Гермиона медленно открыла глаза, приподнимаясь над землей. С талии соскользнула теплая рука парня, в этот момент обнимавшая ее. Сев, девушка некоторое время неподвижно смотрела на Слизеринца, без каких-либо мыслей, она просто смотрела на него: твердые губы, несмотря на сон — сосредоточенное выражение лица, казалось, что он никогда не сбрасывал эту маску, она настолько приросла к нему.
В сознание Гриффиндорки стали закрадываться мысли… мысли, от которых она хотела сейчас убежать: в голове замелькали картины происходившего ночью. Сожалела ли она? Да, наверное, сейчас да, но и понимала, что этого не избежать, поэтому вчера и сдалась…
Гермиона нежно скользнула рукой по его щеке, стараясь при этом и не разбудить. Что теперь будет? Девушка специально задалась таким вопросом, больше всего ее удивляло то, что она совсем не переживает, как себя вести дальше. Ночь в прошлом, ее не вернуть, и не надо этого делать, она будет вести себя как раньше. И…и этого больше никогда не повторится, никогда она снова не отдастся Драко Малфою, отдастся на милость победителя, хотя разве здесь были победившие?
Она сама лгала себе, говоря, что это никогда не повторится. Эта ложь, казалось, витала в воздухе, обнажая свою ненадежность и лицемерность. Да, Гермиона знала, что ночь, подобная этой, может повториться, но только не на Земле… быстрее вернуться домой, где все ясно, где не надо встречаться с ним, общаться как союзники…
Прохладный ветер скользнул по обнаженному телу, заставляя его задрожать. Ладони, лежащие на мокрой от росы и ночного дождя траве, почувствовали холод земли. Взгляд Гриффиндорки метнулся к плащам, которые, слава богам, лежали под деревом и не промокли.
Осторожно поднявшись, Гермиона подошла к плащу, быстро накинув его на замерзшее тело. После теплых объятий было непривычно холодно. Костер, к сожалению, потух от дождя, а им ночью было не до того, чтоб за ним проследить. Завернутое в плащ тело задрожало: нет, надо как-то согреться! Ее одежда все еще была сырой, и одевать ее — чистой воды безумие. “Горячие источники”, — это мысль спасением пронеслась у нее в голове. Она должны быть совсем недалеко.
Подойдя к коню, девушка принялась ему внушать, куда она направляется, чтобы ее Защитник, если вдруг проснется, не подумал, что она просто исчезла.
Источники были еще ближе, чем думала Гермиона. Видимо, ночью она бродила кругами. Несколько небольших озер, скорее всего напоминающих большие лужи, лежали среди деревьев. Небольшие водопады падали с величественных камней. Как они здесь появились? — вряд ли кто-нибудь смог бы ответить на этот вопрос. Скинув плащ, девушка забежала в теплую воду и подошла к не менее теплому водопаду, встав под природный душ. По телу прошлась приятная истома, охватившая ее в тот момент, как она почувствовала горячую воду. Забыв о том, где находится, Гермиона наслаждалась ощущением теплых струй, мягко омывающих ее обнаженное тело. Она не знала, сколько времени прошло.
Вывело ее из этого восторженного состояние неприятное чувство, что за ней кто-то наблюдает. Резко развернувшись, она быстро прикрыла грудь рукой и тут же опустилась в воду. Расширившиеся от страха глаза взглянули на стоящего неподалеку Слизеринца. Он, прислонившись к дереву, задумчиво смотрел на Гриффиндорку. Совсем недалеко от него бродил среди деревьев конь.
— Ты напугал меня! — выдохнула девушка, мысленно проклиная слишком прозрачную воду.
— А ты ушла черт знает куда, ничего не сказав, — спокойно ответил он. — Вылезай, нам пора уезжать.
Его спокойствие и безразличность странно ее раздражали.
— Может, отвернешься? — яростно предложила она.
Губы сложились в насмешливую улыбку, Драко вопросительно приподнял бровь.
— Грейнджер, только не говори мне, что ты до сих пор стесняешься?
Его насмешливый, пренебрежительный тон заставил ее чуть ли не зарычать от возмущения. Девушкой почти полностью овладела злость — не имеющая твердой основы, но требующая освобождения.
— Малфой! — словно выплюнула она. — Отвернись!
— Малфой? Помнится, ночью я был… — его взгляд лихорадочно заблестел.
Гермиона прикрыла глаза, когда почувствовала головокружение из-за сильного прилива ярости и злости. В голове замелькали картины: река… камень посредине… два течения… выбор… одно целое с неуправляем горным потоком. Тело девушки окуталось огненным потоком, не потухающим несмотря на воду.
Гермиона медленно вышла из воды, понимая, что ее обнаженное тело надежно закрыто от чьих-либо глаз. Взяв одежду, которая тут же высохла у нее в руках, она принялась быстро одеваться, не обращая внимания на Малфоя, с потемневшими от злости глазами смотревшего на нее. Одевшись, девушка сняла огненную занавесу. В ее душе все ликовало — она смогла… смогла разъединить магию, в такой неожиданный момент.
— Ты знаешь, к чему приводит использование магии? — опасно тихо спросил Драко.
Решив не посвящать его в кое-какие нюансы о чистой магии демонов, тем более он не знал, что это и есть проявление силы демонов, она спокойно к нему повернулась.
— Значит, нам лучше побыстрее отсюда уехать, — взмахом руки Гермиона подозвала коня и быстро на него вскочила. — Ты разозлил меня, Малфой… Тебе нужно особое приглашение?
Окинув ее хмурым взглядом, Драко быстро накинул на плечи рубашку и сел на коня позади девушки, его рука крепко обхватила ее тонкую талию. Это прикосновение вызвало в нем приятные воспоминания, немного отогнавшие злость на самонадеянную Гриффиндорку, открыто использующую магию. Лошадь медленно тронулась с места.
Некоторое время оба молчали, пока тишина не стала давящей, и вынести ее было невозможно.
— Как ты думаешь, что случилось с остальными? — тихо спросила Гермиона.
Она думала об этом с тех пор, как села на лошадь, и мысли ее были отнюдь не светлые, все время представлялись картины смерти друзей. Девушка не могла долго об этом думать, страх и ужас снова начинали сковывать тело, и чтобы стряхнуть эти чувства, ее нужно было поговорить с живым человек, каким и являлся Малфой.
— Предпочитаю об этом не думать, — мрачно ответил Драко. — Все равно все эти мысли сводятся к сме…
— Молчи! — резко перебила Гриффиндорка. — Они живы, да, живы, и мы их найдем.
— Ну конечно, — склонившись к ее уху, язвительно прошептал он. — А теперь мне скажи, ты веришь в то, что сейчас сказала? Смирись, Грейнджер, может, кто и выжил, что мало вероятно, но даже если они живы, мы просто-напросто не найдем их в лесу.
— Замолчи, — убито прошептала Гермиона, но потом глаза гневно вспыхнули. — Они живы! Живы! Живы, живы, живы… живы… живы…… — голос постепенно терял свою силу и уверенность. На глаза навернулись слезы. — Они живы, Малфой, — казалось, она спрашивает его.
Драко стал медленно поглаживать ее талию.
— Может быть, — глухо отозвался он, — может быть…
И снова воцарилось молчание, никто не произнес ни слова. Парень продолжал мягко касаться пальцами талии девушки, этим как бы успокаивая ее.
— Что мы будем делать? — повернувшись к нему, спросила Гермиона.
Драко пожал плечами.
— Искать кого-либо не имеет никакого смысла, — проговорил он. — Поедем дальше.
— Очень мило, а теперь скажи, пожалуйста, как ты определишь, где здесь “дальше”? — язвительно ответила девушка, все внутри нее пребывало во взвинченном состоянии, она могла сорваться по любому поводу.
Парень кинул на нее хмурый, но не менее язвительный взгляд.
— Для этого карты существуют, моя принцесса.
— Но… — Гермиона неожиданно замолчала, прежде чем разразиться гневной тирадой. — Почему ты молчал! Это многое могло изменить. Белзенкар говорил мне, что можно найти человека по карте, я использую свою силу и…
— Нет, — резко оборвал ее Драко. — Ты не будешь пользоваться магией! Я не позволю!
— И как, интересно? — зло сощурив глаза, выдохнула Гриффиндорка.
— Просто не позволю, — тихо ответил Слизеринец, холодно смотря на девушку, в глазах плясало лихорадочное пламя.
Резко развернувшись, Гермиона взглянула на едва видную тропу, по которой сейчас шел конь.
Злость постепенно спадала, уступая место усталости, прикрыв глаза, девушка прислонилась к Слизеринцу, в надежде хоть немного отдохнуть. Равномерные шаги коня вводили в сонное состояние, и она не заметила, как реальность перешла в сон…
Все вокруг потемнело, облака застилали небо, не оставляя ни одного просвета. Резкий ветер трепал волосы двух путников, медленно передвигающихся среди деревьев.
— Надо устроить привал, — хриплый голос парня.
Девушка в ответ кивнула, соглашаясь с ним.
— Как погода испортилась, — ежась, проговорила она, соскакивая с лошади вслед за своим спутником.
Глаза медленно обежали темнеющую местность: деревья потеряли все красоту, трава свой необычный свет, став блекло-желтой, весь лес погрузился в зловещую тишину.
— Мне не нравится здесь, — со страхом сказала девушка. — Давай поедем дальше…
Никто не ответил на ее реплику.
— Малфой? — она резко повернулась: парень исчез. — Малфой? Малфой, ты где, хватит шутить, это уже не смешно, — в голосе зазвучала паника.
Конь тоже куда-то пропал, мир закружился. В этом калейдоскопе мелькали лица друзей и знакомых, все были бледны… все были мертвы. Что-то черное, непонятное накинулось на путешественницу, заставив закричать от ужаса. Девушка отскочила в сторону и бросилась прочь, дальше, как можно дальше. Еще сильнее потемнело, свет представлялся в серых и черных тонах, больше не было никаких красок, только хмурый серый и угрожающе черный.
Сердце отчаянно билось в груди. Спотыкаясь о ветки и коряги, путница бежала, она чувствовала, что позади ужасное “нечто”, охотящееся за ней и желающее убить.
— Малфой! — голос стал почти безумным. — Драко!
Ее талия оказалась в цепких объятиях. Неистово извиваясь, девушка пыталась высвободиться, но все попытки были плачевны…
— Отпусти меня, — сквозь слезы шептала она. — Мне страшно, ты ужас, ты монстр, чудовище.
— Я ничего тебе не сделаю, — нежный, внушающий доверие голос. — Проснись, проснись…
Гермиона резко открыла глаза, полные слез.
— Проснись — это лишь сон.
Девушка поняла, что стоит на земле, а руки Слизеринца крепко держали ее за талию.
— М-малфой? — неуверенным, дрожащим голосом произнесла она, судорожно вцепившись в отвороты рубашки.
— Да, я, — спокойно проговорил он.
— Что случилось? — спросила Гермиона, неуверенно оглядываясь, как бы желая убедиться, что лес не стал таким, каким он был во сне.
— Это я у тебя должен спросить, — незамедлительно ответил парень. — Слезаешь с лошади, не обращая внимания на мои слова, что-то бурчишь о том, что тебе здесь не нравится и начинаешь кружить на одном месте, потом когда ты меня зовешь, и я к тебе подхожу, ты срываешься с места и бежишь в лес…. Я думал, что потеряю тебя среди деревьев.
Глаза Гриффиндорки в ужасе распахнулись, по телу прошла крупная дрожь. Сон… он…
— Что случилось, Грейнджер? — требовательно спросил Драко, в его тоне проскользнула какая-то нехарактерная для Малфоя нотка, заставившая девушку насторожиться.
— Что с тобой? — она впилась взглядом в серебряные глаза, проигнорировав последний вопрос.
Девушка отстранилась, мягко расцепляя его теплые руки, державшие ее в тисках.
— С чего ты взяла? — небрежно поинтересовался он — опять что-то странное было в его голосе, заставившее Гермиону забыть ужасный сон.
Малфой отошел от нее подальше, глаза лихорадочно блестели — тоже нехарактерно для Малфоя, хотя сегодня у него она уже видела такой взгляд, только вот не обратила внимания.
— Малфой?
— Нам пора ехать, — отворачиваясь, произнес он.
Со злостью схватив его Драко за руку, Гермиона резко дернула его в свою сторону… какая все-таки теплая, почти горячая у него рука…
Глаза снова расширились из-за посетившей ее догадки. Рука девушки тут же легко легла на лоб Слизеринца, потом соскользнула на щеку, надо заметить, и то и другое пылало жаром.
— У тебя лихорадка, — проговорила Гермиона, хотя она обращалась не к нему, а просто говорила.
Ее руки принялись быстро расстегивать рубашку, пока не обнажилась полученная вчера вечером рана.
Края пореза вспухли, став уродливыми воспаленными красными рубцами. Молочно-белое вещество покрывало рану, не оставляя сомнений, что если надавить, то появится желто-прозрачный гной.
Гермиона аккуратно коснулась пореза. Пальцы тут же отдернулись, почувствовав непередаваемый жар, как будто коснулись раскаленной на огне сковородки. “Демоны-воины часто смазывают свое оружие пагубным для людей ядом, человек погибает в страшных муках спустя некоторое время, — пронесся в голове голос Аморала. — Мало кому известно противоядие, но оно есть”.
Девушка в досаде закусила губу: почему она не поинтересовалась, что это за противоядие — наверное, потому что думала, что Аморал не знает. Теперь же Гермиона понимала, что ее голубоглазый друг не только знал противоядие, но и способ приготовления яда.
— Яд, — пробормотала она.
— Я так и думал, — застегивая рубашку, ответил Драко.
Глаза, полные гнева, метнулись в его сторону.
— Почему ты не сказал?!
— Это что-то бы изменило?
— Нет, но… - она тяжело вздохнула. — Ты просто мог мне это сказать.
Гермиона вскочила на лошадь.
— Поедем?
Сев позади, Малфой в задумчивости прикрыл глаза; жар, иссушающий его тело, и боль, терзающая рану, заставляли мышцы в напряжении сжиматься и разжиматься, да и виски сдавила чудовищная боль…
Они ехали целый день, изредка останавливаясь. Гермиона каждый раз тревожно косилась на парня, понимая, что абсолютно бессильна и никак не может ему помочь, чтобы хоть немного приглушить боль. Вечером они остановились на привал. С помощью своей демонической силы девушка зажгла костер, понимая, что Драко вряд ли заметит магическое проявление силы. Он вообще мало на что обращал внимание.
Как только костер загорел, Малфой поближе придвинулся к пламени, что не ускользнуло внимания Гриффиндорки, она мягко дотронулась до его плеча, чувствуя, как тело содрогается в легком ознобе. Несмотря на теплую ночь и жар огня ему было холодно. Подвинувшись ближе, Гермиона обняла его за плечи, заставляя немного отклониться назад. Ее спина коснулась ствола дерева, получив опору. Голова парня лежала у нее на груди, изящные руки нежно перебирали светлые пряди — ее любимое занятие. Дыхание Слизеринца выровнялось, став менее рваным, наверное, он заснул или погрузился в некое подобие сна.
Гермиона провела где-то полночи, смотря в костер, пока Драко не начал бредить. Обрывочные фразы срывались с его уст, не давая представить какой-то точной картины. Девушка попыталась его разбудить, но у нее ничего не вышло. Возникла безумная идея попытаться избавиться от яда с помощью магии, но она не знала, как применять демоническую силу в этом направлении, а делать все “методом тыка” не хотелось. Парень попытался отстраниться от нее, но Гермиона крепко схватила его за плечи: мало ли что ему вздумается сделать в бреду. Произошла маленькая борьба, в итоге которой Драко успокоился, положив голову ей на колени, изредка у него вырывались хриплые слова, больше напоминающие стоны.
Ветви деревьев зашуршали. Сердце Гермионы отчаянно екнуло, она принялась внимательно вглядываться в темноту, но из-за костра та казалось непроглядной, и все ее старания ни к чему не привели.
— Гермиона? — мелодичный женский голос прорезал тишину.
— Нейрина? — в надежде ответила девушка.
В свет костра выступило несколько лошадей с седоками. Оглядев их, Гермиона в облегчение обнаружила, что все здесь. Осторожно опустив голову Малфоя на мягкую траву, она кинулась обнимать уже спешившуюся Лизель.
— Боги, как я рада вас видеть! — сквозь слезы проговорила она, отстранившись от блондинки.
— Что с Драко? — перебила Нейрина, подходя к парню.
— Порез на груди, — быстро ответила Гермиона. — Он отравлен.
Кивнув, чародейка взяла свою сумку, начав искать лечебные травы. Но Аморал первым подошел к парню вместе с маленькой баночкой. Быстро расстегнув парню Драко рубашку, он смазал густым зеленым бальзамом воспаленную рану.
— Это поможет лучше всяких трав, леди Нейрина, — проговорил он в ответ на гневный взгляд женщины.
Сердито кивнув, чародейка отложила сумку.
— Когда жар спадет? — неохотно поинтересовалась она.
— К началу вечера, но этим утром ему можно будет сесть на лошадь, и мы продолжим путь. Тут неподалеку живет одна женщина с ребенком, я однажды случайно наткнулся на их дом, она не откажет нам в приюте.
— Что за женщина? — спросил Белзенкар.
— Я не спрашивал, кто она такая, да и она сама не спешила поделиться этим.
Гермиона, молчаливо смотря вперед, ехала на своей лошади, которую к счастью девушки обнаружили ее спутники. Когда Лизель рассказывала обо всем произошедшем с ними, то не забыла упомянуть момент с лошадью и какой ужас она испытала, встретив лошадь без наездницы.
Гермиона тоже рассказала о случившемся, опустив некоторые моменты, такие как ночь и проявление демонической силы — это им знать не к чему.
Впереди показался небольшой домик. Наконец, они приехали. Был уже вечер, Драко почти пришел в себя, но все еще пребывал в необычном для него болезненном состоянии.
Навстречу им выбежал мальчишка лет десяти со светлыми соломенными волосами — пряди спадали на лоб — и ярко-голубыми глазами — вероятно, черта всех демонов. Тут же на крыльцо вышла и мать, тревожно смотря на спутников, волосы ее были такие же, как и у сына, а вот глаза немного темнее. Увидев в толпе незнакомцев Аморала, она заметно расслабилась.
— Извините, что беспокоим, — мягко проговорил парень. — Но нам нужно какое-то время где-то отдохнуть, а в этом лесу я больше никого не знаю.
Последние слова он договорил с улыбкой, потому что знал, что в этой части леса больше никого нет.
— Конечно, заходите, — приветливо сказала она, с лица исчезли последние тени опасения и настороженности.
