовать тяжелые доспехи и щит — чистейшей воды глупость.

В этот миг откуда-то с вершины холма донесся пронзительный крик, и дама испуганно вздрогнула.

— Не беспокойтесь, дорогая, — успокоил ее сэр Мархальт. — Это всего-навсего заяц. Я расставил силки, и завтра на обед у нас будет свежее мясо. Если вы покончили со своей стряпней, то я, с вашего позволения, положу форель в угли.

— Я сама это сделаю, сэр. Не лишайте меня удовольствия услужить вам.

Вдыхая легкий запах папоротника и соблазнительный аромат жарящейся форели, сэр Мархальт проговорил:

— Присядьте рядом со мной, дорогая.

А когда дама выполнила его просьбу, рыцарь убрал прядь темных волос от уха и осторожно провел пальцем по изящной мочке. Он увидел, как в ее глазах отражаются вечерние звезды.

— Как мало нужно для счастья, — повторил он. — И как много.

Дама тихонько вздохнула и с наслаждением потянулась, как ластящийся котенок.

— Ах, милорд, — прошептала она. — Мой дорогой милорд.

 

Молодой граф Фергус радушно встретил их на подъемном мосту и проводил во внутренний двор замка. Вслед за тем он велел поднять мост, опустить решетки и запереть ворота.

— Необходимые предосторожности, — пояснил он с тяжелым вздохом, а затем приветствовал путников: — Добро пожаловать, сэр рыцарь. Надеюсь, вы прибыли избавить нас от ужасного великана. О, добрый день, миледи! А я вас сразу и не признал. Вы еще больше похорошели. Хочется верить, что на сей раз нам больше повезет. Рыцарь, которого вы привозили в прошлый раз, все еще томится в темнице у великана, если, конечно, не помер.

— Да, с прошлым рыцарем мы промахнулись, — признала дама. — Он выехал против чудовища в полном боевом облачении и из-за этого не мог пошевелиться. Помните, великан ухватил его за копье и сдернул с коня, словно какого-то кузнечика. А затем подбросил вверх и зашвырнул на верхушку дерева.

— Да уж, такое не скоро забудется, — сказал Фергус. — Нам пришлось дожидаться ночи, чтобы подняться по лестнице и снять его оттуда.

— Нельзя сказать, чтобы после этого приключения он стал приятным попутчиком, — продолжала дама. — Всю дорогу ныл и сетовал на свою поруганную честь. Бедняга взял с меня клятву, что я никому не расскажу об этом происшествии, и я до сих пор честно держала свое обещание. Но рыцарь, которого я привезла сейчас, лорд Фергус, это человек совсем другого толка. Начать с того, что у него уже есть опыт борьбы с великанами.

— Не стоит меня чересчур нахваливать, дорогая, — скромно вмешался сэр Мархальт. — Кроме того, это плохая примета — праздновать победу еще до сражения.

— От души надеюсь, что вам удастся убить великана, — сказал сэр Фергус. — Знаете, вначале он был нашей местной достопримечательностью и привлекал массу гостей. Но затем превратился в сущее наказание. Люди попросту боятся показываться в наших краях. Он хватает всех без разбору и держит у себя пленниками. А уж про странствующих купцов и говорить не приходится — грабит всех подряд. Дело дошло до того, что я сам не могу купить ни ткани на одежду, ни нового меча. Зато его башня доверху набита всяческими товарами — там и золото, и серебро, и драгоценности, и дорогое оружие. Я буду так признателен, если вы избавите нас от этого чудовища. Сил уже нет терпеть его выходки!

— Сделаю все, что смогу, — пообещал сэр Мархальт. — А скажите, он сражается на коне или пешим?

— Конечно же пешим. Его ведь никакая лошадь не выдержит! По правде говоря, он сам может поднять лошадь и, как щенка, держать на руках.

— И как же зовут это чудище?

— Люди кличут его Таулурдом, сэр.

— О, тогда я слышал о нем! У него еще брат живет в Корнуолле, тоже великан по имени Таулас. Мне приходилось с ним сталкиваться, и в тот раз, помнится, он разделал меня под орех. В свое оправдание могу сказать, что тогда я был совсем молодым и неопытным рыцарем. Этот Таулас многому научил меня.

— Вы знаете, — продолжал жаловаться Фергус, — я бы не возражал, если бы он просто брал то, что ему необходимо. Но ведь он — как злобный, капризный ребенок. Крушит и ломает все, что не может использовать!

— Ну понятно, — заключил сэр Мархальт. — Полагаю, он и есть капризный ребенок, несмотря на свои внушительные размеры. Скажите-ка еще, этот Таулурд носит доспехи?

— Нет, он кутается в звериные шкуры. А оружием ему служат дубинки — стволы деревьев или куски железа — все, что под руку подвернется.

— Ну что ж, поглядим на вашего великана, — заключил Мархальт. — Думаю, завтра, как рассветет, мы и отправимся. А сейчас скажите, сэр, можно ли у вас достать точило для моего меча?

— Я кликну слугу, чтобы он наточил вам меч.

— Нет, — отказался Мархальт, — такое я предпочитаю делать самостоятельно. Дело в том, что мне требуется особая заточка. И еще, милорд, где бы мы могли разместиться, дабы отдохнуть с дороги?

— О, тысяча извинений! — спохватился Фергус. — Пожалуйста, проходите в зал… Или нет, лучше поужинаем в моей маленькой комнате — там так уютно возле камина. Мне давно уже не доводилось трапезничать в компании. Проклятый Таулурд отвадил от меня всех гостей. Пойдемте со мной, сэр! Прошу вас, миледи! Надеюсь, вы не против сельской кухни? У нас все продукты свежие. Спальни тоже достаточно удобные. Я прикажу положить нагретые камни, чтоб вам теплее было спать. В этом году весна выдалась такая дождливая.

Замок сэра Фергуса представлял собой живописное строение, стоявшее на маленьком островке посредине реки Кем. Со всех сторон он был окружен быстрыми водами реки, которые с успехом заменяли крепостной ров. Благодаря этому строители сочли возможным не возводить высокие стены, и в результате замковый двор выглядел светлым и просторным. Это сразу бросилось в глаза сэру Мархальту, когда он поутру вышел из замка. Рыцарь тщательно подготовился к встрече с великаном. Он не стал надевать тяжелые латы, а ограничился кожаными доспехами, которые обычно носил под броней. На ногах у Мархальта были мягкие кожаные сапоги, подвязанные под коленями специальными ремнями.

Увидев его, Фергус запротестовал:

— Да вы в своем ли уме, сэр рыцарь? Таулурд вас в капусту покрошит!

— Не думаю, — усмехнулся сэр Мархальт. — К чему мне таскать на себе ловушку в виде тяжелых доспехов? Вы полагаете, они защитят меня от великанской дубинки?

— Боюсь, что нет, — вынужден был признать Фергус.

— Вот видите, — сказал Мархальт. — Из-за этого я едва не погиб в бою с его милым братцем Тауласом. Но зато он преподал мне урок на всю жизнь: силе и огромным размерам мы должны противопоставить малость и быстроту.

— Будьте добры, дорогая, подайте мой щит — обратился он к даме, взвешивая в руке остро заточенный меч.

— Я подвешу вам на пояс ножны, — вызвалась она.

— Не стоит, миледи, — остановил ее рыцарь — Сегодня я обойдусь без них. Не хочу брать ничего, что будет стеснять мои движения. Итак, милорд Фергус, вы проводите меня к своему великану?

— О нет! Боюсь, что не вынесу подобного зрелища: вы против слоновьей туши. Я пошлю с вами слугу.

— Я могу проводить, — вызвалась дама.

— Вот уж нет, дорогая. Ждите меня здесь.

— Но почему вы не хотите, чтобы я шла с вами?

— По той же самой причине, миледи, по которой я не беру с собою ножны.

В сопровождении слуги Мархальт снова миновал подъемный мост и пошел по едва заметной тропке, которая петляла по зеленому лугу и каменной россыпи, на которой виднелись случайные кусточки утесника. Наконец вдали, на речном берегу, они увидели огромную темную глыбу на куче камней.

— Это он и есть, сэр, — сказал слуга. — Теперь вы и сами доберетесь, а я, с вашего позволения, пойду прочь.

— Прихвати с собой и моего коня, — велел сэр Мархальт. — Отъедешь на безопасное расстояние и дожидайся меня.

— А вы что, станете сражаться пешим, сэр?

— Незачем туда тащить коня, он будет меня только отвлекать. Да, вот еще что: если это чудовище размажет меня в лепешку, постарайся отыскать хоть один целый кусочек и отнеси моей даме. Она коллекционирует сувениры.

В своих мягких сапожках Мархальт бесшумно подкрался к великану, восседавшему на каменной круче. Его лохматая, давно не стриженная голова свесилась на грудь, могучие плечи покачивались, он что-то гнусаво и немелодично напевал себе под нос — как это делает капризный, разобидевшийся на весь белый свет ребенок. Кожа великана была покрыта коркой грязи, и ветерок доносил до носа Мархальта такую вонь, что рыцарь невольно поморщился. Вокруг на земле валялись деревянные дубины, боевые булавы с рифлеными наконечниками, а также гигантские железные брусья со свинцовыми набалдашниками. Великан был настолько поглощен своими думами, что не заметил приближения Мархальта.

— Доброе утро, Таулурд, — сказал тот тихим, вкрадчивым голосом. — Я принес тебе привет от твоего брата Тауласа.

Голова чудища дернулась. Сквозь нечесаные лохмы сверкнули его маленькие красные глазки, на толстых губах пузырилась пена, как у только что срыгнувшего младенца.

— Хей! — рыкнул великан. — Хо!

— Мне очень жаль, — продолжал рыцарь, — но тебе придется покинуть эти края. Понимаешь, о чем я? Ты должен уйти, и уйти далеко. Ты не умеешь ладить с людьми, Таулурд. Ты их мучаешь и калечишь, ты так и не научился уважать чужую собственность. И потом, Таулурд, ты пренебрегаешь элементарными правилами гигиены. Стыдись! От тебя несет, как из склепа, который использовали в качестве уборной. Короче, тебе невозможно здесь оставаться, поищи себе другое место.

Глаза великана подозрительно увлажнились, казалось, будто он вот-вот зарыдает. Но постепенно во взгляде проступила дикая ярость, невнятное пение сменилось звериным рыком. Огромная ручища неосознанно зашарила по земле в поисках железной дубинки. Внезапно Таулурд вскочил на ноги. Это было внушительное зрелище — громада высотой двенадцать футов! Его лохматая голова заслоняла полнеба, слюнявые губы приподнялись, обнажая черные зубы. Он неуклюже двинулся вперед, кривя губы и скалясь подобно горилле. Кулаком великан колотил себя в грудь и издавал пронзительные угрожающие крики. Под грязной кожей перекатывались змееподобные мышцы.

Сэр Мархальт спокойно дожидался, пока чудовище не подошло почти вплотную, окатив его зловонным смрадом. Железная дубина взлетела в небо и начала неотвратимо опускаться. Лишь тогда рыцарь сорвался с места: он проскользнул под рукой великана и очутился у того за спиной — так что дубина со всего размаху обрушилась на землю и застряла в ней.

— Неважный удар, — прокомментировал Мархальт. — Не стоит и продолжать! Ты просто огромный младенец-переросток. Мне не хотелось бы тебя увечить, Таулурд. Если ты согласишься уйти подобру-поздорову, мы останемся друзьями.

Произнося эти слова, он внимательно наблюдал за великаном. Подметил хитрый блеск в его поросячьих глазках и почти незаметное движение дубинки. По тому, как напряглись мускулы гиганта, рыцарь понял: тот готовится нанести боковой удар. Мархальт просчитал, куда он придется, и — когда железная махина, подобно гигантской косе, просвистела в воздухе — отскочил в безопасную сторону. Его маневр увенчался бы успехом, если б не маленький камешек, попавший под ногу. Оступившись, рыцарь промедлил, и был немедленно наказан — огромная дубина обрушилась на его щит. Железные шипы застряли в дереве и буквально выдрали щит из рук рыцаря. Более того, удар был такой силы, что сэр Мархальт едва не лишился и самой руки. Рыцаря спасла многолетняя боевая выучка: не задумываясь, он проворно перекатился вправо и кинулся удирать на четвереньках.

Великан, как ребенок, подпрыгнул на месте и радостно заголосил:

— Хо! Ха! Ха-ха!

— Ты дрянной мальчишка! — рассердился Мархальт. — Я уже сказал, что не хочу вредить тебе. Но если ты и дальше станешь вести себя как злобное животное, то, боюсь, я буду вынужден тебя убить.

Однако вряд ли Таулурд слышал эти разумные слова. Занеся дубину для нового удара, он с диким воем несся на своего врага. На сей раз Мархальт предусмотрительно огляделся — нет ли под ногами коварных камней? Он ждал, пока великан не оказался на расстоянии шести футов, после чего прыгнул влево, поднырнув под огромную, размером со ствол дерева, правую руку Таулурда. При этом рыцарь вскинул свой остро заточенный меч и рубанул по сухожилию великанской руки. Она мигом обмякла, и дубинка выпала из ставших беспомощными пальцев.

Несколько секунд Таулурд стоял, с удивлением глядя на кровь, фонтаном бившую из перерезанной артерии. Затем он неожиданно ударился в рев, как напуганный ребенок, и, не разбирая дороги, ринулся к реке. Остановился он лишь на середине потока, когда вода дошла ему до подбородка. Вокруг него расплываюсь огромное кровавое пятно, а великан все стоял, хныча и пуская пузыри.

Мархальт наблюдал за этой сценой с берега и мучился угрызениями совести.

— Бедняга! — с горечью молвил он. — Мне доводилось убивать множество людей и других созданий, но никогда еще это не казалось мне такой печальной обязанностью. Прости, Таулурд… но, наверное, лучше не затягивать с этим делом.

Он подобрал с земли большой круглый камень и швырнул его, метясь в голову великана. Тот отпрянул в сторону, и камень плюхнулся в двух дюймах от его уха. Мархальт сделал еще одну попытку и снова промахнулся. Третий камень попал в цель — прямо в лоб Таулурду. Тот булькнул широко разинутым ртом и ушел под воду, оставив после себя лишь несколько розовых пузырей.

Через несколько мгновений тело его всплыло на поверхность, покачиваясь, словно размокший ствол дерева. Течение подхватило его и понесло вдаль — туда, где река впадала в море.

Тем временем появился слуга, издали наблюдавший за схваткой.

— Ура, милорд! — кричал он. — Победа! Это было великолепно!

— Это было отвратительно, — с горечью возразил сэр Мархальт.

— Пойдемте скорее в его замок! Там он держит своих пленников и награбленные сокровища.

— Да, веди меня к замку, — устало согласился рыцарь.

Собственно говоря, замком это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Неуклюжее строение из неотесанных камней скорее напоминало загон для овец, крытый ветвями деревьев и дерном. Внутри в кромешной тьме содержались пленные рыцари и дамы вперемешку с животными — овцами и свиньями. Все они лежали на грязном, загаженном полу, скованные по рукам и ногам.

— Срывай крышу! — скомандовал сэр Мархальт слуге. — В этом хлеву без света не разобраться.

После того как приказ был выполнен, рыцарь своим острым мечом разрубил цепи и освободил узников. Несчастные люди так долго лежали в одном положении, что руки и ноги отказывались им повиноваться — они пытались встать и снова падали на грязный пол. Но постепенно циркуляция крови в их конечностях восстанавливалась, и бедолаги начали по одному выползать на свет божий.

В углу просторного помещения высилась изрядная куча беспорядочно сваленных предметов — это и были сокровища Таулурда. Золото, серебро и драгоценные каменья, старинные распятия, заморские ткани и восточные шали, усеянные изумрудами и рубинами, — все соседствовало с откровенным хламом, среди которого попадались раскрашенные камни и осколки стекла (очевидно, из разбитых церковных окон), кусочки кварца и разноцветные черепки, которые некогда были кувшинами и кухонными плошками. Сэр Мархальт в некотором ошеломлении разглядывал эту смесь удивительного богатства и еще более удивительной чепухи.

— Бедняга! — с горечью сказал он. — Воистину, он был ребенком, не ведающим цену вещам! Он так и не понял, что воспитанные люди крадут лишь дорогие предметы.

— Даже если отбросить негодный хлам, — возразил слуга, — останется изрядно сокровищ. Поздравляю, сэр, вы стали богачом! Хватит до конца жизни, даже если вы проживете две сотни лет.

— Перевези все это добро в замок графа Фергуса, мой друг. — распорядился сэр Мархальт. — Да смотри, не тащи битого стекла!

Сел он на коня и поскакал прочь. Воспоминание о недавней победе горьким комом стояло в горле у рыцаря.

— Что поделать, — говорил он сам себе, — это было неизбежно. Как ни прискорбно, но этот дурачок представлял угрозу для окружающих людей.

А перед глазами у него стояло напуганное лицо великана — глупого, невоспитанного ребенка. Мархальт знал, что не скоро сможет забыть эту историю.

Зато граф Фергус был счастлив. Он не знал, как выразить свою радость и благодарность.

— Вы даже не представляете, от какого бремени вы нас избавили! — повторял он снова и снова. — Ведь у нас вся земля стояла не вспаханная, а все потому, что это чудовище сожрало всех лошадей в округе. Не осталось ни кузнецов, ни ремесленников. Даже цыгане, и те боялись забредать в наши края. Что уж говорить о заезжих трубадурах из Франции! Мы даже стали забывать собственную историю — некому было ее рассказывать. Но теперь — благодаря вашему подвигу — все изменится. Я бы с радостью пожаловал вам земель, сколько пожелаете. Но у вас ведь теперь и у самого сокровищ хватает! Почему бы вам не остаться погостить у нас? Мой дом к вашим услугам, милорд. Живите, пока ваша беспокойная натура не позовет снова в дорогу.

Вечером, когда сэр Мархальт прогуливался со своей дамой вдоль крепостных стен, он снова вернулся мыслями к этому предложению.

— Почему бы и нет? — сказал он. — Я уже достаточно стар, чтобы беспрерывно гоняться за приключениями. У нас еще много времени до назначенной встречи с нашими друзьями. И если вы решите, что мы можем пожить спокойно в свое удовольствие, то я с радостью присоединюсь к такому решению. Я заранее радуюсь при мысли о хорошей еде и удобной постели. Наверное, возраст сказывается.

— Звучит заманчиво, — ответила дама. — Если б удалось раздобыть приличных фламандских тканей, я бы тряхнула стариной и вновь взялась за иголку. Да и здешних барышень не мешало бы подучить. По мнению графа Фергуса, они совсем обленились.

Сэр Мархальт подумал и сказал:

— Я бы мог отрядить купцов на южное побережье. Туда приходят тосканские корабли и привозят отличные ткани. Их производят из нашей, английской шерсти, но вот обрабатывают и красят по итальянским традициям. Флорентийские мастера никому не открывают своих секретов. Материя получается исключительная! Дороговато, конечно… Но ведь я же теперь богач, могу себе это позволить. Не так ли, миледи?