Часть первая 27 страница. Перейдя мост, Дженни убедилась, что остров Елеон - это тот самый

Мира объясни-ла, что для нехристиан мост этот невидим.

Перейдя мост, Дженни убедилась, что остров Елеон - это тот самый

гористый островок, к которому они с Ланселотом под-ходили в свою

первую иерусалимскую ночь, и сказала об этом Мире.

- Ты его сразу увидела как остров, а не как светящийся столб?

- Да. А Ланселот увидеть его не смог, пока мы не причалили.

- И он вместе с тобой ступил на берег Елеона? - Конечно.

- А вот это странно: он же неверующий, или?..

Остров зеленел густыми садами, покры-вавшими склоны горы, а на

самой ее верши-не стояла высокая квадратная колокольня.

- Наверху - Елеонский монастырь, - сказала Мира, - а вон там, где

церковь с куполами, - Гефсиманский. 647

- И все это недосягаемо для Антихриста? -Абсолютно! - Как это

может быть?

- Очень просто - чудом Божиим. Мы с Антоном живем на середине горы

в христи анской еврейской общине, а тебя мы посе лим у монахинь либо в

Гефсимании, либо на Елеоне.

- Мам, мы уже дома, теперь я могу де лать что хочу? - спросил

Антон.

- Хотела бы я знать, чего ты хочешь, -вздохнула Мира.

- Я хочу взять Патти и отвести его к ребятам. Мы накормим его, я

знаю, где тут растет хорошая трава. - Если Дженни разрешит. - Тетя

Дженни, можно?

- Можно. Ступай с Антоном, Патти, и ни куда от него не убегай!

Патти тряхнул головой и резво засеме-нил рядом с мальчиком. - Ты

голодна? - спросила Мира.

- Нет. Но я бы где-нибудь присела, ноги у меня гудят: все эти дни

я только и делаю, что брожу по городу в надежде встретить Ланса или

узнать что-нибудь о нем. Я для того и придумала продавать воду.

- Это было разумное решение: на про давцов воды особого внимания

никто не обращает, а если бы ты просто бродила по 648

городу, тебя бы могли задержать для провер-ки. Пошли, сядем вон

там, у ручья.

Они уселись на берегу ручья в тени ста-рых развесистых олив.

- Какие огромные деревья! - удивилась Дженни.

- Это масличные деревья, оливы. Неко торым из них больше двух

тысяч лет.

- Господи! Неужели под одной из этих олив мог сидеть Спаситель с

учениками?

- Конечно. Он любил приходить сюда с учениками.

Дженни благоговейно дотронулась до узловатого коричневого ствола

обхвата в четыре. - Невероятно! Это было так давно...

- Знаешь, Дженни, в Иерусалиме нет та кого понятия "давно", здесь

все происходит сейчас и всегда. Это нашему мелкому разуму кажется, что

Христос был здесь две тысячи лет назад, но вот ты побудешь здесь

немного и поймешь, что Он и сейчас ходит по этим камням, сидит под

этими деревьями, скор бит в Гефсиманском саду. - Кажется, я это уже

чувствую.

Они посидели молча, глядя на купола храма святой Марии Магдалины

среди тем-ной зелени кедров и кипарисов.

- Какое счастье, что я тебя встретила, Мира! - Дженни вытянула

уставшие ноги и 649

совсем сняла с головы покрывало. - В пер-вый день мне пришлось

туго. Когда Патти с истошным ревом убежал от ворот Башни, я просто

бросилась разыскивать его по горо-ду и только потом вспомнила: пророк

ведь предупреждал меня, что Антихристу не дано обманывать животных! Я

чувствую, что Ланс попал в беду, которую Патти уже тогда

пред-чувствовал и попытался предупредить нас. Что же мне теперь

делать, Мира? - Какой пророк тебя предупреждал?

- Пророк Айно с острова Жизор, кото рый нас послал в Пиренеи

спасать детей.

- Мы называем его Энох. Ты знаешь, что он сейчас в Иерусалиме?

- Правда? И с ним можно будет встре титься?

- Да, само собой. Пророки Илия и Энох вышли на открытую проповедь.

Каждый день они появляются у храма Воскресенья Господня и говорят с

людьми. - И Антихрист терпит это?

- А что он может сделать с такими слуга ми Божьими? Может быть, он

и хочет их убить, но пока не решается: уж он-то знает, кто они такие

на самом деле. А ты, значит, встречалась с Энохом на Жизоре... - Да.

Там он крестил меня.

- Сандра тоже встречалась с ним на острове Жизор и, как и ты,

называла его 650

Айно. Только тогда на острове была пе-ресылка.

- Про пересыльную тюрьму на острове мне рассказывала Дина,

помощница Айно.

- Сандра и про Дину рассказывала. Тебе не кажется, что наш

православный мир по хож на огромный гобелен, в который впле тены все

наши судьбы? Они так причудливо переплетаются между собой, что только

взглянув издали, понимаешь, что рисунок так и был задуман, что все

наши "случай ные" встречи давно расписаны сверху. Ты отдохнула,

Дженни? -Да. - Тогда пойдем наверх, к монахиням. - А они меня примут?

- Пока что они не отказали ни одному человеку, который сумел

добраться до Еле-онской горы. Это ведь их миссия - давать приют

последним христианам.

Но не успела Дженни подняться, как Мира дернула ее за юбку. -

Тс-с! Смотри, что творится!

По пыльной дороге в их сторону двига-лась торжественная процессия:

Патти, важ-но вышагивал по дороге, а на его спине ехали сразу четверо:

три девочки сидели в ряд, держась друг за дружку, и первая держа-ла

перед собой маленького голопопого маль-чишку, ухватившегося ручонками

за поясок 651

на шее Патти. На голове ослика красовался венок из жасмина, а

серебряный поясок был спереди украшен большой алой розой.

- Мама! Тетя Дженни! Мы уже покорми ли Патти, и теперь он нас

благодарит -катает по очереди.

- Так это он сам вам предложил, чтобы вы на нем целой компанией

катались?

- Ну, мама, какая же ты скучная! Конеч но, Патти не говорил этого,

но он дал нам понять, что не против, - пожал плечами Антон. Дженни

засмеялась:

- Ты знаешь, а он, похоже, говорит прав ду. Я давно не видела

Патти таким умиротво ренным: ты погляди-ка, он даже уши разве сил от

удовольствия.

Она подошла, погладила Патти и спро-сила девочку, державшую

малыша. - Это твой братик?

- Нет, это просто Зеппо. Он сирота, его монахини подобрали. - Ах

вот оно что... Бедный малыш.

- А вы теперь здесь будете жить с вашим Патти?

- С нами, да, мама? - подскочил Антон.

- Дженни будет жить либо в Гефси-мании, либо в Елеонской обители.

Моментально поднялся переполох, дети разделились на гефсиманских и

елеонских 652

и принялись спорить, где должны жить Дженни с Патти.

- Идите к нам, в Елеонский монастырь! С нашей колокольни всю землю

видно, -сказала одна из девочек. - И вообще у нас лучше!

- У вас не лучше, а хуже, - возразил ей мальчик из Гефсимании. -

От вас даже Спа ситель улетел!

- А у вас в Гефсимании Он плакал! -срезала его девочка.

- Так, начинаются религиозные распри при конце света. Не спорьте,

дети! - остано вила их Мира. - Мы сначала зайдем в Гефси-манию, а если

там не найдется места для Дженни с Патти, поднимемся на Елеон. Ска

жите-ка лучше, а вы ослика кормили?

- Да, мы его покормили кукурузным по ловичком и розами!

- Розами - зря, - сказала Дженни. - Не надо приучать Патти есть

садовые цветы. Он с большим аппетитом ест колючки.

- Ну и от половичка-другого, само со бой, тоже не откажется, -

добавила Мира. -А больше всего на свете он любит соломен ные шляпки.

- Точно! - подтвердил Антон и добавил: -Одну он сегодня уже съел -

мамину, люби мую. Тетя Дженни, а можно, мы всегда будем его сами

кормить и прогуливать? 653

- Пока я здесь, он в вашем распоряжении. - Тогда можно мы с ним

еще погуляем? - Патти, ты хочешь пойти с детьми? Патти так энергично

закивал головой, что жасминовый венок съехал ему на один глаз.

- Он хочет, хочет идти с нами! - обрадо вано закричали дети. - Они

его не замучат? - спросила Мира.

- А он не дастся. Остановится и будет стоять как вкопанный.

Отпустив детей и Патти, они поднялись вверх по улице к

Гефсиманской обители. Обитель находилась на склоне горы и спус-калась

к воротам террасами, поэтому снизу нельзя было увидеть всего, что

располага-лось вверху - мешали деревья и кусты, но прекрасный храм

Марии Магдалины из жел-товатого иерусалимского камня был виден

отовсюду.

Сразу за воротами стоял небольшой до-мик, из него выглянула

сухонькая старушка-монахиня в белом апостольнике.

- Благословите, сестра Елена, - сказала Мира, - я вам новую

паломницу привела.

- Бог благословит, сестра Мириам, -ответила та и прищурившись

поглядела на Дженни. - Что-то уж больно ты молода для нас. Ты здорова,

девица?

- Здорова, - удивившись вопросу, отве тила Дженни. 654

- Зовут-то тебя как? - Дженни. Можно Евгения.

- А ты знаешь, девица Евгения, что наши насельники все больше

старые да хворые? Те, кто помоложе, вроде тебя, либо самосто ятельно

на горе селятся, либо идут к елеонс-ким сестрам. Скучно тебе здесь

будет. - Я не ищу веселья.

- Если у вас нет места, я ее к елеонским сестрам отведу.

- Это, сестра Мириам, не нам с тобой решать: как матушка скажет,

так и будет. А тебе у нас нравится, девица Евгения? - Нравится. Тихо у

вас.

- У Дженни горе, - сказала Мира, - ее жених отправился на

исцеление к Анти христу. - И ты, бедная, не сумела его отговорить? -

Не сумела... - И впрямь большое горе.

Они поднялись по круто идущей вверх садовой дорожке. Вокруг стояли

высокие кедры и пышные плодовые деревья. И по-чти под каждым деревом

лежали на расклад-ных кроватях, на матрацах и ковриках дрях-лые

старики и больные, а между ними снова-ли монахини в черных одеждах и

белых апостольниках - разносили лекарства, по-или и кормили немощных,

перестилали постели. 655

- Не надо бы тебе этого говорить, но и молчать нельзя, - со

вздохом сказала сестра Елена. - Почти все эти люди прошли анти

христово исцеление. Он торжественно ис целил их перед народом, а потом

увечья и болезни к ним снова вернулись, и многим стало еще хуже. Вот

тогда некоторые из них покаялись и пришли к нам.

- Правда? - встрепенулась Дженни. - И даже те, кто раньше совсем

не верил в Христа?

- Да они почти все не верили. Антихрис тово добро всегда злом

оборачивается, но и Господь любое зло в добро претворяет.

Они поднялись по белой каменной лес-тнице на следующую террасу.

Здесь была широкая площадка перед скалой, а в скале был виден вход в

пещерку, забранный ре-шеткой. Неподалеку от нее стоял неболь-шой

каменный киот с иконой Божией Ма-тери и красной лампадкой за стеклом.

- Тут у нас негасимая лампада, - сказала сестра Елена. Они подошли

к иконе и поклонились.

- А пещерка эта осталась с древних вре мен, и мы думаем, что в ней

мог молиться Спаситель. Там у нас икона "Моление о чаше". Будет тяжело

на душе - войди туда и молись пока не полегчает. Помогает. - Спаси,

Господи. 656

Игуменья, совсем древняя монахиня с золотым крестом на груди,

выслушала рас-сказ Дженни и Миры, а потом прошелес-тела ласково:

- Поживи, побудь с нами, благочестивая паломница Евгения. А чтобы

не изнывать в тоске, помоги нашим сестрам ухаживать за больными - у

нас рук не хватает.

- Благословите, матушка. Но есть еще одна проблема: со мной на

остров пришел мой ослик.

- Ослик? - удивилась матушка. - И где же он?

- Его дети увели, - усмехнулась Мира. -Они его пасут.

- А где же они его пасут? На острове травы нет. - Он с

удовольствием ест колючки.

- Хорошо, мы ослика приглашаем тоже, но с условием: ночевать он

будет здесь, при вязанный у ворот, чтобы не тревожить на ших

паломников, а днем пускай гуляет с детьми. Согласна, Евгения?

- Конечно, согласна, матушка. Спасибо за приют, а я постараюсь

быть полезной обители.

- Ну вот все и устроилось, - сказала Мира. 657

ГЛАВА 14

Мессия сидел в кресле на трибуне, а внизу проходил отряд особых

клонов - пос-леднее достижение клонологов, которым они чрезвычайно

гордились. Предполага-лось, что из них будет составлена особая личная

клон-гвардия Мессии под управле-нием генерала Чарльстона. Мессия

любо-вался не столько их выправкой и строевой подготовкой, сколько

фигурами и лицами -все клоны были точной копией его самого. Мессии

приятно было видеть свое помоло-девшее лицо в тысяче копий,

устремленных к нему с выражением искренней преданнос-ти и любви. -

Слава Мессу!

Клоны остановились напротив трибуны, подняв к нему тысячекратные

повторения его собственного лица. Мессия долго задум-чиво глядел на

них, а потом подозвал гене-рала Чарльстона, велел ему наклониться и

тихо сказал: - Всех немедленно уничтожить. - Почему, мой Мессия?!

- Потому что я знаю, чего можно ждать от моих копий. Сегодня же

сотри их с лица земли! Хотя нет, десяток оставь - мне приго дятся

двойники. - Слушаюсь, мой Мессия. Через час ни658

кого из этих не останется в живых. Кроме десяти.

- Через час? Отлично. А трупики от правь в Храм к Апостасию. -

Слушаюсь, мой Мессия.

Мессия вышел со стадиона, сел в мобиль и отправился в Храм.

У входа его встретил глава Мировой Цер-кви Папа Апостасий Первый.

Они привет-ствовали друг друга поклонами и тонкими всепснимающими

улыбками.

- Я решил сегодня спуститься в город и навестить тебя, Апостасий.

Твои жертвен ники, я вижу, исправно чадят. - Чадят помаленьку.

Папа провел Мессию в Зал поклонений. В дальнем конце зала на

постаменте стоял трон, а на нем возвышалась огромная си-дящая статуя,

с головой, как у мумии обер-нутой листовым золотом. Над головой

ис-полинской статуи по стене шла надпись "ВЛАСТЕЛИН МИРА".

- Как ты думаешь, Апостасий, а если раз мотать эти золотые бинты,

под ними и в самом деле окажется мое изображение? - спросил вдруг

Мессия, внимательно глядя на статую. - Не уверен. _?

- Видишь ли, по нашему заказу была изваяна именно твоя статуя,

Мессия, и ты ее 659

видел. Затем ее закрыли повязками из лис-тового золота, дабы

каждый мог предста-вить себе под этим покровом своего бога по образу и

подобию своему. Ему и приносятся жертвы. Одни приносят цветы и фрукты,

другие - животных и птиц. Некоторые бла-гочестивые горожане несут на

жертвенни-ки трупы своих родственников, чтобы не тратиться на

похороны, и эту жертву мы также охотно принимаем.

- Я тоже сегодня принесу ему жертву. Или все-таки себе? - Опять

замучил кого-нибудь, проказник?

- Увидишь. Это будет необычная жертва, ты будешь удивлен, обещаю

тебе. Ну а где же наши поклонники? Что-то пусто у тебя сегодня в

Храме, твое святей шество.

- Конкуренция, Мессия, очень сильная конкуренция. Весь Иерусалим

сегодня на Башне, ведь идут гонки исцеления.

- Горожане требуют хлеба и зрелищ, а я дарую им сушеную саранчу и

гонки исцеле ния. И все довольны, не так ли, твое свя тейшество?

Мессия хохотнул, папа Апостасий тонко улыбнулся, но тут же скорбно

сжал губы. - Есть у меня и духовные конкуренты. - У тебя?! Апостасий,

не верю! - Я говорю о пророках Илии и Энохе. 660

Неужели ты ничего не можешь с ними сде-лать, Мессия?

- Пробовал. Они неуязвимы. Пророки страдают явной пироманией:

всякий, кто приближается к ним с недобрыми намере ниями, сгорает на

месте. -Яд?

- Твое любимое оружие. Пробовали рас пылять яд, устраивали газовую

атаку. - И что же?

- Ветер относил отравляющие вещества в сторону нападавших.

- Печально. Тем более печально, что такие безрезультатные

нападения только придают им веса в глазах слушающих. Кста ти, а что с

теми, кто собирается на площадь слушать пророков? Их пробовали задержи

вать по дороге?

- Если бы знать, какими они ходят до рогами! Они просачиваются

сквозь патру ли, как вода сквозь пальцы, тысячами про никают на

площадь, а там они уже находят ся под охраной пророков. У меня в подва

лах Башни есть люди, которые были на площади и временно подпали под

влияние пророков, но потом, под пытками, раская лись и очень подробно

рассказали о том, что происходит на площади перед храмом Воскресенья.

Это впечатляющие и угнета ющие картины, Апостасий. 661

- Мда-а. Противопоставить этому мож но только нечто столь же

грандиозное. Про роки, конечно же, должны быть уничтоже ны, но

уничтожены самым впечатляющим способом.

- Хвалю, Апостасий! Ты всегда смот ришь в корень событий и даешь

мне пра вильные советы. Змей-из-бездны - вот кто меня выручит! Малютка

Виппер войдет в Кедронский залив, оттуда легко перепол зет на площадь

к пророкам, а там - гам-гам! и нет проблемы.

- Да, это было бы потрясающее зрели ще, и оно произвело бы нужное

впечатле ние на толпу.

- Ну что ж, с этим решено. А теперь, если у тебя есть настроение и

время, давай сыграем в шахматы.

- Мое время принадлежит тебе, Мессия. С большим удовольствием

сыграю с тобой партию-другую. И постараюсь выиграть. - А это мы

посмотрим.

Они прошли мимо высоких, густо чадя-щих, сложенных из крупного

камня жерт-венников, на решетках которых служители особыми длинными

пиками переворачива-ли обугленные жертвоприношения. - Жертвенники твои

не пустеют.

- Да, твоими стараниями, Мессия, без работица Иерусалимскому храму

не грозит 662

даже в том случае, если ни один горожанин не принесет

искупительную, благодарствен-ную или просительную жертву в виде

воро-ны, выдаваемой за голубя. - Есть и такие ловкачи?

- А как же! Или ты думаешь, что здесь торгуют голубями и ягнятами,

как в библей ские времена? - он указал на прилавки тор говцев мясом

для жертвоприношений. - За ягнят сходят ободранные тушки кошек, со бак

и даже шакалов. А вместо голубей идут вороны и любые другие птицы.

Голубиное мясо теперь деликатес - кто станет отдавать его богу,

который, как известно, всемогущ, самодостаточен и ни в чем не

нуждается?

- Я смотрю, тебе это мелкое мошенниче ство в Храме даже доставляет

некоторое удовольствие.

- Скажем так, меня это забавляет, по скольку никак не влияет на

главное: Храм построен и функционирует, жертвы прино сятся ежедневно,

казна пополняется. Так какую же необычную жертву ты сегодня принесешь

Храму, мой Мессия?

- Я уже сказал - обильную, друг Апоста-сий. А какую именно, это ты

скоро увидишь. Ты не успеешь проиграть мне партию в шахматы, как ее

уже доставят сюда.

- Ты разбередил мое любопытство, Мес сия. Если не возражаешь,

давай сядем иг663

рать на галерее, чтобы я мог оттуда видеть, когда принесут твой

дар.

- Ничего не имею против: я буду наслаж даться ароматом своих

жертвоприношений вместе с нашим божеством!

- Не шути так, Мессия, наше божество горделиво и обидчиво.

Они расположились на галерее над дво-ром, где стояли жертвенники:

теперь дым черными клубами поднимался прямо перед ними.

Служитель принес шахматный столик и ящичек с фигурами. Мессия

выбрал чер-ные, выточенные из обсидиана.

- Ни одна игра так не освежает мозг, как шахматы, - сказал он,

расставляя тяжелые фигуры на доске из перламутра и черного дерева.

- Мой драгоценный Мессия, во что бы люди ни играли, они всегда

играют в крести ки-нолики, -улыбнулся Папа Апостасий. -Я начинаю, - и

он сделал свой первый ход изящной фигуркой из слоновой кости.

- Как прикажешь это понимать - крести ки-нолики?

- Буквально. Родившись на свет, всякий человек вступает в игру и

ставит на листе своей жизни крестики и нолики, каждый раз делая свой

выбор. Ему порой кажется, что игра идет по мелочи: захотелось иметь

побольше денег - пошел на гонки исцеле-ния, сделал ставку.

Неважно, проиграл он или выиграл на гонках - он выбрал нолик. И нолик

этот записан в книге его жизни. Но если возвращаясь с гонок с

выигрышем, он бросил нищему банку энергена, в этой же книге появился

такой ма-аленький, едва за-метный крестик.

- Давно собираюсь очистить Иерусалим от нищих.

- Ну что ты, Мессия! Нищие придают особый колорит Вечному городу,

что за Иерусалим без нищих! Оставь их... Твой ход.

- Я подумаю. Ну так что там дальше с нулями?

- Мой Мессия, ты хочешь, чтобы я ув лекся и не следил за доской?

Итак, как я уже говорил, человек выбирает либо крест -либо нуль,

третьего не дано. - Так ты меня нулем почитаешь?

- О нет, мой Мессия! Я говорю о самой большой игре, в которой даже

ты, Мессия, -всего лишь фигура. Безусловно одна из наи важнейших, но -

фигура. Двигают нами другие.

- Согласен. Рассказывай дальше: о крес те я все знаю, теперь

поведай мне о нуле.

- Охотно. Нуль - это отсутствие Бога. Не борьба с Ним, не

отрицание Его, ибо то и другое уже есть признание Бога и связь с 665

Ним. Нуль - это вселенная без начала и конца, никем не сотворенная

и не имею-щая цели в своем развитии. Нуль - это человек, который

пришел ниоткуда и уйдет никуда, рожденный из нуля и в нуль уходя-щий.

Разум, размышляющий без Бога, - это размышляющий нуль. Из ничего и

выйдет ничего, как говаривал буйный король Лир. Если человечек избрал

нуль, он живет в постоянном ожидании смерти без надежды на

воскресение. Нуль отравляет своей ис-сушающей пустотой его душу и

разум, дела-ет его послушным бурлящим внутри жела-ниям и страстям, а

также силе и власти, действующим снаружи. А мы с тобой этим успешно

пользуемся, мой Мессия. Слава нулю! И шах королю. - Лукавый святоша!

- Лукавый, конечно, лукавый... А вот и повозки с жертвами! Так что

там на этот раз? О, клоны! Это что-то новенькое. Никогда еще на наших

жертвенниках не сжигались тела клонов. Любопытно, любопытно...

- Это не просто клоны. Ты погляди на их лица, Апостасий.

- О великая Жизненная Сила! У них у всех твое лицо, Мессия!

- Они клонированы от меня, это мои дети в самом прямом

физиологическом смысле. 666

- И ты станешь любоваться, как они будут гореть?

- Я затем и приехал к тебе, первосвящен ник. Для партии в шахматы

я мог бы пригла сить тебя в Башню.

Они уселись у ограды галереи и приго-товились наблюдать за ходом

жертвопри-ношения. ГЛАВА 15

В эту ночь паломники не останавлива-лись для отдыха. Как только

был объявлен перерыв, Жерар сел на колени Ланселоту, перекинул ноги

через ручку кресла, поло-жил ему голову на плечо и сразу же уснул как

мертвый. Тридцатьпятик то шел рядом с коляской, то толкал ее сзади,

чтобы Лансе-лот мог давать отдых рукам. Раны на руках, конечно, не

зажили, но хуже, кажется не становилось, несмотря на постоянную

на-грузку, - мазь Инги действовала поразитель-ным образом.

В эту ночь Ланселот с Тридцатьпятиком увидели еще живых распятых

на фонарных крестах. Один из них заметил их внизу и со стоном просил

дать ему напиться. Они при всем желании не могли бы этого сделать,

хотя у них еще оставалось немного сока и вина - распятые были

подвешены слишком 667

высоко, гораздо выше, чем мог бы дотянуть-ся человек нормального

роста, что уж гово-рить о сидячем инвалиде и мальчике... Они

постарались пройти эту часть дороги поско-рее, вот и все.

Под утро на дорогу вышли клоны и служи-тели со свежими номерами

газетки "БЕГИ" и пакетами, в которых лежал убогий дневной паек

паломников. Разбудили Жерара. Воду из пайков потратили на умыванье:

намочили ими платки и старательно ими обтерлись, ста-раясь смыть

высохший едкий пот. Потом они заставили себя съесть жесткие безвкусные

ле-пешки, запивая их дешевым энергеном, хотя в сетке у Ланселота

лежали банки с остатка-ми вина и мясного фарша.

- Оставим настоящую еду на потом: вдруг наши девочки про нас

забудут, - сказал Ланселот.

- Не забудут! - со смехом сказал Жерар, первым принявшийся за

свежий номер "Бе гунка". - Вы только послушайте, какое ин тервью дала

наша Ванда! Вопрос: "О чем вы думали в первые минуты, когда

почувствова ли себя здоровой?". Ответ: "Я думала о ката фалке".

Вопрос: "Почему такие мрачные мысли в такой радостный для вас

момент?". Ответ: "Я думала о катафалке именно пото му, что я избежала

неминуемой смерти". 668

- Аи да Ванда - сообразила, как передать нам привет! - улыбнулся

Ланселот. - Я ду маю, она сегодня появится вместе с Ингой.

Он не ошибся. Когда на балконах появи-лись первые зрители,

паломники услышали: -Ланселот! Тридцатьпятик! Жерар!

У ограды пустого еще балкона стояла Инга, а рядом с нею -

похорошевшая и за одну ночь пополневшая Ванда. Не видя на дороге

никого из служителей и понадеяв-шись, что никто за ними не

подглядывает с верхних ярусов, Тридцатьпятик и Жерар подвели коляску к

самому балкону.

- Доброе утро! Ух, как же вы похороше ли, девчонки! - восхищенно

сказал Жерар, глядя на них снизу.

- Не трать время на комплименты, дру жок! - весело крикнула в

ответ Ванда и бросила ему прямо в руки небольшой узе лок. Инга тем

временем перебросила Лансе лоту одну за другой шесть банок.

- Идите вперед, ребята. Вы знаете, что вы оторвались от других на

целый ярус?

- Здорово! - обрадовался Тридцать пятик. - А вы на меня поставили?

- Конечно! Мы оставили только сотню планет, чтобы протянуть до

конца гонок, а все остальное поставили на всех. Если до своего финиша

доберется первым только один из вас, все равно мы все станем богатыми

людьми. 669

- Мы все трое должны выиграть, - ска зал Тридцатьпятик. Погляди на

фонари, Ван да. Ты проспала почти всю дорогу и не зна ешь, что ждет

сошедших с дистанции.

- В первую очередь нужно здоровье, а не деньги, - поддержал его

Жерар. - Я хочу иметь две здоровые руки хотя бы для того, чтобы обнять

вас как следует, девчонки!

- Уж кто-кто, а мы-то с Вандой больше всех желаем вам исцеления,

ведь мы уже знаем, какое это счастье! Идите, ребята, идите! -

заторопила их Инга. - Кто-нибудь сейчас придет на балкон и увидит вас.

Тут пусто только потому, что все остальные па ломники находятся ниже

ярусом. Завтра ут ром мы сразу поднимемся выше и будем искать вас уже

не на один, а на два яруса впереди других.

- Вы так верите в нас? - улыбнулся Лан селот.

- Мы, конечно, в вас верим, - сказала Ванда, - но мы также знаем,

что ярусы после пятидесятого становятся все меньше, а до рога - круче.

А еще мы верим в хлеб: в пакете вы найдете три куска настоящего

пшеничного хлеба. Отправляйтесь, милые! До завтра! - До завтра!

Девушки передали им не только хлеб, вино, мясные консервы, сок и

мазь для рук: 670

в пакете оказался еще один пакет с тремя небольшими мокрыми

полотенцами, про-питанными какой-то освежающей жидко-стью и тремя

комплектами белья из нату-ральной ткани. Там же лежала пара боль-ших

рукавиц из овчины мехом внутрь для Ланселота.

- Где и когда они успели их достать? -удивлялся Ланселот, примеряя

рукавицы.

- Спроси лучше, как им удалось все это протащить мимо охранников?

- сказал Жерар.

- Может, они прятали все это на себе, а в один пакет сложили уже

на балконе? - пред положил Тридцатьпятик.

С каким же наслаждением они надели свежее белье! Снятые

пропотевшие тряпки они бросили прямо на краю дороги, а по-том, пройдя

вперед, подальше от кучки во-нючих лохмотьев, они принялись

завтра-кать. На этот раз им передали три банки какого-то белого мяса,

застывшего в желе из крепкого бульона.

- Давайте съедим сразу каждый по бан ке! - предложил

Тридцатьпятик, глотая слю ни, когда Жерар вскрыл первую банку.

- Нельзя, малыш. Ты когда в последний раз ел настоящее мясо? -

Вчера. - А до этого? 671

- Ты думаешь, меня понос прохватит с непривычки, так?

- Вот именно. Съедим одну банку сей час, вторую днем, а третью

вечером, вот это будет правильно. Да ты не вздыхай, не взды хай, друг

мой Тридцатьпятик! Это тебе сей час кажется, что ты можешь съесть

двести граммов мяса за один присест, а на самом деле человеку это не

дано от природы.

- Ты так думаешь? Так вот, Жерарчик, я тебе сейчас кое-что скажу.

Ты только не пода вись, ладно? Еще год назад я мясо ел каждый день и