Ликвидация газонефтеводопроявлений. 7 страница

 

Хэйли принялась копаться в своем «дипломате».

 

— И у меня есть документальное подтверждение!

 

— Так что же, теперь Джексону придется расплачиваться за то, что сделал Бретт?! — Мелоди сжала кулаки. — Это же…

 

— Прошу прощения, мисс Мэдден! — окликнул Бекку какой-то репортер. — Не могли бы вы рассказать нам о юноше, заснятом в этом ролике?

 

Жадные до сенсации журналисты налетели на Бекку, словно голуби на корочку от пиццы.

 

— Конечно! — отозвалась Бекка, всячески выражая готовность помочь.

 

— Он один или есть и другие?

 

— Я уверена, что есть. У этих уродов должны быть семьи.

 

— Вам кто-нибудь угрожал?

 

— Если похищение любви всей моей жизни — не угроза, то я уж не знаю, что называть угрозой.

 

— Вернемся к юноше на видео. Подобное двоеумие опасно для жизни окружающих?

 

Мелоди выбралась из набирающего обороты безумия, потерпевшая поражение и обессиленная. Последствия ее провала развивались стремительно: Джексон сменил Фрэнки в роли объекта охоты быстрее, чем она успела набрать на телефоне: «Простите!» «Девушка, потерявшая голову» потеряла актуальность. Теперь всех интересовал «Двоеумец». Не то чтобы они его нашли… Джексон, наверное, уже садился на самолет до Лондона, обдувая лицо вентилятором и проклиная тот день, когда он встретил Мелоди Карвер у Риверфронтской карусели. И никогда не узнает, как она будет горевать без него. Горевать по переживаниям, которые они могли бы разделить. По добрым делам, которые они могли бы совершить. По голосу, который она могла бы обрести. Смерть посредством СМИ была быстрой и болезненной.

 

Если бы только Кандис была здесь! Она бы непременно что-нибудь придумала, чтобы отвлечь репортеров. Чтобы переключить их внимание с Джексона на…

 

Стоп! Сердце Мелоди забилось быстрее. Ее живец сидел рядом с Бреттом, обряженный в свадебное платье.

 

— Простите, что перебиваю, — произнесла она, рывком поднимая Билли на ноги. — Ты раскрасил все тело или только те части, которые на виду? — прошептала она, сунув губы ему под парик. От парика исходил милый синтетический запах, словно от волос Барби.

 

— Только те части, которые видно, — негромко ответил Билли. — А что?

 

— Сбрасывай одежду. Превращайся в плавающие конечности. Дай им новый объект для погони.

 

Билли сдавленно рассмеялся.

 

— С удовольствием!

 

Минуту спустя свадебное платье бабули Штейн кружевной грудой лежало на полу палаты. На виду остались лишь две руки цвета мяты, поддельная голова Фрэнки и основание шеи Билли.

 

— Кошелек или жизнь! — завопил Билли, отплясывая, словно скелет на веревочке.

 

В переполненной народом палате зазвучали пронзительные вопли. Медперсонал ринулся к выходу.

 

— Поймайте меня, если сумеете! — выкрикнул Билли и увлек жадных до сенсации репортеров прочь по коридору психиатрического отделения сейлемской больницы.

 

— Подожди! Как тебя зовут? — закричал Бретт. — Куда же ты?!

 

Он попытался кинуться следом за Фрэнки-Билли, но миссис Редцинг решительно заявила, что вместо него пойдет она, а он пусть отдохнет.

 

Бекка ухватила миссис Редцинг за ее кардиган цвета розы.

 

— Вы что, вправду собираетесь привести эту тварь обратно к нему?!

 

— Мама, скорее! — крикнул Билли. — Они могут навредить ей!

 

Миссис Редцинг сорвалась с места, Бекка следом, выкрикривая что-то насчет будущих внуков цвета водорослей.

 

Как только все умчались, Мелоди сгребла кружевное платье и попыталась расправить его там, где оно помялось. Платье было в следах от мятно-зеленого грима.

 

— С ней ничего плохого не случится? — спросил Бретт. Его синие глаза увлажнились от переживаний.

 

Мелоди кивнула со спокойной уверенностью.

 

Бретт все-таки встал с постели. Он пошатнулся и ухватился за спинку, чтобы не упасть.

 

— Я пойду проверю. На всякий случай.

 

Мелоди бросилась к нему и усадила его обратно.

 

— Я думаю, тебе стоит остаться здесь, пока ты немного не окрепнешь.

 

Бретт попытался выглянуть, посмотреть, что творится в коридоре.

 

— А вдруг они что-нибудь сделают с ней?

 

— Поверь мне. — Мелоди улыбнулась. — С ним все будет в порядке.

 

— С ним?! — переспросил Бретт. На лице его снова отразилось потрясение.

 

— Я имела в виду…

 

Мелоди внимательно вгляделась в лицо Бретта и вздохнула. «Бедняге и так досталось по полной. Может, ему уже пора узнать правду?»

 

— Это не та девушка, с которой ты целовался, — прошептала она на ухо Бретту.

 

— Не может быть! — Бретт вскочил. — Вы что тут, издеваетесь все надо мною, что ли?

 

— Никто над тобой не издевается, Бретт. Честное слово. Мы просто пытаемся уберечь кое-кого от опасности. Это была отвлекающая мишень. Чтобы не позволить Бекке выдать ту, настоящую девушку.

 

— И кто эта настоящая девушка?

 

— Бретт, я не могу этого сказать без ее разрешения. Но я спрошу ее, захочет ли она встретиться с тобой.

 

— Правда? Она учится в нашей школе?

 

Мелоди прикусила язык.

 

— Скажи только одно: она настоящий монстр?

 

Мелоди заколебалась. Следует ли ей сказать «нет»? Она посмотрела в глаза Бретта в поисках подсказки. Его глаза горели надеждой. Они увлажнились от нежности. Они жаждали правды. В конце концов Мелоди кивнула.

 

Застывшее лицо Бретта расслабилось. Он расплылся было в улыбке, но улыбка почти сразу погасла.

 

— Ты чего?

 

Он вздохнул и уткнулся взглядом в свои накрашенные черным ногти.

 

— Ну, думаю, это означает, что я — не монстр.

 

Мелоди ухмыльнулась. В чем-то они были очень похожи. Под их светлой внешностью клубилась тьма. Их желания отличались от желаний других светлых людей. Их тянуло к тем, кто был извращен. Они чем-то походили на Сан-Франциско: за их красотой таились непредсказуемые дефекты. Их жизнь была бесконечным поиском безопасного места, в котором можно было бы остановиться.

 

— Хочешь стать КРУТом?

 

— Кем-кем?

 

— Членом моей организации, выступающей в поддержку монстров. Крепи Расово Угнетенных Товарищей.

 

Бретт ухмыльнулся.

 

— Где записываться?

 

— Уже готово.

 

— Мелоди, извини меня, — с грустью попросил Бретт.

 

— За что?

 

— За Бекку. Я знал, что вы с ней дружите. А Джексон — клевый парень. Ей не следовало так поступать с ним.

 

— Спасибо, — отозвалась Мелоди, прижавшись лбом к звуконепроницаемому стеклу. — О боже, ты только глянь! — воскликнула она, ткнув пальцем в окно.

 

Внизу операторы буквально давили друг дружку, сражаясь за право заснять что-то на тротуаре. Мелоди увидела, как Хэйли и друга Бретта, Хита, оттеснили в сторону, но толпа была такой плотной, что ей никак не удавалось разглядеть, что же привлекло такое внимание журналистов.

 

Бретт схватил пульт и включил маленький телевизор, висящий на стене. На экране появилось изображение лежащего на краю автостоянки накладного лица Фрэнки. Рядом валялся черный парик с белыми прядями и куча бумажных полотенец, измазанных зеленым гримом. Росс, на лице которого облегчение боролось с разочарованием, сообщил в камеру, что история с монстрами оказалась шуткой компании учеников Мерстонской школы. Затем он переключил трансляцию на студию, где находились специалисты по спецэффектам, готовые порассуждать о том, как хитроумным подросткам удалось провернуть эту шуточку.

 

Бретт убрал звук у телевизора.

 

— Правда ведь, это была не шутка?

 

— Честное слово, она — настоящая. Я могу вас завтра познакомить.

 

Бретт радостно улыбнулся. При виде его искренности Мелоди почувствовала, как она соскучилась по Джексону.

 

Несколько минут спустя Росс Хили со своими помощниками вернулся за оборудованием.

 

— Ты меня подколол, — произнес он, изобразив, будто проводит комбинацию из двух ударов в живот Бретту.

 

— Я тут ни при чем! — заверил его Бретт. — Это надо мной подшутили.

 

— Блестяще, Би-мэн. — Росс вручил ему визитку. — Дай мне знать, если в вашей безбашенной школе еще что-нибудь отмочат. Я тебе подкину билеты на концерт Леди Гаги или еще чего-нибудь.

 

Бретт приподнял густые брови.

 

— А может, я когда-нибудь смогу стать у вас оператором? Меня интересуют съемки фильмов.

 

— Кто твои кумиры? — поинтересовался Росс.

 

Не сомневаясь в том, что Бретт не станет выдавать никаких секретов, Мелоди воспользовалась подходящим моментом и, потихоньку выбравшись из палаты, отправилась на поиски Кандис и Билли.

 

В коридоре какой-то полицейский выжимал из Бекки сведения касательно ее участия в дурацком розыгрыше.

 

— Мисс, — произнес он, похлопывая по ладони блокнотом в кожаной обложке, — чем больше желания сотрудничать вы проявите, тем легче будет ваш приговор.

 

— Приговор?!

 

Полицейский кивнул.

 

— Я же вам говорю, это был не розыгрыш! — Бекка фыркнула. — Монстры существуют на самом деле! Где Хэйли? Может кто-нибудь найти Хэйли?

 

— Я ее видела на улице, она разговаривала с Хитом, — сообщила Мелоди, радуясь возможности сообщить плохую новость.

 

Бекка раздраженно запыхтела.

 

— Отлично. Тогда спросите у нее. Она вам скажет. Я не вру!

 

Полицейский с подозрением взглянул на Мелоди.

 

— Вы знаете эту девушку?

 

— Знаю, — почтительно подтвердила Мелоди. Она сообщила полицейскому свое имя и адрес и сказала, что с удовольствием поможет ему всем, чем может.

 

— Слава богу!

 

Бекка принялась всхлипывать.

 

— Исходя из того, что вам известно, можете ли вы сказать, что могло заставить Бекку… — полицейский сверился с записями в блокноте, — Бекку Мэдден поверить, что она видела монстра?

 

Зеленые глаза Бекки умоляюще округлились. Казалось, будто на лице ее написано: «Прости меня за все!» — за разрушенную дружбу, за шантаж, за угрозы по телефону, за нарушенное обещание, за прокрученную запись с Джексоном… Мелоди поджала губы и обдумала эту просьбу о прощении. Теперь, когда охота прекратилась, и жизнь ЛОТСов должна была вернуться в нормальную колею, Мелоди даже стало жалко Бекку. Бретт втюрился в Фрэнки. Бекки прилюдно выставила себя полной дурой. А Хэйли была ее единственной подругой. Может, хватит с нее и того, что есть? Надо ли еще и отправлять ее под арест?

 

— Бекка — замечательная девушка. Она никогда не лжет, — начала Мелоди.

 

Бекка тут же прекратила всхлипывать.

 

— Видите? Я же вам говорила!

 

— Но розыгрыш — это же не ложь, правда? Ну, то есть, на мой взгляд, это не одно и то же. Потому что то, что сделала Бекка, — это уже ближе к искусству. — Мелоди шутливо хлопнула Бекку по спине. — Вы только подумайте, сколько пришлось потрудиться, чтобы заснять тот ролик! Не говоря уже об изготовлении костюма Франкенштейна, создании спецэффектов и привлечении к делу полиции и репортеров. Впечатляет, если задуматься, правда? Если бы за розыгрыши вручалась премия, моя подруга Бекка непременно получила бы ее.

 

— Чего?! Ты врешь! — Бекка развернулась к полицейскому. — Она врет!

 

— Офицер, а что с ней будет? Я надеюсь, ничего серьезного? Она же просто пошутила.

 

Полицейский поправил фуражку.

 

— Разумная доза общественных работ, для начинающих.

 

Мелоди одобрительно кивнула и неспешно отошла, самодовольно улыбаясь. Она только что оказала услугу еще и местной общественности. Фантастическое ощущение.

 

ГЛАВА 12

ЕШЬ, ПЕЙ И БУДЬ НАЧЕКУ

 

Клео ничего не имела против Олимпийских игр. Они зажигательные, и они происходят из Греции, как Девл. Но когда они начинались, любимые телешоу Клео убирали из эфира и заменяли — будем честны — двумя неделями невнятной и несносной двигательной активности. В это время Клео частенько ловила себя на том, что бродит по дворцу, словно заблудившийся в пустыне верблюд, в поисках чего-нибудь знакомого, за что можно было бы зацепиться. Это было сбивающее с толка, нервирующее состояние, единственным лекарством от которого была церемония закрытия и возвращение ее тщательно распланированной программы передач. Как только порядок был восстановлен, Клео отпраздновала это событие, проглотив один из упаднических тортов Хасины, шоколадных, сделанных в виде пирамиды, — дабы пополнить калории, утраченные за эти четырнадцать дней блужданий.

 

И вот теперь, сидя в свободной от аллергии зоне школьной столовой с тремя своими лучшими подругами, Клео откусила шоколадную верхушку пирамиды, празднуя другое восстановление — восстановление своей тщательно распланированной жизни. Той самой, в которой Клодин, Ляля и Лагги сосредоточены на ней, словно высококачественный объектив с переменным фокусным расстоянием. Жизни, в которой всякие новички (Фрэнки!) и нормалки (Мелоди!) не попадают в газетные заголовки. Жизни, в которой мобильная связь в их дворце работает нормально. Жизни, в которой она по субботним вечерам отправляется на свидание с Д. Жизни, в которой она объявляет о съемках для «Teen Vogue», а подруги умирают от зависти. Той самой жизни, к которой она должна была вот-вот вернуться.

 

До сих пор ничто не указывало на обратное. Столовая была забита голодными нормалами, стремящимися к своим столикам в зонах, свободных от арахиса, от глютена, от лактозы — и к новой зоне, свободной от жира. Как обычно, девчонки, проходившие мимо Клео и ее подруг, украдкой рассматривали их остромодные наряды. Если Девла не было рядом — а по понедельникам его не было из-за баскетбольных тренировок, — парни поступали точно так же. Они покачивали головами под обеденный плейлист, который сегодня начинался с «I Made It (Cash Money Heroes)» Кевина Рудольфа. Трудно было придумать более уместные строки.

Я знал всю жизнь —

Я это сделаю!

 

Клео жевала сделанный в виде пирамиды кекс с фруктами под победный ритм, возвещающий ее возвращение. И с тщательно рассчитанным терпением листала фотки на своем айфоне, ожидая, пока кто-нибудь не задаст неизбежный вопрос.

 

— Приглашения на мой ДР разослали сегодня, — сообщила Клодин, вгрызаясь в свой двойной бургер с беконом. — Я перецеловала все конверты помадой «Мае Girl About Town», перед тем как бросить их в почтовый ящик, и потому опоздала сегодня на математику.

 

Она сделала паузу, явно ожидая реакции на свои слова. Клео реагировать отказалась: она уже несколько дней не находилась в центре внимания, и от этого у нее даже волосы начали тускнеть.

 

В конце концов Ляля придвинулась поближе и взглянула на экран.

 

— Эй! — Она смахнула своим холодным пальцем упавший на экран с кекса кусочек шоколада. Шоколад приземлился на черный свитер-сетку Клео, а оттуда свалился на ее серо-розовые леггинсы из узелкового батика. — Что это ты такое рассматриваешь?

 

— Ай! Ты мне брюки испачкала!

 

— Серьезно, чувиха, у тебя на мобиле должно быть что-то забойное, раз ты даже не заметила размазанную подводку у Ляли, — произнесла Лагги, игриво постукивая пальчиками в серых перчатках по щеке.

 

— Отлично! Потешаемся над слепой девушкой! — Ляля сыпанула солью на сухую кожу Лагги.

 

— Ничего ты и не слепая! — возразила Лагги. — Ты просто не видишь своего отражения.

 

— Это отлично. — Клодин намотала янтарную прядь на длинный палец.

 

— Нет. — Ляля протерла веки влажной салфеткой. — Отлично было бы, если бы я не способна была учуять твое дыхание — сплошные бургеры! — Она поджала губы, чтобы не улыбаться прилюдно.

 

Клео, однако же, улыбнулась, не таясь. Все возвращалось в нормальную колею.

 

Пора.

 

— Я пытаюсь решить, что выбрать для фотосессии в «Teen Vogue», — произнесла она таким тоном, словно они говорили об этом все утро. — Мне нравится ожерелье с соколом и серьги в форме груши, но надеть их вместе — это уже перебор, да? Девчонки в замешательстве нахмурились. Невозможно было сыграть эту сцену лучше, даже если бы Клео отрежиссировала ее заранее. Что она, в некотором роде, все-таки сделала.

 

Клео вызвала на экран каталог, отснятый ею сегодня утром. На рассвете, если говорить точнее, когда солнечный свет прекраснее всего. Оранжевое сияние подало золото в самом выгодном свете, как сурьма — ее голубые глаза. Клео положила бесценные украшения на песчаный островок в своей спальне и окружила камышами и травой. Какой там «кайр кутюр» — ее коллекция была по-царски великолепной!

 

— Как вы думаете, а? — Она показала подругам фотографии сережек и ожерелья. — Чересчур?

 

— Я думаю, тебе стоит поставить это на паузу и перемотать. — Лагги убрала белокурые локоны с лица и закрепила их лакированными палочками для еды.

 

— Полный мех! — воскликнула Клодин. — Эти серьги даже лучше, чем…

 

— Изумруды, которые Анджелина надевала на получение «Оскара». Спасибо, я знаю.

 

Ляля перегнулась через стол. Концы ее волос с розово-черным мелированием проехались по кексу Клео.

 

— А еще есть?

 

— Масса.

 

Клео продемонстрировала им чеканные широкие браслеты, корону, сплошь покрытую камнями, светящееся в темноте кольцо, ожерелье с перьями и браслет-змею с изумрудными глазами — и плюс к этому прекрасно освещенную визитку Анны Винтур.

 

— Это настоящее? — спросила Ляля, коснувшись экрана.

 

— Конечно! Папа нашел это в гробнице тети Нефертити.

 

— Да нет! Визитка!

 

Клео жестом подозвала подруг поближе. Как только они очутились в пределах ее напоенного запахом амбры круга, она рассказала им про полет ее отца вместе с Анной, про фотосессию для «Teen Vogue», про песчаные дюны, верблюдов, ее предстоящий дебют в качестве модели и про безграничные возможности, с которыми связано это сотрудничество. С каждой новой подробностью глаза девчонок делались все шире.

 

— Чувиха, ты гонишь! Что, серьезно?

 

— Я бы стала есть мясо, лишь бы сняться в «Teen Vogue».

 

— Я бы стала вегетарианкой!

 

Интрига примотала их к ней не хуже прекрасных полос льна.

 

— Ты вправду будешь сниматься верхом на верблюде?

 

— А какие еще модели будут участвовать?

 

— А блондинки им не нужны?

 

И притянула друг к дружке, словно платье от «Herve Ledger».

 

— А можно нам после уроков посмотреть на коллекцию?

 

— А померить что-нибудь, а?

 

Милостью Геба, репутация Клео как царицы, их царицы, была сохранена еще как минимум на день или два. Кризис был предотвращен.

 

Теперь она могла продолжать вещать часами, и они бы слушали. Но ее шоколадный кекс-пирамида, пребывавший в центре их группки, вдруг поднялся с тарелки в воздух и принялся исчезать по кусочку.

 

— Билли!

 

Последний кусочек упал на тарелку.

 

— Извините.

 

От смеха в круге с ароматом амбры открылся проем, в котором обнаружились Фрэнки, Мелоди и Джексон. Они поставили белые подносы на стол и уселись с таким видом, будто их сюда пригласили. Хотя никто их не приглашал — во всяком случае, Клео не приглашала!

 

— Привет! — Фрэнки лучезарно улыбнулась из-под толстого слоя грима. Ее фигурка была упакована в черный атласный комбинезон (смахивающий скорее на летный, чем на женский) и в шарф. Широкий плетеный пояс на талии был превосходной попыткой добавить к ее маскировке частицу сходства с «девушкой с обложки». Но попытка не удалась. Этот комбинезончик был пошит совершенно не в том стиле.

 

— До чего же это высоковольтно — вернуться обратно, — произнесла Фрэнки, оценивая по достоинству сутолоку и шумиху переполненной в обед столовой и покачивая головой под песню — на этот раз включилась «Алехандро» Леди Гаги.

 

Клео закатила глаза, не в силах решить, что надоело ей больше — словечко «высоковольтно», манера Фрэнки красть внимание окружающих или все это, вместе взятое.

 

— Вечеринка была в пятницу, — заметила Клео. — Сегодня понедельник. Ты не пропустила ни одного учебного дня.

 

— Я знаю. — Фрэнки улыбнулась. — И все благодаря этим двоим.

 

Она зааплодировала Мелоди и пустому месту рядом с ней. Джексон, Ляля, Клодин и Лагги присоединились к аплодисментам. Клео оттолкнула кекс. Празднование закончилось.

 

— Мне прямо не верится, что Бекка показала тот ролик, — сказала Ляля Джексону. — Ты разозлился?

 

— Не то слово. — Джексон снял очки в черной оправе и протер стекла подолом мятой рубашки в коричнево-желтую клетку. — Я носился туда-сюда, искал свой паспорт, и тут вдруг Мелоди написала мне и сообщила хорошие новости.

 

Он шаловливо дернул свою нормалку за завязку трикотажной кофты-худи.

 

Клео изучала новую пару, пытаясь понять, что Джексон нашел в Мелоди. Если рассматривать внешность саму по себе, Мелоди была неоспоримо привлекательна, быть может, даже красива. Длинные черные волосы, узкие серые глаза, безукоризненный нос и чистая, гладкая кожа. Но с точки зрения стиля это была просто вторая Кристен Стюарт в настроении «я лучше буду уютной, чем клевой». Только вот она — не Кристен Стюарт. Потому она выглядела, как хорошенькая девушка, которая выскочила из дома, забыв переодеться.

 

— Билли — настоящий герой! — заявила Мелоди.

 

— Отвлекающие действия придумала ты, — сказал Билли, ухватив отвергнутый кекс. — И вы бы слышали, как Мелоди под конец повесила все это на Бекку! Той теперь придется отпахать сотни две часов на общественных работах.

 

— Да, я слыхала. — Клодин рассмеялась. — Недурно. Но будь моя воля, я бы ее отправила на электрический стул.

 

— А что в этом плохого? — пошутила Фрэнки.

 

Мелоди чуть не лопнула от смеха.

 

— Что ты вообще здесь делаешь? — выпалила Клео, не в силах больше сдерживаться.

 

Мелоди побледнела.

 

— Клео! — рявкнул Джексон.

 

— Э-э… в смысле — у тебя же вроде аллергия, — пошла на попятный Клео. — Тебе же вроде как полагается сидеть в другой зоне.

 

— У меня астма, но мне стало намного лучше после того, как мы переехали сюда, — сообщила Мелоди. — Сегодня утром я в первый раз за много лет запела, когда мылась в душе, и получилось…

 

— Ты поешь? — спросила Лагги.

 

— Ты моешься? — пробормотала себе под нос Клео.

 

— И то, и другое, — ответила Мелоди, проигнорировав подколку. — Я часто выступала, когда была маленькая. А что? Ты тоже поешь?

 

— Я играю на гитаре, — сказала Лагги. — И немного на пианино.

 

— Все еще возишься с этой чешуей? — хихикнула в бумажную салфетку Ляля.

 

— Все еще возишься с этими шутками? — пальнула в ответ Лагги.

 

Клео продолжала перебирать фото на своем телефоне, надеясь перенаправить их внимание обратно к по-настоящему важным вещам.

 

— Бекку сегодня утром выставили с математики и отправили в кабинет к директору Виксу, — сообщила Фрэнки, захлопнув свою пудреницу, сине-черную, со вставками из горного хрусталя.

 

— Почему? — дружно поинтересовались все, поворачиваясь к ней.

 

— Это был первый урок. А мистер Кантор опоздал, так что мы начали разговаривать про… про всю эту историю. Когда Бекка вошла в класс, все стали аплодировать ей и говорить, какой крутой получился розыгрыш. Она принялась твердить, что все было на самом деле, но ей никто не поверил. Она так разозлилась, что принялась швыряться мелом. И вот тут-то и пришел Кантор. Голубой мелок влетел ему прямо в лоб. Ну он и отправил ее прямиком к Виксу.

 

— Клево, — сказала Клодин, стащив кусок курятины с тарелки Джексона.

 

— И ее мышку-подружку тоже, — добавила Фрэнки.

 

— Хэйли! — простонали все.

 

— Угу, Хэйли. Она попыталась заступиться за Бекку. Она сказала, что Бекка перенервничала, потому что Бретт сказал, что хочет устроить перерыв, но…

 

— А ты знаешь, почему он хочет перерыва? — перебила ее Мелоди.

 

Все захихикали и посмотрели на Фрэнки. Фрэнки уставилась в стол.

 

— Ве-эрно! — пропела Мелоди. — Он хочет встретиться с тобой.

 

Свободная от аллергии зона заполнилась девичьим визгом. Фрэнки убрала руки под себя. Джексон спрятался от буйства женских гормонов, укрывшись под своими длинными каштановыми волосами. Клео захотелось швырнуть телефоном в лицо этой нахалке, везде сующей свой нос.

 

— Правда-правда. Он просил меня, чтобы я вас познакомила.

 

— Это небезопасно! — рявкнула Клео. — А вдруг это ловушка?

 

— И как, ты будешь знакомиться? — Ляля захрупала морковкой. — Он довольно интересный для нормала… извини, Мелоди.

 

Мелоди улыбнулась, чтобы показать, что не обиделась.

 

— Даже не знаю. — Фрэнки вздохнула. — А как же Ди Джей? — спросила она у Джексона. — Я думала, что нравлюсь ему.

 

— Давай, я попробую поговорить с ним насчет тебя, — неловко предложил Джексон из-под завесы волос.

 

— Ну так что, это значит да? Мне пойти сходить за Бреттом?.

 

— Нет, не надо! — воскликнула Фрэнки. — Не здесь. Не при всех. Вдруг Клео права? Вдруг это небезопасно?

 

— Тогда, может, после школы? — предложила Мелоди. — На Риверфронте. Мы с Джексоном пойдем с тобой, на всякий случай.

 

Фрэнки вздохнула.

 

— Ну давай, соглашайся, — принялась уговаривать ее Мелоди. — Ты ему вправду очень нравишься.

 

— Ладно. Да.

 

Девушки завизжали от радости за других.

 

— Можно, мы тоже пойдем? — спросила Ляля.

 

— Да! Мы будем кататься на карусели и делать вид, будто вовсе вас не знаем, — присоединилась к ней Лагги.

 

— Только выбраться надо будет пораньше, или мои братья пойдут за нами, — сказала Клодин. — Они считают, что там опасно.

 

— Погодите! Мы же собирались идти смотреть на драгоценности! — вмешалась Клео, не в силах скрыть разочарования.

 

— Знаю! — Лагги, их миротворец, подняла палец. — Почему бы нам не пойти в Риверфронт сегодня и к Клео завтра?

 

— Вот еще! — возмутилась Клео.

 

— Почему «вот еще»? — спросила Ляля. Она была не из тех, кому можно указывать, что ей делать и чего не делать.

 

— Потому, — ответила Клео, пытаясь потянуть время. — Из-за сюрприза.

 

— Какого еще сюрприза?

 

— Ну… Я собиралась сказать вам об этом дома, но… Клодин и Лагги будут моделями вместе со мной, — выпалила Клео. — А Ляля — я хочу, чтобы ты помогала стилистам, — ну, ты же не очень хорошо получаешься на снимках, но…

 

Пропахший запеканкой воздух снова наполнился визгом. Как обычно, все прочие ученики в этой зоне повернулись посмотреть, что же они такое пропустили. И, как обычно, улыбающаяся Клео наслаждалась вниманием.

 

— Но если вы предпочитаете пойти в Риверфронт, поработать дуэньями, то пожалуйста, как хотите. Мне просто надо знать, потому что тогда мне придется искать замену. Вам решать.

 

Девушки заверили ее, что замена не потребуется и что им не терпится поучаствовать в фотосессии.

 

— Золото! — произнесла Клео, взывая к Гебу, чтобы редактора «Teen Vogue» восприняли эту новость с не меньшим энтузиазмом.

 

ГЛАВА ***

(ЭТУ ГЛАВУ МЫ ПРОПУСТИМ, У НЕЕ НОМЕР НЕСЧАСТЛИВЫЙ)

 

 

ГЛАВА 14