VII. Действие призрака на материю

I. Различные шумы, передвигание и перемещение предметов без прикосновения. — II. Действие на стрелку стенометра.

Если, как было сказано в предыдущих главах, призрак действует физиологически на людей, вызывая в них различные ощущения; если он действует физически, освещая экраны с потухшей фосфоросветностью, он должен также действовать и механически на неодушевленную материю.

Это действие вообще признаётся и, признавая реальность этих явлений, оккультисты рассуждают по установленной ими по этому вопросу теории; а спириты, которые менее рассуждают, но более практикуют, получают весьма часто так называемые явления физических впечатлений, обусловленные очевидным действием их медиумов на материю.

Явления этого рода, в особенности стуки, разные шумы, поднимание за одну или за две ножки и даже перемещение стола, за которым оперируют, легко получаются, когда медиум и участвующие держат руки на столе и очень редко, да и то только с очень сильными медиумами, без прикосновения.

Призрак раздвоенных субъектов производит эти явления весьма легко. Стуки, разные шумы и передвижение стола происходят уже в начале сеанса, с многочисленными субъектами, когда последние и свидетели держат, подобно спиритам, руки на столе, за которым сидят. Движения же без прикосновения гораздо труднее производить; для этого призрак должен упражняться, подготовиться к этого рода работе, которая требует значительно большей затраты силы.

Так как явления с прикосновением вообще легкие, и всегда их можно оспаривать на основании теории бессознательных движений с одной стороны и сознательного или бессознательного обмана медиума с другой, то я описываю лишь явления, которые я получал на расстоянии и, следовательно, без всякого прикосновения со стороны раздвоенного субъекта, меня самого или свидетелей.

Для того, чтобы выяснить всю важность излагаемых мною результатов, считаю полезным представить краткое описание моего рабочего кабинета, где происходили все следующие опыты. Прилагаемый к описанию план составлен в масштабе 1 метр в 2,5 сантиметрах. Можно сразу заметить, что расстояние между столом и местом. где почти всегда происходят все явления, субъектом и мною с одной стороны и свидетелями с другой, слишком велико, чтобы до стола мог достать какой-либо шутник, желающий обмануть всех; и даже если бы он был настолько близко от стола, что мог бы прикоснуться к нему, таковое его действие было бы тотчас же замечено.

Прилагаемое мною месторасположение устроено для шести свидетелей. При входе, видишь перед собою мой письменный стол у окна; на противоположном конце, т. е. в глубине кабинета, на расстоянии 5 м. 80 см. стоят два кресла, одно для субъекта, другое по левую сторону — для призрака, в начале раздвоения и в периоды отдыха. Перед креслом субъекта, на малом расстоянии, стоит стул, который я занимаю, обхватив ноги субъекта своими ногами, когда не стою перед ним или по правую сторону его, когда магнетизирую с применением рук или медленными продольными пассами, чтобы поддержать раздвоение. Равным образом в глубине, налево от зрителя, смотрящего в сторону субъекта, занимая самое большое место, стоит под рукою у меня скамья для массажа, на которую я ставлю электрическую лампу, фосфоросветные экраны и различные предметы, которые могут понадобиться мне, и которые я могу найти в темноте. Первый свидетель, предпочтительно — постоянный участник, сидящий на стуле №1, снабжен электрическим карманным фонарем, чтобы при малейшем шуме освещать стоящий перед ним рабочий стол и свидетелей с правой его стороны, чтобы все могли быть уверены, что никто не прикасается к стулу, и что субъект, экспериментатор и свидетели на своих местах. Второй свидетель, по возможности лицо ясновидящее, способное видеть призрак, помещается в №2; остальные занимают №№ 3, 4, 5 и 6. В случае необходимости найдется место для такового же числа еще других свидетелей, которые могут быть размещены так, что не в состоянии будут достать до стола, не меняя места; но, занимаясь этими исследованиями исключительно для себя, я не имею цели развлекать любопытных или даже будить интерес в ученых. Поэтому я допускаю лишь некоторых серьезных наблюдателей, чтобы помогать мне и оградить меня от возможности иллюзий и неверного объяснения явлений. Наконец, маленький столик, на котором или около которого проявляется энергия призрака, находится на расстоянии 2—З сантиметров от основания книжных полок, в обозначенном на плане месте. На этом столе всегда лежат различные вещи, и часто стоят весы с уравновешенными досками, и нарушение их равновесия замыкает электрический ток, который приводит в действие звонок. Темноту в комнате дает занавеска из черного молескина, повешенная на железном пруте у окна. Темнота такая полная, что можно приготовлять чувствительные пластинки на моем письменном столе, не покрывая их даже днем.

В этой комнате, вне указанных пределов, помещаются наибольшая часть моей библиотеки и некоторые коллекции. За исключением: 1) двери, 2) низа библиотечного шкафа, 3 м. 20 см. длины и 90 вышины, простирающегося от двери до тупого угла за конец стола; 3) зеркала на камине, 97 см. вышины; 4) стенного шкафа, 2 м. 80 см., между камином и углом окна; 5) окна, доходящего до потолка, 4 м. 10 см. вышины; 6) другого стенного шкафа, позади моего стола, между окном и дверью, — все стены, от пола до потолка, покрыты книжными полками, где помещается от 8 до 9 тысяч томов различного формата.

Рис. 13. Мой рабочий кабинет

Когда призрак расположен действовать, он покидает кресло по левую сторону субъекта и направляется к концу стола, становясь почти в полукруге, означенном на плане словом "призрак", как бы ища опоры в книжных полках. Так всегда бывает с Леонтиной и с г-жой Ламбер.

I. Различные шумы. Двигание и перемещение предметов без прикосновения к ним. Я буду описывать эти явления, в порядке наблюдения моего, с каждым из субъектов. Первые мало значительны, но я считаю нужным описать их, чтобы показать, что в начале опытов призрак действует, как неопытный ребенок, и что он постепенно привыкает действовать вне своего тела, которое, повторяю опять, есть только орудие работы, предоставленное ему природой.

Да будет известно читателю, что следующие опыты происходили в темноте, кроме тех случаев, где указано иначе.

I. Стуки. 21 января 1908 г. Свидетели: г. и девица Гюзельштейн, гг. Дюбуа и Франсуа.

Я произвожу раздвоение г-жи Франсуа и предлагаю призраку пошевелить листом бумаги, висящим над столом. Не дождавшись ничего, говорю призраку, что буду доволен, если он ударит два раза по столу. Через несколько времени, которое я определяю в 30—40 секунд, мы все хорошо слышим два легких удара по столу. Удары эти имели такой звук, как если бы мы легонько постучали суставом согнутого среднего пальца.

Немного удивленный таким результатом, который я получил в первый раз, я говорю призраку: "если это вы стучали по столу, то прошу вас еще раз постучать". Едва были произнесены эти слова, как снова раздались в столе два стука, менее громкие, чем предыдущие.

Весьма довольный этим результатом, я прошу, чтобы призрак произвел еще три удара. Субъект, которого я держал за руки, обнаруживает некоторое волнение и объявляет, что призрак ничего не может более делать. Мы ждем, но никакого звука не раздается. Субъект говорит, что он устал; я медленно бужу его, чтобы снова усыпить на несколько минут и затем разбудить окончательно. Он в отличном физическом и душевном состоянии.

II. Двигание полуоткрытой двери. 23 января 1908 г., 5 ч. 30 мин., в присутствии гг. Бонне, Дюбуа и постороннего лица, представленного последним.

Субъект — Леонтина, которая много раз замечала у себя дома, что дверь стенного шкафа самопроизвольно открывается и закрывается.

После нескольких безуспешных попыток отпечатать руку призрака в муке, мне приходит на ум попробовать добиться закрытия открытой шкатулки на столе или какого-нибудь действия на дверцу моего библиотечного шкафа, которую я с этой целью оставляю полуоткрытой.

Когда призрак кажется мне достаточно сгущенным, я предлагаю ему на выбор — закрыть шкатулку на столе или толкнуть дверцу моего книжного шкафа.

Через 4—5 минут мы все услышали звук, похожий на скрип дверного шалнера. Дан был свет и мы констатировали, что отверстие в дверце, в 30 сантиметров до сеанса, было теперь только в 15 сантиметров. Дверца была подвинута, следовательно, на 15 сантиметров. Мы тянем дверцу, чтобы захлопнуть ее затем, и слышим тот же скрип шалнера, что слышали раньше. У свидетелей не остается ни малейшего сомнения: призрак произвел звук, захлопнув дверцу.

III. Я полагал, что призрак, несмотря на его чрезвычайную флюидность, должен быть известного веса и и что во всяком случае, раз он может производить звуки и толкать полуоткрытую дверцу, то он должен оказать достаточное давление на весы, чтобы вывести их из равновесия. Я делал несколько попыток с большими весами на столе, но не добился результата. Так как доски на весах уравновешены, то о малейшем движении их дает знать электрический звонок. Замыкание тока в звонке производится посредством очень гибкой оловянной пластинки, прикрепленной в середине к вертикальной подпорке, так что оба конца могут быть положены, один над доской, а другой под доской. Я сказал "малейшее движение", я должен прибавить, что весы — инструмент не точный, и замыкание тока так устроено, что для производства его и приведения в действие электрического звонка требуется 2 грамма веса на одной из досок.

Стуки в столе. 5 марта, в четверть шестого произвожу раздвоение Леонтины в присутствии г. Дюбуа. Когда призрак кажется мне достаточно сгущенным, я посылаю его к столу, чтобы он заявил нам о своем присутствии стуками по столу; затем он должен приложить обе руки к одной из досок весов, чтобы нарушить равновесие и пустить в действие электрический звонок.

Через 5—6 минут мы услышали легкие звуки в столе, как будто стучали ногтями согнутых пальцев. Звуки эти не соответствовали нашему требованию — были слабые, но слышны.

Я хотел, чтобы призрак ударял сильные, чтобы можно было легче его услышать. Он опять стучит, но так же тихо, как прежде. Я предлагаю ему отдохнуть и через нисколько минут приказываю ему стучать так громко, чтобы было лучше слышно. Тотчас же раздаются звуки вроде прежних. Я настаиваю на нарушении равновесия весов, но призрак, который недостаточно сгущен, не имеет силы для этого. Я делаю пассы над субъектом, чтобы укрепить призрак и, чтобы проверить, можно ли скорее произвести явление посредством прикосновения, я придвигаю к столу кресло с субъектом настолько, чтобы он, выдвинувшись верхней частью туловища, мог положить обе руки на ближайший угол стола. Я становлюсь по правую его сторону, чтобы мне можно было положить левую руку на его спину, а правую на его руки, находясь таким образом в прикосновении со столом. Г. Дюбуа становится по правую мою сторону и кладет обе руки на стол.

Я снова требую стуков. Мы скоро получаем их по желанию и столь громкие, что их слышно на расстоянии 6—8 метров.

Тогда я предлагаю призраку подняться на стол. Мы тотчас же слышим в столе странный треск, точно кто-то тяжелый и неповоротливый с усилием лез на стол. Особенные вибрации слышались во всем столе, который точно тянули во все стороны. Стало потише, и субъект говорит нам, что призрак стоит на столе. Я предлагаю последнему встать на весы и налечь всей своей тяжестью. Г. Дюбуа и я чувствуем дуновение свежести от призрака к нам; через 1—2 минуты весы как будто задвигались во все стороны и послышалось бряканье различных частей, точно весы двигались горизонтально; затем наступила тишина и через несколько секунд зазвонил звонок. Г. Дюбуа немедленно осветил, и мы видели, как доски качались, чтобы войти в равновесие.

Я получил много подобных результатов с тем же самым субъектом, между тем как в начале опытов было положительно невозможно получить их на расстоянии.

IV. Стуки. взвешивание на весах. 17 марта 1908 г., в 9 часов, в присутствии г. Дюбуа, девицы Фернанды Дюрвилль, г. и г-жи Делатр, я произвожу раздвоение г-жи Ламбер. Несколько уже раз её призрак нарушал равновесие весов и приводил в действие звонок, но только тогда, когда свидетели клали руки на стол подобно спиритам, как на предыдущем опыте. На теперешнем сеансе он должен произвести это на указанном расстоянии, по моему желанию, причем никто не должен прикасаться к столу и все должно быть исполнено с большой точностью.

Когда сгущение призрака было достаточное, я послал его к столу заявить о своем присутствии двумя ударами. Он отправляется, и через 2—3 минуты мы все услышали два легких стука, хорошо слышных, как будто они были сделаны концом вытянутого пальца. Я предлагаю призраку положить руки на одну из досок весов, чтобы нарушить их равновесие. Через несколько минут звонит звонок. Г. Дюбуа освещает стол, и мы все видим, что доски качаются, чтобы восстановить свое равновесие.

Я предлагаю призраку отдохнуть несколько минут, а затем произвести взвешивание, чтобы позвонить, перестать действовать и вторично произвести взвешивание Через 80—40 секунд раздается звонок, умолкает и снова звонит, как я требовал. Г. Дюбуа освещает, и мы опять видим качание досок, старающихся войти в равновесие. Субъект тяжело дышит, как будто он сам делал большие усилия. Я посылаю призрак отдохнуть возле субъекта и магнетизирую последнего в течение 6—8 мин., чтобы поддержать раздвоение. Потом посылаю призрак снова к столу, чтобы он поднялся на стол и встал на одну из досок весов — там он должен двигаться и налечь всею своею тяжестью и проделать это три раза. Едва я успел высказать это желание, как снова зазвонил звонок, умолк и зазвонил вторично и затем в третий раз. Г. Дюбуа освещает стол, и мы видим качание досок.

Тут надо сделать важное замечание. Замыкание тока устроено, как я уже говорил, — я обратил на это внимание свидетелей перед сеансом, — таким образом, что для совершения его требуются 2 грамма веса. Если употребить больший вес, то оловянная пластинка, которая очень гибка, сдвинется под тяжестью веса и не вернется вплотную на свое место. Мы же констатировали, после сеанса, что растяжение оловянной пластинки, на которой произошло замыкание, было таково, что теперь требовался вес в 10 граммов, чтобы произвести новое замыкание. Так как оловянная пластинка, несмотря на свою большую гибкость, обладает некоторой эластичностью, уподобляющей её пружине, то мы определили, что нужен был вес от 25 до 30 граммов, чтобы произвести этот беспорядок. И этот вес представляет в некотором роде вес стоящего на одной из досок призрака.

V. Стуки на расстоянии, бряканье весов; более сильные стуки с прикосновением, взвешивание на весах. 14 апреля 1908 г., 9 ч. Вдвоем с г-жой Ламбер, раздвоенной, я стараюсь получить явления предыдущего сеанса; все так же приготовлено для того, как тогда. Я получаю лишь несколько весьма слабых стуков по столу. Я придвигаю кресло с субъектом, чтобы я мог на обычном моем месте перед ним, не отдаляясь от него и протянув правую руку, касаться концами пальцев стола. Тогда я слышу треск в столе и бряканье различных частей весов. Эти звуки продолжают раздаваться, когда прекращается мое прикосновение к столу, но звонок не звонит. Субъект говорит мне, что у призрака не хватает силы. Я энергично магнетизирую 8—10 минут, чтобы сгустить его, и снова требую взвешивания на весах. Шумы слышатся более громкие, но равновесие досок на весах не сбито. Я придвигаю кресло с субъектом, чтобы он мог положить руки на стол, сам стою возле него с правой стороны, чтобы иметь возможность, приложив левую руку к его спине, прикасаться правой рукой к столу и к его обеим рукам. Я предлагаю призраку подняться на весы. Слышно, как будто, большие усилия проявляются на столе, который трещит со всех сторон, а на весах словно все части брякают друг об друга. Несмотря на эти очевидные усилия только через некоторое время, которое я определяю в 8—10 минут, шумы эти прекращаются и звонок начинает действовать. Он звонит в три отдельных приема с промежутками в 10—15 секунд. Я предлагаю призраку отдохнуть несколько минут и позвонить еще два раза. Он звонит два раза. Я прошу позвонить еще два раза. Только что я успел высказать это желание, как раздался долгий звон, затем во второй и в третий раз. Последнее действие, которого я не требовал, длилось и после того, как я приказал призраку прекратить все действия. Осветив стол карманным фонарем, я вижу, как доски на весах непрестанно перемещаются, а в промежутках между звонками двигаются медленнее, стараясь установить равновесие.

Субъект взволнован, издерган, потрясен и сильно устал. Я даю ему отдохнуть несколько минут и прекращаю раздвоение. Разбуженный затем очень медленно, он в отличном физическом и душевном состоянии.

Подобно многим предыдущим опытам, этот опыт показывает, что действия на расстоянии производятся с б`ольшим трудом, чем действия с прикосновением.

VI. Двойное перемещение стола. 12 мая, 9 часов, в присутствии г-жи Протэ, гг. Годрикур и Дюбуа, с призраком г-жи Ламбер. Мы слабо освещены красным светом фотографов.

Это замечательное явление описано в третьем опыте предыдущей главы, к которому я отсылаю читателя.

VII. Стуки. 19 мая, 9 часов, в присутствии г-ж Дангль и Протэ, гг. Годрикур и Дюбуа, с призраком г-жи Ламбер. Мы освещены красным светом фотографов.

Я стараюсь получить стуки и перемещение стола без всякого прикосновения.

Минут через 15—20 мы слышим странный треск и стуки в столе помимо нашей воли. Г. Дюбуа предлагает присоединить свою волю к моей и говорит нам, что хочет, чтобы призрак три раза стукнул по столу. Через нисколько минут все свидетели явственно слышать три стука. Он требует еще два стука, и два стука тоже хорошо слышат все свидетели. Он хочет, чтобы стол передвинулся; я тоже сильно желаю этого, но никакого перемещения не происходит.

Подобные результаты получались множество раз почти со всеми субъектами, особенно если опыт делали в темной. Так как я не придаю им большого значения вследствие большой легкости получения их, то я буду говорить о них лишь в связи с другими более трудными явлениями.

VIII. Толкание стола. 9 июня, в 9 часов. Я вдвоем с г-жей Ламбер. Мы при очень слабом свете ночника в большом фонаре, под стеклом голубовато-зеленым, так называемым голубым тринадцатым. Хотя страдая легкой формой ревматизма, субъект в отличном душевном состоянии. Раздвоение совершается быстро и, — говорит субъект, — призрак очень блестящий, что показывает его готовность к действию.

Субъект, я сам и стол, на котором лежат мелкие вещи, — на своих местах. Место под ножками стола на полу отмечено мелом. Магнетизируя субъекта и протянув правую руку в сторону стола, я могу прикоснуться к краю последнего, только значительно отступив назад.

Когда призрак кажется мне хорошо сгущенным, я посылаю его к столу заявить о своем присутствии несколькими стуками и постараться подвинуть стол к нам. Через 8—10 минут слышатся легкие звуки вроде шуршания платья, и субъект говорит, что руки у призрака под столом, что он старается поднять его с одной стороны и придвинуть его к нам. Ему это не удается. Я энергично магнетизирую субъекта, чтобы укрепить призрак, и через несколько минут субъект говорит: "Он вернулся к столу; он двинет его". Руки субъекта сжимаются и разжимаются, и он подается назад, словно сам тянул стол. После двух-трех попыток раздаются под столом более громкое шуршанье и стуки; продолжая изображать, точно он тянет что-то к себе, субъект говорит мне: "Он тянет стол, стол двигается". Я ничего не слышу, и все мое внимание, вся моя энергия обращены на субъекта, который всё более и более корчится. Через несколько секунд она восклицает тоном величайшего удовольствия: "Стол скользит, как по бархату", и субъект, изнеможенный, валится в кресле. Я не слышал никакого скольжения. Так как слабое освещение не давало видеть, действительно ли стол подвинулся, я зажигаю электрический карманный фонарь и констатирую, что ближайший угол стола подвинулся на пять с половиной сантиметров.

После краткого отдыха я делаю новую попытку, но получаю одни лишь шумы, немного отличающиеся от первых.

Это было в первый раз после 8—10 сеансов с тремя субъектами в присутствии разных свидетелей, что я добился перемещения стола сознательными усилиями призрака и субъекта.

————————————

После нескольких недель каникул, в июле—августе, я снова принимаюсь за свои опыты, но с единственной целью проверки и дополнения некоторых из предыдущих наблюдений. В начале января 1909 года мои исследования специально направлены на фотографию, чем я не занимался со времени каникул, и на предмет настоящей главы.

IX. Стуки. Перемещение стола. 17 января 1909 года, 5 часов, в присутствии г. Фалька г. и г-жи Лефран, г. и г-жи Плантини. Я хочу получить одни лишь стуки в столе. Прежнее расположение немного изменено. Стол поставлен позади меня немного правее и на 80 см. вперед от его обычного места, по направлении к стулу №1, занятому г. Лефраном. Четыре других свидетеля занимают стулья 2, 3, 4 и 5.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер. По мере увеличения числа наших сеансов её призрак приобретает всё более и более силы, становится более самовольным и делает лишь то, что хочет. Я посылаю его к столу, чтобы сильно постучать два раза. После 16—20 минут ожидания раздается очень громкий стук в столе; его можно было бы услышать на расстоянии 8—10 метров. Г. Лефран тотчас же дал свет — все свидетели были на своих местах. Я снова требую двух ударов. Призрак производит один раз более громкий стук, чем первый, нервно, как бы с нетерпением. Г. Лефран опять освещает — все на своих местах. Я настаиваю и требую двух ударов. Мы ждем, но не слышно никакого звука. Через несколько минут субъект испускает крик, прикладывает руки к правому бедру и валится в кресле. И в ту же минуту слышится, как стол скользит по полу и раздается такой звук, как будто две ножки стола были подняты и со стуком брошены. При крике субъекта г. Лефран осветил стол и видел, что две ножки его были подняты и тяжело хлопнулись в то время, как другие две ножки скользили. Все свидетели были на своих местах. Я успокаиваю субъекта и собираюсь медленно прекратить раздвоение. Когда субъект вернулся в сомнамбулическое состояние, вызвав воспоминание о том, что произошло, я спросил у него о причине его крика и каким образом был передвинуть стол. — "Призрак, — ответил субъект, — порывисто двинулся к г-же Лефран, он толкнул стол, проходя сквозь него, и зашиб мне бедро". Г-жи Лефран и Плантини, немного ясновидящие, говорят, что отлично видели, как призрачная форма вдруг осветила стол и прошла сквозь него по направлению к последней.

Мы констатируем, что стол был оттолкнут к четырем последним свидетелям, по крайней мере на 28—30 сантиметров. Нам было невозможно точно определить это перемещение, так как, не рассчитывая на это явление, мы не отметили мелом на полу место под ножками стола.

X. Сильные стуки в столе. Перемещение стола. 24 января, 5 часов, в присутствии г. Фалька, г. и г-жи Лефран. Я желаю произвести перемещение стола. Г. Лефран занимает стул №1, г-жа Лефран №2, а г. Фальк — №3, придвинутый к стулу первой. Место под ножками стола отмечено на полу мелом.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер и посылаю призрак к столу заявить о своем присутствии и двинуть стол в сторону двух последних свидетелей. Через 10—15 минут раздаются два стука в столе, слышится треск в столе и звук скольжения. Г. Лефран дает свет, подходит к столу и констатирует, что он подвинулся на 3 сантиметра в сторону двух других свидетелей.

Он предлагает призраку сделать вторично усилие и еще подвинуть стол. Через 5—6 минут раздается треск в столе и слышно, как стол скользит по полу. Г. Лефран освещает и мы констатируем, что стол еще на 4 сантиметра подвинулся в прежнем направлении.

Я посылаю призрак на его место, чтобы отдохнуть, снова его сгущаю и посылаю к столу, который он должен сильно двинуть. Он идет. Через несколько минут стол трещит по всем местам, точно его ломали, и мы слышим, как он скользит толчками. Г. Лефран освещает и мы констатируем, что стол опять подвинулся на 6 сантиметров в сторону двух последних свидетелей.

Таким образом, в три последовательных приема, стол был подвинут призраком на 13 см. в сторону г-жи Лефран и г. Фальк.

XI. Сильный удар по столу. Перемещение стола. Погнута оловянная пластинка на доске весов, замыкание электрического звонка переставлено. 21 февраля, 5 часов, в присутствии г. Фалька, г. и г-жи Лефран. Я намерен произвести перемещение стола и взвешивание на весах, чтобы привести звонок в действие. Место под ножками стола на полу отмечено мелом, весы на столе в вышеописанном порядке, и три свидетеля на своих местах, как на последнем сеансе.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер и прошу г. Лефрана осветить нас; я хочу еще раз проверить действие замыкания, которое так устроено, что звонок приводится в действие, если слегка подуть на одну из досок весов. Я возвращаюсь на свое место перед субъектом и сильно магнетизирую его минут 12—15, чтобы сгустить призрак насколько возможно более. По окончании сгущения я посылаю его в столу, чтобы он положил обе руки на одну из досок весов с целью сбить равновесие и вызвать замыкание тока. Он отправляется.

Через 15—20 минут слышен странный треск в столе и наступает тишина. Я настаиваю, требуя, чтобы звонок действовал. На весах слышится бряканье, весь стол трещит, слышно царапанье и раздается сильный стук, вроде произведенного сжатым кулаком удара. Г. Лефран освещает и видно, что стол скользит в сторону 2-го и 3-го свидетелей. Снова производят темноту, и я снова требую весьма энергично, чтобы призрак привёл в действие звонок. Стол трещит, весы бренчат и слышатся как бы нетерпеливые стуки; свидетели утверждают, что слышали передвижение досок на весах, но звонок не действует. Субъект утомлен и все действия прекращаются. Я постепенно прекращаю раздвоение. Г. Лефран освещает, и мы констатируем, что стол подвинулся на 19 сантиметров. Я говорю, что для призрака было бы легче нарушить равновесие весов, чем передвинуть стол, я дую на доску, но звонок безмолвствует; кладу руку на него — то же безмолвие. Мы ищем причину. Подпорка оловянных пластинок, замыкающих электрический ток при нарушении равновесия весов, оказалась передвинутой — замыкания не производилось более.

В начале раздвоения экран с сернистым цинком, освещенный в соседней комнате светом магния, вставлен в объектив фотографического аппарата, который наведен на кресло призрака. Экран вынимают через 10—12 минут в ту минуту, когда призрак идет к столу. На две минуты кладут на экран чувствительную пластинку. Будучи проявленной, она представляет световые струи, с яркими точками и, кроме того, профиль направо, который можно объяснить лишь присутствием призрака в ту минуту, когда, находясь около библиотечных полок, он собирался действовать на стол.

Прекратив раздвоение, и пока субъект находился еще в сомнамбулическом состоянии, я вызываю полное вспоминание у него — приложив палец правой руки к его лбу, я подвергаю его допросу; он отвечает, что теперь, когда призрак сильный, он будет делать только то, что хочет, что он не хотел звонить и поэтому повернул вертикальный стержень, которым производилось замыкание в звонке.

Разбуженный, хотя уставший, субъект в превосходном физическом и душевном состоянии.

XII. Перемещение стола. Поднимание брошенного на пол предмета. 28 февраля, 5 часов, в присутствии г. и г-жи Лефран. Подготовительное устройство последних сеансов представляет ту разницу, что на одну из досок весов поставлен деревянный столбик. Так как призрак делает лишь то, что хочет, то я ничего не требую от него.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер, и когда призрак кажется мне достаточно сгущенным, я посылаю его к столу и предоставляю ему делать, что он хочет. После 25—30 минут ожидания слышится треск в столе; затем субъект испускает крик, порывисто встает и падает мне на руки, совсем скорчившись. Я кладу его на пол. В ту минуту, когда у него вырвался крик, в столе раздался громкий стук, как будто колотушкой ударили. Г. Лефран тотчас же осветил и видел, как столбик, поднявшись на 12—15 сантиметров над доской весов, на которой стоял, описал параболу и с шумом упал на пол, в сторону ног призрака. Равновесие досок на весах было сбито и звонок начал действовать. Контакт был прерван, и до проверки я вывожу субъекта из скорченного положения и собираюсь прекратить раздвоение. Приступаем к проверке. Стол повернулся на одной ножке, а три остальные ножки подвинулись на 4—5 сантиметров в сторону призрака. Я поднимаю столбик и мы видим, что стержень, прикрепленный к основанию штифтиком, повернуть и сдвинут от основания на 5—6 миллиметров. Мы складываем вместе обе части столбика, кладем на весы и стучим кулаками по столу, по обеим доскам весов. При каждом ударе столбик падает, но не поднимается вверх. Мы сильно бросаем его на пол во все стороны, но стержень не отделяется от основания.

Я спрашиваю у субъекта в сомнамбулическом состоянии, каким образом призрак бросил столбик. Он ответил мне, что призрак схватил правой рукой столбик и бросил на пол, а при бросании повернул другой рукой стержень, чтобы отделить его от основания.

Г-жа Ламбер, разбуженная, в отличном физическом и душевном состоянии; несмотря на это, ночью ее беспокоят странные сны; ей непрерывно представлялось, даже в полусне, что она бросает какой-то предмет, который тяжело падает на пол.

XIII. Перемещение свидетеля вместе со стулом. 4 марта, 5 часов, в присутствии г. и г-жи Лефран. Стол на своем обычном месте, место под ножками помечено мелом на полу, весы и различные вещи на столе. Свидетели на своих местах, г. Лефран на стуле №1, г-жа Лефран на №2. Фотографический аппарат в углу камина направлен на место, которое занимает призрак, чтобы действовать на стол, т. е. на один конец стола, в стороне библиотечных полок. Призраку предоставляется делать, что он хочет.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер, и когда призрак достаточно сгущен, он сам собою направляется к столу и возвещает о своем присутствии легкими быстрыми ударами по столу; он, кажется, расположен к действию, и субъект говорит нам, что он наверно произведет удивительные явления. Г. Лефран открывает объектив аппарата.

В течение 12—15 минут мы слышим по временам легкие быстрые удары по столу. Г-жа Лефран, полуясновидящая, говорит нам, что видит по другую сторону стола расплывчатую форму, более блестящую, чем обыкновенно. В известный момент мы слышим звук скольжения, который слышится при передвижении стола. Г-жа Лефран тотчас же восклицает, что стол двигается к ней; я сам и в особенности г. Лефран получаем такое же впечатление.

После нескольких минут затишья мы опять слышим скольжение и снова мы трое испытываем то же впечатление.

После 3—4 минут тишины призрак покидает свое место, и г-жа Лефран говорит, что он подвигается к ней; она скоро чувствует это по особому ощущению свежести, которая охватывает ее. Через несколько секунд она видит себя окутанной сероватым флюидом, который несколько минут назад составлял призрачную форму. Ощущение свежести увеличивается; ей делается холодно. Испытывая странные впечатления, она волнуется. Я успокаиваю ее, уверяю, что ей никакая опасность не грозит и она должна сохранить спокойствие и хладнокровие. Вскоре её ноги совсем онемели; ей кажется, что она не имеет почти веса, что с малым усилием ее легко можно было бы поднять на воздух, вместе со стулом, к которому она точно прикреплена. Через несколько минут слышится более громкое скольжение и г-жа Лефран, все более и более волнуясь, вскрикивает от страха и удивления.

Едва прекратилось скольжение, как субъект, изнеможенный, валится в кресле, а призрак перестает действовать и возвращается к креслу, поставленному для него по левую сторону субъекта.

Г. Лефран закрывает объектив и освещает. Мы успокаиваем г-жу Лефран, которая, дрожащая и сильно побледневшая, жалуется, что ноги у неё замерзли и она не может двигать ими. Легкий массаж и несколько магнетических пассов быстро облегчают ее, затем она передает нам о своем волнении. Окутанная материей призрака, оцепеневшая и неспособная сделать малейшее движение, она испугалась, так как ей показалось, что стол, двигавшийся последовательно толчками, будет брошен на нее с весами и различными вещами на нем.

Мы осматриваем место, занятое столом, и с удивлением видим, что он не двигался, и что все вещи на нем лежали в том же порядке, как были положены перед раздвоением. Г-жа Лефран больше нас удивлена, так как она вполне уверена, что стол придвинулся к ней.

Мы констатируем тогда, с величайшим удивлением, что г-жа Лефран, которая еще не покинула своего стула, — не на том месте, которое занимала в начале сеанса: вместе со стулом, она была подвинута вперед к столу на расстояние по нашему определению 30—35 сантиметров.

Тут естественно являются два важных замечания по поводу г-жи Лефран: 1) испытанная ею иллюзия, что стол двигался, между тем как она сама была объектом этого движения; 2) сознавание её, что призрак окутывал ее и хотел опрокинуть на нее стол с весами и другими вещами, находящимися на нем.

Я возвращаюсь к г-же Ламбер, чтобы прекратить раздвоение и вернуть ее в сомнамбулическое состояние. Вызвав воспоминание о том, что происходило, я прошу ее сказать нам, что хотел призрак сделать. — "Он задался целью, — говорит она, — удивить вас; он пытался поднять на воздух г-жу Лефран, но это было невозможно для него. Тогда он потянул ее к столу, на который он хотел толкнуть ее, чтобы опрокинуть стол со всеми вещами на нем, но у него не хватило силы". Я спрашиваю, не могла ли ушибиться в таком случае г-жа Лефран. — "О, нет, — отвечает она, — едва ли бы даже испугалась".

Опасения последней, следовательно, вполне оправдались, но одно остается необъяснимым — это испытанная ею иллюзия, что она остается на месте, а стол придвигается к ней, между тем как, наоборот, стол оставался на своем месте, а двигалась она сама.

Вечером, проявляя пластинку, г. Лефран с удовольствием констатировал замечательный отпечаток, грубо изображенный на рис. 10.

Погода была холодная, сероватая и выпало много снегу.

XIV. Стуки в столе. Перемещение кресла, предназначенного для отдыха призрака. Закрытие крышкой открытой шкатулки на столе. 4 апреля, 5 часов, в присутствии г. де-Фонтене, г. и г-жи Лефран. Последняя на своем обычном месте, как и г. Лефран; г. де-Фонтене занимает стул №4. При нем стереоскопический аппарат по правую сторону его. Мой аппарат около г. Лефран в углу камина. Они направлены на место, где становится призрак, когда расположен действовать. Весы на столе с маленькой открытой шкатулкой и различными вещами. Я предполагаю ничего не требовать от призрака, который будет делать, что хочет.

Я произвожу раздвоение г-жи Ламбер. Как только призрак достаточно сгустился, он сам направляется к концу стола и возвещает о своем присутствии легкими звуками вроде прежних коротких ударов. Открывают объектив. По временам мы слышим звуки, которые делаются все громче и громче. Спустя полчаса раздается громкий стук на столе, как бы от удара кулаком, и мы все слышим скольжение, какое бывает, когда стол двигается. На несколько минут наступает тишина и г-жа Лефран говорит нам, что ее тянут за ноги, затем слышно новое скольжение. Я прошу закрыть объективы и осветить. Мы осматриваем стол, который на своем месте, но кресло для отдыха призрака придвинулось к столу. Если бы субъект был свободен, он мог бы рукою толкнуть кресло вперед, но так как он волновался, то я стоял перед ним, его ноги были между моими ногами, я держал его за обе руки и голова его опиралась на мою грудь.

Сделали опять темноту; я продолжаю держать руки и ноги субъекта, как я говорил. Через 1—2 минуты стол точно тряхнули, послышались отрывистые стуки, крышка шкатулки захлопнулась с присущим этому звуком. Субъект вскрикивает от удивления и опрокидывается назад обессиленный. Кресло призрака все еще скользит. Освещают при крике субъекта и свидетели видят, что я держу субъекта, как было выше указано; ноги его сильно скорчились. Измеряется расстояние, пройденное креслом: 35 сантиметров.

Мне с трудом удается вы