ПОСВЯЩЕНИЕ В РЕЖИССУРУ из опыта работы с режиссерскими курсами

284 Работа М. В. Сулимова «Посвящение в режиссуру» была написана в 1986 году и отдана автором в издательство «Искусство». Там книга была сильно сокращена и вышла под названием Режиссер: профессия и личность. Из опыта работы с режиссерским курсом. М.: Искусство, 1991. (Самодеятельный театр. 12/91. Репертуар и методика) В настоящем издании помешен полный первоначальный текст книги «Посвящение в режиссуру». Печатается по машинописному авторскому экземпляру, хранящемуся в Санкт-Петербургской Государственной Театральной библиотеке (Архив М. В. Сулимова. СПб ГТБ ОР и РК. Ф. 54).

 

285 В конце жизни Константин Сергеевич Станиславский утверждал, что сверхзадача и сквозное действие — главное в искусстве.

Разумеется, режиссура включает и многое другое. Однако этим утверждением Станиславский подчеркивал, что весь огромный комплекс задач и средств режиссерского искусства приобретает подчиненное, зависимое значение и место.

Думается, что и процесс воспитания режиссера должен служить постижению этой основы, хотя, конечно, включает в себя и многое другое.

В сущности, об этом я и хочу рассказать: как я пытаюсь воспитывать у студентов-режиссеров чувство сверхзадачи и сквозного действия как органическое свойство режиссерского мышления.

Я хочу, чтобы эта книжка была живым рассказом об увлекательной, захватывающей работе с будущими режиссерами. Чтобы она была наполнена конкретными примерами наших удач и ошибок, из которых и состоит путь приближения к одной из самых удивительных профессий — профессии режиссера.

Менее всего я рассчитываю предложить читателю последовательный «курс обучения режиссуре». Отнюдь! Объем этой работы позволяет мне коснуться лишь некоторых вопросов, пройти лишь несколько начальных шагов по той долгой и тернистой дороге, которая ведет к овладению профессией. Это рассказ лишь о подготавливающих к работе над спектаклем упражнениях, заданиях, пониманиях.

В подзаголовке я поставил «Из опыта работы с режиссерскими курсами». «Из опыта…» подчеркивает избирательность, фрагментарность моего рассказа. Поэтому некоторых важнейших вопросов я коснусь лишь вскользь. Так, к примеру, воспитание режиссера неотделимо от обучения актерскому мастерству. И хотя режиссер и не обязан играть на сцене, но владеть актерской профессией и понимать ее специфику не умозрительно, а собственным организмом, «изнутри», он должен. Только при этом условии он может быть реальным и полезным помощником актера и его воспитателем. Не может быть режиссером и человек напрочь лишенный легкой и подвижной возбудимости, то есть качества специфически актерского. Однако преподавание актерского мастерства на режиссерских курсах должно носить несколько иной характер, чем на актерских. Но касаться этой области я буду лишь в той степени, в которой она приобретает характер не самостоятельной дисциплины, а отрасли режиссерского воспитания.

Кроме овладения мастерством актера и собственно режиссерскими знаниями и навыками, есть в воспитании режиссера область, о которой, может быть, мы не всегда достаточно требовательно задумываемся. Та таинственная область, где невозможно провести разделительную границу между собственно профессией и личностью творящего. Воспитание, 286 формирование, развитие личности художника — это не отдельная «дисциплина». Весь этот процесс неотделим от повседневной профессиональной учебы и работы, хотя, разумеется, личность художника формируется не только в профессиональном труде. Но и в нем. Через него. И может быть, воспитание личности в первую очередь происходит через профессию, и мне хотелось бы, чтобы читатель это помнил, даже тогда, когда я не буду говорить об этом специально. Потому что — и на этом я настаиваю — не обучение «на режиссера», а воспитание режиссера задача, к которой я стремлюсь.

Как же мне вести рассказ?

Писать о режиссерской педагогике так же трудно, а в чем-то и безнадежно, как пытаться описывать собственный репетиционный процесс. Достаточно изъять интонацию, выражение лица, подтексты, обусловленные неповторимыми человеческими связями, невозвратимостью той минуты, когда они возникали, тех людей, которым адресовались, как исчезает главное — душа. Остается, в лучшем случае, смысл, унифицированная логика. Но жизнь уходит. Процесс, насыщенный волнениями, печалями и радостями, страданиями и юмором, превращается под описывающим его пером в бездыханную оболочку, в «труп страстей», который поневоле приходится препарировать по законам прозекции.

Трудно!

Еще и потому трудно, что как определить, кому адресовать этот рассказ? Просто читателю, которому интересен театр, театральные профессии и их проблемы? Или профессионалу — артисту, режиссеру? Или студенту театральной школы? Хотелось бы — и тому, и другому, и третьему, чтобы каждый взял себе то, что интересно ему.

Но уж раз я рассказываю о моих студентах, о моей работе с ними, об их работах — я и буду адресоваться так же, как бы к ним, как бы к студенческой аудитории.

А форма?.. Пусть такая и будет — форма собеседований, совместных рассуждений, фрагментарная, лишенная строгой методической последовательности.

Вся моя педагогическая работа неотделима от теснейшей творческой и дружеской связи с моим неизменным помощником Анатолием Самойловичем Шведерским. И в рассказе об этой работе в ряде вопросов я не всегда знаю, кто из нас первым сказал «Э!».