Глава 39. Рассвет только зачинался, когда Ю подошел к хижине и открыл дверь

 

Рассвет только зачинался, когда Ю подошел к хижине и открыл дверь. Заходя внутрь, он замедлил шаг, желая насладиться моментом. Штаб-квартиры теперь принадлежали ему. Он был старшим лессером. Не О.

Ю до сих пор не мог осознать, что решился и сделал это. Он не мог поверить, что у него хватило смелости обратиться к Омеге с просьбой сменить руководство. И что самое удивительное, хозяин согласился с ним и призвал О домой.

По натуре Ю не был лидером, но он не видел другого выбора. После всего, что произошло вчера с норовистыми Бетами – и аресты, и мятежи, – полная анархия среди убийц была лишь вопросом времени. О же в это время валял дурака. Создавалось впечатление, что ему было досадно выполнять свою собственную работу.

Ю прислонился спиной к стене. Он состоял в Обществе на протяжении почти двух веков, и, будь он проклят, если собирался спокойно смотреть, как оно превращается в беспутное скопище нерях, неорганизованных наемных убийц, лишь иногда утруждающих себя охотой на вампиров. Да ради Бога, они уже забыли, кто был их мишенью – это случилось три долбаных дня назад, когда О пустил все на самотек.

Нет, Обществом нужно управлять железной рукой, решая все в реальном времени. Так что О пришлось заменить.

Ю сел за грубо сколоченный стол и включил ноутбук. Первым делом нужно было созвать общее собрание и продемонстрировать силу. Только это О сделал правильно. Остальные лессеры боялись его.

Ю просматривал список Бет в поисках жертвы, но далеко не продвинулся – ему пришло сообщение со скверным новостями. Прошлой ночью в центре города случилась очередная разборка. Двое членов Братства против семи убийц. К счастью, оба брата были ранены. Но в живых остался лишь один лессер, так что Общество потеряло еще нескольких членов.

Черт, набор рекрутов приобрел первостепенное значение. Но где, черт возьми, ему взять на это время? Сперва он должен натянуть поводья.

Ю потер глаза, думая о предстоящей работе.

«Добро пожаловать на должность старшего лессера», – подумал он, открывая свой мобильник.

 

* * *

 

Бэлла сердито взглянула на Рейджа. Ее не особо заботило, что мужчина, нависавший над ней, весил на сто пятьдесят фунтов^[75] больше и был на восемь дюймов^[76] выше.

К сожалению, брат, казалось, не осознавал, что она была вне себя.

Он и не подумал отойти от двери в спальню, вход в которую блокировал.

– Но я хочу видеть его.

– Сейчас не лучшее время, Бэлла.

– Насколько серьезно он ранен?

– Это дело Братства, – мягко сказал Рейдж. – Оставь. Мы дадим знать, что происходит.

– О, конечно. Так же, как вы дали мне знать, что он ранен. Ради бога, мне пришлось расспрашивать Фритца!

В этот момент дверь спальни распахнулась.

Она еще никогда не видела Зейдиста таким мрачным. Да, здорово его разукрасили: один глаз заплыл, губы разбиты, рука – на перевязи. Небольшие порезы покрывали шею и череп, словно он упал на гальку или что-то подобное.

Когда она вздрогнула, он взглянул на нее – его глаза вспыхивали то черным, то желтым. Затем он взглянул на Рейджа и быстро заговорил:

– Фьюри, наконец, отдыхает. – Он кивнул в направлении Бэллы. – Если она пришла посидеть с ним, впусти ее. Ему будет легче в ее присутствии.

Зейдист побрел прочь. Он шел по коридору, прихрамывая. Его левая нога подгибалась, словно бедро было повреждено.

Бэлла пошла за ним, бормоча проклятия, ни имея ни малейшего представления, почему она вообще беспокоится. Он ничего не примет от нее, ни крови, ни любви… ни, конечно же, сочувствия. Он ни черта от нее не хотел.

Ну, кроме того, чтобы она ушла.

Прежде, чем она догнала его, Зейдист резко остановился и посмотрел на нее.

– Если Фьюри понадобится питание, ты позволишь ему взять твою вену?

Она замерла. Он не только пил из кого-то другого, но еще и находил нормальным с легкостью делить ее со своим близнецом. Рабочий момент, ничего особенного. Господи, неужели она была такой ненужной? Неужели то, что они разделили, вообще ничего для него не значило?

– Так ты позволишь ему? – Взгляд его желтых глаз остановился на ее лице – Бэлла?

– Да, – сказала она слабым голосом, – Я позабочусь о нем.

– Спасибо.

– Думаю, сейчас я презираю тебя.

– Это был вопрос времени.

Она развернулась на каблуках, собираясь вернуться в комнату Фьюри, когда Зейдист тихо сказал:

– У тебя уже были менструации?

О, какой ужас, очередная мерзость. Зейдист хотел знать, не сделал ли он ей ребенка. Он, несомненно, испытает облегчение, услышав хорошую новость, что не сделал.

Она взглянула на него через плечо.

– Характерные боли уже были. Тебе не о чем беспокоиться.

Он кивнул.

Прежде чем он смог уйти далеко, она выпалила:

– Скажи мне вот что. Будь у меня малыш, ты бы женился на мне?

– Я бы обеспечивал тебя и твоего ребенка, пока не появился бы другой мужчина.

– «Моего ребенка»… как если бы он не был наполовину твоим? – Когда он ничего ни сказал, она добавила. – Ты бы даже не признал его?

В ответ он лишь скрестил руки на груди.

Она покачала головой.

– Матерь Божья… Ты, действительно, холоден до самых костей, не так ли?

Он долго смотрел на нее.

– Я никогда ни о чем тебя не просил, так?

– О, нет. Ты никогда этого не делал. – У нее вырвался горький смешок. – Боже тебя упаси, позволить себе раскрыться до такой степени.

– Позаботься о Фьюри. Ему это нужно. Как и тебе.

– Не смей говорить, что мне нужно!

Бэлла не стала дожидаться ответа. Она демонстративно прошла по коридору к двери Фьюри и, оттолкнув Рейджа с дороги, заперлась в комнате с близнецом Зейдиста. Она была настолько вне себя, что ей понадобилось несколько секунд, что бы осознать, что в комнате было совершенно темно и пахло красным дымком, с приятной, шоколадной ноткой.

– Кто здесь? – Прохрипел Фьюри с постели.

Она откашлялась.

– Бэлла.

Раздался неровный вздох.

– Привет.

– Привет. Как ты себя чувствуешь?

– Охренительно хорошо, спасибо что спросила.

Она слегка улыбалась, подходя к нему. Благодаря ночному зрению, она видела, что он лежал поверх одеял одетый только в пару боксеров. Он был весь в ссадинах, вокруг живота марлевая повязка. И – о, Боже – его нога…

– Не волнуйся, – сказал он сухо. – Это нога в таком состоянии уже больше века. И я действительно в порядке. Просто немного эстетического ущерба.

– Тогда почему у тебя перебинтована поясница?

– Так моя задница кажется меньше.

Она рассмеялась. Она ожидала, увидеть его полумертвым, и он действительно выглядел так, словно участвовал в адской бойне. Но он не был на пороге смерти.

– Что с тобой случилось? – Спросила она.

– Я получил удар в бок.

– Чем?

– Ножом.

Это заставило ее засомневаться. Возможно, только казалось, что он в порядке.

– Я в норме, Бэлла. Честно. Еще шесть часов, и я буду готов вернуться в строй. – Недолгая пауза. – Что происходит? У тебя все хорошо?

– Просто хотела знать, как ты.

– Что ж… у меня все нормально.

– И, э-э-э… тебе нужно питание?

Он застыл, затем неожиданно потянул за одеяло, оборачивая его вокруг своих бедер. Она была удивлена тем, что он делал это так, словно прятал что-то… О, правильно… Уау…

Она впервые заметила в нем мужчину. Он действительно был красив – эти великолепные, пышные волосы и классически правильные черты лица. Его тело было впечатляющим, покрытым мускулами, которых не хватало его близнецу. Но как бы хорошо он ни выглядел, это ни имело значения, поскольку, он не был парой для нее.

«Жаль», – подумала она.

Их обоих. Боже, как же она ненавидела причинять ему боль.

– Так что? – Спросила она. – Нужно питание?

– Ты предлагаешь?

Она сглотнула.

– Да. Предлагаю. Так ты будешь… Может, ты возьмешь мою вену?

Темный аромат заполнил комнату. Он был такой сильный, что перебивал запах красного дымка: это был густой, богатый аромат мужской потребности. Фьюри изголодался по ней.

Бэлла закрыла глаза, молясь о том, чтобы, если он согласится, пройти через это без слез.

 

* * *

 

В тот же день, ближе к закату, Ривендж смотрел на траурные шторы, висящие у портрета его сестры. Когда зазвонил его телефон, он, взглянув на номер, тут же взял трубку.

– Привет, Бэлла, – сказал он мягко.

– Как ты узнал…

– Что это ты? Номер не определился. Излишне защищенный, если даже этот телефон не смог его отследить. – «По крайней мере, она все еще в безопасности, в особняке Братства, – подумал он. – Где бы тот не находился». – Я рад, что ты позвонила.

– Я заходила домой прошлой ночью.

Рука Рива сжала телефонную трубку.

– Прошлой ночью? Какого черта! Я не хотел, что бы ты ходила…

На том конце провода раздались рыдания, невероятно сильные, душераздирающие рыдания. Боль вытеснила из него все слова, злость, дыхание.

– Бэлла? Что случилось? Бэлла? Бэлла! – О, Господи… – Кто-то из этих Братьев обидел тебя?

– Нет. – Она сделала глубокий вздох. – И не ори на меня. Я этого не выношу. Я не могу больше терпеть тебя и твои крики в одном флаконе. Хватит.

Он втянул воздух в легкие, пытаясь усмирить свой норов.

– Что произошло?

– Когда я могу вернуться домой?

– Поговори со мной.

Молчание. Неужели сестра ему больше не доверяла? Черт… Мог ли он винить ее?

– Бэлла, пожалуйста. Прости меня… Просто поговори со мной. – Ответа не последовало, и он продолжил. – Неужели я… – Откашлялся. – Неужели я разрушил все между нами?

– Так когда я могу вернуться домой?

– Бэлла.

– Ответь на вопрос, брат мой.

– Я не знаю.

– Тогда я пойду в безопасное место – в тайный дом.

– Ты не можешь. Я говорил тебе раньше: если будут проблемы, я не хочу, что бы ты и мамэн были в одном месте. Сейчас объясни, почему ты хочешь покинуть особняк? Всего один день назад ты не хотела быть нигде больше.

Повисла долгая пауза.

– Я прошла через жажду.

Рив почувствовал, как весь воздух из легких попал в ловушку его грудной клетки. Он закрыл глаза.

– Ты была с одним из них?

– Да.

Присесть было бы сейчас, черт побери, хорошей идеей, но поблизости не оказалось ни одного кресла. Опершись на трость, он опустился на обюссонский ковер. Прямо напротив ее портрета.

– Ты… в порядке?

– Да.

– И он предъявил на тебя права.

– Нет.

– Прошу прощения?

– Он не хочет меня.

Рив оскалился, обнажая клыки.

– Ты беременна?

– Нет.

Спасибо, Господи.

– Кто это был?

– Даже если бы это было вопросом жизни и смерти, я бы не сказала тебе, Рив. Сейчас я лишь хочу уйти отсюда.

Боже… Во время жажды она была в особняке полном мужчин… полном чистокровных воинов. Рядом со Слепым Королем – черт.

– Бэлла, скажи мне, что он был единственным, кто обслуживал тебя. Скажи мне, что он был единственным, и не причинил тебе зла.

– Зачем? Боишься, что твоя сестра превратилась в шлюху? Боишься, что глимера снова начнет сторониться меня?

– На хрен глимеру. Это потому, что я люблю тебя… Мне невыносима мысль, что Братство использовало тебя, пока ты была так уязвима.

Последовала пауза. Пока он ждал ответа, его горло саднило так сильно, словно он проглотил пригоршню канцелярских кнопок.

– Он был единственным, и я люблю его, – сказала она. – Ты должен знать, что он предоставил мне выбор: быть с ним или пребывать в отключке под действием лекарств. Я выбрала его. Но я никогда не скажу тебе его имя. Честно говоря, я вообще не хочу когда-либо говорить о нем. Так когда я могу вернуться домой?

Ладно. Все хорошо. По крайней мере, он мог забрать ее оттуда.

– Дай мне найти безопасное место. Перезвони через полчаса.

– Подожди, Ривендж. Я хочу, чтобы ты отозвал свой запрос на статус отстраненной. Если ты сделаешь это, я буду добровольно подчиняться твоим требованиям проявлять осторожность, выходя куда-либо, если это позволит тебе чувствовать, что я безопасности. Разве не честная сделка?

Он закрыл глаза рукой.

– Ривендж? Ты сказал, что любишь меня. Докажи. Отзови этот запрос, и я обещаю, мы вместе придумаем… Ривендж?

Он опустил руки и посмотрел на ее портрет. Такая красивая, такая чистая. Он бы сохранил ее такой любым способом, но она больше не была ребенком. И она оказалась куда более сильной, чем он мог предположить. Что бы пережить то, что пережила она, что бы выжить…

– Хорошо… я отзову его.

– Я перезвоню тебе через полчаса.