Традиции психологического изображения детей в рассказах А. П. Чехова

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ (1860—1904)

 

Внук крепостных крестьян, сын купца третьей гильдии, имевшего в Таганроге собственную лавку, Антоша Чехов рос в многодетной семье. Отец А. П. Чехова, Павел Егорович, был строг, требователен, настойчив и даже упрям в достижении поставленной цели. Детство А. П. Чехова, казалось бы, могло быть вполне благополучным. Мальчик некоторое время посещал местную греческую школу, затем учился в гимназии. Но, став взрослым, он утверждал: «В детстве у меня не было детства». Отец, стремясь воспитать предприимчивых деловых людей, упорно заставлял сыновей участвовать в его плохо удававшейся торговле. Вот зарисовка из воспоминаний А. П. Чехова. В короткий зимний день Антоша, при слабом свете сальной свечки выполняет урок по латыни. Отец приказывает сыну идти в лавку...

Мальчик, не переставая плакать, заходит за прилавок, взбирается с ногами на ящик из-подказанского мыла, обращенный в сидение перед конторкой, и с досадою тычет без всякой надобности пером в чернильницу. Кончик пера натыкается на лед: чернила замерзли... О латинском нечего и думать. Завтра — единица, а потом — строгий нагоняй от отца за плохую отметку...» Антон лишь издали видел счастливых детей: сам он не имел возможности ни побегать, ни порезвиться — не хватало времени. Довлел и отцовский запрет: «...бегать нельзя, потому что «сапоги побьешь»; шалить запрещалось оттого, что «балуются только уличные мальчишки»; играть с товарищами — «пустая и вредная забава»: «товарищи бог знает, чему научат».

В изображении мира детства А. П. Чехов продолжает традиции Л. Н. Толстого, связанные с проникновением в психологию ребенка, с раскрытием «диалектики его души». Как и во всем, что написано А. П. Чеховым, в его рассказах о детях отражалась подлинная жизнь того времени. Строгая и объективная позиция писателя, ясность и выразительность повествования о явлениях действительности придавали неотразимую убедительность его произведениям. «Все, что он говорит, выходит у него потрясающе убедительно и просто, до ужаса просто и ясно, неопровержимо и верно», — так высказывался о А. П. Чехове М. Горький.

В рассказах о детях с особой силой проявилось то главное в творчестве А. П. Чехова, что сделало его властителем дум как в России, так и на Западе: умение видеть за внешним благополучием невидимую миру душевную драму, неустроенность, смятение чувств. А. П. Чехов, например, показывает, как взрослые вымещают на маленьких досаду, обиду за свои неудачи, унижения и т.п. Становой Прачкин из рассказа «Не в духе», проиграв в карты восемь рублей, не находит иного утешения, как высечь сына Ваню. В рассказе «Лишние люди» член окружного суда Зайкин чувствует себя заброшенным оттого, что все на даче разошлись и некому подать ему обед; в результате он набрасывается на шестилетнего сынишку. Событие в детской жизни — рождение котят. Дети строят планы их «прекрасного будущего, когда один кот будет утешать свою старуху мать, другой — жить на даче, третий — ловить крыс в погребе». Взрослые, однако, не только не разделяют детской радости, но еще и смеются, когда происходит нечто ужасное: громадный дог съедает котят («Событие»).

В этих рассказах за фасадом благополучного существования — детская драма. Душевная черствость и эгоизм взрослых мешают им вглядеться в своего ребенка, понять, что происходит в его душе. Леность ума, забвение насущных истин препятствуют ответственным, нравственно активным поступкам, которые сблизили бы взрослых со своими детьми. Это не менее важно и для самочувствия взрослых, как показывает А. П. Чехов.

В некоторых рассказах трагическая нота звучит столь сильно, что превращает эпизоды из жизни детей в страстный призыв к человеческой совести, в горестное напоминание о том, что всегда где-то рядом страдает ребенок.

Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный в учение к сапожнику, стал хрестоматийным образом детского страдания. «А вчерась мне была выволочка, — пишет Ванька глубокой ночью деду. — Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул». Письмо открывает действительно ужасное существование ребенка: «хозяин бьет чем ни попадя», «еды нету никакой», «а спать мне велят в сенях»... Ванька умоляет избавить его от такой жизни: «Увези меня отсюда, а то помру». И эта мольба звучит еще трагичнее оттого, что читатель понимает: никто не придет на помощь сироте, ведь письмо адресовано «на деревню дедушке». Можно бы и посмеяться над детской наивностью, как и над смешной подробностью в его письме: «Хозяйка велела мне почистить селедку, а я начал с хвоста, а она взяла и ейной мордой начала меня в харю тыкать». Только ведь это будет «смех сквозь слезы», да еще и сквозь детские слезы.

Незащищенность ребенка от произвола взрослых может толкнуть его на поступок ужасный и все-таки понятный, если представить себе ту пытку лишением сна, на которую обречена маленькая нянька в рассказе «Спать хочется»:

«Ребенок плачет. Он давно уже осип и изнемог от плача, но все еще кричит, и неизвестно, когда он уймется. А Варьке хочется спать. Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она ни может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо её высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как булавочная головка».

Измученная девочка в бессознании находит «врага», мешающе­го ей спать: это младенец. И задушив его, она «смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая».

Ребенок, лишенный детства, — что может быть трагичнее!

А. П. Чехову тема эта была близка. «В детстве у меня не было детства», — говорил он, имея в виду и груз непосильных обязанностей, лежавший на детях, и отсутствие близости с отцом, который умел только муштровать своих сыновей. Чем безрадостнее было детство, тем на большее зло способен взрослый, считают психологи. Протест Варьки принял страшную форму уже в детстве, настолько сильна ее физическая мука при полном отсутствии сочувствия с чьей-либо стороны. К сочувствию и призывал Чехов, выступив адвокатом ребенка-убийцы.

А. П. Чехов, будучи по профессии врачом, сознательно показал в рассказе «Спать хочется», как опасно обременять ребенка непосильным трудом. Детская психика — явление тонкое и сложное, требующее к себе самого бережного отношения.

А. П. Чехов исследовал, по существу, все решающие стадии взрослении ребенка — от младенца до подростка. В рассказе «Гриша» маленький пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев назад, гуляет с няней по бульвару. Он едва умеет говорить и не способен передать те впечатления, которые поразили его во время прогулки, да взрослые и не пытаются его понять. До этой прогулки Гриша знал «только четырехугольный мир», в котором бывает няня, мама и кошка. Выход в большой мир потрясает малыша настолько, что вечером он не может уснуть и плачет. «Вероятно, покушал лишнее», — решает мама. И Гриша, получает ложку касторки.

Своеобразие психики ребенка пристально исследовано А. П. Чеховым в рассказе «Дома». Отец изыскивает средства воздействия на семилетнего Сережу, замеченного в курении. Внимание писателя сосредоточено на том, как взрослый, разумный человек, искренне желающий контакта с сыном, никак не может найти с ним общего языка. «У него свое течение мыслей... — думает отец. — У него и голове свой мирок, и он по-своему знает, что важно и что не важно. Чтобы овладеть его вниманием и сознанием, недостаточно подтасовываться под его язык, но нужно также уметь и мыслить на его манер». Однако это отцу не удается. В «диспуте» о вреде курения побеждает ребенок, который один за другим разбивает взрослые доводы против вредной привычки.

Из ежедневных наблюдений за сыном отец понял, что у детей свои художественные воззрения, Сережа находил возможным, например, передавать карандашом кроме предметов и свои ощущения; в его понятии звук тесно соприкасается с формой и цветом. И отец, наконец, находит действенное средство в борьбе с вредным увлечением сына: он рассказывает сказку о царевиче, который умер от курения в расцвете лет и оставил старика отца и государство на верную гибель. После этого мальчик обещает больше не курить.

В этом рассказе слышен голос самого А. П. Чехова, отзвук его мыслей о воспитании детей, о взаимоотношениях с ними родителей. Писатель стремился показать, что с душой ребенка нужно обращаться бережно; лишь знание особенностей этой души и разумная любовь к маленькому человеку могут воспитать в нем добрые начала.

Рассказы о животных, в которых А. П. Чехов подчёркивал благотворное влияние, которое животные оказывали на воспитание детей. Отсюда вытекает решение проблемы воспитания гуманного отношения к животным.

«Каштанка» — использование приёма очеловечивания животных. Внутренний мир собаки воспроизводится подробно, каждый поступок мотивируется. Её образ многогранен и психологически разработан. Комическое (совмещение собачьих повадок и человеческих эмоций) сочетается со сказочным: поступки людей, события их жизни раскрываются через восприятие «героини».

Ассоциации, которые приходят к Каштанке во сне, по-детски конкретны, забавны, простодушны. А. П. Чехов ориентируется на логику детского мышления, создавая мир эмоциональных и психологических переживаний Каштанки.

Образы людей в рассказе индивидуальны. Характерны образы столяра Луки Александровича, его сына Федюшки, они создаются лаконичными и ёмкими штрихами, ярко раскрываются в добром отношении к Каштанке.

Художественное своеобразие произведений А. П. Чехова:

- воспроизведение детского мира в тесном взаимодействии с миром взрослых;

- выявление воздействий социальных обстоятельств на характер;

- использование внутренних монологов, авторских описаний, несобственно-прямой речи;

- глубокий психолого-педагогический подтекст.

Имя А. П. Чехова — одно из тех, которые составляют гордость нашей национальной культуры, духовности. Оно является одним из самых уважаемых, известных и ценимых в мировой культуре. Его пьесы идут на сценах театров стран Европы, Северной и Южной Америки, Азии, Австралии и Африки: «В плеяде великих европейских драматургов... Чехов сияет как звезда первой величины даже рядом с Толстым и Тургеневым...» — утверждал Бернард Шоу.