Н Павленко 17 страница

История рода Романовых также способствовала выбору. Для аристократии они были свои - почтенный старомосковский боярский род. Пользовались Романовы благодаря тушинскому патриаршеству Филарета популярностью среди вольного казачества - им не приходилось опасаться репрессий, связанных с пребыванием в лагере Лжедмитрия II. Поскольку тот же Филарет был в числе великих послов, отправленных под Смоленск вести переговоры об избрании Владислава, спокойны были и сторонники королевича.

Однако до последнего момента стороны готовы были оспаривать престол. Решающим оказалось давление вольного казачества, которое преобладало на момент избрания в Москве и которое, по сути, заставило аристократию и духовенство поспешить с выбором.

По некоторым сведениям, при вступлении на престол в феврале 1613 г. Михаил Федорович дал обязательство не править без участия Земского собора и Боярской думы. Подобное было вполне вероятно - уже сложилась своеобразная традиция воцарения, обставленная целым рядом условий. Другой вопрос, что идеалы старины вошли в столкновение с самой идеей ограничения самодержавия и в последующем ограничительная запись никак не проявляет себя.

2. ЗАВЕРШЕНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ СМУТЫ

Ошибочно считать, что с избранием Романова смута завершилась. Напротив, перед новым правительством возникли чрезвычайно сложные задачи преодоления розни и восстановления государства и государственного порядка.

Сам Михаил Федорович как личность мало подходил к их решению. Он был малоинициативен и вряд ли ему было по силам решение подобных задач. Его влияние на дела почти не ощущается. Но именно эти качества обернулись ему на пользу. Для уставшего, жаждавшего замирения общества умеренность и традиционализм первого Романова были основанием к консолидации.

Болезненным оказался процесс обуздания вольного казачества, действия которого угрожали самой идее стабилизации. При этом Михаилу Федоровичу приходилось считаться с силой казачества и тем, что оно приняло активное участие в его избрании. В конечном итоге Романов встал на путь утверждения феодального правопорядка: в 1615 г. было разгромлено движение атамана Баловня, угрожавшее стабилизации; часть казаков была переведена в разряд служилых людей.

Большую опасность представляли отряды Заруцкого, оттесненного из южных уездов в Астрахань. В 1614 г. Заруцкий и Марина Мнишек были схвачены.

Но главной проблемой для правительства первого Романова стало завершение освобождения страны от интервентов. Последние не спешили признать легитимность Романовых и, пользуясь слабостью Московского государства, стремились к его дальнейшему расчленению. В 1615 г. шведы осадили Псков, но потерпели неудачу. В целом же правительству шведского короля Густава II Адольфа удалось оттеснить Россию от Балтийского моря и принудить к заключению Столбовского мира 1617 г., по которому побережье Финского залива и Корела отошли во владение Швеции.

Труднее было добиться прекращения военных действий с Речью Посполитой. В 1618 г. подросший Владислав отправился отвоевывать свой "законный престол", похищенный Романовыми. В ночь на 1 октября поляки дошли до Арбатских ворот и попытались овладеть Белым городом. С большим трудом Михаилу Федоровичу удалось отбить приступ. Но и силы Владислава были исчерпаны. В декабре 1618 г. близ Троицкого монастыря было заключено Деулинское перемирие. Условия его были чрезвычайно тяжелыми для страны. К Польше отходил Смоленск, Северская и Черниговская земли. Владислав не отказывался и от своих претензий на власть, хотя должен был признать де-факто власть Михаила Федоровича. Деулинский договор предусматривал обмен пленными. Вернувшийся в 1619 г. Филарет, отец государя, был избран патриархом. Человек властный и решительный, он по сути дела оттеснил на второй план своего сына и с новым титулом "великого государя" сосредоточил в своих руках управление страной. По замечаниям современников, "старец" Филарет до самой смерти в 1633 г. "всеми царскими делами и ратными владел", определяя основные направления внутреннего и внешнеполитического курса страны.

Первые годы царствования Михаила Федоровича во многом были определены смутой, последствия которой ощущались во всех сферах жизни.

По определению современников, русские люди "понаказались смутой". Возросло значение православных ценностей, усилились настроения изоляционизма и особой ответственности за судьбы православного мира. Важной стала проблема восстановления страны, которое происходило в рамках расшатанного, но сохранившегося крепостничества. С целью упорядочения налогообложения в 20-е годы составлялись новые дозорные и писцовые книги, прикрепляющие население к месту жительства. Преодоление "великого московского разорения" затянулось до конца 20-х годов XVII в.

Возрождалась практика "урочных лет". Провинциальное дворянство было недовольно существующим крепостническим законодательством и неоднократно в 1637, 1641 и 1645 гг. подавало коллективные челобитные с требованием отмены урочных лет. Правительство лишь частично шло на уступки уездному дворянству, увеличивая продолжительность сроков сыска беглых крестьян, что вело к обострению противоречий среди землевладельцев.

Смута упрочила идею самодержавия. После пережитого, когда земля была "безгосударной", монархия Романовых воспринималась как символ национального суверенитета, условие внутреннего мира и стабильности. Это вело к укреплению самодержавной власти, которая постепенно сводит на нет огромную роль земщины в годы смуты. Однако первоначально, когда перед правительством первого Романова стояли задачи восстановления государственной системы, правящие круги опирались на земские соборы.

Земские соборы занимались преимущественно изысканием средств для пополнения казны и внешними сношениями. Помимо увеличения прямых поземельных налогов правительство с согласия соборов несколько раз собирало чрезвычайные сборы, так называемые пятинные деньги. За период с 1613 по 1619 г. они собирались семь раз, а в годы Смоленской войны еще дважды.

С 20-х годов, по мере упрочения власти Романовых, правительство все реже прибегало к земским соборам. Это, по определению историков, угасание деятельности соборов нашло свое выражение в окончательном утверждении совещательного характера высших сословно-представительных органов.

Итоги смуты предопределили главные направления внешнеполитических усилий первых Романовых. "Святейший патриарх" Филарет и его преемники настойчиво искали пути преодоления условий Деулинского перемирия, возвращения земель, утраченных в смутное лихолетье.

3. СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА

Россия, ослабленная польско-шведской интервенцией и жестоким социальным кризисом внутри страны, долгое время вынуждена была мириться со значительными территориальными потерями. По Столбовскому миру 1617 г. к Швеции отошли земли, обеспечивавшие выход к морю: Ям, Ивангород и Копорье. Деулинское перемирие 1618 г. с Речью Посполитой лишило Россию Смоленска и чернигово-северских земель. На южных границах грабили население и уводили в плен тысячи русских и украинцев крымские татары. Разоренная страна не могла не только протянуть руку помощи украинскому и белорусскому народам, но и дать отпор агрессивным акциям крымских феодалов.

Внешнеполитический курс России на протяжении XVI - XVIII вв. был нацелен на решение трех задач: воссоединение с братскими украинским и белорусским народами, обеспечение выхода к Балтийскому и Черному морям и, наконец, достижение безопасности южных границ от разбойничьих набегов вассала Османской империи - крымского хана.

Возможностей для одновременного решения трех задач у России в XVII в. не было. Поэтому при определении первоочередной цели правительство тщательно оценивало как собственные ресурсы, так и международную обстановку. В Москве рассудили, что в 30-х гг. сложилась благоприятная обстановка для борьбы с Речью Посполитой за возвращение Смоленска. Расчет исходил из того, что Речь Посполитая, неизменно осуществлявшая по отношению к России агрессивные планы, была скована борьбой с Османской империей и Крымом. В то же время главные европейские державы были втянуты в Тридцатилетнюю войну и не могли активно вмешиваться в дела Восточной Европы.

Россия накануне войны с Речью Посполитой пыталась склонить к совместным действиям против нее Швецию и Османскую империю, но безуспешно, и ей пришлось воевать без союзников.

После смерти весной 1632 г. Сигизмунда III началось бескоролевье в Речи Посполитой. Русское правительство сочло ситуацию благоприятной, чтобы начать войну за Смоленск. Специально созванный Земский собор поддержал намерение правительства.

Поход русской рати к Смоленску начался в сложных условиях, когда южные уезды подверглись набегам крымцев. Опасаясь прихода более значительных сил крымских феодалов правительство вынуждено было задержать выход войск из Москвы до августа. Поход протекал крайне медленно, с оглядкой, так что войска оказались у Смоленска только в декабре.

Блокировать сильную крепость командовавшему русскими войсками боярину Шеину не удалось - осада затянулась на восемь месяцев. К этому времени в Речи Посполитой на троне укрепился Владислав IV, начавший энергичную подготовку к оказанию помощи смоленскому гарнизону. Два обстоятельства усложнили положение армии Шеина. Летом 1633 г. крымские татары вторглись в пределы России, опустошили Рязанский, Белевский, Калужский и даже часть Московского уездов; проведав об этом, дворяне бросились из армии спасать свои поместья и семьи. В еще большей степени русские войска деморализовало движение "вольницы" в армии Шеина; в нем участвовали спешно мобилизованные в армию холопы, крестьяне и посадские. Лишенные воинских навыков и дисциплины, они игнорировали приказы общего командования, действовали по-партизански, нападая как на неприятельские отряды, так и на усадьбы помещиков. Движение, которым на первом этапе предводительствовал монастырский крестьянин Балаш, не прекратилось и после того, как он был схвачен, и даже усилилось, так что в 1634 г. в нем участвовали до 8 тыс. человек.

Подоспевшему к Смоленску Владиславу IV удалось перерезать коммуникации армии Шеина с тылами, и она стала испытывать острый недостаток в продовольствии и фураже. Начались переговоры, завершившиеся в июне 1634 г. заключением Поляновского мирного договора. Полякам были возвращены все города, которыми овладели русские на начальном этапе войны: Невель, Стародуб, Почеп, Себеж и др. Смоленск тоже оставался в руках поляков. Договор, однако, предусматривал отказ Владислава от претензий на русский престол.

Виновниками неудачи Смоленской войны были объявлены воеводы М. Б. Шеин и А. В. Измайлов. Обоим по боярскому приговору были отрублены головы.

Поражение в Смоленской войне лишило страну возможности вести активную борьбу с южным соседом даже в годы, когда обстоятельства тому благоприятствовали. В 1637 г. донские казаки по собственной инициативе овладели турецкой крепостью Азовом. Попытки султанского правительства выбить казаков из крепости не удались. Когда к Азову была стянута колоссальная армия османов и казаки убедились, что им не выдержать осады, они обратились в Москву с предложением ввести в крепость правительственный гарнизон.

Принятие предложения казаков непременно втянуло бы Россию в войну с Османской империей. Правительство не решалось на подобный шаг и для обсуждения создавшегося положения созвало Земский собор. Его участники, представленные как служилыми людьми по отечеству, так и горожанами, а также корпорациями купечества, жаловались на тяготы службы и разорение от поборов и дали понять правительству, что они против войны. В результате казаки в 1642 г. оставили Азов, разрушив его укрепления.

Глава VIII

РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО ПРИ АЛЕКСЕЕ

МИХАЙЛОВИЧЕ

1. КРЕПОСТНОЕ ХОЗЯЙСТВО И РАЗВИТИЕ

КРЕПОСТНОГО ПРАВА

Самый важный итог развития сельского хозяйства в первой половине XVII в. состоял в ликвидации последствий "великого московского разорения", в течение которого появились огромные пространства невозделанной земли, успевшей зарасти лесом. Наиболее пострадавшими оказались уезды, расположенные к западу и югу от Москвы, в меньшей степени - к северу от нее. В некоторых уездах пашня сократилась в десятки раз. Другим показателем разорения явилось резкое увеличение бобыльского населения и уменьшение крестьянского.

Восстановительный процесс занял три десятилетия - с 20-х по 50-е гг. XVII в. Затяжной характер восстановления производительных сил в сельском хозяйстве объяснялся несколькими причинами: низким плодородием земли Нечерноземья, где в XVII в. размешалась основная масса населения; слабой сопротивляемостью крестьянского хозяйства природным условиям: ранние заморозки, как и обильные дожди, вызывавшие вымокание посевов, а также недостаток влаги в период вызревания хлебов вызывали недороды, а то и гибель посевов.

Пашня обрабатывалась орудиями, остававшимися неизменными в течение столетий: сохой, бороной, серпом, косой, реже плугом. В целом в стране преобладало трехполье, но на севере сохранилась подсека. Список возделываемых культур возглавляли рожь и овес, в меньших размерах высевались пшеница, ячмень, гречиха, горох, а также технические культуры: лен и конопля.

Малопроизводительный труд крестьянина был обусловлен не только неблагоприятными почвенно-климатическими условиями и рутинной техникой земледелия, но прежде всего порожденным феодальными порядками отсутствием у него заинтересованности в увеличении результатов труда - светские и духовные феодалы нередко изымали в свою пользу не только излишки, но и необходимый продукт. Это приводило к тому, что на протяжении второй половины XVII в., как, впрочем, и в следующем столетии, в крестьянском хозяйстве наблюдалось простое воспроизводство его ресурсов.

Главный резерв роста сельского хозяйства состоял в вовлечении в оборот новых земель - во второй половине столетия прослеживалось интенсивное заселение территорий к югу от Белгородской черты, Среднего Поволжья и Сибири. Знаменитый историк С. М. Соловьев выдвинул правильный тезис, поддержанный другим выдающимся историком В. О. Ключевским, о том, что Россия являлась страной, которая колонизуется. Это был хотя и экстенсивный путь развития, но он обеспечивал увеличение сбора зерна: если в Нечерноземье обычный урожай составлял чуть выше сам-2 - сам-3, то на южном черноземе средняя урожайность была в два раза выше.

Крестьянское, как и помещичье хозяйство, в основном сохраняло натуральный характер: крестьяне довольствовались тем, что производили сами, а помещик - тем, что ему доставляли те же крестьяне в форме натурального оброка: птицу, масло, яйца, мясо, сало, окорока, а также изделия промыслов: полотно, грубое сукно, деревянную и глиняную посуду и т. д.

Владения светских и духовных феодалов были, как правило, разбросаны по многим уездам, расположенным в разных почвенно-климатических зонах: боярина Б. И. Морозова - в 19 уездах, боярина Н. И. Романова - в 16, средней руки помещика стольника А. И. Безобразова - в 11 уездах, а Троице-Сергиевой лавры - в 40 уездах. Это позволяло барину разнообразить повинности - рыбу, зернистую и паюсную икру поставляли ему вотчины, расположенные у берегов Волги, баранину и овчину - из южных уездов, дары леса и изделия из дерева - из центрального района и т. д.

Сбором ренты, управлением хозяйством, иногда представлявшим многоотраслевой комплекс, выполнением полицейских функций ведала вотчинная администрация. У крупного феодала Морозова она состояла из приказчиков, непосредственно управлявших вотчинами, и главной администрации, находившейся в Москве. У Безобразова промежуточная инстанция между ним и приказчиками отсутствовала, и он сам отдавал им распоряжения.

Про боярина Морозова современники говорили, что у него была "такая же жажда к золоту, как обыкновенно жажда пить". Репутацию стяжателя он подтвердил тем, что во много крат увеличил свои владения: в 20-х гг. за ним числился 151 двор, населенный 233 душами м. п., а после смерти он оставил 9100 дворов с 27 400 крепостными.

Своеобразие хозяйству Морозова придавали промыслы, главным из которых был поташный. Будные станы, расположенные в приволжских владениях, приносили боярину грандиозную по тому времени прибыль - 180 тыс. руб. в год. Содержал Морозов винокурни, а также железоделательный завод в Звенигородском уезде. Занимался он и ростовщичеством.

Хозяйство Морозова не относилось к типичным - предпринимательством в XVII в. были охвачены лишь немногие помещики. В еще меньшей мере им занимались духовные феодалы. Монастырские старцы выступали лишь организаторами солеваренных промыслов. Солеварение Соловецкого, Пыскорского, Кирилло-Белозерского и Спасо-Прилуцкого монастырей восходит к XVI в. и не было обусловлено социально-экономическими процессами XVII в.: производством соли занимались монастыри, расположенные на севере страны, где имелись богатые рассолы.

В отличие от хозяйства Морозова, в значительной мере ориентированного на рынок, хозяйство царя тоже относилось к многоотраслевым, но оно не было связано с рынком. Царь Алексей Михайлович слыл рачительным хозяином, самолично вникавшим во все детали жизни своих вотчин, но его распоряжения не всегда были практичными. Он, например, предпринимал шаги к основанию в Подмосковье шелководства, для чего намеревался создать плантации тутовых деревьев. К эфемерным планам относилась и организация солеварения на рассолах слабой концентрации, добывавшихся в Хамовниках, на Девичьем поле, под с. Коломенским.

Впрочем, некоторые начинания царя дали положительные результаты. Он закупал породистых коров, в том числе голландских, вводил пятипольный севооборот, требовал обязательного удобрения полей навозом и т. д. Хозяйственные заботы царя распространялись и на промысловые отрасли; в царских вотчинах действовали металлургические, стекольные и кирпичные заводы, выпускавшие изделия не на рынок, а для удовлетворения либо личных потребностей владельца (стеклянные кружки, кувшины, чарки, стаканы), либо его вотчин (гвозди, сошники и др.).

Определяющая тенденция социально-экономического развития России состояла в дальнейшем укреплении феодально-крепостнических порядков. В дворянской среде постепенно утрачивалась прямая связь между службой и ее земельным вознаграждением: поместья оставались за родом даже в том случае, если его представители прекратили службу. Расширялись права распоряжения поместьями (мена, передача в качестве приданого и т. д.). Тем самым поместье утрачивало черты условного землевладения и приближалось к вотчине, между ними к концу столетия сохранились лишь формальные различия.

Развитие феодально-крепостнических отношений проявлялось также в расширении крепостнического землевладения за счет пожалования дворян черными и дворцовыми землями. Этот процесс сопровождался увеличением численности закрепощенного населения. Одновременно повысился удельный вес светского землевладения. Уложение 1649 г. запретило церкви расширять свои владения как покупкой земли, так и получением ее в дар на помин души. Не случайно патриарх Никон назвал Уложение "беззаконной книгой".

Существенное значение в насаждении крепостнических порядков имели энергичные меры правительства по предотвращению бегства крестьян.

Дворяне добились своего: под их давлением правительство взяло на себя сыск беглых, отправляя в уезды воинские команды во главе с сыщиками, возвращавшими беглецов их владельцам. Тем самым оно освободило дворянскую мелкоту от необходимости разыскивать беглецов своими средствами и преодолевать сопротивление "сильных людей", в вотчинах которых они укрывались. Увеличен был размер "пожилого" за держание беглого с 10 до 20 руб.

Важную веху в правительственной политике по отношению к дворянству составила отмена местничества в 1682 г. Местнический обычай серьезно препятствовал достижению успехов как во внутреннем управлении, так и в особенности в ратном деле - бездарные представители родовитых, семей всегда претендовали на высшие командные должности в армии, отправлявшейся в поход к театру военных действий. Хотя уже при Иване IV накануне таких походов объявлялся царский указ "быть без мест", конфликты на почве местнического счета иногда возникали.

Как случилось, что бояре, рассуждавшие ранее: "то им смерть, что им без мест быть", теперь безропотно согласились сжечь разрядные книги и вынести местничеству суровый приговор, объявлявший его "богоненавистным, враждотворным, и любовь отгоняющим обычаем"?

Утрата интереса к местничеству со стороны всех слоев служилых людей по отечеству объяснялась оскудением древних аристократических фамилий, лишенных возможности соперничать с восходившими к власти представителями новых фамилий. Эта категория дворянства уже не цеплялась за архаическое местничество. Его уничтожение означало первый шаг на пути консолидации дворянства и стирания граней между его сословными группами.

Расширение сословных прав и привилегий дворянства сопровождалось углублением бесправия крестьян. Сельское население страны делилось на две основные категории: владельческих и черносошных крестьян. К первым относились крестьяне светских (помещиков, царской семьи) и духовных (монастырей, патриарха, церквей) феодалов. В общей сложности они составляли 89,6% тяглового населения страны.

Характерная черта в истории крестьянства XVII в. состояла в стирании граней между его отдельными разрядами, всех их уравнивало крепостное право. Впрочем, некоторые различия между разрядами крестьян сохранились: помещичьи и дворцовые крестьяне принадлежали одному лицу, в то время как монастырские - учреждениям: Патриаршему дворцовому приказу либо монастырской братии. Существенные различия прослеживаются в праве распоряжения крестьянами: помещик мог их продать, обменять, передать по наследству или в приданое, в то время как дворцовый крестьянин мог изменить владельца только в результате пожалования, а вотчины духовных феодалов не подлежали отчуждению.

Особую категорию сельского населения составляли черносошные крестьяне. На протяжении столетия "черные", или государственные, земли подвергались систематическому расхищению и к концу века сохранились лишь в Поморье и Сибири. Главное отличие черносошных крестьян состояло в том, что они, сидя на государственной земле, располагали правом ее отчуждения: продажи, заклада, передачи по наследству. К столь же важным особенностям черносошных крестьян относится их личная свобода, отсутствие крепостного права.

Если за выполнение государственных повинностей отвечал владелец и государство передало ему значительную часть административно-фискальных и судебно-полицейских функций, как правило, претворявшихся в жизнь приказчиками, то у черносошных крестьян эти функции выполняла община с мирским сходом и выборными должностными лицами: старостой и сотскими. Мирские органы производили раскладку податей, отвечали за их своевременную уплату, чинили суд и расправу, защищали земельные права общины. Мир был связан круговой порукой, что затрудняло крестьянам выход из него.

Черносошные крестьяне платили самую высокую в стране подать. Единицей обложения до 1680 г. была соха, включавшая землю, площадь которой зависела от социальной принадлежности владельца: соха "черных" земель равнялась 500 четям в поле, монастырских - 600, а служилых людей по отечеству - 800 четям. Это отражало дворянский характер налоговой политики - чем больше четей входило в соху (соха служилых людей по отечеству была в 1,6 раза больше сохи черносошных крестьян), тем меньше был налог и тем, следовательно, большую долю мог извлечь себе помещик от эксплуатации крестьянина.

Развитие крепостного права отразилось и на судьбе холопов. Этот институт эволюционировал в сторону уравнения его положения с положением крепостных крестьян. К традиционным холопам относилась дворовая челядь, ремесленники, обслуживавшие барскую семью, приказные люди, общавшиеся с правительственными учреждениями и управлявшие вотчинами, а также военные слуги, сопровождавшие своего господина в походах. Труд холопов применялся в сельском хозяйстве: задворные и деловые люди обрабатывали господскую пашню, получая от барина месячину.

Новое в институте холопов состояло в том, что Уложение 1649 г. ограничило источники его пополнения, ими могли стать только вольные люди; крепостным крестьянам и служилым людям путь в холопы был закрыт. Другое новшество сглаживало различия между деловыми и задворными людьми, с одной стороны, и крестьянами - с другой. В годы проведения финансовой реформы 1678 - 1681 гг. деловые и задворные люди были положены в оклад наряду с крепостными. О сближении холопов с крестьянами и превращении их в единую закрепощенную массу свидетельствовал также общий порядок сыска беглых тех и других.

Сокращение источников комплектования холопов, как и стирание граней между ними и крестьянами, влекло ликвидацию архаической формы эксплуатации: производительность труда холопа на месячине была ниже производительности труда крестьянина, обрабатывавшего свой надел.

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАНУФАКТУР

Натурального хозяйства в чистом виде даже в пору раннего феодализма, не говоря уже о XVII в., не существовало. Крестьянин, как и помещик, обращался к рынку для приобретения изделий, производство которых могло быть организовано только там, где для этого существовали необходимые сырьевые ресурсы, как, например, соль и железо.

В XVII в., как и в предшествующем столетии, некоторые виды промыслов были распространены повсеместно. Повсюду крестьяне для своих нужд ткали полотно, выделывали кожи и овчину, обеспечивали себя жилыми и хозяйственными постройками. Особенность развитию мелкой промышленности придавали не домашние промыслы, а распространение ремесла, т. е. изготовление изделий на заказ и особенно мелкого товарного производства, т. е. изготовление изделий на рынок.

Самое важное новшество в промышленности XVII в. было связано с появлением мануфактуры. Ей присущи три признака. Это прежде всего крупное производство; мануфактуре, кроме того, свойственно разделение труда и ручной труд. Значительные по размерам предприятия, использовавшие ручной труд, на которых разделение труда находилось в зачаточном состоянии, называются простой кооперацией. Если в кооперации применялся наемный труд, то она называется простой капиталистической кооперацией.

К типу простой капиталистической кооперации относились артели бурлаков, тянувших струги из Астрахани в Нижний Новгород или в верховья Волги, а также артели, строившие кирпичные здания. Самым ярким примером организации производства по принципу простой капиталистической кооперации (при непременном условии, что труд был наемным) было солеварение. Промыслы у некоторых владельцев достигали огромных размеров: за Строгановыми в конце века числились 162 варницы, за гостями Шустовыми и Филатовыми - 44 варницы, за Пыскорским монастырем - 25. Но на соляных промыслах отсутствовало мануфактурное разделение труда: в выварке соли участвовали только солевар и подварок. Все остальные работники (дрововоз, печник, кузнец, бурильщик скважин, из которых извлекали рассол) в производстве соли не участвовали. Впрочем, некоторые историки относят солеваренные промыслы к мануфактурам.

Первые мануфактуры возникли в металлургии; вододействующие заводы строились в местах, где существовали для этого триединые условия: руда, лес и небольшая река, которую можно было перегородить плотиной, чтобы использовать энергию воды в производстве. Начало мануфактурному производству было положено в Тульско-Каширском районе - голландский купец Андрей Виниус в 1636 г. пустил вододействующий завод.

Отметим характернейшие особенности появления мануфактурного производства в России. Первая из них состоит в том, что крупные предприятия возникали не на базе перерастания мелкого товарного производства в мануфактуру, а путем перенесения в Россию готовых форм из стран Западной Европы, где мануфактура уже имела вековую историю существования. Вторая особенность состояла в том, что инициатором создания мануфактур выступило государство. Чтобы привлечь иностранных купцов к вложению капиталов в производство, государство предоставило им ряд существенных привилегий: основатель завода в течение 10 лет получал денежную ссуду, к заводам были приписаны дворцовые крестьяне, заготавливавшие руду и древесный уголь. В свою очередь, заводовладелец обязывался отливать для нужд государства пушки и ядра; на внутренний рынок изделия (сковороды, гвозди) поступали только после выполнения государственного заказа.

Вслед за Тульско-Каширским районом в промышленную эксплуатацию были вовлечены рудные месторождения Олонецкого и Липецкого районов. Вододействующие заводы основали для удовлетворения потребностей в железе своих вотчин такие крупные землевладельцы, как И. Д. Милославский и Б. И. Морозов. В конце столетия к мануфактурному производству приобщились купцы Демидов и Аристов. Металлургия являлась единственной отраслью промышленности, в которой вплоть до 90-х гг. действовали мануфактуры.

В XVII в. Россия вступила в новый период своей истории. В области социально-экономического развития он сопровождался началом формирования всероссийского рынка.

В его возникновении и развитии решающее значение имели не мануфактуры, охватившие лишь одну отрасль промышленности и выпускавшие ничтожную долю товарной продукции, а мелкое товарное производство. Межобластные связи цементировали ярмарки всероссийского значения, такие, как Макарьевская близ Нижнего Новгорода, куда везли товары с бассейна Волги, Свенская под Брянском, являвшаяся главным пунктом обмена между Украиной и центральными районами России, Ирбитская на Урале, где происходила купля-продажа сибирской пушнины и промышленных товаров русского и иностранного происхождения, предназначавшихся для населения Сибири.