Глава XLVIII ПОТОК ВОДКИ

 

Я опять заснул от усталости. Когда я проснулся, я почувствовал себя гораздо лучше, крепче и веселей, хотя ничто вокруг меня не изменилось.

Я стал думать. Было ясно, что мне не удастся проникнуть за ящики с сукном и полотном, но существовали еще два направления – одно к бортам корабля, другое – за бочонок с пресной водой.

Пройти через бочку с водой было почти невозможно. Я выпустил бы всю воду. Я мог бы проделать большую дыру выше уровня воды, влезть в бочку и, сидя в ней, просверлить дыру в противоположной стенке бочки. Я знал, что бочка полна не больше чем наполовину. В последнее время я много выпил из-за жары. Но я боялся, что внезапный шквал может закачать судно до того, что бочка примет почти горизонтальное положение, и драгоценная влага хлынет потоком через дыру. А без воды – без своего лучшего друга – я быстро погибну.

Я подумал и изобрел новое, гораздо более разумное направление для поисков: через бочонок с водкой.

Он стоял рядом с бочкой пресной воды, но его поставили так, что за ним было еще порядочно места. Часть этого бочонка была закрыта бочкой, но остальная часть была свободна и образовала естественную стену моей кабины. Вот эту-то стену я и решил сверлить. Я влезу внутрь бочонка и проделаю вторую дыру в противоположной его стенке. А что, если за ним я найду пищу? Предположение не было основано ни на чем, но я верил в успех.

Однако плотное дубовое дерево, из которого были сделаны клепки бочонка, уступало ножу куда хуже, чем мягкая сосна ящиков. Нож отказывался работать. Правда, здесь уже был надрез, который я сделал в свое время в поисках пресной воды, – и я погрузил в него нож. Я трудился, пока прочный дуб не поддался под нажимом стали; тогда я лег на спину, уперся головой в сукно и начал барабанить каблуками по бочке. Дело было нелегкое, дубовая доска долго сопротивлялась, но под конец уступила.

Еще несколько ударов – и меня с ног до головы окатил мощный поток водки.

Прежде чем я успел вскочить, я уже утопал в струе водки толщиной с мое тело! Кабина наполнилась пахучей жидкостью, и, только прижав голову к верхним балкам трюма, я с трудом избавился от нее; водка забралась мне в рот и в уши, я ослеп и оглох и долго еще кашлял и фыркал.

В этом не было, однако, ничего веселого; я невольно вспомнил о герцоге Кларенсе, который когда-то выбрал себе странный род смерти: он просил, чтоб его утопили в бочке с мальвазией.

Впрочем, наводнение кончилось так же быстро, как началось. Под полом было достаточно места; в несколько секунд водка ушла вниз, растворилась в трюмной воде и осталась болтаться в подполье до конца путешествия. Только платье мое продолжало вонять алкоголем да в воздухе остался резкий винный запах, от которого трудно было дышать.

Я открыл бочонок как раз в ту минуту, когда корабль качнулся на волне; этот толчок накренил бочку и опустошил ее почти до дна.

Отверстие было достаточно велико для того, чтоб я мог пролезть в него. Откашлявшись, я залез внутрь.

Первым делом я постарался нащупать втулку. Каковы бы ни были размеры отверстия, все же оно облегчит мою задачу: самое трудное – сделать первый надрез на цельном дереве. Я очень дорожил своей идеей, избавлявшей меня от лишнего труда. Втулку я нащупал, хотя и не там, где предполагал: она оказалась в довольно удобном месте. Несколькими ударами черенка я вышиб ее прочь и принялся за работу.

После дюжины надрезов силы мои вдруг удивительно возросли. Раньше я чувствовал себя ослабевшим, а теперь я готов был рвать дубовые клепки голыми руками. Настроение было превосходное, как будто это была не серьезная работа, а игра, в которой не заботятся об исходе. Кажется, я насвистывал и, возможно, даже пел. Я ни минуты не думал о смертельной опасности, которая мне угрожала, и мне казалось, что все минувшие страхи были просто сном.

Тут меня охватила внезапная мучительная жажда. Помню, что я барахтался в бочонке, стараясь вылезть наружу, чтобы выпить воды. Кажется, я действительно вылез, но, честное слово, не помню, добрался ли я до воды. Вообще, с этого момента я ничего не помню, потому что неожиданно впал в бессознательное состояние.