Нехотя открыв глаза, Гермиона медленно повернулась: так и есть, он ушел. А чего она, собственно говоря, ожидала? Так даже будет лучше, они могут притвориться, что ничего не было, что не было этой ночи и…
От таких мыслей на глаза навернулись слезы, но не потому что Малфой ушел, ей просто было жалко себя, а этими мыслями она только “поворачивала нож в ране”, доставляя себе этим какое-то садистское удовольствие, перемешанное с горечью. Вот какой эгоисткой застало лучшую ученицу школы Хогвартса утреннее солнце, заглянув в окно.
Зажмурившись от снопа лучей, ударивших в глаза, Гермиона решила, что хватит себя жалеть, и быстро заморгала ресницами, прогоняя навернувшиеся слезы. Взяв в руки расческу, она принялась неторопливо расчесывать волосы, одновременно бездумно смотря на картину, висевшую на стене. Опомнилась девушка лишь тогда, когда число взмахов расчески зашло за тысячу. Кстати, именно столько раз расчесывают свои волосы по утрам принцессы из сказок.
Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона принялась одеваться, тоже неторопливо, спешить ей было некуда — судя по солнцу только раннее утро, и завтрак будет примерно через полчаса.
Малфой… мысли опять вернулись к нему, подходя к этой теме с более серьезным настроем. Конечно, будет хорошо, если Слизеринец притворится, что ничего не случилось, но дело в том, что он может и не притворяться, тогда как ей себя с ним вести? Подумав над этой проблемой оставшиеся полчаса, она пришла к неутешительному выводу, что ничего не придумала, хотя, нет: придумала она много, только все ей не нравилось.
Тяжело вздохнув, Гермиона отправилась на завтрак. Оставалось надеяться, что Малфой решил прогуляться и забыл о завтраке. Увы, ее надеждам не суждено было сбыться, Защитник сидел в гостиной, тихо разговаривая с Лизель. Блондинка часто улыбалась, и из-за этого можно было предположить, что парень рассказывает что-то забавное. Услышав, как кто-то вошел в комнату, они разом повернули головы. Графиня приветливо улыбнулась, Гермиона ответила ей тем же. Драко же, скользнув равнодушным взглядом, снова повернулся к Лизель.
Гриффиндорка почувствовала, как внутри нее, как ножом по ране, прошлось острое разочарование, да — она хотела, чтобы он вел себя, как будто ничего не случилось, но вместе с этим она испытывала и разочарование, неприятно ее удивившее. Тоже делая вид, что все в порядке, она поинтересовалась, видели ли они Аморала. Только он смог бы поднять ей настроение и заставить забыть ночь. Получив отрицательный ответ, девушка разочарованно вздохнула… и почему ей так не везет?
К счастью, долго ей скучать не пришлось, потому что смуглокожий красавец лениво улыбаясь, зашел в дом и тут же подошел к Гермионе. Задав пару стандартных вопросов, он перешел к описанию случаев, происходивших с ним и Дайгеном во время нападений демонов. Ненависть к последним просто поражала девушку, она видела, как глаза его мрачно горели, когда он о них говорил. Так же смотрел Сириус Блек на своего бывшего друга Питера… мщение, он мечтал о мщении.
Вначале Гермионе казалось, что Аморала проще понять, чем крестного Гарри, но оказалось не так: его окружала таинственность, которая еще больше притягивала девушку.
Увлеченная рассказами парня, девушка не замечала хмурые и раздраженные взгляды Слизеринца, который все чаще на нее поглядывал. И чем чаще Гриффиндорка улыбалась и смеялась, тем темнее становилось его глаза.
Наконец-то пришли остальные, и начался обед, за которым разговор пошел о границе и самом походе в Обитель.
— Что? — вывело девушку из задумчивости восклицание Нейрины. — Почему вы не хотите брать палатки?
— Милая, зачем нам они? — весело спросил Белзенкар. — Разве это не прекрасно: спать под ночным небом и наслаждаться светом луны?
— Старый Бродяга, может быть, ты и привык спать на земле, но я предпочитаю во время дождя находиться под чем-нибудь более надежным, чем небо, — холодно парировала женщина.
— Но, Нейр, в Обители хорошая погода, нам не понадобятся палатки.
— Конечно, и ты можешь гарантировать, что ничего непредвиденного не случится? — едко поинтересовалась Нейрина.
— Может нам караваном на все случаи жизни запастись? — не менее едко ответил Белзенкар.
— На всякий случай мы возьмем шатер, — вмешался в спор отца и дочери Аморал, поняв, что ни один, ни другая на уступки не пойдут.
— Зря только с собой потащим, — пробормотал старик и раздраженно посмотрел на Аморала, недовольный тем, что ему не дали поспорить с дочерью. — Я, пожалуй, пойду, здешняя кухарка говорила, что у нее где-то затерялся бочонок эля.
— Отец! — возмущенно воскликнула Нейрина.
— Приятного дня, Нейр.
Смотря на возмущенную чародейку, Гермиона подавила улыбку.
— Я пойду, прогуляюсь, — встала девушка из-за стола.
— Мне пойти с тобой? — поинтересовался Дайген. — Покажу тебе, где что.
— Мне хотелось бы побыть наедине с собой, — Гермиона, извиняясь, улыбнулась.
— Тогда не уходи далеко, дорогая, — предупредила уже успокоившаяся Нейрина.
— Конечно, — кивнула та, мысленно закатывая глаза: “Опять эта опека”.
Гермиона поднялась в свою комнату и там одевшись потеплее направилась во двор. Выйдя из него, она пошла по направлению к лесу. Ветерок ласково теребил волосы, и девушка опять погрузилась в свои мысли. “Малфой”, — только о нем она могла сейчас думать. Ее не интересовало, что будет в Обители, как надо разъединять магию. Проклятый Слизеринец занимал все ее мысли. Все попытки Гермионы объективно осмыслить происходящее с треском проваливались, она даже не могла сама себе сказать, что чувствует по отношению к нему. Все так смешалось, раньше девушка думала, что испытывает к нему лишь страсть и то лишь потому, что он был ее первым мужчиной. К тому же Малфой был замечательным любовником, и привязанности к нему не могло не возникнуть, но сейчас… На этот вопрос она не могла ответить.
— Гермиона, — девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась.
— Аморал?
— Я знаю, что ты хотела побыть одна, но все-таки я боялся, что ты зайдешь слишком далеко. Ты утром была такая задумчивая, — принялся сразу же оправдываться парень и опять очень напомнил Гермиона Сириуса, и девушка ласково улыбнулась. — Так ты не сердишься, — заметив, что она улыбается, просиял граф, а Гермиона в ответ лишь рассмеялась.
— Знаешь, ты мне очень напоминаешь одного человека.
— Кого? — с любопытством поинтересовался Аморал.
— Это крестный моего лучшего друга, его зовут Сириус.
— Значит ему уже под сорок? Неужели я настолько старо выгляжу, — сделал одновременно оскорбленное и удивленное лицо парень.
— Нет, — опять рассмеялась Гермиона. — Просто вы оба любите жизнь и опасность. Вы похожи на маленьких детей, когда с азартом пускаетесь в опасную авантюру, а потом делаете вид, что раскаиваетесь, лишь бы выпросить прощение. А затем начинается все сначала.
— Ну, спасибо за характеристику, — притворно обиженно произнес Аморал. — Хотя в ней, возможно, есть некоторая доля правды… а может вся.
В ответ девушка лишь рассмеялась.
— Расскажи мне про себя, про то, как ты жила там, на Земле.
— Это длинная история, — задумчиво произнесла девушка.
— Но время у нас есть, — мягко улыбнулся парень.
— Есть… — согласилась девушка и начала рассказ.
Гермиона и Аморал все дальше углублялись в лес.
— …Из этого можно сделать вывод, что с тех пор как мне исполнилось одиннадцать лет, я каждый год влипала в неприятности, — закончила девушка.
— Веселая у тебя жизнь, — усмехнулся Аморал. — Хотел бы я встретиться с этим Темным Лордом.
— Хм… — невнятно ответила девушка, оглядываясь по сторонам. — А где мы?
— Что? — парень был немного ошеломлен ее вопросом. — А… мы… — тут его взгляд просиял. — Мы обошли по кругу и поднялись высоко в горы, так что сейчас мы прямо над Сторожевым постом, осталось пройти совсем немного и откроется ошеломляющий вид на лощину, где находится Сторожевой пост.
— Надеюсь, назад путь быстрее? — поинтересовалась девушка.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся Аморал. — И, да, Гермиона, ты почти ничего не рассказала про своего Защитника, только то, что он учился на другом факультете. До путешествия в этот мир вы что, не общались? И еще я не понимаю, как открылись врата?
— Да, мы общались, — вздохнула Гермиона, а потом усмехнулась. Общались… они с Малфоем и общаться? Нет — они ругались, дрались, но никак не общались.
— Тогда почему ты мне ничего о нем не рассказала?
— Ну, мы с ним не были друзьями.
— То есть… — приподнял бровь Аморал.
— Ну… — замялась Гермиона, думая рассказывать ему все или нет. Во время рассказа о своей жизни девушка старательно обходила места с участием Малфоя. Она надеялась, что Страж не будет задавать эти вопросы. В конце концов, девушка решила рассказать правду. — Мы ненавидели друг друга, — выпалила она.
— Почему? — спокойно спросил Аморал. Видимо, его совсем не удивил ответ принцессы.
— Много причин… наши факультеты испокон веков враждовали, мы с ним совершенно разные, да и потом, Малфой ненавидел не только меня, но и Гарри с Роном, особенно Гарри. Да и он считал меня грязнокровкой.
— Кем?
— Грязнокровки — это те маги, у которых родители магглы — обыкновенные люди, не знающие ничего о магии. А род Малфоя — один из древнейших. Некоторые чистокровные волшебники презирают грязнокровок и полукровок — это те, у кого только один из родителей маг.
— Но ты не грязнокровка, ты — наследная принцесса двух миров, — возмутился парень.
— Тогда никто этого не знал, — рассмеялась девушка.
— Ну, все равно, — заупрямился Аморал, а Гермиона в ответ лишь улыбалась. — А как вы открыли врата? — внезапно спросил Страж.
— Мы… — замялась Гермиона и вдруг вскрикнула от восхищения.
Парень с девушкой уже вышли на вершину горы и перед ними, как и обещал Аморал, открылся великолепный вид:
Внизу виднелись пики гор и лощина со Сторожевым постом. Солнце уже заходило, и его лучи освещали все вокруг золотым светом. Кое-где, над более низкими горами, стелился туман, и лучи рассеивались в нем, создавая невероятную картину, а в тех места, где туман был очень плотным, сквозь небольшие прорехи падали на землю столпы света, в которых купался ветер с опавшими листьями, создавая причудливые картины.
— Как раз вовремя, — довольно произнес Аморал, напрочь забыв про свой вопрос.
— Я и не думала, что мы так долго гуляли, — прошептала Гермиона, в восхищении рассматривая пейзаж.
— В горах рано садится солнце.
— А как мы доберемся назад? – вдруг забеспокоилась девушка.
— Не волнуйся, — улыбнулся парень. — Пошли?
— Но куда? — поинтересовалась девушка, заметив, что Аморал направился куда-то к самому краю горы и исчез.
— Иди сюда, — раздался голос.
— Что… — Гермиона неуверенно приблизилась к краю и посмотрела вниз. Сразу же она заметила спуск, на довольно большой выступ, а чуть сбоку стоял Аморал, возле какого-то столба.
— Спускайся, — ободряюще произнес парень и приблизился, чтобы помочь девушке, а потом потянул ее к столбу.
— Что это?
— Это — подарок Ареса, говорят, что много лет назад он сделал это в подарок Стражам границы. Смотри, видишь канат? Он тянется до самого поста. По нему можно спуститься с горы в считанные минуты.
— А он не порвется, — опасливо спросила девушка.
— Это подарок богов, он не может порваться. Смотри, в эти две петли просовываешь руки и обхватываешь их же повыше пальцами. Поняла?
— А если я упаду?
— Не волнуйся, вот попробуй сама.
— Хм… такое ощущение, что я не выскользну, — задумчиво пробормотала девушка.
— Конечно, не беспокойся, ну что, ты едешь? Не боишься?
— А ты как?
— После того, как ты спустишься, эти ремни вновь окажутся тут. Ну, так что, принцесса, прокатитесь ли вы вниз? — озорно спросил Аморал.
— А ты в этом сомневаешься? — не менее озорно спросила Гермиона, в ее глазах заплясали азартные чертики.
— Я… — начал парень, но договорить не смог: девушка оттолкнулась и полетела по канату вниз.
Она никогда не забудет это чувство… чувство свободы и полета. Как стрела девушка неслась вниз, прорываясь сквозь лучи солнца, обрывки тумана, ветер и столпы света. Все на миг исчезло, осталось только чувство скорости. Ей казалось, что она все может в этот момент, что она всесильна. Все переживания и мысли растворились в этом пьянящем чувстве свободы. В этот момент девушка понимала Аморала, Стражей, Белзенкара, которые всегда стремились к свободе, к полноте жизни. А потом все внезапно закончилось…
Некоторое время Гермиона раскачивала на метровой высоте, а потом спрыгнула. Она часто дышала, до сих пор не остынув от полета, не отпустив свободу. Девушка тяжело опустилась на землю. Она полностью потерялась в своих ощущениях.
Через несколько минут на землю спрыгнул Аморал и подскочил к Гермионе. А она радостно повисла у него на шее, рассмеявшись, когда он ее закружил.
— Это было так великолепно, потрясающе, опьяняюще… у меня просто нет слов, — сказала она, немного сбиваясь с дыхания, пытаясь отдышаться, когда парень перестал кружиться.
В ответ Страж весело рассмеялся и опять закружил девушку.
— Нам надо возвращаться, — наконец отпустил ее парень.
— Ага, — весело ответила девушка, так хорошо она себя давно не чувствовала. Внезапно нахлынуло спокойствие, тоже давно не посещавшее девушку. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Аморал и повел Гермиону домой.
Когда Гермиона и Страж пришли, их первым делом встретила Нейрина, вся изведшаяся от беспокойства.
— Где вы пропадали?
— Мы были на пике Эрайда, — нисколько не смутившись перед гневным взглядом, ответил Аморал.
— На пике… — задумалась чародейка. — Могли хотя бы предупредить. Ну и как тебе там? — внезапно спросила она Гермиону.
— Замечательно, — счастливо улыбнулась Гермиона. — Это великолепно!
— Что великолепно? — поинтересовался Старый Бродяга, входя в комнату вместе с Дайгеном. — Так вы уже здесь? И где вы, позвольте спросить, развлекались?
— Они были на пике Эрайда, — ответила Нейрина.
— На пике… — так же как и дочь, задумчиво протянул Белзенкар. — А, ну тогда ладно. Ну и как тебе подарок Ареса? — как и Нейрина, уже спокойно поинтересовался чародей.
— Это нечто… свобода… — зачарованно прошептала Гермиона, вновь вспомнив свои ощущения.
— Я тоже так думал, когда прокатился в первый раз, — ностальгически произнес Белзенкар. — Хотя я и до сих пор так думаю. Хотелось бы прокатиться еще разок.
— Вы нашли их? — ворвались в комнату Лизель с Драко. — Гермиона, Аморал, все в порядке?
— Не волнуйся, Лизель, мы просто были на пике Эрайда, — успокаивающе произнес Аморал. — Но мне надо кое-куда сходить, оставляю вас одних, — добавил парень и поцеловал на прощание Гермиону в щеку.
Девушка подняла глаза на Защитника. Излучавшие беспокойство, они, после поцелуя Аморала потемнели. Пылающие щеки, растрепанные волосы, потрескавшиеся губы; отметив в мгновение ока все эти детали, Малфой почувствовал болезненный укол ревности. Не произнеся ни слова, Слизеринец вышел, чтобы тут же не наброситься на этого графишку, возомнившего себя Мерлин знает кем и поглотившего все внимание ЕГО Гермионы, ведь, в конце концов, он ее Защитник.
— Ты будешь ужинать? — спросила задумавшуюся девушку Нейрина.
— А… да, я голодна как волк.
Быстро поужинав, она направилась к себе в комнату. За весь день гуляния по лесу Гермиона смертельно устала и единственное о чем она мечтала, так это горячая ванна и кровать.
Уже выходя в халате из ванной, она заметила его.
— Что тебе здесь надо, — резче, чем надо было, спросила Гермиона.
— А ты как думаешь? — произнес Малфой, вставая с кресла.
— Я ужасно устала и хочу спать, уходи, пожалуйста, — немного отрешенно попросила парня она.
— Вчера ты не была против, чтобы я остался.
— Это было вчера.
— А сегодня к тебе придет Страж?
— Не говори то, чего не знаешь, — процедила сквозь зубы девушка.
— А разве я не прав? Чем вы сегодня в лесу занимались?
— Если и чем-то занимались, тебя это не касается.
— Еще как касается, — подошел к ней Малфой и схватил за руки. — Ты моя, поняла, моя.
Парень начал яростно целовать девушку, его руки скользнули по ее телу. А потом, зарывшись лицом в ее волосы, он сильно прижал ее к себе.
— Я не твоя игрушка, — Гермиона наконец смогла вырваться и отдалиться от него на расстояние.
— Я не это имел в виду, — обхватив голову руками, как-то странно тихо произнес Малфой.
— Малфой?.. — девушка неуверенно приблизилась к нему.
Парень лишь сидел на кровати, обхватив голову руками.
— Аморал мне как брат. Ничего в лесу не было, мы просто гуляли, и я рассказывала ему про себя, — Гермиона сама не знала, зачем все рассказывает Малфою, но сейчас он выглядел так беззащитно.
Она ласково обняла его за плечи. В ответ парень обернулся и тоже обнял ее. Потом нежно потянул ее вниз, отвлекшись лишь на секунду, чтобы погасить лампу.
Лежа в темноте, Гермиона поглаживала парня по волосам, чувствуя его дыхание. Он прижимал ее к себе, словно она сокровище: нежно, но настойчиво, собственнически.
Спустя несколько минут Драко пошевелился и Гермиона вздрогнула. Выскользнув из постели, парень на прощание поцеловал ее.
— Спокойной ночи, — раздался его тихий шепот, и сердце девушки сжалось от необъяснимого предчувствия.
— Гермиона, — какой-то посторонний шум вытаскивал девушку из небытия. — Принцесса!
— А… что? — еле отрывая голову от подушки, пробормотала Гриффиндорка.
В комнате Гермионы стояла графиня Лизель и пыталась ее разбудить.
— Мы уже выезжаем, сколько можно валяться? — возмущенно спросила графиня.
— Я поздно легла, — сонно пробормотала девушка, все не решаясь расстаться с подушкой.
— Поздно? Да ты отправилась спать, только когда начало темнеть!
— Я не могла заснуть, кстати, сколько сейчас?
— Рассвет.
— Так рано? — Гриффиндорка недовольно уставилась на Лизель. — Почему мы выезжаем так рано?
— Разве ты не помнишь? Мы вчера за завтраком обо всем договорились. — И видя, что принцесса не собирается вставать, решительно добавила. — Жду тебя через десять минут внизу.
Гермиона услышала, как захлопнулась дверь, и зарылась в одеяло. Но совесть не позволила ей поваляться, и она, недовольно бурча что-то в адрес ненормальных, любящих вставать в несусветную рань, принялась приводить себя в порядок.
Через пятнадцать минут Гермиона спустилась в столовую. Там уже были старый чародей, Нейрина, Аморал и Лизель.
— Ты опоздала, — строго сказала Лизель.
— Лиз, я не метеор, — оправдалась девушка и улыбнулась Аморалу.
— Не сокращай мое имя. Кто?
— Неважно. Так мы едем?
— Как только двое наших спутников соизволят спуститься, — угрюмо пробормотал Белзенкар, видимо тоже не довольный ранним подъемом.
— Что, мучает похмелье? — притворно озабоченно поинтересовалась Нейрина.
— А тебе обязательно меня добить, чтоб не мучался, — язвительно отозвался отец, оживляясь при возможности поспорить с дочерью.
— О тебе забочусь.
— Лизель, Аморал, давайте выйдем во двор и подождем остальных там, — прервала спорщиков Гермиона.
Шпионка и Страж сразу же согласились — их не прельщала перспектива слушать спор чародеев.
Аморал повел девушек к конюшням. Там стояли уже оседланные кони. Вдруг Гермиона услышала звук стали, бьющейся о сталь.
— Что это? — девушка устремилась к источнику звука.
— Это… — поспешил за ней Аморал, но договорить не смог — Гермиона уже увидела все сама.
— Ух ты!
— Тут тренируются Стражи, — парень указал на поле и дерущихся на нем людей.
— Красиво, — Гермиона зачарованно наблюдала за битвой. – Они как будто танцуют.
— Разве ты не видела, как сражаются Драко с Дайгеном? — спросила Лизель. — Они же часто тренировались.
— Я… не знаю, не обращала внимания, как это грациозно, — растерянно сказала девушка — не объяснять же Лизель, что в то время чувства ее притупились.
— Хочешь, я тебя научу? — спросил Аморал.
— Ну… у меня вряд ли получится, — сомнением произнесла принцесса.
— А ты попытайся, у нас времени будет много, или боишься? — задорно спросил Страж.
— Вот еще, — хмыкнула девушка. — Ладно, я согласна.
— Прекрасно, начнем. Сначала мы будем тренироваться на деревянных мечах.
— Но, Аморал, мы сейчас уезжаем.
— Но время пока есть, — резонно возразил парень и направился к корзине с тренировочными мечами. Взяв, один он вернулся. — Сейчас я научу тебя, как правильно держать меч.
Страж протянул ей меч, перед этим показав, как правильно его держать. Гермиона взяла тренировочное оружие и по примеру Аморала попыталась встать в изначальную стойку. Но либо она чего-то не понимала, либо у парня было по-другому устроено тело, но у нее ничего не получалось.
— Смотри же, — нетерпеливо повторял он. — Да нет же. Стой. Иди сюда.
Гермиона подошла к Стражу, и он, встав сзади, обхватил ее руки, пытаясь помочь принять правильную позицию.
— Вот так, — удовлетворенно пробормотал Аморал, когда у Гермионы наконец получилось.
В это время во двор вышли остальные члены группы, в числе которых был и Малфой. Заметив позу, в которой стояли Страж и принцесса, его глаза гневно блеснули. А, подойдя, он одарил Гриффиндорку презрительным взглядом, ничего не сказав.
— Доброе утро, — поздоровался Дайген. — Ну что, едем?
— Сейчас, я кое-что забыл, я быстро, — сказал Аморал и направился к себе, на бегу крикнув. — Дайген, прикрепи мне к седлу два тренировочных меча — я буду учить принцессу сражаться.
— Конечно, — крикнул в ответ парень и повернулся к принцессе, улыбаясь. — Тебе повезло, Аморал один из лучших фехтовальщиков, которых видел мир.
— Да… — рассеянно ответила Гриффиндорка, пытаясь поймать взгляд Малфоя, но парень смотрел куда угодно, только не на нее.
Через несколько минут вернулся Аморал вместе с капитаном Стражников. В руках у парня был сверток, который он приторочил к седлу.
— Я вас провожу до входа в пещеру, — произнес старый Страж.
Все взобрались в седла и поехали.
Всю дорогу до входа в пещеру Гермиона дремала. Очнулась она лишь тогда, когда капитан остановился, чтобы попрощаться. Оглянувшись, девушка заметила, что они уже подъехали к ущелью.
— Там дальше ущелье станет очень похоже на пещеру, потому что противоположные скалы соприкасаются, оставляя лишь в некоторых метах неширокие длинные прорехи, — объяснял старый Страж. — Мне уже пора, до скорой встречи, — произнес он и, обращаясь к Гермионе, добавил. — Берегите себя, принцесса.
Смотря вслед удаляющемуся стражнику, Гермиона остро почувствовала, что уже скоро она будет в другом мире, полном опасностей.
Путники стали углубляться в ущелье, через некоторое время, как и рассказывал капитан Стражей, стены стали сходиться, и Белзенкар сказал парням зажечь факелы.
Гермиона опять погрузилась в летаргическое состояние, и привел ее в себя свет, вырывающийся из-за поворота. Чародей сказал потушить факелы, и путники повернули за угол.
Впереди виднелась золотая пелена, такая же, как и врата, пропустившие Гермиону и Драко в этот мир, только врата в Обитель Демонов были намного больше. Отряд приблизился к пелене.
— Ну что ж, вот мы и дошли, — произнес Белзенкар. — Врата в Обитель Демонов. — И он первый двинул коня в золотое сияние, а за ним последовали остальные.
Гермиона погрузилась в золотой свет, а в ее голове эхом проносились только два последних слова, сказанных чародеем:
…Обитель Демонов…
