Глава 13Весна 1443 г. Ворскла – Верховские княжества. Люблю грозу в начале мая… Эти земли луговые, чувства издали маня, Память мучая, вернули, на родной простор меня.Габдулла Тукай«Родной земле». ….однажды… Катаржина вызвала Алексея с утра, что явно означало какое-нибудь деловое поручение, а не очередной приступ любовной страсти. Старший тавуллярий, умылся, пригладил волосы и уверенной походкой направился к шатру повелительницы. – Госпожа? – У меня есть к тебе разговор. Вдова сейчас выглядела так себе – какая-то растрепанная, бледная, не выспавшаяся… – Я тут подумала, – негромко произнесла она. – Подумала и решила послать тебя к Ворскле-реке… С одним важным заданием. Лешка выпятил грудь: – Я выполню любое! Приказывай, моя госпожа. – Не спеши так, дело опасное. – Каткарлыш поморщилась. – И, для начала, я хочу, чтоб ты понял, почему я посылаю именно тебя. Алексей изобразил на лице самое почтительное внимание, знал – это понравиться вдове. – Во-первых, тебе нет никакого смысла меня обманывать – к чему? – Именно так, повелительница! – Не перебивай… Во-вторых, я пошлю тебя на север, совсем в другую сторону от твоей родины, следовательно – нет соблазна бежать. К тому же, за тобой, естественно, будет пригляд. И, наконец, в третьих… Еще раз повторюсь – у тебя нет причины меня обманывать… Но они имеются у других! Я давно подозревала, что значительная часть моих дров уходит неизвестно куда… Кто их ворует? Плотовщики? Или мои люди? – Скорее – и те, и другие вместе, – осмелился предположить Алексей. – Вот ты и выяснишь! И вернешься с подробным докладом, за что получишь награду! Алексей едва сдерживал ликование – все вышло так, как он и планировал, почти каждую ночь (естественно, когда звали) нашептывая вдове о возможных злоупотреблениях на Ворскле. – Не думай, не такое это простое дело, – продолжала Каткарлыш – там уже начинаются Литовские земли. Будь осторожен… впрочем, мои люди знают свое дело. – Я готов, – поклонившись, негромко сказал Лешка. – Но… – Что?! – черная вдова недовольно вскинула брови. – Осмелюсь намекнуть, что мне и самому неплохо бы иметь в таком непростом деле своих верных людей. – Имеешь в виду близнецов? – тут же просекла Каткарлыш. – Что ж, забирай… Пожалуй, они единственные, кому ты можешь верить. – А… – Выезжаете завтра. Удачного пути. Алексей отвесил глубокий поклон: – Благодарю, моя госпожа. Дорога тянулась степью по правому берегу Днепра, это было то, что называлось Дикое Поле – край бескрайних степей, вроде как бы принадлежавших Великому Литовскому княжеству. Однако, татар тут было больше, явно больше – а никаких иных разъездов путники по пути не встретили. Как объяснил по дороге староста сплавщиков Якуб – здоровенный одноглазый бугай – дело было нехитрое – принять при впадении Влрскулы в Днепр плоты, да гнать их прямиком до порогов, ну а уж там перетащить бревна на берег, да охранять в ожидании повозок вдовицы. Серьезных опасностей при этом никаких не усматривалось, ну, не считать же серьезными многочисленные мелкие шайки – им-то зачем сплавленный лес? Не потащат же на дрова какое-нибудь бревнище? Да и связываться с влиятельной и злопамятной вдовушкой никто не хотел – себе дороже б вышло. Так что, главная опасность, наверное, исходила бы от «литовцев»… В условленном месте на берегу Днепра отряд черной вдовы уже поджидали верные люди, почтительно приветствовавшие Якуба… Погрузив в вместительные челны людей и коней, они высадили всех на пологой косе, при впадении Ворсклы, как раз напротив плотов. – Вот и славно, что ждать не нужно, – потирал руки Якуб. – Завтра отдохнем, а уж на следующий день – в путь. Весть об отдыхе была с радостью воспринята всеми. Плотовщики Каткарлыш, в том числе и Алексей с близнецами, тут же принялись устраивать на плотах шалаши из веток и мшанника. Кроме сплавщиков, вдова прислал и воинов для охраны, мало ли… Вот их-то, молодых, горячих и глупых – и нужно было опасаться: охранник всячески старались проявить свою прыть, за неимением врага пристально наблюдая за невольниками – которыми были практически все сплавщики – работа-то, что ни говори, тяжелая! – Значит, послезавтра, – улучив момент, шепнул Алексею Лука. – Может, сегодня вечером и рванем? – Ага, рванем, – старший тавуллярий сплюнул себе под ноги. – А ты знаешь дорогу? – Да чего тут знать-то?! – засмеялся подросток. – Все вдоль Ворсклы-реченьки! – «Ворсклы-реченьки», – ворчливо передразнил Алексей. – А ты знаешь, что там татары живут? – Какие еще татары? – не понял Лука. – Такие… Литовские… Когда-то еще князь Витовт дал им земли под Глинсокм да в верховьях Ворсклы, Псела и Сейма – так называемая Еголдаева тьма. Те люди, что гонят вдовице лес, как раз оттуда… Что, если мы на них нарвемся? – А… – Бэ! – махнув рукой, Лешка оглянулся по сторонам, и подозвал Леонтия: – Вот что, братцы. Завтра целый день будем ко всему приглядываться, может, удастся и с плотовщиками поговорить… Только, умоляю, осторожнее! Просто – любопытства ради… Лука шмыгнул носом: – А я думал – завтра сбежим! – Дурачок, – ухмыльнулся Леонтий. – Завтра у сплавщиков и охраны, считай, целый день пустой, а на послезавтра отплытие назначено! Смекай, чуча! – Сам ты чуча! – обился на брата Лука и тут же признал, – Ну, вообще – справедливо. Весь следующий день – а он выдался солнечным, погожим – парни вместе со всеми готовили плоты к новому этапу пути – что-то подвязывали, кое-где убирали лишние бревна, сколачивали опоры для шестов. Леонтий вдруг проявил неожиданное рвение: – А вот здесь плоховато сделали, дядько Якуб! – он кивнул на три первых плота. – Отвязаться могут. Я б еще и бревнышком закрепил! Нет, право слово… – Сиди уж, умник, «бревнышком»! – зло отозвался старшой. – Без тебя управимся. А ведь Леонтий говорил дело! Лешка и сам видел что с этими тремя плотами что-то не так. И леса в них больше, чем в остальных, да и Якуб с ними не в пример больше возится… И на парня он зря накричал, зря… Почему? – Дядько Якуб! – снова закричал Леонтий. – А тут вообще все развязалось! Я возьму веревку, подвяжу? Плотовщик обдал парнишку взглядом, полным ярко выраженной злобы. Однако, ничего не сказал, спокойно подошел, дал веревку… Даже похвалил. Очень и очень не искренне – да уж, что сказать, не актер! Алексей хотел было предупредить мальчишку, чтобы был с Якубом поосторожней, но…Но тот сам быстро обернулся и неожиданно подмигнул – все, мол, в порядке… Ох, черт! Специально решил проверить старшого! Развел самодеятельность… Ну, вообще-то, правильно – ишь, как забеспокоился Якуб – похоже, он тут и есть главный дровяной вор. Интересно, кто с ним еще в деле? Наверняка, кто-нибудь их охраны и, может быть, из плотовщиков… Ну да, как же без них-то? Надо ведь отцепить плоты от остальных, незаметно – скорее всего, ночью – подогнать к берегу… даже такой амбал, как Якуб, один не справится. Но… как же остальные? Было впереди три плота позади – и вдруг, оп, потеряли! Как так? Неужто не заметили бы? Ночи-то, правда, темные… Значит, наверное, имеется где-то по пути удобная коса или заводь… Ага… Пристали на ночлег к бережку, а потом, ночью – три плота – раз! – и исчезли. Что же их, никто не пересчитывает? Как это – никто? Да Якуб и пересчитывает, с помощниками… значит, и те в доле. И воины…не все, достаточно первой или второй ночной стражи… Или – под утро – третьей… – Не строй тут шалаш! – подойдя к третьему плоту, резко выкрикнул Якуб. Леонтий обернулся: – Но… – Молчать! – в ярости выхватив плеть, Якуб ударил парня – и тот едва успел подставить руки. Не успел бы – остался без глаза… Как, кстати, и сам Якуб. – Делай то, что приказано, понял, тварь? – засовывая плеть за пояс, зло зашипел старшой. Леонтий опустил голову: – Понял, господин. – Ну, вот, то-то же! Обернувшись, Якуб поискал глазами Лешку: – Эй, ты! Завтра вместе со своими щенками встанешь на второй плот! Третий тоже за вами. – А первый? – Первым Бовий управится. Бовий был пленный литвин – угрюмый крючконосый мужик с длинными корявыми руками-лапами. Опытный плотовщик… Ну да, как же на первом плоту, да без опыта… А он, Лешка,и его напарники, выходит… Выходит… Кажется, Каткарлыш упоминала о некоторой смертности? Говорила – то один, до двое рабов да погибнут. Наверное, это были самые любопытные рабы… Или – не в меру навязчивые. Вот, как сейчас – Леонтий. Выбрав время, Лешка подозвал ребят: – Вот что, парни, бежим не с утра, а потом, ночью. – Ночью? Так это сколько же мы уже проплывем? – Ничего, нагоним. Просто, мне кажется, следующей ночью плотовщикам будет не до нас… хотя… Это может случиться и следующей ночью… и еще позже… – Да что случится-то? – Кража, друзья мои, кража! – Так, может, лучше сегодняшней ночью рванем? – сверкнул глазами Лука. – Чего зря время-то терять будем? И верно… Подумав, Лешка согласно кивнул – сегодня, так сегодня. Ночью близнецам было наказано не спать – ночевали-то в разных шалашах, где указал Якуб. Не спать – ждать сигнала. – А какого сигнала? – тут же поинтересовался Лука. Лешка рассердился: – Горнист просигналит, жди! Потом добавил все же: – Лично позову обоих, усекли? – Усекли. – Ну, слава Богу. Ночка выдалась, что надо – темная, с черными, время от времени, закрывающими и луну и звезды, облаками – беги, не хочу! На берегу догорал костер, рассыпая красные искры, у костра грелась охрана – все ж таки ночи еще были холодные. Выбрав подходящий момент, Алексей выбрался из шалаша, зашагал к дальним кустам – якобы, по неотложным надобностям, загорланил гнусаво:Эй ла, эй ла-ла… – Не погань песню, руми! – грозно крикнули от костра. – Проходи быстро. Тот час же замолкнув, Лешка огляделся: похоже, все воины собрались у костра, над которым что-то аппетитно скворчало – не иначе, как запромыслили какую-нибудь дичину, зайца или куропатку. Ну, тем лучше… Осторожно пробравшись к шалашу близнецов – те, опять таки, по указанию Якуба, ночевали в шалаше на плоту – Алексей замер, услыхав чьи-то крадущиеся шаги. Откатился чуть ли не в реку, прислушался… Ага! Так и есть! Неслышно ступая, к шалашу пробирались двое… В одном Алексей без особого труда узнал Якуба, другой же… похоже, это былкто-то из воинов. Ага! Вот, переглянулись… достали ножи! Ах вы ж, суки! Не раздумывая, Лешка рванулся вперед, с ходу подсека Якуба… И тут де пнул ногой в бок воина – оба с плеском улетели в воду! Туда и дорога! В шалаш! – Парни! – Мы готовы! – Бежим! Прыжок на берег… Эх, Лука все же не осилил – упал, пришлось помогать, вызволять из холодной водички… Тем быстрее он потом бежал – согревался! Славно – на них внимание не обращали – вызволяли из воды Якуба и его сотоварища. Ну, пока вызволяли, беглецы уже укрылись в прибрежных зарослях. Темнотища! Красота! Самим бы только не споткнуться, не затеряться… Лешка остановился: – Парни, вы где? – Здесь, рядом… – Слава тебе, господи! Отдышались? – Ну! – Идем! – А как бы… – Не потеряемся… Будем перекрикиваться. – А они… – Не думаю, чтоб они за ними погнались, – Алексей на ходу усмехнулся. – Как полагаете, почему это они пошли в ваш шалаш? – Наверное, что бы убить, – спокойно отозвался Леонтий. Лешка кивнул: – Верно. А что это значит? – Наверное, они замыслили угнать плоты именно сегодняшней ночью! – Молодец, Леонтий! Верно мыслишь. Ну, продолжай же дальше! – Значит, они вряд ли за нами погоняться! – Умница!!! Ай, все же, какой умный парень – сообразил-таки… Алексей довольно улыбнулся, но все же счел необходимым подогнать ребят: – Вы все же не расслабляйтесь! – Да уж постараемся! Беглецы шли всю ночь, не останавливаясь, и только лишь под утро, когда багровый рассвет подпалил восточный край неба, обессиленные, улеглись в какой-то балке, среди зарослей ветвистых плакучих ив. Там парни и спали почти до полудня, и никто их не тревожил. Да и кому они были нужны? Якубу, что ли? Вот уж, скорее, наоборот! А потом была дорога…. И татарская деревня в Еголдаевой тьме, в которой путники, сами того не желая, навели немаленький шорох, и в которой же раздобыли какое-никакое оружие – старый охотничий лук. И голодный зов желудка… И первая дичь, подстреленная на прибрежном лугу, и мучительные поиски огнива и соли… И купцы-куряне, у которых нашли и то, и другое… И погоня, отставшая где-то после Курска… И лес, лес, лес… Такой, где вполне можно было бы заблудиться… что беглецы успешно и сделали… И долго сидели на поляне, думая, как выбраться? А потом на них случайно набрел местный охотник, Ефрем – улыбчивый простоватый парень. – Беглецы? Из татарской неволи? Ну, коли не врете, повезло вам, ребята! Куда теперь путь держите? В Амбросиево? Так тут недалече… А что, знаете там кого-нибудь? Старосты Епифана Кузмина приятели? Ну, надо же! Епифан-то – мой свояк! Приходить на вечерок? Благодарствую! Обязательно зайду…. А когда? Через пару дней? Вполне устроит. Ухи посидим же! Дорогу-то знаете? Во-он, по ой тропке, потом налево повертка – на Черное болото – вы туда не сворачивайте, вам прямо… Черное болото… То самое… Алексей подавил вздох. Спросил украдкой: – А что, не живет ли в Амбросиеве некая дева, Ульянка? – Хо! – оживился охотник. – Ты и ее знаешь? – А как же! – Теперь уж точно вижу – свои! Провожать, извините, не буду – дела. – Да сами дойдем как-нибудь… Так что с Ульянкой? Ефрем пригладил бородку: – Жила, жида такая дева… Ухажер ее, Мишка Два Аршина, приказчик брянский… Тоже хороший парень. Свадьбу сыграли недавно, да поехали в Литву, в Брянск – своих повидать. – В Брянск, значит? Ай-ай-ай… во незадача. А вернуться-то хоть обещали? – Вернуться! – заверил охотник. – У них в Амбросиеве дом недавно выстроен. Хороший, я вам скажу, домина! Алексей улыбнулся: – Ну, слава те, Господи… Куда, говоришь идти? Ефрем махнул рукой: – Во-он, за малинником, тропа – все прямо. Налево не вертайте – там болотина Черная – нехорошее, злое место. – Да уж знаем. Удачной охоты! – Счастливого пути. Простились. Еще чуть-чуть посидели. Пошли. Вот он, малинник… Вот и тропа… Вот повертка! Стрела! Пропев, она едва не пригвоздила Лешку к шершавому стволу росшего невдалеке дуба – парень сумел среагировать, отпрянул – сказывалась акритская выучка. – Кху! Кху! Уить! – заорали, засвистели за кустами. – Татары! – стиснул зубу Леонтий. – Видать, нагнали-таки… Лешка рванул из-за спину лук: – Давайте в деревню, ребята! Тут, по тропинке, всего ничего… – А ты? – Я тут укроюсь… – Алексей кивнул на видневшееся за кустами болото. – Не возьмут! Пусть тольок сунуться! Да не волнуйтесь вы – я там все трясины знаю. – Уить! Уить! Алла-а-а-а! Снова стрела… Не одна, целый град. – Ну, бегите же! Жду с помощью! – Мы быстро… Ушли, слава Господу… Теперь поиграем… Раздвинув кусты, Лешка, увлекая за собою выскочивших на тропинку татар, опрометью бросился на болото. Вдруг над головой громыхнуло! Да так жутко, что татарские кони в страхе присели… Беглец поднял голову и улыбнулся – однако, гроза. Как там у поэта? «Люблю грозу в начале мая… «Примерно так, кажется… Фьють! Уклонившись от стрелы, Лешка бросился в трясину. Над головой снова громыхнул…
|
