Annotation

 

1. Небо в образе коровы с плывущими по ее телу светилами (Erman, Religion, рис. 2).

 

2. Ситула с изображением небесных коров, стоящих по сторонам лотоса, из которого рождается солнечный младенец. Гос. Эрмитаж.

 

3. Фараон сосет молоко небесной коровы (Erman-Ranke, Aegypten, рис. 13).

 

4. Фараон стоит под защитой небесной коровы (Lepsius, Denkmale г, III, 199).

 

5. Феникс (Budge,The Book of the Dead, Pap. Hunefer).

 

6. Скарабей катит солнечный шар (L.D. IV, 67).

 

7. Pa на лотосе. (L.D. IV, 61).

 

8. Еог Хнум лепит на гончарном круге тело и душу человека (L.D. IV, 70).

 

9. Богиня неба с солнечным младенцем во чреве (Daressy, Ostraca, № 201).

 

10. Богини покровительницы Верхнего и Нижнего Египта (Erman, Religion, рис. 17).

 

11. Фиванская триада. (L.D. III, 229).

 

12. Бог Амон-Ра дарует фараону победу над вражескими крепостями. (Erman, Religion, рис. 47).

 

13. Стела, посвященная Амону-Ра (Erman, Religion, рис. 53).

 

14. Бог солнца Ра плывет по небу в ладье. (Erman, Religion, рис. 5).

 

15. Крылатое солнце (Erman, Religion, рис. 14).

 

16. Гор-Бежудет поражает врагов солнца. (Budge, Legends of the Gods, табл. XII).

 

17. Pa в образе кота отрезает голову змея под гелиопольскои сикоморой (Budge,The Book of the Dead, Pap. Hunefer).

 

18. Жертвоприношение богине-кобре Рененут на празднике жатвы (Scholl, the feasts of Thebes, рис. 44, Oriental Inst. of the Univ. of Chicago Comm. № 18).

 

19. Богиня-кобра Рененут кормит грудью младенца-фараона, символизирующего новый урожай (Budge, The Gods of the Egyptians, 11 стр. 215).

 

20. Бог земли Геб с головой змея (Budge,The Gods, II, стр. 104).

 

21. Богиня Мерит-Сегер (Lanzone, Dizionario di mitologia egizia, табл. CXXVIII, 1).

 

22. Павианы приветствуют солнце (Naville,Todtenbuch, I, табл. XXI).

 

23. Pa переходит с дневной ладьи на ночную (Sеthе, Altagyptischee Vorstel iungeo vom Lauf der Sonne, стр. 21).

 

24. Двери горизонта (Sсharff, Aegyptische Sonnenlieder, рис. 5).

 

25. Змей охраняет истоки Нила (Maspero, Histoire, I, стр. 39).

 

26. Бог Тот перед Тефиут (Junker, Der Auszug der Hathor-Tefnut aus Nubicn, стр. 54).

 

27. Бог Бес пляшет и бьет в бубен. Статуэтка. Гос. Эрмитаж.

 

28. Брак Тефнут и Шу (Junker, Der Auszug der Hathor-Tefnut aus Nubien, стр. 64).

 

29. Джед. Из орнаментов на стенах гробницы Джесера (Schaefer-Andrae, 211).

 

30. Виноградная лоза и деревья перед престолом Осириса (Budge,Osiris, 1, фронтиспис).

 

31. Виноградная лоза над троном Осириса (Budge,Osiris, I, стр. 38).

 

32. Осирис в ветвях виноградной лозы (Mythology of all races, т. XII, стр. 93, рис. 84).

 

33. Деревья у гробницы Осириса, (Erman-Rankе, Agypten, рис. 139).

 

34. а) «Прорастающий Осирис» из гробницы Аменхотепа II (Морэ, Цари и боги Египта, табл. XI).

 

б). «Прорастающий Осирис» из гробницы Тутанхамона (Carter, Tutanchamun, ill).

 

35. Жрец поливает прорастающего Осириса (Erman-Ranke, Aegypten, рис. 139).

 

36. Осирис царь (Naville,Todtenbuch. I. табл. CXXXVI).

 

37. Фараон срезает первый сноп на празднике жатвы (L.D. III, 212).

 

38. Страшный суд Осириса. (Папирус Несмина, Гос. Эрмитаж).

 

39. Исида с Гором на коленях (L.D. IV,69).

 

40. Гор, убивающий Сета (L.D. IV, 29).

 

41. Гор-конник, поражающий Сета (Duthuit, La sculpture copte, табл. XVI).

 

42. Шу отделяет небо от земли (Erman-Ranke, рис. 133).

 

43. Бог Тот (L.D. IV, 16).

 

44. Змей (Naville, Todtenbuch, I, табл. LVII).

 

45. Богиня Сохмет (L.D., HI, 20).

 

46. Ра на небесной корове (L.D., IV, 61).

 

47. Исида и Нефтида в образе птиц находят тело Осириса (Naville, Todtenbuch, XXVIII).

 

48. Плач Исиды и Нефтиды над телом Осириса (Budge,The Book of the Osiris, II, стр. 22).

 

49. Исида и Гор в болотах Дельты (Erman,Religion, 45).

 

50. Исида и Гор в гнезде из папирусов (L.D. IV, 35).

 

51. Гор победитель зла. (Budge, The Gods of the Egyptians, стр. 271).

 

52. Воскресение Осириса (Budge, The Gods of the Egyptians, II, стр 137, № 22).

 

53. Гор-младенец (L.D. IV, 36).

 

54. Сет (Erman, Religion, рис. 25).

 

55. Богиня Нейт. (L.D. itf, 23).

 

56. Богиня Хатор (Erman, Religion, рис. 15).

 

57. Гор победитель в короне обоих Египтов (Erman, Religion, рис. 46).

 

58. Крылатая Исида (Budge, Osiris).

 

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Пустынная местность к востоку от Нила в Верхней Нубии

 

[2]Та-мери — буквально «Земля возлюбленная» — одно из названий Египта по древне-египетски.

 

[3]Город в Верхнем Египте.

 

[4]Хепра — одно из наименований солнечного бога. В тексте все время игра слов в связи с употреблением аллитераций: «Хепра» — бог солнца, «хепер» — существовать, «хепру» — существования.

 

[5]Первоначальный хаос, из которого возник бог солнца.

 

[6]Бог воздуха Шу, сын Ра. Опять аллитерация: «ишешни» — «я выплюнул» и «Шу» — бог воздуха.

 

[7]Тефнут — сестра и супруга Шу, дочь Ра. Снова аллитерация: «тефни» — «я изрыгнул» и «Тефнут» — богиня, дочь Ра.

 

[8]Т. е., охраняло их.

 

[9]В подлиннике игра слов: «ремит» — слезы и «ремет» — люди.

 

[10]Вторым оком бога солнца является луна.

 

[11]В подлиннике «бог божественный».

 

[12]В подлиннике «дыхание жизни».

 

[13]Исида считалась мудрейшей богиней, владычицей чар.

 

[14]Египет.

 

[15]«Девятка» богов Гелиопольского цикла: Ра-Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида.

 

[16]По представлениям египтян в имени заключена часть сущности человека или божества. Знание имени кого-либо отдает его во власть узнавшего имя. Уничтожение имени на гробнице, храмовой надписи и т. п. влечет гибель души данного человека на том свете.

 

[17]Т. е. мертвых.

 

[18]т. е. Нил.

 

[19]Обычное название ладьи бога солнца.

 

[20]Эта фраза объясняет заговорное назначение всего текста.

 

[21]Дочь бога солнца, богиня Хатор.

 

[22]Древнейшие боги — предки.

 

[23]Первоначальный хаос, из которого возник Ра.

 

[24]Красный минерал.

 

[25]Один из эпитетов Хатор: «Благостная», «Любимая». Здесь употреблен для созвучия с названием города Имау. «Красавицы города Имау» — намек на неизвестный миф.

 

[26]т. е. «грехи ваши прощаются вам, так как истреблением моих врагов вы откупились от дальнейшего истребления вас самих»

 

[27]Пропущено несколько плохо сохранившихся фраз.

 

[28]Ра, взойдя на небо на спине небесной коровы, продолжает творить мир. Творя небесные поля, сумерки и т. д. он произносит фразы, в которых употреблены слова, однозвучные с объектами творения. Так он говорит: «Да упокоится поле великое». И вслед за этим появляются «Поля Покоя», т. е. одно из мест небесного упокоения умерших душ. Аналогичные аллитерации заключаются и в следующих фразах, произносимых им дальше: «Тростники» и «тростники», «вещи» и «сумерки».

 

[29]Пропущена испорченная фраза.

 

[30]т. е. Египет

 

[31]Преисподняя.

 

[32]Гор.

 

[33]Бог солнца Ра-Хорахте.

 

[34]Птах, как отмечает Гардинер (ук. соч., стр. 13, прил. 3), играет в данном тексте роль демиурга, этим объясняется и то, что он назван отцом и Осириса, и Ра, что необычно.

 

[35]Видимо, намек на часть судебного церемониала. Какое именно имеется ввиду в данном случае, сказать трудно; око ли солнечного бога. (см. выше мифы «О сотворении людей», «О возвращении Хо-тор-Тефнут из Нубии», «Об истреблении согрешивших людей») или же око Гора, которым последний воскресил Осириса и которое в египетском ритуале является символическим наименованием для всех жертв и даров.

 

[36]Атум, солнечный бог Гелиополя. В данном тексте не вполне понятно соотношение Атума и Ра-Хорахте: местами они мыслятся как одно божество, тогда как местами, наоборот, они прямо противопоставляются друг другу (например IV, 10 и дальше).

 

[37]Онуфрий — Уннофер, «существо благое», одно из имен Осириса.

 

[38]Корона Верхнего — т. е. Южного Египта.

 

[39]Ибисоголовый Тот, бог письма и мудрости, писец богов.

 

[40]Онурис, бог-воин, почитавшийся в Тинисе.

 

[41]Банебдедет, священный баран, почитавшийся в Мендесе.

 

[42]Остров Сехель около 1-го Нильского порога.

 

[43]Богиня города Саиса.

 

[44]Послание составлено по обычному образцу египетских писем, причем вначале перечисляются титулы Ра.

 

[45]Из почтения к Нейт Ра называет себя ее слугой.

 

[46]Крокодилоголовый бог Фаюма, сын Нейт.

 

[47]Азиатские богини, культ которых проник в Египет в эпоху Нового царства (так, старшая и любимая дочь Рамсеса II носила имя Бейт-Анат, что значит «дочь Анат») и отразился и в египетской литературе (см. Amhent Papyri и Pap. Chester-Beatty VIII). Несомненно, в древнейшем варианте мифа стояли другие имена.

 

[48]«тридцатка» — обычно обозначает комиссию верховных чиновников Южного Египта, состоящую из 30 человек. Здесь отнесено к Девятке богов.

 

[49]Малоизвестное божество в виде обезьяны.

 

[50]Смысл фразы, сказанной Бабаи, заключается, видимо, в том, что никто не будет отныне слушаться Ра и его наос будет пуст.

 

[51]Хатор — дочь Ра, богиня любви и красоты.

 

[52]Дебен — единица веса, равна 91 грамму.

 

[53]В этих словах Исиды, как и в последующем ее разговоре с Сетом заключается двусмысленность, основанная на однозвучности слов «скот» и «звание, должность» (в данном случае «царский сан»). Благодаря этой игре слов, Сет думает, что речь идет о «скоте», тогда как Исида втайне подразумевает «царский сан» Осириса.

 

[54]Т. е. избили его по подошвам.

 

[55]Видимо, золото являлось табу для места, где был культ Анти.

 

[56]Вначале послания стоит титулатура Ра, составленная по образцу полной титулатуры фараонов, состоявшей из пяти имен: а) имя фараона как «Тельца», б) имя его как «Владыки Обеих Земель», в) как «Золотого Гора», г) как «Царя Верхнего и Нижнего Египта» и д) как «Сына Ра». Последнее формулировано для «Ра сын Птаха», поскольку речь идет о самом Ра.

 

[57]Т. е., Осириса. Характерно данное Осирису царское имя «Великие Обилием, Владыка Пищи», подчеркивающее, что он является олицетворением производительных сил природы.

 

[58]Египетское название современного Саха, по-гречески Ксоис, города, лежащего на севере Дельты.

 

[59]Т. е. преисподней.

 

[60]Эпитет Птаха-Мемфисского.

 

[61]Квартал в Мемфисе.

 

[62]Фраза, обычно заключающая текст.

 

[63]т. е. Геб

 

[64]т. е. Осириса

 

[65]бог зерна.

 

[66]Т. е. согласился.

 

Annotation

 

Genre

love_contemporary

 

 

Author Info

Маурин Ли

 

 

Под сенью каштанов

 

Броуди Логан кажется, что ее идиллический брак подошел к концу. Поэтому она решает на время оставить мужа, поселиться в старинном особняке с роскошным садом и сдавать внаем комнаты.

Первой к ней пришла Диана, двадцатипятилетняя девушка, которая сумела сама воспитать трех младших братьев. Затем появилась Ванесса, некогда успешная деловая женщина, пережившая разрыв с любимым человеком. Третьей квартиранткой стала Рэйчел, несовершеннолетняя мама.

Между женщинами зарождается дружба, которая помогает преодолеть все невзгоды.

Nothing Lasts Forever

 

 

v.1.0 — Scan, OCR SpellCheck: Larisa_F

v.2.0 — fb2 convert: remembecoventry

Маурин Ли

Под сенью каштанов

Предисловие

Творчество писательницы Маурин Ли достаточно хорошо знакомо многим нашим читателям. Такие ее романы, как «Танцующие в темноте», «Лэйси из Ливерпуля», «Цепи судьбы», «На краю Принцесс-парка», заняли почетное место в сердцах почитателей жанра женского романа и семейной саги.

Литературные критики, отдавая должное таланту Маурин Ли, называют ее писательницей от Бога и прирожденной рассказчицей. Предлагаемый вашему вниманию новый роман Маурин Ли «Под сенью каштанов» прекрасно подтверждает эти восторженные отзывы.

Казалось бы, в сюжете романа нет ничего экстраординарного. Четыре женщины разного возраста волей судьбы оказываются под крышей одного дома. Хозяйка его — Броуди — после многолетнего брака рассталась с мужем, почувствовав вдруг, что он, по сути, чужой ей человек. Для того чтобы содержать себя и дом, она решает сдавать комнаты внаем.

У каждой из ее квартиранток имеется свой собственный «скелет в шкафу». Так, совершенно несовременная и по-детски наивная Диана сама, без посторонней помощи вырастила двух братьев. Однако теперь она чувствует, что не нужна мальчикам, как они сами были не нужны их взбалмошной матери.

Вторая квартирантка — Ванесса — никак не может справиться с личной драмой, которая превратила ее из успешной деловой женщины в неопрятную толстуху. Третья — Рэйчел — пятнадцатилетняя девочка, сама еще практически ребенок, находит здесь приют вместе со своей новорожденной дочерью.

Маурин Ли не тратит много художественных средств и слов на раскрытие образов действующих лиц романа. Неспешное описание повседневной жизни и бытовых подробностей вовлекает читателя во внутренний мир каждой из героинь, лучше любых эпитетов обнажая их характеры и мотивы поступков.

Постепенно хозяйка и квартирантки начинают сближаться. Под крышей дома Броуди образуется своеобразная семья. Каждая из женщин понимает, что именно здесь она наконец-то нашла необходимую поддержку и понимание. Кажется, что все проблемы позади. Но, как всякая талантливая рассказчица, Маурин Ли правдива. И потому идиллия для ее героинь заканчивается, едва начавшись. Неожиданные события нарушают размеренную жизнь обитательниц дома под каштанами. У каждой из них — свой крест и своя предначертанная судьба, избежать которой невозможно…

Маурин Ли родилась и провела детство в маленьком местечке Бутль, расположенном на окраине Ливерпуля. После окончания Второй мировой войны ее семья переехала в Керкби, где Маурин окончила колледж и получила профессию стенографистки. Как считает сама Маурин Ли, в ее биографии нет ничего выдающегося. Она замужем уже больше 45 лет, у нее трое взрослых сыновей. Литературным творчеством начала заниматься достаточно давно. Много лет писала короткие рассказы, более ста из них опубликованы в различных журналах. Писательница шутит, что рассказы были короткими потому, что подрастающие дети не давали возможности писать длинные.

Почти каждый год Маурин Ли радует почитателей своего творчества новым романом. Линия любви — основополагающая для них всех. Однако здесь нет обязательного хеппи-энда и прекрасных принцев. Автор лишь описывает жизнь простых людей, находя в ее каждодневных проявлениях чудесные моменты счастья, любви и самопожертвования.

Надеемся, что новая встреча с творчеством любимой писательницы будет подарком для вас.

Пролог

Диана

Сентябрь 1999 года

— Теперь ты сама видишь, Ди, милая моя, — скорбно поджав губы, с печальным видом заявила дочери Мишель О'Салливан, — что я заслужила небольшой отдых. Ведь мне было всего-навсего двадцать, когда я родила тебя. А потом на свет появился наш Дамиан, потом Джейсон, а потом и Гарт. И если ты помнишь, то очень скоро после рождения Гарта твой отец бросил нас и сбежал.

Это было несправедливо по отношению к отцу Дианы. Официально он развелся с женой из-за потери взаимопонимания, несхожести интересов и невозможности дальнейшего совместного проживания. Но в бумагах о разводе ни слова не было сказано о том, что на самом деле брак распался потому, что супруга четырежды изменила ему с разными мужчинами. Дело дошло до того, что Джим О'Салливан не взялся бы с уверенностью утверждать, кому из своих детей, не считая Дианы, он приходится родным отцом. Поэтому в один далеко не прекрасный день он попросту взял и исчез.

— Тебе восемнадцать, и ты уже вполне взрослая, чтобы взять на себя хоть немного ответственности и дать своей бедной мамочке отдохнуть, — продолжала Мишель, и в голосе ее явственно прозвучали надрывные нотки. — Уоррен — очень милый и славный мальчик, но он ведь моложе меня, так что было бы нечестно ожидать от него, что он переедет к нам и станет воспитывать детей другого мужчины.

Диане даже не пришло в голову возразить матери, что все свое время Уоррен тратит исключительно на самого себя, поскольку до сих пор находится в поисках достойного занятия, не обременяя себя заботой о хлебе насущном.

Сделав паузу, чтобы перевести дух и подчеркнуть важность момента, Мишель глубоко затянулась сигаретой, бросив выразительный взгляд на дочь. Ее большие голубые глаза увлажнились. В обтягивающих черных джинсах и красном топе, украшенном расшитым блестками сердцем, она выглядела значительно моложе своих тридцати восьми лет. На ней были сандалии на четырехдюймовых каблуках, и Диана заметила, что ярко-красный лак на мизинцах облез.

— Вот почему, милая, — театрально вздохнув, сообщила мать, — я решила, что будет лучше, если я просто уеду и мы с Уорреном сможем пожить некоторое время вместе, вдвоем, только он и я, а ты тем временем станешь присматривать за своими братьями. Мы с Уорреном постараемся подыскать себе какое-нибудь подходящее жилье. Собственно говоря, у него уже есть на примете маленький чудесный домик с одной спаленкой в деревушке Меллинг, неподалеку от Ливерпуля. Послушай, Ди, там во дворе растет восхитительное дерево; Уоррен говорит, что это вишня. — Мишель швырнула недокуренную сигарету в камин и с отвращением выглянула в окно, из которого открывался гнетущий вид на крошечный задний дворик. Его стены, сколько себя помнила Диана, вечно нуждались в покраске. В нескольких метрах от окна высилась стена соседнего дома. Что же касается их приусадебного участка, то он заканчивался у входной двери, которая выходила прямо на тротуар. — Дерево, Ди! Ты можешь себе представить, каково это — видеть настоящее, живое дерево?

Диана сочувственно улыбнулась. До сих пор мать как-то не изъявляла желания любоваться полями, деревьями, ягнятами, цветами и прочими прелестями природы, но девушка отличалась доверчивостью, и ей даже в голову не пришло, что мать может и не говорить всей правды.

— Когда ты хочешь уехать, мам? — поинтересовалась Диана.

— Пожалуй, я отправлюсь сегодня, сразу же после обеда, — небрежно откликнулась Мишель, словно тот факт, что всего через пару часов, да еще в субботу вечером, она намеревалась навсегда оставить своих детей, представлялся ей самым обычным делом. — Я приготовлю тушеное мясо, чтобы твоим братьям было чем утолить голод, когда они вернутся после футбола домой. А завтра ты уже сама купишь что-нибудь в супермаркете. Как только мы с Уорреном устроимся, я позабочусь, чтобы ты получала пособие на содержание мальчиков. — В данный момент трое ее сыновей были еще в школе, на занятиях. Мать потянулась к сумочке. — Я оставлю тебе несколько фунтов на первое время, ладно?

— Это совсем не обязательно, мам. Мне вполне хватит собственных денег.

На мгновение глаза Мишель наполнились слезами. Она прекрасно понимала, что беззастенчиво пользуется тем, что у ее Дианы доброе и любящее сердце. Немногие восемнадцатилетние девушки с охотой согласились бы воспитывать троих шумных и буйных мальчишек, да еще и неопределенно долгое время, но ее дочь не колебалась ни секунды. Впрочем, это случалось далеко не в первый раз. С тех пор как Диане исполнилось двенадцать, ей уже неоднократно приходилось исполнять роль матери для своих братьев.

И в который раз Мишель в душе пожалела о том, что Диана пошла в отца, хотя женщина и отдавала должное порядочности дочери. Ди поразительно походила на Джима — такая же высокая и нескладная, с огромными ступнями и большущими белыми руками. Она родилась в день бракосочетания Чарльза и Дианы[1], чем и объяснялось ее имя. И теперь, оглядываясь назад, Мишель видела, что ее дочь становится все больше и больше похожей на принцессу Уэльскую, да упокоит Господь ее душу. По крайней мере, сердца у обоих были одинаковыми — мягкими и любящими.

Броуди

Октябрь 2004 года

— Ты только представь себе, — произнес Колин, забираясь в постель, — что теперь нам не нужно долгими часами лежать без сна, надеясь услышать, как в двери внизу поворачивается ее ключ. И уже завтра мы сможем поспать подольше, хоть до полудня, а после обеда пойдем на мессу.

Броуди ничего не ответила, хотя и подумала про себя, что уж она-то наверняка будет лежать всю ночь с открытыми глазами, беспокоясь о том, заснула ли уже Мэйзи, их дочь, которую они сегодня оставили в ее новой комнате в общежитии университетского студенческого городка.

Колин просунул руку ей под спину и привлек жену к себе.

— И когда мы будем заниматься любовью, ты можешь кричать так громко, как тебе вздумается, — заговорщическим шепотом сообщил он.

— Кричать?

Он поцеловал ее в плечо.

— Когда у нас еще не было детей, ты кричала во время секса во все горло.

— Неправда! Ничего подобного не было, — с негодованием отвергла инсинуации мужа Броуди.

— Было-было, дорогая. Я не вру. — Колин крепче прижал ее к себе. — Хорошо, что этот дом стоит на отшибе, иначе соседи непременно подали бы на нас жалобу.

— Ты преувеличиваешь. — Теперь, думая об этом, Броуди вдруг пожалела, что сдерживалась и действительно не кричала в экстазе. — А ты, похоже, ничуть не огорчен тем, что мы расстались с Мэйзи.

— У меня разрывается сердце, — просто и серьезно ответил Колин. — Я буду очень скучать по ней, но здесь есть и положительные моменты: мы ведь не расстались с ней по-настоящему, тем более что один раз мы уже пережили разлуку с Джошем. И я горжусь тем, что наши дети учатся в университете. А мы можем жить так, словно мы с тобой снова вдвоем, словно мы только что поженились, и для начала ты можешь кричать во весь голос, когда мы займемся любовью. Так что следующие несколько недель станут для нас вторым медовым месяцем.

— Ох, замолчи, пожалуйста! — Броуди недовольно завозилась, стараясь отодвинуться, и муж притянул ее к себе.

— Нет, я тебя никуда не отпущу, — прошептал ей на ухо Колин. Он поцеловал Броуди в шею, потом в плечо, и рука его скользнула к ее груди. — Для чего ты надела рубашку? Неужели на тот случай, если кто-нибудь из детей проснется среди ночи и тебе придется встать и подойти к нему? Если я правильно помню, ты назвала именно эту причину, когда перестала ложиться в постель обнаженной.

Ему удалось добиться невозможного: он разозлил и одновременно возбудил ее, и Броуди не знала, какому чувству поддаться в первую очередь. Поразмыслив немного, она решила, что второй вариант все-таки предпочтительнее первого. Откинув в сторону пуховое одеяло, она принялась стягивать с себя ночную рубашку.

Броуди проснулась ровно в четверть восьмого, когда первый луч забрезжил в щели между неплотно задернутыми портьерами. Ее ночная рубашка валялась на полу, небрежно сброшенная прошлой ночью.

Женщина встала, накинула на плечи невесомое одеяние и вновь опустилась на край постели, глядя на Колина, который лежал на боку и негромко посапывал. Ему уже исполнилось сорок четыре, но выглядел он намного моложе своих лет, особенно во сне, расслабленный и умиротворенный. Его прямые каштановые волосы, слегка растрепанные сейчас, ничуть не поредели, и в них до сих пор не появилось ни одной седой пряди. То же и с морщинами. Несмотря на то что Броуди была на три года моложе мужа, морщины уже густо разбегались в уголках ее глаз, в то время как мальчишеское лицо Колина оставалось все таким же гладким. Когда он бодрствовал, его чело бороздили морщины: он недовольно хмурился, словно весь окружающий мир и его обитатели вызывали в нем неимоверное удивление. Но во сне морщинки разглаживались, и его лоб вновь становился гладким и ровным.

Броуди вдруг поняла, что ей хочется разбудить Колина поцелуем, но она чувствовала себя слишком усталой для того, что должно было неизбежно последовать за этим — и это при том, что прошлая ночь оставила у нее самые приятные воспоминания. Вчерашний день выдался на редкость утомительным: им пришлось съездить в Лондон, машина была перегружена, багажник оказался доверху забит вещами Мэйзи, а заднее сиденье занимала сама Мэйзи в окружении остальных вещей. Броуди обнаружила, что держит на коленях стереофоническую систему. Словом, поездка выдалась нелегкой и долгой.

Они оставались с дочерью до четырех часов дня. Броуди застилала постель в крошечной комнатке, которая отныне должна была стать для Мэйзи новым домом, развешивала ее одежду во встроенном шкафу и раскладывала по ящикам миниатюрного комода. Туалетные принадлежности пришлось расставить на подоконнике, потому что больше девать их было некуда, а полотенца Броуди повесила под раковиной.

Пока она наводила в комнате порядок, Мэйзи вышла в переполненный коридор, чтобы познакомиться с соседями и обзавестись новыми друзьями и подругами, что, следует признать, получалось у нее исключительно легко и естественно. Ее голосок с ливерпульским акцентом легко различался в общем шуме, бормотании и воплях студентов-первокурсников.

— Оказывается, здесь, в общежитии, есть и мальчики, — заметила Броуди. — Неужели они будут жить на одном этаже с девочками? Я почему-то думала, что такое невозможно.

Колин включил стереофоническую систему в сеть и старался наилучшим образом расположить колонки.

— Когда я учился в университете, мальчики и девочки жили отдельно, но с тех пор, очевидно, многое изменилось.

— По-моему, они уже договариваются о том, чтобы отправиться сегодня вечером в какой-то ночной клуб в Вест-Энде. — Броуди оторвалась от распаковывания вещей и подошла к двери, чтобы лучше слышать.

— Не подслушивай! — Колин включил радио на полную громкость, и в комнате зазвучал джаз из Нового Орлеана. — На вот, слушай лучше приличную музыку, а не то, как подростки тайком договариваются провернуть незаконное мероприятие.

«Так ходила Мэйзи в лондонский ночной клуб или нет?» — думала Броуди. Ей очень хотелось взять в руки мобильный телефон и все выяснить, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не следует. Как ни грустно признавать — откровенно говоря, у нее сердце разрывалось при мысли об этом, — но придется дать дочери возможность идти по жизни своей дорогой.

Итак, Броуди не стала будить Колина, а, надев шлепанцы, накинула на плечи халат и направилась вниз. Небо было водянисто-серым, и угадать, что принесет с собой грядущий день, было решительно невозможно, а вчерашний прогноз погоды они пропустили. Броуди приготовила чай, поставила приборы на поднос и отнесла их в гостиную. Там она включила торшер и удобно устроилась в уголке дивана.

На буфете, стоявшем у противоположной стены, выстроились многочисленные фотографии. Здесь были снимки, сделанные на свадьбе Колина и Броуди, а также фотографии детей, с момента рождения и до настоящего времени. Мэйзи на всех снимках кривлялась или улыбалась от уха до уха, тогда как Джош, их сын, и в двадцать лет сохранял серьезность, присущую ему с детства. Когда он уехал в Норвичский университет, Броуди, естественно, расстроилась, но при этом ничуть не волновалась. Джош был достаточно благоразумен, чтобы не влипнуть в неприятности; к тому же он сразу же нашел себе подработку в супермаркете. Сейчас он учился на последнем курсе и за все время учебы ни разу не попросил у родителей денег. Броуди не сомневалась, что Мэйзи будет регулярно обращаться к ним с подобными просьбами.

Наконец взошло солнце, и женщина посмотрела в окно на сад. Аккуратная лужайка была усыпана опавшими листьями. Как только Колин их заметит, он сразу же возьмется за метлу. Садик был предметом его радости и гордости, впрочем, как и дом, жена и дети. Колин преподавал английский в школе в самом центре города, обожал свою работу и, похоже, был вполне счастлив и доволен жизнью. Броуди не могла припомнить, чтобы он когда-либо желал чего-нибудь такого, чего не имел или не мог получить. Недавно муж приобрел «триумф спитфайр» 1974 года выпуска и теперь с восторгом предвкушал, как приведет коллекционный автомобиль в надлежащий вид.

«Быть может, и мне стоит подыскать себе работу?» — спросила себя Броуди. До сих пор ее полностью устраивала роль жены и матери, она посвящала семье все свое время без остатка. Она найдет себе что-нибудь интересное, на неполный рабочий день. В конце концов, с компьютером она управлялась вполне сносно.

На лестнице послышались шаги, и в гостиную спустился Колин. Он был босиком, в потертых джинсах и футболке. Муж выглядел таким юным и привлекательным, что у Броуди перехватило дыхание.

— Ага, вот ты где! — радостно воскликнул он. — В чайнике осталось для меня что-нибудь?

Броуди взяла в руки чайник и легонько встряхнула его.

— Чаю полно, но тебе придется принести себе чашку… Я думала о том, что мне стоит подыскать себе работу, — сообщила она, когда муж вернулся. — Что-нибудь на неполный рабочий день.

— Мой тебе совет — отдохни немножко для начала, любимая, — сказал Колин, как будто она сутками напролет гнула спину в прачечной или рубила уголь в шахте. — Не спеши, прогуляйся по магазинам, пообедай в ресторане со своей мамой. Потрать немножко денег, которые приносит тебе дом. — Много лет назад, когда мать Броуди переехала в новую квартиру, она подарила дочери — своему единственному ребенку и наследнице — особняк под названием «Каштаны» в районе Бланделлсэндз. С тех самых пор он сдавался внаем.

— Вот что я тебе скажу. — Колин хлопнул в ладоши. — Давай-ка заскочим в кафе по дороге на Саутпорт[2]. Там подают роскошный завтрак. А мессу оставим на потом. Да, кстати, я хотел бы заглянуть к своим родителям и узнать, удалось ли матери сохранить рассудок после того, как отец просидел дома уже целых две недели. — Несносный, вздорный папаша Колина совсем недавно вышел на пенсию, чего изрядно страшилась его супруга Эллен. — Но прежде всего, — заявил Колин, — я сейчас выйду на улицу и подмету опавшие листья.

Через несколько минут Броуди смотрела, как он приводит в порядок сад. Колин что-то напевал, но она не могла разобрать мелодию. Откровенно говоря, его предложение насчет второго медового месяца показалось ей весьма заманчивым. Пожалуй, как только она привыкнет к отсутствию Мэйзи, все вернется на круги своя и жизнь вновь станет прекрасной и удивительной. Или, по крайней мере, настолько прекрасной и удивительной, насколько это вообще возможно. Стремление к совершенству свойственно человеку, но ожидать его было бы… несколько самонадеянно.

Ванесса

Пасхальное воскресенье 2005 года

Ванесса сидела на диване в доме своей матери и составляла какой-то список.

— Что это ты делаешь? — недовольно нахмурившись, поинтересовалась ее сестра Аманда.

— Это по работе, — пробормотала в ответ Ванесса, думая о своем.

— Ради всего святого, Вэнни, ты сегодня выходишь замуж! А в день собственной свадьбы не работает никто.

— А я работаю. — Ванесса перевернула страницу и продолжала невозмутимо писать. — Это список людей, у которых необходимо будет взять интервью завтра, в Пасхальный понедельник. — Ванесса работала на радио «Сирена», устраивала импровизированные встречи с местными знаменитостями, звездами и звездочками, которые в нужный момент оказывались в Ливерпуле. Это была работа, которую она любила всей душой.

— Но с завтрашнего дня у тебя начинается медовый месяц и ты отправляешься в свадебное путешествие, — растерянно запротестовала Аманда. — Почему это должно тебя волновать?

— Список предназначается для Клэр Джонсон; она приглашена на нашу свадьбу. — Ванесса закончила писать и поставила внизу страницы размашистую роспись. — Во время моего отсутствия Клэр будет выполнять мою работу — и я хочу, чтобы она была сделана хорошо.

Аманда непритворно содрогнулась:

— Не хотела бы я на тебя работать, сестричка.

С деланной строгостью Ванесса изрекла:

— Если работа стоит того, чтобы ее делать, она должна быть сделана хорошо.

В комнату вошла их мать. На ней был чудесный брючный костюм из синего шелка, впечатление от которого портили массивные домашние шлепанцы, отороченные мехом и украшенные вышитыми тигриными мордочками.

— Ты говорила так, когда была еще совсем маленькой, — заявила она. — Мне так хотелось ударить тебя по твоему маленькому самодовольному личику, но я все-таки никогда не позволяла себе этого. — И она ласково улыбнулась обеим дочерям.

— Держу пари, ты берешь с собой ноутбук, — сказала Аманда.

— Действительно, беру. — Ванесса явно не видела в этом ничего предосудительного. Они с Уильямом жили вместе вот уже три года. Так что занятия любовью, пусть даже в новом статусе, вряд ли можно было счесть чем-то необычным. — Я беру с собой ноутбук на тот случай, если у меня возникнут какие-то новые идеи, чтобы я могла ими воспользоваться.

Аманда расхохоталась.

— Готова поспорить, Уильям не захочет, чтобы его идеи были занесены в твой ноутбук.

Мать присела на диван и сбросила «тигровые» шлепанцы.

— Девочки, кто из вас поможет мне с туфлями? Они стоят семьдесят шесть фунтов, но у меня есть подозрение, что после сегодняшнего торжества я их больше не надену.

Ванесса присела на корточки перед матерью и взяла в руки голубую туфельку на невероятно высоком каблуке, с открытым носком и с узенькими перекрещивающимися ремешками.

— Тебе следовало купить что-нибудь более практичное, мам. Это же коллекционные туфли. Как в них можно ходить?

— Мне понравилось, как они смотрятся на ноге, — упрямо возразила мать. — Если даже я больше никогда не смогу их надеть, то в будущем, прикованная к инвалидной коляске, стану перебирать ваши свадебные фотографии, а потом возьму в руки увеличительное стекло и порадуюсь тому, что могла носить столь шикарные туфли… Я попрошу вашего отца, чтобы он сфотографировал мои ноги. Пожалуй, эта мысль придаст мне сил, и я выдержу испытание до конца. — Надев туфельки, она выставила ноги на всеобщее обозрение. — Ну скажите, разве они не великолепны?

— Великолепны, мама, — согласились дочери.

Что же касается самой Ванессы, то ей бы и в голову не пришло покупать вещи исключительно на один день, пусть даже день этот очень торжественный. Поэтому на собственную свадьбу она надела простое платье из белого крепа на узеньких бретельках и белое болеро[3]. В отличие от «настоящего» свадебного платья, ее наряд годился впоследствии для любых торжеств. Его можно было надевать даже на работу. Ванесса ненавидела шляпки, и ее голова была непокрыта. Парикмахер уложил длинные светлые волосы невесты в шиньон и украсил его крошечными бутонами белых роз. Даже Аманда, которая настаивала на том, что Ванесса должна купить себе приличествующее случаю свадебное платье, вынуждена была признать, что сестра выглядит просто фантастически.

— Ты — невеста до самых кончиков ногтей, — заключила она.

Ванесса сложила список вчетверо и попросила Аманду положить его в сумочку и передать Клэр Джонсон по окончании свадебной церемонии.

— Я напомню тебе о нем, если ты забудешь, сестричка, — пообещала Аманда.

— Я никогда не забываю ничего настолько важного, — последовал холодный ответ.

Аманда вновь расхохоталась.

— Знаешь, я тут подумала, что после того, как ты выйдешь замуж, у тебя найдутся занятия и поинтереснее, чем работа. — Она с любопытством взглянула на сестру. — Неужели сегодняшний день не кажется тебе хоть капельку волшебным и необычным?

— Разумеется, кажется, — с раздражением ответила Ванесса. — Но свадьбу можно счесть своего рода антиклимаксом и даже разочарованием.

Аманда, преувеличенно выразительно шевеля губами, произнесла, обращаясь к матери:

— Антиклимакс. — И обе женщины улыбнулись и закатили глаза.

Зазвонил мобильный Ванессы. На экране высветилось имя Уильяма.

— Привет, Уильям, — деловым тоном заговорила она. — Разве ты еще не выехал в церковь?

Вместе с шафером и по совместительству лучшим другом Уильям должен был приехать на церемонию из их квартиры, расположенной в районе Хант-Кросс, где сегодня он ночевал в одиночестве. И почему у него работает телевизор? До слуха Ванессы донеслись яростные вопли болельщиков. Они смотрят футбол, конечно? Если он опоздает на свадьбу…

— Я не могу найти свои запонки, — пожаловался Уил