В этот день тещи приглашали своих зятьев на блины.

В этот день нужно есть столько, сколько приемлет твоя душа, отсюда и поговорка «Не житье, а масленица». Повсюду поводились ярмарки, шли народные гуляния. Среда открывала угощение во всех домах блинами и другими яствами. В каждой семье накрывали столы со всевозможными угощениями.

Четверг — перелом.

«Широкий четверг» - это кульминация праздника, его «разгул».

Название само говорит за себя: катание на санях по улицам, кулачные бои, всевозможные обряды. Одним из любимых забав было поджигание тележных колес, и прогонять вдоль по улицам, спускам, склонам оврагов подожженной тележки. По улице возили мужика-балагура на специально смастеренных санях с таким же горящим колесом, а за ним следом шел гуляющий народ с песнями и прибаутками. Обязательным атрибутом Масленицы являлся медведь — живой, закованный в цепи, или ряженый человек. Нередкой забавой русских людей была борьба с медведем. Дети, также наряженные животными, ходили по дворам и калядовали, собирая себе угощение на праздничный вечер. В этот день продолжались катания по улицам, проводились кулачные бои. Для катания составлялись целые поезда. Выбирали огромные сани, ставили в середину столб, на столб привязывали колесо.

Пятница — Тещины вечорки.

Целый ряд масленичных обычаев был направлен на то, чтобы ускорить свадьбы, содействовать молодежи в нахождении себе пары. Сами же молодожены в этот день выезжали нарядные в расписных санях, наносили визиты всем, кто гулял у них на свадьбе. В этот день зятья угощали своих тещ блинами. Зять обязан был накануне с вечера лично пригласить тещу, а потом, утром,прислать за ней нарядных посыльных. Чем больше их было, тем теще более оказывалось почестей. Обычно исполняли эти обязанности дружка или сват и за свои хлопоты с обеих сторон получали подарки.

Суббота — золовкины посиделки.

Этот день считался всегда семейным. В Золовкины посиделки — новобрачная невестка должна была одаривать золовок подарками. В этот субботний день молодые невестки принимали у себя родных.

Воскресенье — целовальнник (прощание с Масленицей).

Последний день самый веселый и разгульной, несмотря на то, что его называли «Прощенный день». Люди ходили от двора к двору, просили друг у друга прощения. Если в течение года русские чем-то оскорбили друг друга, то, встретившись в «прощенное воскресенье», они непременно приветствовали друг друга поцелуем, и один из них говорил: «Прости меня, пожалуй». Второй же отвечал: «Бог тебя простит». Все угощали и угощались, веселились и дрались, тут же мирились и опять дрались. В этот день люди рядились в шкуры козлов и баранов, волков и медведей, изображая тем самым злых духов. Народ, размахивая палками и выкрикивая всяческие оскорбления и проклятия, выводил их вместе с чучелом Масленицы за околицу деревни, где изображалось избиение нечисти, и сжигалась соломенная Масленица. Пепел, оставшийся от «зимней хозяйки», развеивали над полями в знак будущего урожая. Для детей выпекали из теста «жаворонков» и «куликов». Детвора с «птичками» в руках взбиралась на крыши домов и сараев, зазывая теплую и раннюю весну. Масленица называлась еще и Сырной седмицей и была последней неделей перед Великим постом.

Прощание с Масленицей завершалось в первый день Великого поста — Чистый понедельник, который считали днем очищения от греха и скоромной пищи. Мужчины обычно «полоскали зубы», т.е. в изобилии пили водку, якобы для того, чтобы выполоскать изо рта остатки скоромного; в некоторых местах для «вытряхивания блинов» устраивали кулачные

 

 

бои и т.п. В Чистый понедельник обязательно мылись в бане, а женщины мыли посуду и «парили» молочную утварь, очищая ее от жира и остатков скоромного.

Масленичное чучело (масленица, масленик, масленичная кукла) - атрибут праздника Масленицы, являвшийся главным действующим лицом в цикле обрядовых действий.
Этот персонаж мог быть представлен на празднике антропоморфной фигурой из соломы или дерева, имевшей женский или мужской облик, или реальным человеком, исполнявшим ту же роль.
Масленичные чучела были известны во многих регионах России, но наибольшее распространение они получили в южных губерниях страны. Делали как Масленицу, так и Масленика, которые использовались как обособленно, так и попарно. Готовили их в первые дни сыропустной недели молодые замужние женщины и девушки, собиравшиеся для этой цели в доме какой-нибудь пожилой крестьянки. На сноп соломы, служивший основой для туловища, привязывали оборкой голову и руки, также из жгутов соломы, и прикрепляли большие груди из пучков пеньковых очесов. Сверху на всю конструкцию надевали праздничную, украшенную полихромным браным ткачеством, вышивкой и аппликацией, рубаху, яркий ситцевый сарафан или вышитую цветными шерстяными гарусными нитями клетчатую поневу и орнаментированный фартук. На голову концами назад повязывали красный ситцевый или шелковый фабричный платок.
При изготовлении изображаемому персонажу старались не просто придать форму, ассоциирующуюся с человеческим телом, но и обязательно гипертрофировать присущие тому или иному полу особенности: У Масленицы изображали

большую грудь, а у Масленика подчеркивали мужские признаки. Одним из важнейших обрядовых действий при изготовлении такой куклы было ее одевание -,,наряжение". Костюм масленичного чучела должен был быть старым, ветхим, рваным, а иногда на него надевали еще и вывороченную мехом наружу шубу. При этом как солому для тела Масленицы, так и все предметы ее одежды следовало обязательно собирать из разных домов или покупать в складчину, превращая исполняемую размером в рост человека фигуру в обрядовый символ деревни или села и подчеркивая, таким образом, сопричастность с актом ее создания всех членов конкретной крестьянской общины. Как правило, персонаж наделяли еще и личным именем - Дуня, Авдотья, Гаранька и пр. В некоторых районах Сибири приготовлением масленичного чучела, кроме женщин, занимались также и молодые парни. В Московской, Калужской, Владимирской и ряде других центральных губерний помимо главного общего обрядового персонажа делали значительное количество,,семейных" кукол, имевших аналогичное название. В отличие от общедеревенской Масленицы домашние фигуры имели привлекательную внешность: им углем рисовали глаза, брови, нос, наряжали в яркие нарядные костюмы, - но так же подчеркивли признаки пола. Как домашнюю, так и общественную Масленицу всегда обряжали в костюмы, характерные по своему составу для замужних женщин. Чучело снабжали соответствующими празднику атрибутами - сковородкой, половником, блинами и сажали в доме на лавку в такой позе, как будто она печет блины. Серьезного ритуального значения таким изображениям не придавали. В Козельском у. Калужской губ. делали по 5-6 таких фигур и усаживали их на всю неделю на почетном месте - на лавке у окна. Девушки брали их с собой на все посиделки и игрища в специально арендованную для этого избу, гуляли с ними по деревенским улицам, катали в санях, распевая любовные,,страдания". Такие персонажи появлялись, в основном в тех домах, откуда брали в новую семью молодух, куда ожидали приезда,,новоженов" или где жили девушки на выданье. Иногда ряженая фигура превращалась в простую игрушку. Однако не везде и не всегда главный символ праздника представлял собой соломенную куклу. В Ошанском у. Пермской губ. Масленицу изображали в виде деревянной статуи, в Сухиничском у. Калужской губ. для этой цели использовали наряженный деревянный толкач, а в некоторых деревнях Псковской губ. ее роль играла снежная баба, которую скатывали на санках с горы. В середине ХIХ в. в некоторых местностях России было принято, чтобы роль Масленицы во время обрядовых действий праздника исполнял какой-либо крестьянин, специально выбранный для этого обществом. Его выряжали в ветхую и рваную разношерстную одежду своего или противоположного пола, снабжали многочисленными нелепыми аксессуарами и средствами передвижения. В Московской губ. такой человек, одетый самым фантастическим образом, с песнями и кривляниями выезжал в поле или в лес на лошади, убранной рогожами, мочалами, лаптями, рваными выцвевшими половиками и т.п., запряженной в старые разваливающиеся сани. Его с шумом сопровождала туда толпа односельчан. За деревней Масленица переодевался в обычное платье и после этого все участники возвращались обратно в деревню. В Вологодской деревне молодой парень, исполнявший ту же роль, разъезжал на детских санках, запряженных маленьким жеребенком в соломенной сбруе. В Пензенской губ. парня с помелом и кочергой в руках усаживали на пару перевернутых борон, запряженных телятами и жеребятами, и так возили по деревне. Во Владимирской губ. Масленицу изображал мужик, которого усаживали на нанизанное на высокий шест колесо, закрепленное в огромных санях. В руки ему давали бутылку вина и калач. В других местах эта функция часто передавалась распорядителю карнавального шествия. Одновременно в одном селении могло сосуществовать несколько подобных фигур, но только одна из них олицетворяла собой действующий символ праздника для всей крестьянской общины определенной деревни или села, только его использовали во всех обрядовых действиях во время Масленицы и в конце их,,провожали" или,,хоронили" всей деревней. По народным представлениям, Масленица, независимо от способа ее воплощения, была наделена сверхъестественными магическими способностями. Демонстрация этих ее преувеличенных особенностей являлась важнейшим обрядовым действием. При этом старались утрировать не только внешние, но и внутренние свойства. Масленицу традиционно величали широкой, разгульной, обжорой, пьяницей.,,Толстая масленица. Блинов объелась, обожралась!" - кричали участники уличных гуляний. Во всех воплощениях Масленицы обязательными деталями являлись рваная и нелепая одежда, старые сани и ветхость и необычность,,выезда". Так, вероятно, старались, подчеркнуть изжитость этим персонажем отпущенного ему срока обладания ритуальной силой и времени земного существования. Появление этого     атрибута праздника, олицетворявшего в славянской мифологии плодородие, зиму и смерть и являвшегося главным действующим лицом в целом ряде ритуальных действий, всегда сопровождалось шумом, смехом, криками и всеобщим весельем - действиями, которым крестьянами приписывались определенные защитные свойства. Изготовителями обрядовых кукол в деревнях являлись преимущественно молодые замужние женщины. Вероятно, это обусловливалось тем, что подобная акция по своей значимости сопоставлялась в народном сознании с рождением ребенка. Поэтому все действие по изготовлению этого важнейшего масленичного символа носило характер женского ритуала. Помимо непосредственных его исполнителей в это время в помещении имели право находиться также и малолетние дети.