Правдолюб

 

В роли Длинного, писателя-правдолюба Каменного века, которого убивают еще в экспозиции, снялся Александр Иванов, известный поэт-пародист.

Саша даже придумал «историю» своего актерского дебюта в нашей картине: «Алла обратилась в Союз писателей. Чтобы дали кого-нибудь на растерзание — ведь в фильме предстояло писателя прикончить. В секретариате ей с радостью предложили на выбор: Солженицына, Войновича, Бродского, Довлатова… Но она выбрала меня: пародистов надо убивать в первую очередь».

Саша проявил себя на редкость дисциплинированным и точным актером. Единственное, что ему не очень удавалось — так это сцены со словами. Он даже просил: не давайте мне произносить слов…

Мы с Володиным не поверили и специально для него, думая, что ему это будет в радость, на два его слова в начальном тексте «Ты — украл» дописали еще двадцать два синонима: похитил, стянул, спер, спроворил, слямзил, стырил, слимонил, обжулил, своровал и т. д.

Однако Саша был честен по отношению к своим возможностям. Писать слова ему было гораздо проще, чем произносить их «с чужого плеча». Поэтому в картине этот эпизод идет под музыку. Без Сашиного голоса.

Но сцена, когда его убивают, сыграна им очень достоверно.

Он проявил недюжинную смелость: не каждый согласится, чтобы ему в спину летели стрелы. А Саша мужественно сказал: «Человек, который пускает стрелы в других (имелись в виду его сатирические стрелы), должен однажды испытать ЭТО на себе».

Конечно, стрелы летели не в саму спину, а в специальную дощечку, спрятанную под одеждой. Однако риск все равно оставался. Вдруг у стрелка дрогнет рука или расколется дощечка?

 

Не в глаз, а…

 

И такое действительно случилось, правда, не с Сашей Ивановым, а с Сашей Иншаковым.

И не в него полетело, а от него. И не он получил, а оператор. Оператором на картине снова был Гриша Беленький. Памятуя «глазную историю» на «Человеке с бульвара Капуцинов», Гриша берегся от опасных стрел «скорпионов». Поэтому помогал каскадерам руководить боем, направляя его от камеры, что означало — ОТ себя.

Снимался эпизод: Иншаков (Скорпион) бросает копье в своего врага (Зубра). Мне хотелось, чтоб копье летело поверх камеры (наконечники были резиновые «под железо»). Но оператор не желал рисковать — и встал под углом. Саша бросил копье. Бросил сильно, по-иншаковски. Копье попало в дерево. Самортизировало и, отлетев в сторону, обрушилось… на оператора… Всего лишь шишка. Но от судьбы не спрячешься…

 

Бред

 

Несколько раз перед началом картины мы собирались — Леня Ярмольник, Сергей Шакуров, Николай Караченцов: репетиции, чтение сценария, обсуждение, предложения…

На «Человеке с бульвара Капуцинов» моим главным советчиком был Андрей Александрович Миронов…

Работа в «Двух стрелах» предстояла сложная. Очень важно было, чтоб мы договорились об условиях игры «на берегу» и чтоб актеры стали моими единомышленниками…

Чем больше актер, чем богаче он на талант, тем с ним легче работать. Ему есть чем делиться, есть что отдавать. У которых с талантом не густо, тем хочется больше «взять», чем «отдать», хочется урвать свой кусок славы. На съемочной площадке хочется выкинуть что-нибудь этакое. Чтобы блеснуть. Просишь:

— Встаньте вон там-то. Делайте то-то.

— Нет! Давайте я встану здесь и сделаю вот это!

Андрей Александрович Миронов, если хотел что-то предложить, всегда проявлял деликатность, отводил меня в сторонку и — тихо:

— Сейчас я скажу вам полную ерунду… бред… и вы можете со мной не соглашаться, но вдруг вам покажется это интересным…

И дальше Андрей предлагал свой вариант — это практически всегда было ТУДА, здорово, интересно, точно.

На съемке он делал это крайне редко. В основном все его предложения были в подготовительное время. Съемочная площадка — не место для публичных дискуссий. Вечером накануне (а лучше за месяц, в подготовительном периоде, когда режиссерский сценарий только пишется) можно сообща подумать, поспорить, принять другое решение.

На площадке на это нет ни времени, ни денег. Только с согласия режиссера — и никаких других вариантов… Так уж устроен наш мир: режиссер — он всем режиссер. А не только сам себе.