Я не рекомендую вам превращаться в кошку.
Хотя опыт пребывания кошкой не так уж и плох. Но превращаться обратно? Ужасно. Мне казалось, что меня разрывает на две части. Мои кости и кожа растягивались и скручивались таким образом, каким невозможно даже представить в природе, а в конце я чувствовала себя побитой и ушибленной, как будто будучи ребенком я упала с лестницы. В животе разрасталось смутное чувство тошноты, и когда момент паники прошел, я поняла, что хотела бы бросить это занятие. Одной из многих пыток, которым алхимики подвергали меня, когда держали в плену, была принудительная рвота, и даже мысль об этом вызывала у меня неприятные воспоминания. К счастью, это ощущение скоро прошло, и я почувствовала себя более или менее нормально.
– Примерно через двадцать миль отсюда есть прекрасное местечко, чтобы выпить кофе, – сказала мисс Тервиллигер, когда я села и пристегнула ремень безопасности, – мы остановимся там и подзаправимся перед тем, как отправиться в Питтсбург.
Я кивнула, дописала сообщение Адриану и вытянула ноги, все еще привыкая к возвращению в мое прежнее тело. Рядом со мной лежала деревянная шкатулка, которую привезла мисс Тервиллигер, и я взяла ее, чтобы рассмотреть поближе. Теперь, без запечатывающих чар, она казалась совершенно обычно. В течение месяца после исчезновения Джилл мы много рассуждали о том, кто мог украсть ее. Почти всегда мы думали на мороев, не поддерживающих Лиссу. Тем не менее, в этом определенно оказалась замешана человеческая магия, что перевернуло с ног на голову все, во что мы верили. Не считая меня, мы не знали людей, владеющих магией и работающих с мороями.
Я могла только надеяться, что музей даст нам ответы на некоторые вопросы, как бы маловероятно это не казалось. Внутри шкатулки лежала листовка, слова на которой бросались в глаза: ПРИХОДИ ПОИГРАТЬ, СИДНИ.
После того, как мы выпили кофе, остаток пути прошел без происшествий, не считая медленного движения из-за летнего строительства вдоль шоссе. Если честно, эта поездка могла бы быть даже приятной, если бы не тот факт, что мы все еще были взволнованы и напряжены. Я волновалась, что Адриан при Дворе может сделать что-нибудь безрассудное. И, конечно, я беспокоилась о Джилл. Эдди явно чувствовал себя так же, и я не могла помочь ему, а обстоятельства только усиливали тревогу. На протяжении всего пути он едва сказал нам пару слов. У нас по-прежнему было достаточно времени, чтобы успеть в Питтсбургский музей робототехники в конце дня. Написанное от руки предложение гласило, что это был «всемирно известный» музей, но никто из нас никогда не слышал о нем. Судя по пустой автостоянке, вообще не многие слышали о нем.
– Обычно посетителей больше на выходных, – объяснил дежурный из окошка продажи билетов. Мы купили три и прошли внутрь.
– Пожалуйста, проходите. Пожалуйста, проходите, – повторял робот, стоящий у входа. Он не двигался и в некоторых местах был заклеен клейкой лентой. Он держал в руках длинную прямоугольную приветственную табличку.
Бóльшая часть музея располагалась в одной просторной галерее, которая демонстрировала широкий ассортимент роботов, используемых для развлечения или бизнеса. Большинство дисплеев были статичные, и только некоторые оживлялись, как мини-сборочные конвейеры, демонстрируя робота, осуществляющего контроль качества производства. На конвейере керамические кружки проходили по кругу и останавливались возле квадратного устройства, которое просматривало каждую и в зависимости от наличия дефектов вспыхивало красной или зеленой лампочкой.
В смежном с большой комнатой помещении на дисплеях на стенах отображалась «История робототехники». Они рассказывали мифологию, например, как автоматы служили для греческого бога Гефеста. Бóльшая часть бегущей строки фокусировалась на различиях между двадцатым и двадцать первым веком, и заканчивалась словом «БУДУЩЕЕ:???».
Я смотрела на эти вопросительные знаки и думала, что они могли бы служить обозначением моего собственного будущего. Как продолжится моя жизнь? Смогу ли я когда-нибудь учиться в колледже и путешествовать, как я мечтала? Или моя жизнь ограничится люксовым номером, окруженным вампирами? Было ли находиться в бегах лучшим вариантом, на который я могла надеяться?
– Сидни?
Голос мисс Тервиллигер вырвал меня из размышлений, и я вернулась в главную галерею. Они с Эдди стояли возле огромной стеклянной витрины с чем-то вроде металлического динозавра внутри в два раза больше меня. Я поняла это по одной из листовок, на которой было написано моя имя. Мисс Тервиллигер рукой опиралась на стекло.
– Ты чувствуешь это? – спросила она.
Я положила свою руку рядом и стала ждать. Через несколько секунд я почувствовала, как гудит энергия. Эдди повторил за нами, но покачал головой.
– Я ничего не чувствую, – сказал он.
– На этой витрине магия, – объяснила мисс Тервиллигер, отходя.
– Вы можете сказать что-нибудь об этом? – спросила я. Она была более чувствительна к такого рода вещам, чем я. Это умение приходит только с опытом.
– Нет. Мне нужно открыть витрину.
На ней был небольшой металлический замок, который любая из нас, вероятно, могла открыть с помощью заклинания. На витринах не было больше никаких средств безопасности, чему я не удивилась. Что-то подсказывало мне, что у этого места не хватало бюджета ни для чего слишком высокотехнологичного. Иронично. Здесь даже не было кондиционера, так что внутри стояла жара и духота, хотя несколько окон были открыты, видимо, для обеспечения вентиляции.
– Ах, - сказал дежурный, шагая к нам. Ему, вероятно, было скучно на своем посту, – я вижу, вы любуетесь Рапторботом.
Я посмотрела на его металлические зубы и красные глаза.
– Не совсем, – честно произнесла я.
– Вы поклонники фильма? – спросил он.
– Какого? – я спросила.
– «Неистовый Рапторбот», – сказал дежурный.
– Ага, – почти неохотно ответил Эдди.
Мисс Тервиллигер с удивлением повернулась к нему. Он покраснел под ее взглядом.
– Что? Это… ну, он был довольно крутой. Я смотрел его с Микой и Треем.
Дежурный нетерпеливо кивнул.
– Это про ученого, чья жена умирает от неизлечимой болезни. Прямо перед ее смертью он строит этого робота и его жена передает ему свою душу. Потом неожиданно что-то идет не так, и когда она умирает, он становится неуправляемым.
– Не так уж неожиданно, – начала спорить я, – в смысле, почему он построил для нее тело динозавра? Почему не что-нибудь более человеческое? Или, по крайней мере, более дружелюбное животное?
– Потому что тогда не было бы так много фильмов, – сказал Эдди.
– Все равно там должна быть правдоподобная предыстория, – возразила я.
Эдди криво улыбнулся, и хотя эта тема была абсурдной, я поняла, что ничего кроме мрачного выражения на его лице не видела с тех пор, как Джилл похитили.
– Не думаю, что действительно стоит ожидать правдоподобную предысторию от фильма под названием «Неистовый Рапторбот», – произнес он.
Дежурный выглядел обиженным.
– Что вы имеете в виду? Это был прекрасный фильм. Когда выйдет продолжение, люди выстроятся в очередь, чтобы увидеть его!
– Продолжение? – одновременно спросили мы с Эдди.
Мисс Тервиллигер откашлялась:
– Прошу прощения, что прерываю, но до какого времени вы сегодня открыты?
– До пяти, – ответил дежурный, все еще косо смотря на меня из-за того, что я не оказала должного уважения Рапторботу.
– Спасибо, - сказала она, – думаю, мы увидели все, что хотели. Было приятно посетить вас. Сидни, Эдди, нам пора идти.
Ломая голову над ее действиями, мы вышли вслед за нею, но не разговаривали, пока не сели в машину.
– Что происходит? – спросила я.
– Мы должны вернуться сюда вечером, после закрытия музея и разобраться с этим роботом, – она говорила чопорно и прилично, как будто это не она планировала проникновение со взломом. – Полагаю, нет смысла слоняться поблизости, чтобы нас запомнили еще больше.
– Наверное, сегодня мы были единственными посетителями, – отметила я, – это делает нас незабываемыми, это и то, что кое-кто действительно смотрел и любит фильм «Неистовый Рапторбот».
– Эй, – предупредил Эдди, – не суди, пока не посмотрела его.
Мы пошли в центр Питтсбурга и сняли номер в отеле, так как по-видимому нам придется остаться тут на ночь. Поблизости располагалось много ресторанов, и мы нашли хорошее место для ужина, где почти могли притвориться, что жили обычной жизнью. Эдди до сих пор был обеспокоен. Он предложил мне прогуляться после ужина, и на мгновение я поддалась соблазну. Историческая часть города выглядела интересной, и мне хотелось ее исследовать, и стоял прекрасный летний вечер, теплый и свежий. Но потом я представила, как меня ловят алхимики, снова сажают под замок и подвергают пыткам. Стало тесно в груди, и я покачала головой.
– Я просто подожду в номере, пока не придется возвращаться в музей.
– Они не знают, что ты здесь, – тихо сказал Эдди, осторожно глядя на меня, – и я в любом случае не подпустил бы к тебе никого из них.
Я отрицательно помотала головой:
– Лучше не рисковать.
Когда на улице стемнело, мы поехали обратно в музей, припарковались в нескольких кварталах от отеля и решили пройти остальную часть пути пешком. На всех окнах и дверях были металлические решетки, и знак предупреждал, что на двери стоит электронная сигнализация.
– Не похоже, что сигнализация сработает, если открыть окна, – сказал Эдди после внимательного осмотра. – На самом деле, одно из них до сих пор открыто за металлической решеткой, наверное, для проветривания.
Даже при том, что уже была ночь, летняя жара и влажность все еще ощущались достаточно сильно.
– Внутри нет камер, и, насколько я могу видеть, снаружи тоже, – добавила мисс Тервиллигер.
– Думаю, они потратили весь свой бюджет на Рапторбота, – сказала я, – хотя он не то чтобы привлекает посетителей.
Краткий миг легкомыслия Эдди тут же прошел, и он никак не отреагировал на мою шутку. Вместо этого он осмотрел металлическую решетку на открытом окне, со стальным выражением на лице.
– Если я достаточно постараюсь, я могу сломать этот замок.
– Нет нужды использовать твою силу, – сказала мисс Тервиллигер, – я уверена, у меня есть заклинание, чтобы открыть его.
– И нет нужды использовать вашу магию, – произнесла я, делая шаг вперед. Из глубины моей большой сумки я вытащила маленький пузырек. Время, проведенное мной взаперти при Дворе, не было потрачено впустую. Благодаря нашему подозрительному другу с сомнительными моральными принципами, Эйбу, я могла получить некоторые самые распространенные химические соединения алхимиков. Я потратила свое время в заточении, создавая запас разных полезных вещей, в том числе этой, которая довольно легко могла растворить металл.
Металлическая решетка была похожа на калитку, она начиналась на одной стороне окна и заканчивалась замком на другой стороне. На самом деле, Эдди было бы довольно сложно сломать его, но несколько капель раствора на защелке, и она растворилась, открывая доступ к замку. Мы открыли окно. Теперь от музея нас отделяла только москитная сетка. Эдди достал перочинный нож и быстро разрезал сетку. Я вздрогнула.
– Я плохо себя чувствую, – призналась я, – это место и так не очень хорошее, а теперь мы портим их имущество.
– Это для перестраховки, – сказала мисс Тервиллигер, – кроме того, если это поможет нам найти Джилл, я уверена, ваша королева сможет сделать анонимное пожертвование для этого места.
Эдди помог нам подняться и пролезть через окно, а затем ловко залез сам. Внутри галереи было тихо и пусто, так же, как и во время рабочих часов. Тусклый свет от знаков «Выход» а так же освещение от фонарей снаружи давали достаточно света, чтобы мы могли видеть, после того, как глаза немного привыкли к темноте. Мы сразу пошли к Рапторботу, и на этот раз я позволила мисс Тервиллигер использовать открывающее заклинание на стеклянной двери. После того, как она закончила, на мгновение я вдруг подумала, что там могло бы быть какое-то заклинание, которое снова адресовалось мне. Потом мы услышали щелчок и дверь распахнулась. Внутри витрины Рапторбот верхней частью корпуса опирался на большой стенд с дверью и внутренним отсеком.
– Не заперто, – сказала я, открывая маленькую дверь.
– Сидни, подожди… – начала Мисс Тервиллигер, но было слишком поздно. Я замерла, ожидая взрыва или что-то в этом роде. Прошло нескольких напряженных секунд, но ничего не произошло. Я облегченно выдохнула.
– Извините, я не подумала.
Она задумчиво кивнула.
– Я до сих пор чувствую, что здесь есть какая-то магия.
– Может быть, это объект внутри, – сказала я. Я не могла понять, какие вещи находятся во внутреннем отделении, и просунула руку в темное пространство, почти ожидая, что меня ужалит скорпион. Вместо этого я наткнулась на большой конверт. Я медленно вытащила его. На нем было написано мое имя.
– Тот же почерк, – заметил Эдди.
Я кивнула, соглашаясь.
– Да, жаль, что мы не можем просто проследить… Вы слышите?
Судя по лицу Эдди, его более острый слух уже уловил звук. Мисс Тервиллигер услышала немного позже.
– Как будто жужжит… – она посмотрела на металлическое лицо Рапторбота, – изнутри.
Жужжание становилось все громче и громче, и Эдди поспешил вперед, чтобы встать между нами и витриной.
– Назад! – крикнул он в ту же секунду, как рот Рапторбота открылся, и оттуда вылетело несколько десятков светящихся объектов. Они неслись на нас с невероятной силой, и я неловко упала на спину. Я подняла руки, чтобы отогнать светящийся рой, но некоторые из них все еще задевали мое лицо, проносясь мимо. Я закричала, почувствовав, будто на моем лице образовалось миллион порезов от бумаги.
– Что это такое? – удалось воскликнуть мне.
– Фотианы, – прокричала в ответ мисс Тервиллигер. Она тоже упала на поли закрывала лицо от светящегося роя.
– Фоти-что? – спросил Эдди.
– Они похожи на Хоппера, но гораздо менее дружелюбны, – она осторожно убрала руки от лица, чтобы видеть их. – Считайте, что это светлячки-мутанты.
Эдди, всегда готовый импровизировать, схватил приветственную табличку робота, стоящего на входе. Орудуя ей, как бейсбольной битой, он качнул ею в сторону фотианов, приблизившихся к нему. Они как будто предугадали его действия, и разделились на две части, так, что его «бита» ударила в основном по воздуху. Только пара фотианов оказались слишком медленными. Они распались на искры и испарились. Это обнадежило, но их все еще было слишком много. Все стало сложнее, когда они разделились на три части и напали на каждого из нас.
Я только встала на ноги, когда увидела направляющийся на меня рой в форме стрелы. Я рванула через всю комнату и как раз вовремя успела нырнуть под конвейерную ленту.
– Как лучше всего избавиться от них? – крикнула я мисс Тервиллигер. – Огнем?
На другом конце комнаты я увидела лицо Эдди, все еще сражающегося приветственной табличкой, но скорость и маневренность фотианов не давала ему достигнуть значительных успехов.
– Я не хочу сжечь это место, – ответила она, пытаясь увернуться от роя. Они схватили ее за руку, оставляя слезы на ее рукаве и маленькие кровавые порезы на коже под ним. Отдалившись от них на некоторое расстояние, она подняла руки и произнесла латинское заклинание, которое я никогда раньше не слышала. Сотни маленьких сверкающих кристаллов появились перед ней, и она запустила ими в фотианов. Кристаллы превратили «светлячков-мутантов» в искры, вскоре исчезнувшие.
Рой, преследующий меня, кружил низко, пытаясь залететь ко мне под стол. Я отмахнулась от них, получив при этом новые порезы, и произнесла заклинание мисс Тервиллигер. Оно было очень похоже на заклинание огненного шара, только с несколькими различиями. Брошенные с достаточной силой, кусочки льда могли послужить маленькими бритвами.
Я поспешила вылезти из-под стола и попытаться оставить между мной и роем некоторое пространство. Я слышала, как позади меня мисс Тервиллигер повторяла заклинание. Надеясь, что я запомнила слова, я попыталась сделать то же самое, используя те же движения и жесты как для огненного заклинания. Сила прошла сквозь меня, и кристаллы льда появились по моей команде. Мои кристаллы были не так хороши, как у мисс Тервиллигер. Хотя структура заклинания была похожа на заклинание огненного шара, оно все же отличалось и требовало практики. Я вывела из строя только нескольких фотианов, но вторая и третья попытки принесли больше успеха. Всякий раз, когда я останавливалась, чтобы повторить заклинание, они, не теряя времени, нападали на меня, причиняя еще больше раздражения и боли. Я повторяла заклинание снова и снова, постепенно уменьшая их число.
Я потеряла счет времени, пока не увидела второй образовывающийся рой ледяных кристаллов, значительно превышающий количество фотианов. Краем глаза я увидела мисс Тервиллигер, размахивающую руками. Мгновение спустя я увидела Эдди, который значительно продвинулся вперед, по-прежнему сражаясь с помощью приветственной таблички. Они оба победили своих противников. Остался только мой, и в течение нескольких минут мои друзья помогли мне покончить с ним.
Без жужжания комната вдруг погрузилась в зловещую тишину. Мы все стояли неподвижно, наши грудные клетки высоко вздымались и опускались, пока мы искали в темной комнате признаки опасности. Лица Эдди и мисс Тервиллигер были в порезах и царапинах в тех местах, где их коснулись фотианы. Судя по жжению на моей коже, я предположила, что выгляжу так же. Мы были живы, и, казалось, сейчас угроза была нейтрализована.
– Где конверт? – наконец спросил Эдди.
Я поспешила туда, где бросила его, вернулась к Рапторботу, наблюдавшему за нашим боем с высоты. Кристаллы льда таяли в лужи на полу, и намочили угол конверта. В остальном он не был поврежден. Я принесла его к моим друзьям и обратилась к мисс Тервиллигер перед тем, как открыть его.
– Вы что-нибудь чувствуете? – спросила я.
– Если здесь и есть заклинание, оно очень хорошо скрыто, – она протянула ладонь и создала небольшое пламя. – В случае чего я буду готова.
Конверт был тяжелым и громоздким, так что я не удивилась, когда обнаружила внутри кирпич, хотя я и не имела понятия, с какой целью его туда положили. Казалось, он был сделан из песчаника. Я посмотрела на своих товарищей, но они выглядели столь же озадаченными, как и я. Я открыла конверт и вытащила карту Миссури Озаркс.
– Я действительно не ожидала этого, – заметила я, осматривая конверт в поисках другого письма или подсказок. Ничего.
Лицо Эдди наполнилось злостью, пропитанной тем же, что чувствовала и я – разочарованием. Я не знала, что мы здесь обнаружим, но маленькая часть меня надеялась, что произойдет чудо, и мы найдем здесь Джилл. Вместо этого мы получили множество порезов и еще более загадочные подсказки. Я потрясла конверт. Он был пуст.
– Что же это может означать? – размышляла мисс Тервиллигер, забирая у меня карту.
– Это значит, что кто-то играет с нами, – прорычал Эдди. Он вытер ладонью пот со лба, размазывая кровь. – Возможно, Джилл даже не имеет к этому отношения, а кто-то просто заставляет нас думать, что она у них.
Я всмотрелась в конверт, и мое сердце остановилось, когда я поняла, что он все-таки не пуст.
– Боюсь, что нет, – я полезла внутрь и вытащила последний элемент конверта. Даже при плохом освещении не могло быть ошибки: длинный вьющийся светло-каштановый локон. И не было никаких сомнений, кому он принадлежит. – Кто бы это ни сделал, Джилл определенно у них.
ГЛАВА 5
АДРИАН
Мне потребовался весь мой сомнительный самоконтроль, чтобы постоянно не звонить и не писать Сидни, спрашивая о новостях. Я не мог представить, насколько ее отсутствие ударит по мне. Дело было даже не в том, что я просто скучал по ней – хотя, конечно, это было частью всего. Я так привык просыпаться с ней каждое утро, быть с ней рядом во время еды и других бытовых занятий. Теперь я не просто пытался скоротать время без нее; мне приходилось постоянно убеждать себя, что она не в лапах алхимиков.
– Я не должен был отпускать ее одну, – сказал я маме на следующий день.
Она оторвалась от вышивания крестиком. Этим хобби она занялась, чтобы скоротать время, и это было лишь немногим менее удивительно, чем все, что в последнее время происходило в наших жизнях.
– Дорогой, ты слишком много беспокоишься. Если и есть что-то, что я могу сказать о своей человеческой невестке, так это то, что она потрясающе находчива.
Я перестал мерить шагами комнату.
– Ты действительно так думаешь?
На губах мамы заиграла кривая улыбка.
– Ты удивлен, что я говорю нечто хорошее о ней?
– Немного, да, – признался я. Мама никогда открыто не противилась моим отношениям с Сидни. Вообще-то, у нее даже не было такого шанса. Я просто заявился ко Двору в компании невесты, и никто не был способен разлучить тех, кого свел вместе штат Невада. Моя мама точно не приняла нас с распростертыми объятиями, но при этом она осталась с нами, тогда как остальные – включая моего собственного отца – отвернулись от нас. На самом деле, я думал, что мама не одобряла нас, а просто извлекала максимальную пользу из очень плохого положения.
– Я бы солгала, если бы сказала, что когда-либо, хоть в какой-то момент жизни, хотела, чтобы ты женился на человеке, – сказала она после нескольких мгновений раздумий. – Однако я знаю, что твой жизненный путь не из легких. Он никогда таким не был. Он никогда таким не будет. Я осознала это еще тогда, когда ты был ребенком. И я знала, что с кем бы ты ни сошелся в жизни, это будет кто-то особенный, кто-то, способный противостоять всем твоим недостаткам. Эта девочка? Сидни? Она как раз такая. Я поняла это за последний месяц. И меня больше устраивает, что у тебя есть достойная супруга-человек, чем если бы у тебя была жена-моройка, не способная помочь тебе справиться с твоим бременем.
У меня практически отвалилась челюсть.
– Мам, думаю, это самая сентиментальная вещь, которую я когда-либо слышал от тебя.
– Тише, – сказала она. – И перестань беспокоиться. Она компетентна и талантлива. И она не одна. С ней страж и та странная человеческая женщина.
Мне удалось выдавить слабую улыбку, но я не смог сказать маме, что Сидни, независимо от того, насколько она компетентна и талантлива, оказалась неспособна ускользнуть от алхимиков ранее. На самом деле, когда ее схватили, Эдди был с ней. Как и всегда, он был смертоносен и свиреп… но этого оказалось недостаточно.
Стук в дверь избавил меня от дальнейших размышлений, но зато принес с собой целый ряд новых проблем. Я пообещал Нине, что мы отправимся на поиски Олив позже, но до этого было еще несколько часов. Соня заверила меня, что успокоительное, которое она дала Нине, чтобы помочь заснуть, будет действовать какое-то время, но, быть может, его действие закончилось, и сейчас за дверью я обнаружу Нину с безумными глазами, требующую немедленно отправиться в магический сон на поиски Олив.
Но вместо этого, открыв дверь, я обнаружил Розу. Я не был уверен, чувствовать ли мне облегчение или держать ухо востро.
– Привет, – сказал я. – Как дела?
Сейчас она точно не была при исполнении обязанностей, одетая в джинсы и футболку вместо черно-белой формы стражей, которую они носили на службе. Она тряхнула гривой темно-каштановых волос и ухмыльнулась.
– Слышала, как вы оказались тут взаперти, и вот я решила проведать вас, ребята.
Я постарался не вздрогнуть от слов «вас, ребята».
– Я думал, вы с Дмитрием далеко отсюда, ищете Джилл, – сказал я, надеясь отвлечь ее от «нас».
При моих словах ее энтузиазм несколько померк.
– Мы искали… но особенно не преуспели. И Лисса вызвала нас обратно, чтобы мы присмотрели за несколькими членами королевских семей, которые всегда были против нее, на случай, если это они похитили Джилл.
А вот это были новости.
– Думаешь, в этом есть хоть доля правды?
– Скорее всего, нет, – ответила Роза. – И Лисса тоже знает, что это маловероятно. Но она хочет проверить любую зацепку.
Я отступил назад.
– Ладно, не хочу отвлекать тебя от этого…
Ее ухмылка вернулась.
– Ты и не отвлекаешь. Мы сегодня уже провели несколько часов за работой, и не можем ничего делать до завтра, пока один из подозреваемых лордов не вернется. Так что сейчас мы займемся чем-то более продуктивным. Бери Сидни, и я покажу вам.
– Она, эм, сейчас спит, – соврал я.
– Спит? Сейчас же середина дня.
– Нашего дня, – поправил я. – Она все еще на человеческом расписании.
Ясное дело, Роза выглядела смущенной.
– Правда? Когда я прошлый раз была тут, я думала, что она неплохо адаптировалась.
– Она скучает по солнцу, – объяснил я.
– А она вообще выходит отсюда?
– Ну, нет… но тут дело принципа. Это человеческие штучки.
Судя по все более озадачивающемуся лицу Розы, у меня не слишком хорошо выходило прикрывать нас, поэтому я решил немного сократить свои промахи.
– Слушай, почему бы тебе не показать мне то, что хотела, а для Сидни я просто оставлю записку? – Я понял, что это лучше, чем вполне вероятное предложение Розы подождать, пока Сидни проснется.
– Конечно, – сказала Роза. – Мы можем прогуляться с ней в другой раз.
– После тебя, – я жестом указал ей выход в коридор.
– А тебе не надо оставить записку? – многозначительно спросила она.
– А, да. Погоди, – я шагнул внутрь и оставил Розу в холле. Постояв за дверью с полминуты, я снова открыл дверь и присоединился к ней. – Готово.
Роза повела меня в ту часть Двора, которая в основном была отведена для стражей. Это было недалеко от их штаб-квартиры и от некоторых из их домов. Что более важно, здесь же они и тренировались, и прямо сейчас она вела меня к одной из их тренировочных площадок. Вот только обнаружили мы там вовсе не группу дампиров. Это была группа мороев-воинов.
– Будь я проклят, – сказал я. И это был комплимент.
Давным-давно, когда люди и морои спокойно вступали в брак, морои тоже многое делали для своей защиты. Они использовали магию стихий как оружие и сами сражались со стригоями. Со временем дампиры взяли на себя все обязанности по защите, и использование магии для чего-то кроме дешевых фокусов превратилось в табу для мороев. Среди многих предлагаемых в моройской политике изменений часто обсуждался вопрос самообороны с помощью магии. И сейчас я видел воплощение этого предложения в жизнь.
Сейчас здесь было около двух дюжин мороев, разбитых на четыре группы, у каждой из которых был свой цвет одежды. Они делали упражнения, которые могли бы быть взяты прямиком из школы Малахии Вольфе: упражнения по защите и элементы рукопашного боя. Пара стражей давали им советы, и одного из них я мгновенно узнал, даже несмотря на то, что он стоял ко мне спиной – благодаря его росту и коричневому кожаному пыльнику. Дмитрий Беликов подошел ко мне, протягивая руку в знак приветствия.
– Адриан, – тепло сказал он. – У нас пока нет группы специалистов по духу. Хотел бы возглавить такую? Найдешь других желающих?
Первой, кто пришел мне на ум, была Нина, которая уже потенциально теряет рассудок из-за использования духа. Мысль о вовлечении ее в боевые тренировки только приводила в замешательство.
«Наконец и для тебя нашлась роль лидера», – заметила тетя Татьяна.
Я покачал головой.
– Спасибо, но нет, спасибо. У меня и так уже полно забот.
– А где Сидни? – спросил он. – Я думал, она хотела бы увидеть это.
– Она спит, – с готовностью ответила Роза.
Видя удивление Дмитрия, я объяснил:
– Она на человеческом расписании. Но ты прав, она бы хотела увидеть это. В другой раз.
– В другой раз, – согласился Дмитрий. – Смотри, они готовы начать.
– Начать что? – спросил я.
Страж, которого я не знаю, только что закончил подготовку тренировочных манекенов на одном крае площадки. Он подозвал все группы, и я с изумлением увидел, как каждая из них продемонстрировала, насколько смертоносными могут быть стихии. Пользователи воды посылали в манекены мощные струи воды, сбивая их одним ударом. Пользователи земли вызывали землетрясения, а также пускали в ход камни и грязь как оружие. Пользователи воздуха призывали сильные порывы ветра, которые бы точно нокаутировали живого противника. Некоторые из них даже могли использовать воздух, чтобы поднимать предметы и использовать их как оружие. И пользователи огня – что ж, их разрушительные способности были очевидны – одного из манекенов полностью охватил огонь.
– Пожалуйста, только демонстрация, – устало крикнул страж. – Нам не нужно стирать с лица земли запасы тренировочных манекенов.
– Прости! – послышался веселый голос, который я тут же узнал. Кристиан Озера стоял среди одетых в красное пользователей огня. Он погасил пламя одним взглядом.
После индивидуальной демонстрации стихийных сил, воины показали нам, как они могут использовать силы стихий вместе. Пользователи воздуха заморозили воду, которую создали пользователи воды. Пользователи земли заключили манекены в земляные ловушки, позволяя пользователям огня тут же наброситься на них. (Кристиан вновь перестарался с интенсивностью созданного им пламени. Он попросту уничтожил манекен. «Извините» повторил он так, что стало ясно, что ему совершенно не жаль).
Все закончилось демонстрацией приемов рукопашного боя, которые они практиковали, когда я пришел сюда. Морои не были так же сильны, как дампиры, но было ясно, что эта группа тренировалась очень упорно. Я бы не хотел столкнуться с любым из них в бою. Они показывали такие приемы, что любой страж был бы горд их освоить, и даже показали, как действовать в элементарных атаках. В общем, это была потрясающая демонстрация.
– Ну, что? – спросил Кристиан позже. Он подошел к нам сразу после окончания демонстрации. – Думаешь, мы сможем победить их?
Миниатюрная блондинка в синем одеянии шла следом за ним, и я был рад, хоть и не удивлен, что Мия Ринальди стала лидером среди пользователей воды.
– Это было безупречно, – согласилась она. – Нет никакого шанса, что они не утвердят программу сейчас.
– О чем ты говоришь? – спросил я.
– Это был всего лишь разогрев, – пояснил Кристиан. – И это не игра слов. Мы собираемся показать это на совете мороев в надежде, что они утвердят программу, и мы сможем внедрить ее во все моройские школы, чтобы набирать и обучать больше людей для дела.
Мия сверкнула своими голубыми глазами.
– Мы также хотим получить разрешение на частые вечеринки, на которых мы могли бы охотиться на стригоев.
– Ну, у вас есть мой голос, – честно признался я. – Выглядит так, будто вы можете вывести стражей из дела.
– Давайте не будем увлекаться, – поддразнила нас Роза. – Но ты прав, они проделали большую работу. Теперь нам остается лишь уговорить Совет дать согласие. Лисса уже за нас.
– Конечно, она за нас, – сказал я. – Это потому что она молода и прогрессивна. Но другие… Они могут начать сопротивляться переменам. Даже с такой впечатляющей демонстрацией сил, как эта.
Роза согласно кивнула, отлично понимая, что даже морои с самыми благими намерениями привязаны к традициям.
– Я надеялась, что Сидни предоставит нам некоторые логические аргументы, которые мы сможем использовать, чтобы защититься.
Я усмехнулся в ответ на эти слова:
– Я уверен, что она бы предоставила.
– Кстати, где Сидни? – спросил Кристиан.
– Она спит, – в унисон сказали мы с Розой.
Как бы ни была увлекательна демонстрация сил мороев, больше всего я боялся адресованных мне вопросов о Сидни. Это и короткий взгляд, брошенный на мои часы, напомнило мне, что скоро мне нужно будет отправиться в сон с Ниной.
– Мне нужно возвращаться, – сказал я. – Спасибо, что позволили мне увидеть это.
– Были рады, – сказала Роза, кивнув в сторону центральной площади двора. – Узнай, когда для Сидни будет хороший день, и мы устроим это снова, в более подходящее человеку время.
Я стиснул зубы, потому что ненавидел ложь.
– Я поговорю с ней и вернусь к вам.
Роза проводила меня, и, по-видимому, ей показалось странным, что я не пригласил ее зайти в комнату. Я сослался на то, что Сидни чутко спит, и Роза, казалось, поверила мне.
Когда она наконец ушла, я понял, что из-за волнения от демонстрации и все большего закручивания лжи, я стал беспокойным и тревожным. И это создало для меня некоторые трудности, когда я забрался в постель. К тому же, для меня это был самый разгар вампирского дня, но Нина сказала, что Олив живет по человеческому расписанию, поэтому она, должно быть, сейчас спала.
Когда спустя тридцать минутя все еще ворочался в постели, Нина прислала мне сообщение, что она не может найти меня.
«Проблемы со сном», – написал я в ответ.
«У меня есть немного снотворного от Сони. Если тебе нужно, приходи, – шутливо ответила она. – Буду счастлива поделиться».
Я улыбнулся, задумавшись на мгновение о той легкой дружбе, которая была раньше у нас с Ниной.
«Нет, спасибо. Просто дай мне немного времени».
В конце концов, мне удалось расслабиться и заставить себя заснуть. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как пользователь духа втаскивал меня в свой сон. Обычно, я создавал сны, декорации для них и приглашал других присоединиться с помощью сил духа. Мое окружение материализовалось вокруг меня, и я оказался прямо перед милым белым домом. Помимо этого я видел забор, ограждающий пастбище, где лениво паслись лошади. Все вокруг было окрашено в фиолетовые и оранжевые цвета закатного солнца. Птицы пели свои вечерние песни, и теплый ветер легко касался моей кожи.
– Это дом моего папы в Висконсине, – объяснил голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел Нину, которая шла ко мне через высокую траву, растущую перед ее домом. Она выглядела в миллионы раз лучше, чем когда я видел ее в последний раз. Ее кудрявые волосы были собраны в свободный пучок, и сарафан цвета лаванды облегал ее стройную фигуру. Я надеялся, что это отражение того, что было в реальном мире, а не обычная иллюзия во сне.
– Здесь замечательно, – честно признался я. – В таких местах дети мечтают вырасти.
Она улыбнулась в ответ на мои слова.
– Мы могли приезжать сюда только на каникулы. У нашей семьи были друзья, не особо значительные члены королевской семьи, и они ездили с нами вместе со своими стражами. Иначе здесь было слишком опасно. Это довольно далекое место… но ты никогда не узнаешь.
Она не закончила свою мысль. Нина и Олив были сводными сестрами с общим отцом-мороем. Из-за того, что он не был членом королевской семьи, у него никогда не было защиты стражей, поэтому Олив стала защищать его сама. И ее обратили в стригоя во время одной из атак. С помощью духа Нина смогла вернуть ее. Это было редким знаком отличия, которым Олив поделилась лишь с некоторыми… с Дмитрием и Соней, если быть точным.
– Мы должны привести Олив сюда? – спросил я, желая отвлечь Нину от неприятных тем о ее прошлом. В ответ на мой вопрос она нахмурилась сильнее:
– Это не так просто… Ты увидишь. Я имею в виду, может быть, это будет по-другому, когда ты здесь. Я надеюсь на это.
Я все еще не до конца понимал, в чем заключается проблема, но решил подождать и увидеть своими глазами, что произойдет.
В действительности, если Олив спала, то это должно было быть проще простого. Нина должна была быть в состоянии с помощью духа привести Олив к этому загородному дому так же просто, как привела меня. Нина продолжала хмуриться, глядя на пасущихся лошадей, и я почувствовал, как магия духа поднимается в ней, пока она попыталась установить контакт со своей сестрой. Пока все было хорошо.
Спустя несколько мгновений, полупрозрачный силуэт начал материализоваться рядом с нами. Я узнал обычную для Олив позу, ее темные волосы и медную кожу. Вокруг нее вздымался плащ, скрывая ее тело, которое, как я знал, было более мускулистым, чем у ее сестры. Глаза Олив широко распахнулись, когда она осознала, что произошло.
– Нет, Нина. Пожалуйста. Только не снова.
Как правило, в этот момент Олив должна была полностью укрепиться и твердо стоять рядом с нами. Однако вместо этого, деревенский пейзаж начал исчезать вдали, становясь все более и более иллюзорным. Я резко перевел взгляд на Нину:
– Что ты делаешь?
Она вздохнула:
– Я ничего не делаю. Это то, о чем я пыталась сказать тебе.
Красивый зеленый пейзаж исчез, уступив местности черных и пепельных оттенков, усеянной камнями. Зазубренные скалы выросли прямо перед нами, устремившись в застланное грозовыми тучами небо. Иногда сверкали молнии, будто танцуя между ними.
И здесь не было ни
