Основные пространственные географические категории

Пространство — общая философская и физическая категория. Для географии универсальное практическое значение имеет пред­ставление о трехмерном математическом (эвклидовом) простран­стве. Для решения многих географических задач широко исполь­зуется понятие об условном двухмерном пространстве, проециру­емом на физическую поверхность суши или водоемов; для перво­го случая принят термин территория, для второго — акватория. Попытки использовать в географии представление о многомер­ном пространстве существенных конструктивных результатов не дали. Термин географическое пространство (геопространство) не получил общепринятого толкования, но чаще понимается как пространство, занятое географической оболочкой (эпигеосферой). Каждый географический объект имеет собственное (физическое) пространство, которое характеризуется размерами, формой, ори­ентацией, а также положением относительно других объектов. Э.Б.Алаев предложил называть ареал, в пределах которого про­является воздействие данного географического объекта на другие объекты и явления, географическим полем, а собственное физи­ческое пространство вместе с его географическим полем — гео­графическим пространством данного объекта.

Собственное пространство географических объектов формиру­ется в процессе их развития и взаимодействия с другими объекта­ми и характеризуется большей или меньшей изменчивостью во времени. Но, возникнув, оно существенно влияет на различные свойства объекта. В этом влиянии можно различать два аспекта, один из которых связан с метрическими характеристиками физи­ческого пространства объекта, а другой — с топологическими.

Размеры географических систем, относящихся к так называе­мому мезомиру, колеблются по протяженности в диапазоне от 4-10⁷ м (эпигеосфера) до Юл м (фации и соответствующие им элементарные выделы геокомпонентов). Надо заметить, что отно­сительно предельной дробности социально- и экономико-геогра­фических объектов нет полной ясности. От размеров географиче­ских объектов существенно зависят их многие свойства. Чем круп­нее площадь массива суши, тем резче проявляется континентальность в его климате. С уменьшением площади островов, как пра­вило, происходит обеднение флоры и фауны, упрощается струк­тура биоценозов. Мелкие водоемы отличаются от крупных услови­ями прогревания и всей гидробиологической обстановкой, влия­ющей на биоту. Размеры геосистемы влияют на ее устойчивость. Мелкие островки леса в отличие от крупных массивов слабо транс­формируют неблагоприятные внешние климатические воздей­ствия, менее конкурентоспособны во взаимоотношениях с окру­жающей степной или болотной растительностью; малые водоемы быстрее заиливаются и зарастают, интенсивнее загрязняются хо­зяйственно-бытовыми отходами, чем большие. Если крупные лед­ники имеют тенденцию к саморазвитию и расширению, то ма­лые, напротив, склонны к самодеградации.

Многообразны географические следствия формы, т. е. внешних очертаний или конфигураций объекта. Они проявляются уже на самом высоком уровне иерархии географических систем: сферич­ность эпигеосферы имеет своим непосредственным следствием симметричное по отношению к плоскости экватора уменьшение притока солнечной энергии, что влечет за собой сложную цепь последствий во всех компонентах геосистем и их зональное разме­щение. От конфигурации континентов зависит направление мор­ских течений; ориентация горных хребтов влияет на циркуляцию воздушных масс и на климат горных склонов, а также прилегаю­щих равнин; изрезанность береговой линии во многом определяет характер взаимодействия суши и моря, а также особенности хо­зяйственного развития приморских территорий и т. д.

Существует опасность абсолютизации формы при географиче­ском исследовании, о чем уже частично было сказано в разд. 2.5. Далеко не всегда наблюдается прямая связь между конфигураци­ей геосистемы и ее генезисом. Сходство форм (изоморфизм) или их различие часто не имеют отношения к происхождению и свой­ствам систем. Так, ориентируясь на чисто внешний картографи­ческий образ, степную зону Северной Америки иногда называют меридиональной зоной, тогда как генетически это явление ти­пично широтно-зональное.

Еще А. Геттер писал, что каждое явление на поверхности Земли становится понятным только путем установления его положения относительно других частей Земли. В этом заключается позицион­ный принцип (по терминологии Б. Б. Родомана), составляющий один из важных элементов хорологического подхода. Отсюда узловую роль приобретает понятие географическое положение, под кото­рым понимается совокупность пространственных отношений дан­ного объекта ко всем другим объектам, имеющим для него значе­ние. Иначе можно сказать, что географическое положение харак­теризует место данного объекта в системе пространственных свя­зей и потоков (вещественных, энергетических, информационных) и определяет его отношения с внешней средой.

Географическое положение каждого объекта специфично и может быть охарактеризовано лишь множеством показателей. Един­ственное универсальное значение имеют геодезические коорди­наты — широта, долгота и абсолютная высота (или глубина), од­нозначно фиксирующие положение любого объекта в трехмерном пространстве эпигеосферы. Уже по этим координатам можно кос­венно и лишь с некоторым приближением судить о возможных свойствах соответствующих объектов. Однако реальные свойства конкретных объектов зависят от их положения относительно мно­жества действующих факторов. Для природных геосистем это мо­гут быть центры действия атмосферы, теплые или холодные мор­ские течения, горные барьеры, вулканы, центры расселения рас­тений и животных и многое другое, тогда как для политико-гео­графических исследований первостепенное значение представля­ет положение изучаемой страны или региона по отношению к территориальной расстановке политических, а также экономи­ческих и военных сил внутри страны, группы стран или на миро­вой арене. Поэтому при конкретных исследованиях общее поня­тие географическое положение дифференцируется на физико-гео­графическое, экономико-географическое, политико-географиче­ское и т.д.

Наиболее разработано понятие экономико-географическое поло­жение, введенное Н. Н. Баранским. Оно приложимо и к отдельным хозяйственным объектам, и к целым экономическим райо­нам; говорят об экономико-географическом положении относи­тельно баз материального производства, центров экономических ресурсов, рынков сбыта, транспортных сетей и т.д., о централь­ном, периферийном, глубинном, окраинном и т. п. положении по отношению к стране или району, а также о различных иерархи­ческих уровнях географического положения — микро-, мезо- и макроположении¹. Необходимо подчеркнуть, что экономико-гео­графическое положение — категория историческая. Его содержа­ние, значение, а также потенциальные возможности практичес­кого использования зависят от конкретных общественно-истори­ческих и социально-экономических условий.

Иерархичность географического положения природных гео­систем естественным образом связывается с таксономическими уровнями территориальной физико-географической дифферен­циации. Так, макроположение определяется приуроченностью данной геосистемы или иного природного объекта к определен­ному зонально-секторному макрорегиону. Если, например, известно, что данный ландшафт расположен в преде­лах Восточно-Европейского таежного региона, то это уже гово­рит кое-что о его наиболее существенных природных особеннос­тях. Переходя на мезорегиональный уровень (например, Северо-Западная южно-таежная подпровинция), мы получаем возмож­ность значительно конкретизировать характеристику интересую­щего нас ландшафта. Оставляя в стороне ряд промежуточных сту­пеней территориальной дифференциации, коснемся лишь пред­ставления о физико-географическом микроположении. Ему со­ответствует общепринятое в ландшафтоведении понятие место­положение. Этим термином обозначается однородный участок тер­ритории, занимающий определенное место в сопряженном ряду местоположений, характерных для данного ландшафта (напри­мер, вершина моренного холма, центральная часть слабодрени­рованного междуречья, днище балки и т.п.). Таким образом, по­нятие местоположение объединяет геометрические и топологиче­ские характеристики, определяющие как однородность участка, так и его место в системе локальных пространственных связей, и его можно принять за «точку отсчета» при изучении последних.

Сущность и значение хорологического подхода, пожалуй, наи­более полно проявляется в изучении пространственных связей гео­графических объектов. Эти связи выражаются в обмене веществом, энергией, информацией, людьми и др. Характер и интенсивность пространственных отношений зависят как от природы взаимодей­ствующих объектов, так и от их взаимного расположения в широком смысле слова (степени близости и доступности). Территори­альные связи реализуются через преодоление расстояния, кото­рое является существенным ограничительным фактором. Кратчай­шее расстояние между двумя пунктами на земной поверхности измеряется по дуге большого круга (ортодромии). Однако реаль­ное расстояние, т.е. длина пути перемещения субстанции, зави­сит от многих факторов — пересеченности рельефа, формы и кру­тизны склонов, извилистости русла реки, наличия естественных и искусственных препятствий, рисунка и качества дорожной сети и т.д. В социально-экономической географии в некоторых случаях принято измерять расстояние не только длиной пути, но и затра­тами времени, энергии или средств на его преодоление. Эти пока­затели следует рассматривать как вторичные или производные, при их расчетах физическое расстояние сохраняет значение обя­зательной константы. Интенсивность пространственных связей между географическими объектами естественно зависит от харак­тера разделяющего пространства (океан, песчаная пустыня, враж­дебные государства и т.д.), в ряде случаев также от ориентации связующих потоков, направлений воздействия (широтное, суб­широтное СВ — ЮЗ и т. п.).

Как правило, пространственные взаимодействия наиболее ин­тенсивны и разнообразны при непосредственном контакте между смежными объектами (суша и море, горы и предгорные равнины, приграничные полосы разных государств и т.п.). Существуют спо­собы математического выражения степени соседства географиче­ских объектов (анализ ближайшего соседства).

Взаимосвязанные географические объекты, как природные, так и социально-экономические, часто образуют сопряженные тер­риториальные сочетания, например, горно-долинные, холмисто-озерно-котловинные, лесо-озерно-болотные, различного рода комбинации населенных пунктов, соединяющих их дорог и рас­положенных между ними сельскохозяйственных, рекреационных и других угодий и т.д. Многим подобным сочетаниям присуща специфическая упорядоченность расположения составных частей, т. е. пространственная структура. Можно различать многообразные типы пространственных структур по их рисунку, например па­раллельно-полосчатые (грядово-ложбинные), кольцеобразно-кон­центрические (характерные для замкнутых впадин), сетеузловые и центро-периферические (типичные для социально-экономиче­ских структур). Структурная упорядоченность и определенная це­лостность территориальных сочетаний тех или иных географиче­ских объектов дает основание говорить о территориальных систе­мах. Однако это понятие не тождественно географической систе­ме, оно выражает лишь один хорологический аспект последней. Полный охват географической системы предполагает учет взаи­модействий между ее составными частями в широком смысле слова и, прежде всего, межкомпонентных («вертикальных»), а не только территориальных («горизонтальных»).

Географические объекты и их территориальные системы ха­рактеризуются неравномерным распределением в пространстве эпигеосферы и пространственной (как и временной) изменчи­востью свойств. Весь комплекс проблем, относящихся к размеще­нию и пространственной изменчивости географических объектов и их систем, а также к их пространственным отношениям, можно объединить понятием пространственная географическая дифферен­циация. На практике чаще употребляется термин территориальная дифференциация. Решение названных проблем не сводится к пост­роению абстрактных хорологических моделей; изучение террито­риальной дифференциации непосредственно смыкается с анали­зом происхождения, формирования, строения и развития геогра­фических систем и тем самым сближает хорологический подход с системным, а также историческим.

Если задачи географии видеть не в простой фиксации геогра­фического разнообразия, а в его объяснении, т.е. в раскрытии закономерностей, то неизбежно придется выйти за пределы тра­диционного хорологизма и обратиться к проблемам географиче­ского взаимодействия в самом широком смысле слова, к фактору времени и генезису. В центре исследования оказываются законы происхождения, развития и размещения геосистем, которые орга­нически связаны с проблемами территориальной дифференциа­ции и интеграции. Здесь уместно подчеркнуть, что процессы тер­риториальной дифференциации сопровождаются процессами ин­теграции, о чем часто забывают. Формирование географических систем можно рассматривать как результат диалектически проти­воречивого взаимоотношения процессов территориальной диф­ференциации и интеграции в ходе времени.

Различные аспекты современных представлений о географи­ческих системах рассматриваются в последующих разделах книги. Здесь же следует остановиться на некоторых терминах и поняти­ях, относящихся к территориальной дифференциации.

Термин размещение относится как к состоянию (например, фактическая локализация вулканов, населенных пунктов и т.д.), так и к процессу. Современное размещение географических объек­тов и явлений — результат более или менее длительных истори­ческих процессов, протекающих по определенным законам. Раз­мещение может иметь как дискретный (прерывистый), так и кон­тинуальный (непрерывный) характер. Первый типичен для физи­чески четко обособленных объектов с ясно очерченными внешними границами (континенты, острова, озера, населенные пункты, транспортные магистрали и т.п.). Но когда идет речь о простран­ственных изменениях внутри какого-либо дискретного объекта, то они могут иметь как дискретный, так и континуальный характер. Для природных систем более типичен второй случай. Так, вся­кий внутренний водоем от Каспийского моря до небольшого озе­ра — определенно дискретный объект с четкими внешними гра­ницами, но внутри себя он представляет континуум, так как из­менения всех свойств его водной массы происходят путем посте­пенных переходов без резких границ. В наземных геосистемах мы наблюдаем более сложную картину; переходы от одной формы рельефа к другой, от одного растительного сообщества к другому и т.д. могут быть как прерывистыми, так и непрерывными.

Споры между географами о том, какое из двух рассматривае­мых свойств более типично для эпигеосферы или для ландшаф­тов, бесперспективны: континуальность и дискретность — диа­лектически взаимосвязанные особенности географической действи­тельности. Абсолютизация одной из них приводит к ошибочным научным выводам. Представление о том, что все пространствен­ные различия будто имеют дискретный характер, означало бы замк­нутость геосистем, что противоречит их действительной открыто­сти, резкие пространственные границы пришлось бы искать там, где их нет в природе. Но абсолютизация континуальности в своем крайнем выражении ведет к отрицанию естественных границ во­обще, т. е. к признанию условности всякой границы.

С рассмотренным вопросом непосредственно связана пробле­ма географических границ. Идея линейности ландшафтных границ явно себя не оправдала, но и представление о всеобщей размыто­сти пространственных переходов также необоснованно. Географи­ческие границы крайне разнообразны и деление их на резкие ли­нии и переходные полосы имеет упрощенный характер. Границы дискретных объектов, обычно улавливаемые визуально и выража­емые в виде линии на картах самых крупных масштабов, практи­чески рассматриваются как линейные. К линейным относят поли­тико-административные границы, границы землепользовании и другие искусственные рубежи. Границы в континууме, особенно в подвижной среде (например, между водными или воздушными массами), а также между взаимопроникающими растительными сообществами или ландшафтами, постепенно переходящими от одного к другому, обычно выражены в виде переходных полос (иногда называемых экотонами). По мере уменьшения масштаба карты изображение подобных границ может приблизиться к ли­нейному и практически условно принимается за таковое.

Изменчивость географических границ во времени можно счи­тать их всеобщим свойством. Многообразные изменения — от от­ступания границы суши под действием термоабразии до переме­щения государственных границ в результате военно-политических конфликтов — происходят буквально на наших глазах. Временная изменчивость пространственных рубежей — лишь проявление не­прерывных процессов развития географических объектов и их систем всех типов. В данном случае это служит для нас дополнитель­ным свидетельством необходимости историко-генетического под­хода к проблемам, казалось бы, чисто хорологическим.

В географическом языке существует серия специальных терми­нов, предназначенных для обозначения пространственных выделов разного типа и масштаба. Один из наиболее употребляемых — ареал. Под этим термином обычно понимается площадь (террито­рия, акватория) распространения какого-либо явления, объекта или группы однородных объектов (например, черноземных почв, отдельной отрасли промышленности, этноса), т.е. самое общее понятие, относящееся к размещению. Однако в более строгом зна­чении, принятом в картографии, термин ареал относится к явле­ниям, имеющим не сплошное, а дисперсное распространение. Классические примеры — ареалы растений и животных, точнее их видов или высших таксономических единиц.

Другой общеупотребительный термин — район — относится к компактной территории, характеризуемой каким-либо общим признаком или совокупностью признаков. Но в трактовке этого понятия существуют значительные расхождения. Б. Б. Родоман ви­дит разницу между ареалом и районом лишь в том, что первый может быть разорванным, а второй является сплошным. Таким образом, всякий сплошной ареал, согласно этому автору, назы­вается районом. При этом он не ограничивает делимость террито­рии на районы никакими пределами, с его точки зрения, райо­ном следует именовать, например, участок пашни или любую застроенную площадку. Давняя географическая традиция связы­вает понятие район с достаточно обширной и разнообразной тер­риторией. В более строгом современном смысле район рассмат­ривается как объект районирования, причем в социально-эконо­мической географии ему не придается таксономического значе­ния, т. е. этот термин может быть отнесен к таксонам разного уров­ня, тогда как в физической географии более принято закреплять термин район за нижней, базовой, таксономической ступенью районирования. Подробнее эти вопросы рассматриваются в мето­дике районирования, которая представляет собой самостоятельную тему, выходящую за рамки узкохорологическо­го подхода к проблемам территориальной дифференциации.

Аналогичные расхождения существуют в использовании тер­мина зона. В физической географии сложилась достаточно строгая традиция связывать этот термин с определенными природными закономерностями (широтная зона, вертикальная, или высотная, зона). В социально-экономической географии термин применяет­ся преимущественно, но не строго к элементам полосовидных или кольцевидных структур разного генезиса (градостроительная зона, зеленая зона, пригородная зона, рекреационная зона). Стрем­ление Б. Б. Родомана внести строгость путем определения зон как ареалов, образующих в пространстве линейно-упорядоченное множество, пока не привело к единообразному употреблению этого термина в практике географических исследований.

Для характеристики различных аспектов территориальной диф­ференциации используется ряд количественных показателей. Для сравнительной количественной оценки распространенности изу­чаемых объектов в пределах различных ареалов или районов ши­роко применяются показатели плотности, обычно в расчете на единицу площади (плотность населения, плотность загрязнения вредными атмосферными выбросами, плотность населения пред­ставителей животного мира, например грызунов, и т.п.). В соци­ально-экономической географии используются количественные критерии ближайшего соседства, показатели территориальной концентрации, локализации и др.