Глава 9. Меня разбудил телефонный звонокМеня разбудил телефонный звонок. Свет болью резанул по глазам. Он возле кровати, кажется, так. Я ощупью нашла телефонный аппарат.
– Алло?
В трубке слышался какой-то шум, быть может, уличный, но никто не говорил, потом трубку повесили. Я поставила телефон на пол. Через несколько секунд он зазвонил снова. И опять никого. Был ли слышен с того конца хоть звук? Дыхание, очень тихое? Точно я сказать не могла. Опять раздался длинный гудок.
Я посмотрела в открытые, но еще сонные глаза Адама.
– Старая история, – сказала я. – Если женщина отвечает, вешают трубку. – Я нажала четыре кнопки на панели телефона.
– Что ты делаешь? – зевнув, спросил Адам.
– Хочу узнать, кто звонил. – Я подождала.
– Ну и кто? – спросил он.
– Из телефонной будки, – наконец ответила я.
– Может, они не успевают вовремя опустить в автомат монету, – сказал он.
– Может, и так, – сказала я. – Мне нечего надеть.
– А зачем тебе что-то надевать? – Лицо Адама было всего в нескольких дюймах от моего. Он заложил пряди волос мне за ухо, потом провел пальцами по шее. – Так ты выглядишь великолепно. Когда я сегодня утром проснулся, то подумал, что это сон. Я лежу и смотрю на тебя спящую. – Он сдернул простыню с моей груди и прикрыл ее своими руками. Он поцеловал мне лоб, веки, потом губы, сначала нежно, а затем крепко. Я почувствовала во рту металлический привкус крови. Провела руками по его мускулистой спине, положила ладони ему на ягодицы и притянула к себе. Мы оба сделали глубокий вдох и слегка потерлись друг о друга; мое сердце колотилось против его сердца или наоборот? В комнате пахло любовью, простыни еще были немного влажными.
– Для работы, Адам, – сказала я. – Мне нужна одежда, чтобы пойти на работу. Я не могу целый день просто валяться в кровати.
– Почему? – Он поцеловал мне шею. – Почему не можешь? Нам нужно наверстать упущенное.
– Я не могу просто взять и не пойти на работу.
– Почему?
– Ну просто не могу. Я не такой человек. Тебе никогда не приходилось ходить на службу?
Он нахмурился, но не ответил. Потом облизнул указательный палец и ввел его в меня.
– Побудь со мной еще, Элис.
– Десять минут. О Боже, Адам…
* * *
Но и потом мне нечего было надеть. Одежда, которая вчера была на мне, потной кучей валялась на полу, а ничего другого у меня не было.
– Вот, надень это, – сказал Адам и бросил на кровать пару выцветших джинсов. – Можно прикрыть ноги. И еще кое-что. Этим придется обойтись сегодня утром. В двенадцать тридцать я за тобой зайду и пойдем по магазинам.
– Но я могла бы забрать свои вещи с квартиры…
– Нет. Пусть пока полежат там. Не ходи туда. Я куплю тебе что-нибудь из одежды. Тебе много и не нужно.
Я не стала возиться с нижним бельем, натянула джинсы, которые были свободными и длинноватыми, но с ремнем смотрелись не так уж плохо. Потом черную шелковую рубашку, которая ласкала мою чувствительную кожу и пахла Адамом. Я достала из сумочки кожаный шнурок и надела на шею.
– Вот так.
– Прекрасно.
Он взял щетку, расчесал мои спутанные волосы. Он настоял на том, чтобы смотреть, как я писаю, чищу зубы, крашу ресницы. Он не спускал с меня глаз.
– Я распалась на кусочки, – сказала я ему в зеркало, стараясь улыбнуться.
– Думай обо мне все утро.
– Чем ты собираешься заняться?
– Буду думать о тебе.
* * *
Я и в самом деле все утро думала об Адаме. Мое тело трепетало при воспоминании о нем. Но еще я думала о Джейке и том мире, к которому мы с Джейком принадлежали. Какая-то часть меня так и не могла понять, как случилось, что я все еще здесь, в своем знакомом кабинете, связываю порядком затертые фразы о ВМУ и женской фертильности после того, как бросила бомбу в свою прежнюю жизнь и наблюдала за взрывом. Я пыталась представить все, что произошло после того, как я ушла. Видимо, Джейк рассказал об этом по крайней мере Полин. А уже она скажет всем остальным. Компания соберется за выпивкой, все станут обсуждать эту новость, удивляться и стараться утешить Джейка. А я, которая была у истоков нашей компании, стану объектом шушуканья, всякого рода пересудов. У всех обо мне будет свое мнение, своя версия.
Если я покинула тот мир – а я считала, что так и есть, – то стала ли я частью мира Адама, заполненного мужчинами, которые уходят в горы, и женщинами, которые их ждут? Сидя у себя за столом в ожидании перерыва на ленч, я думала, как мало знаю об Адаме, о его прошлом, настоящем и планах на будущее. И чем больше я понимала, что он для меня посторонний, тем сильнее меня тянуло к нему.
* * *
Он купил мне несколько бюстгатьтеров и трусиков. Мы стояли наполовину скрытые полками с одеждой и улыбались друг другу, гладили друг другу руки. Это было наше первое настоящее свидание за стенами квартиры.
– Здесь все немыслимо дорого, – заметила я.
– Примерь это, – сказал он.
Он выбрал прямое черное платье, потом пару обтягивающих брюк. Я надела это в специальной комнате на новое нижнее белье и взглянула в зеркало. Дорогая одежда – это совсем другое дело. Когда я вышла, прижимая к груди новые наряды, он приложил ко мне бархатное платье шоколадного цвета с низким вырезом, длинными рукавами и косо обрезанным подолом, который сзади шлейфом спускался на пол. Оно выглядело средневековым и сногсшибательным, а цифра на ценнике подсказала мне почему.
– Я не могу.
Он нахмурился:
– Я так хочу.
Мы вышли из магазина с двумя пакетами, набитыми одеждой, которая стоила больше моей месячной зарплаты. На мне были черные брюки и кремовая атласная блузка. Я подумала о Джейке, который накопил на пальто. Каким взволнованным и гордым было его лицо, когда он вручил его мне.
– Я чувствую себя содержанкой.
– Послушай. – Адам остановился на середине тротуара, и людям пришлось нас обходить. – Я хочу содержать тебя всегда.
Он умел сделать так, чтобы игривые фразы звучали страшно серьезно. Я вспыхнула и засмеялась, а он не отрываясь смотрел на меня, почти сердито.
– Могу я пригласить тебя где-нибудь пообедать? – спросила я. – Хочу, чтобы ты рассказал о своей жизни.
* * *
Но сначала мне было нужно забрать из квартиры кое-что из моих вещей. Я оставила там телефонную книгу, дневник и все рабочие бумаги. Пока я не сделаю этого, буду чувствовать себя наполовину там. Ощущая колики в животе, я позвонила Джейку на работу, но его не было, мне сказали, что он заболел. Я позвонила домой, и он ответил после первого же гудка.
– Джейк, это Элис, – глупо выпалила я.
– Я узнал тебя по голосу, – сухо ответил он.
– Ты болен?
– Нет.
Молчание.
– Послушай, мне очень жаль, но придется приехать и забрать некоторые вещи.
– Завтра днем я буду на работе. Тогда и приезжай.
– У меня нет ключей.
Я слышала его дыхание на другом конце провода.
– Ты окончательно сожгла мосты, да, Элис?
Мы договорились, что я заеду в шесть тридцать. Опять возникла пауза. Потом мы вежливо попрощались, и я повесила трубку.
* * *
Просто удивительно, до какой степени на самом деле можно ничего не делать на работе, чего только не придумаешь, когда тебе на все наплевать. Если бы я открыла это раньше. Казалось, никто не заметил, как поздно я пришла в то утро или как долго я отсутствовала во время перерыва. Днем я побывала на очередном совещании, во время которого почти ничего не говорила, зато после получила поздравления от Майка за остроту выступления.
– Оказывается, у тебя в данный момент все под контролем, Элис, – энергично заключил он. Почти то же самое утром в тот же день мне написала по электронной почте Джованна. Я сгребла бумаги на столе и большую часть сбросила в корзину, потом попросила Клаудиу ни с кем меня не соединять. Ровно в пять тридцать я вышла в дамскую комнату, причесалась, умыла лицо, покрасила саднящие губы и застегнула пальто на все пуговицы, чтобы не было видно ни миллиметра моей новой роскошной одежды. Затем тронулась старой знакомой дорогой к квартире Джейка.
Я пришла немного раньше и погуляла вокруг. Я не хотела застать его врасплох и, конечно, не хотела встречаться с ним на улице. Я пыталась придумать, что скажу. То, что я ушла от него, сразу же превратило его в постороннего человека, сделало его педантичнее и обидчивее ироничного, скромного Джейка, с которым я когда-то жила. Подождав еще несколько минут после шести тридцати, я подошла к двери и позвонила. Я услышала шаги, сбегающие по лестнице, и увидела тень сквозь покрытое морозным узором стекло.
– Привет, Элис.
Это была Полин.
– Полин. – Я не знала, что ей сказать. Моя лучшая подруга, та, к кому при любых других обстоятельствах я обратилась бы к первой. Она стояла в дверях. Темные волосы были собраны в тугой узел. Она выглядела усталой, под глазами лежали едва заметные тени. Она не улыбалась. Казалось, мы не виделись много месяцев, а не два дня.
– Можно войти?
Она посторонилась, я прошла мимо и поднялась по лестнице. Дорогая одежда нежно ласкала мое тело под пальто Джейка. В комнате все, казалось, было по-прежнему, конечно, по-прежнему. Мои пиджаки и шарфы, как и раньше, висели на крючках в прихожей. На каминной доске все еще стояла фотография, на которой мы с Джейком широко улыбались, держась за руки. Мои красные плетеные домашние тапочки стояли в гостиной у дивана, на котором мы сидели в воскресенье. Желтые нарциссы, которые я купила в конце прошлой недели, хоть немного подвяли, но по-прежнему стояли в вазе. На столе виднелась полупустая чашка с чаем, и я была уверена, что это именно та чашка, из которой я пила два дня назад. Я в смятении опустилась на диван. Полин осталась стоять и смотрела на меня. Она не произнесла ни слова.
– Полин, – выдавила я из себя. – Я понимаю – то, что я сделала, ужасно, но я должна была.
– Хочешь, чтобы я тебя простила? – спросила она. Тон был язвительным.
– Нет. – Это была ложь, конечно, я хотела. – Нет, но ты моя лучшая подруга. Я думала, да, я не холодная и не бессердечная. Мне нечего сказать в оправдание, кроме того, что я просто влюбилась. Ты-то способна это понять.
Я увидела, как она вздрогнула. Конечно, она способна была это понять. Восемнадцать месяцев назад ее бросили, потому что он просто влюбился. Она присела на другой конец дивана, как можно дальше от меня.
– Дело вот в чем, Элис, – начала она, и меня поразило, насколько иначе мы даже разговариваем сейчас, более официально и сухо. – Если я позволю себе, то, конечно, смогу понять тебя. Вы ведь, в конце концов, не были женаты, у вас не было детей. Но, видишь ли, я не хочу тебя понимать. Во всяком случае, сейчас. Он мой старший брат, и его страшно обидели. – Ее голос задрожал и на какое-то мгновение стал похож на голос той Полин, которую я знала. – Положа руку на сердце, Элис, если бы ты видела его сейчас, если бы ты видела, как он страдает, то ты бы не… – Она заставила себя остановиться. – Может, когда-нибудь мы сможем снова быть подругами, но я бы сочла, что предала его, если бы стала слушать твою версию этого дела и пытаться представить, что ты должна чувствовать. – Она поднялась. – Не хочу быть справедливой к тебе. На самом деле я хочу ненавидеть тебя.
Я кивнула и тоже поднялась. Я все поняла, конечно, поняла.
– Тогда я соберу кое-какую одежду.
Она опустила голову и пошла в кухню. Я слышала, как она наливает воду в чайник.
В спальне все было как всегда. Я достала с гардероба свой чемодан и положила его открытым на пол. С моей стороны двуспальной кровати лежала наполовину прочитанная мной книга об истории часов. Со стороны Джейка – книга об альпинистах. Я взяла обе и положила в чемодан. Открыла шкаф и стала снимать с плечиков одежду. Руки дрожали, и я не могла как следует ее сворачивать. Хотя я брала немного: не могла представить, как буду носить прежнюю одежду; не могла поверить, что она будет сидеть на мне по-прежнему.
Я заглянула в гардероб, где мои вещи висели вперемешку с вещами Джейка: мои платья рядом с его единственным приличным костюмом, мои юбки и блузки – среди его повседневных рубашек, которые были выглажены и застегнуты на все пуговицы. На паре рубашек были обтрепанные рукава. У меня на глазах выступили слезы, но я яростно смахнула их. Что мне может понадобиться? Я попыталась представить жизнь с Адамом и поняла, что не могу этого сделать. Я могла представить нас только в постели. Я упаковала пару вязаных кофт, несколько пар джинсов и теннисок, два повседневных костюма и все нижнее белье. Я взяла свое лучшее платье без рукавов и пару туфель, оставив все остальное – вещей было так много, все эти походы с Полин, все эти жадные, радостные покупки.
Я сгребла все свои кремы, лосьоны и косметику в чемодан, но заколебалась над украшениями. Многое подарил мне Джейк: несколько пар сережек, миленький кулон, широкий браслет. Я не знала, как будет лучше: взять их или оставить. Я представила, как он, вернувшись домой, увидит, что я забрала и что оставила, и будет размышлять о моих чувствах, основываясь на этих незначительных фактах. Я взяла сережки, которые мне оставила бабушка, и вещи, которые были у меня еще до Джейка. Потом передумала и вытащила из маленького ящичка все.
В углу было собрано белье для стирки, и я выудила оттуда пару вещей. Грязное нижнее белье, валявшееся вокруг, решила не брать. Я вспомнила о своем портфеле, лежавшем под стулом у окна, а также о записной и телефонной книжках. Не забыла и паспорт, свидетельство о рождении, водительские права, страховые полисы и сберегательную книжку, которые лежали в общей пачке с документами Джейка. Я решила оставить картину, которая висела на стене, хотя отец подарил мне ее задолго до того, как мы познакомились с Джейком. Я не собиралась брать с собой ничего из книг и дисков. И я не собиралась торговаться с ним по поводу машины, за которую я шесть месяцев назад внесла залог, а Джейк выплачивал лишь текущие суммы.
Полин сидела на диване в гостиной и пила чай. Она смотрела, как я достала из стола три адресованных мне письма и бросила в портфель. Все, я закончила. У меня был чемодан с одеждой и пластиковый пакет со всякими мелочами.
– Это все? Путешествуешь налегке, да?
Я безнадежно пожала плечами:
– Знаю, что мне вскоре придется все отсортировать как следует. Но не сейчас.
– Значит, все это серьезно?
Я взглянула на нее. Карие глаза, как у Джейка.
– Да, серьезно.
– И Джейку не стоит надеяться, что ты вернешься. Каждый день сидеть дома и ждать, что ты вдруг объявишься?
– Нет.
Мне нужно было скорее убираться оттуда, иначе я разревелась бы. Я пошла к двери, сняв по дороге с крючка шарф. На улице было холодно и темно.
– Полин, ты сможешь сказать Джейку, что я поступлю со всем этим… – я широким жестом обвела комнату, все, что мы вместе нажили, – как он решит?
Он посмотрела на меня, но ничего не ответила.
– Ну, тогда до свидания, – сказала я.
Мы смотрели друг на друга. Я видела – она тоже хочет, чтобы я поскорее ушла. Чтобы вволю наплакаться.
– Да, – сказала она.
* * *
– Должно быть, я выгляжу ужасно.
– Ничего подобного. – Он вытер мне глаза и хлюпающий нос подолом рубашки.
– Прости. Но это так больно.
– Лучшие вещи рождены болью. Конечно, это больно.
В другое время я бы это высмеяла. Я не считаю, что боль необходима и действует облагораживающе. Но я зашла слишком далеко. У меня из груди вырвался очередной всхлип.
– И я так боюсь, Адам. – Он не ответил. – Ради тебя я все бросила. О Боже.
– Я знаю, – сказал он. – Знаю, что ты все бросила.
Мы пошли в ресторанчик за углом. Я была вынуждена держаться за него, словно могла упасть, если лишусь опоры. Мы сели в темном углу и выпили по бокалу шампанского, которое сразу ударило мне в голову. Он положил под столом руку мне на бедро, а я уставилась в меню, пытаясь сфокусировать взгляд. Мы съели филе лосося с грибами и зеленым салатом и выпили бутылку холодного зеленовато-белого вина. Не знаю, радовалась я или пребывала в отчаянии. Всего казалось слишком много. Каждый его взгляд был похож на прикосновение, от каждого глотка вина кровь во мне начинала бурлить. Когда я пыталась порезать еду на тарелке, у меня дрожали руки. Когда он под столом прикасался ко мне, мне казалось, что мое тело вот-вот рассыплется на мелкие части.
– С тобой так уже было? – спросила я, и он покачал головой.
Я спросила, кто у него был раньше, и он некоторое время молча смотрел на меня.
– Об этом трудно говорить. – Я ждала. Если я покинула весь свой мир ради него, то ему по крайней мере придется рассказать мне о своей прежней подружке. – Она погибла, – проговорил он затем.
– Ах. – Я была поражена и напугана. Как я могу соревноваться с мертвой женщиной?
– В горах, – продолжал он, глядя в свой бокал.
– Ты имеешь в виду ту гору?
– Чунгават. Да.
Он выпил еще немного вина и махнул официанту.
– Принесите, пожалуйста, две порции виски.
Их принесли, мы выпили. Я дотянулась через стол до его руки.
– Ты любил ее?
– Не как тебя, – ответил он. Я приложила его руку к своей щеке. Как можно так ревновать к кому-то, кто умер еще до того, как он вообще меня впервые увидел?
– А еще было много женщин?
– Когда я с тобой, то знаю точно, что не было ни одной, – ответил он, и это означало, что, конечно, их было много.
– Почему ты выбрал меня?
Адам, казалось, погрузился в мысли.
– Как это мог быть кто-то другой? – наконец спросил он.
Глава 10
Неожиданно у меня перед совещанием выкроилось несколько минут, и я решилась позвонить Сильвии. Она адвокат, и прежде мне было нелегко до нее дозвониться. Обычно приходилось ждать ответного звонка спустя несколько часов или на следующее утро.
На этот раз она ответила через несколько секунд.
– Элис, это ты?
– Я, – слабым голосом подтвердила я.
– Мне нужно с тобой встретиться.
– Хорошо бы. Но ты уверена?
– Ты сегодня занята? После работы?
Я задумалась. Все внезапно показалось сложным.
– У меня встреча… э-э, кое с кем в городе.
– Где? Когда?
– Звучит как-то глупо… В книжном магазине на Ковент-Гарден. В половине седьмого.
– Мы могли бы встретиться до этого.
Сильвия настаивала. Мы могли бы пораньше уйти с работы и встретиться без четверти шесть в кафе на Сент-Мартин-лейн. Это было не очень удобно. Мне пришлось по новой организовывать циркулярный вызов, который был запланирован загодя, но я явилась без двадцати шесть, запыхавшаяся и взвинченная. Сильвия уже сидела за угловым столиком с кофе и сигаретой. Когда я подошла, она поднялась и обняла меня.
– Я рада, что ты мне позвонила.
Мы уселись, я заказала кофе.
– Я рада, что ты рада, – сказала я. – Я чувствую себя так, словно всех подвела.
Сильвия взглянула на меня.
– Почему?
Этого я не ожидала и оказалась к такому не готова. Я пришла, чтобы получить взбучку, почувствовать себя виноватой.
– Но ведь Джейк…
Сильвия прикурила очередную сигарету и слегка улыбнулась.
– Да, Джейк.
– Ты видела его?
– Да.
– Как он?
– Худой. Опять курит. Иногда молчит, иногда столько говорит о тебе, что никто слова не может вставить. Плаксив. Ты это хочешь услышать? Но он придет в норму. Все приходят. Он не будет страдать всю жизнь. От сердечных ран умирают единицы.
Я сделала глоток кофе. Он был слишком горяч. Я закашлялась.
– Надеюсь. Мне жаль, Сильви, но я чувствую себя так, словно только что вернулась из-за границы и не знаю, что происходит.
Повисла тишина, которая явно смутила нас обеих.
– Как Клайв? – спросила я в отчаянии. – И… как ее?
– Гэйл, – подсказала Сильвия. – Он опять влюблен. А она премиленькая.
Снова молчание. Сильвия задумчиво смотрела на меня.
– Какой он?
Я почувствовала, что краснею, язык словно отяжелел. Я с болью осознала: прежде я не совсем понимала, что это – Адам и я – было тайной, и ни слова об этом не было сказано никому. Мы никогда вместе не появлялись на вечеринках. Никто не видел нас вместе. И вот теперь Сильвия. Сама по себе любопытная, но к тому же, как я заподозрила, посланная в качестве делегата от всей компании за информацией, которую можно обсуждать. У меня возникло желание еще на какое-то время придержать эту информацию. Спрятаться там, где будем только мы вдвоем. Не хотелось, чтобы другие перемывали мне косточки, судачили обо мне, строили предположения. Достаточно было подумать об Адаме и его теле, чтобы по коже начали бегать мурашки. Я вдруг испугалась мысли о повседневности, о том, чтобы быть просто Адамом и Элис, которые где-то живут, сообща владеют какими-то вещами, куда-то вместе ходят. И вместе с тем мне хотелось этого.
– Господи, – сказала я. – Даже не знаю, что сказать. Его зовут Адам и… ну, он совершенно не похож ни на кого, кого я встречала прежде.
– Понимаю, – сказала Сильвия. – Это изумительно вначале, не правда ли?
Я покачала головой:
– Я не о том. Смотри, всю жизнь у меня все более или менее шло по плану. В школе я училась довольно хорошо, меня любили, никогда не обижали или вроде того. С родителями я ладила, не без труда, но… ты сама все знаешь. У меня были хорошие парни, и иногда я бросала их, иногда они меня. Я окончила колледж, получила работу, встретила Джейка, переехала к нему и… Так что же я делала все эти годы?
Красиво очерченные брови Сильвии взлетели вверх. На мгновение показалось, что она разозлилась.
– Жила своей жизнью, как и все мы.
– Или просто скользила по поверхности, ни к чему не прикасаясь, да и не позволяя прикасаться к себе? Можешь не отвечать. Я просто думаю вслух.
Мы пили остывающий кофе.
– Чем он занимается? – спросила Сильвия.
– У него нет работы в том смысле, в каком мы ее себе представляем. Он зарабатывает деньги то там, то тут. На самом деле он альпинист.
Сильвия, как и следовало ожидать, выглядела пораженной.
– Правда? Ты имеешь в виду, он лазит по горам?
– Да.
– Не знаю, что и сказать. Где вы встретились? Не на горе же.
– Просто встретились, – туманно ответила я. – Просто столкнулись друг с другом.
– Когда?
– Несколько недель назад.
– И с тех пор спите вместе? – Я не ответила. – Вы уже съехались?
– Похоже на то.
Сильвия выпустила дым.
– Значит, это у вас по-настоящему.
– Это нечто. Меня это сбило с курса.
Сильвия подалась вперед с плутоватым выражением:
– Тебе следует быть поосторожней. Так всегда бывает вначале. Он становится для тебя всем, завладевает тобой. Он все время хочет трахаться, а для этого ему нужно, чтобы ты постоянно была при нем, вот такие дела…
– Сильвия! – в ужасе проговорила я. – Ради всего святого!
– Но ведь так оно и есть, – развязно заявила она, с удовольствием вступая на знакомую территорию, бесшабашная Сильвия, которая говорит грязные вещи. – Или по крайней мере примерно так. Просто тебе нужно быть осторожной, вот и все. Я не говорю, что этого не следует делать. Наслаждайся. Делай все, безумствуй до тех пор, пока не появится реальный физический риск.
– О чем ты?
Она вдруг чопорно поджала губы.
– Сама знаешь.
Мы заказали еще кофе. Сильвия продолжала меня пытать, пока я не посмотрела на часы и не увидела, что до половины седьмого осталось всего несколько минут. Я схватила сумочку.
– Мне пора, – быстро проговорила я. После того как я расплатилась, Сильвия вместе со мной вышла на улицу.
– Так тебе в какую сторону? Я пойду с тобой, Элис, если ты не против.
– Зачем?
– Мне нужно купить одну книгу, – бесстыдно заявила она. – Ты ведь идешь в книжный магазин, не так ли?
– Прекрасно, – сказала я. – Можешь познакомиться с ним. Я не против.
– Мне просто нужна книга, – сказала она.
Магазин, специализировавшийся на продаже книг о путешествиях и карт, находился всего в двух минутах ходьбы.
– Он здесь? – спросила Сильвия, когда мы вошли.
– Я его не вижу, – сказала я. – Лучше пойди поищи свою книгу.
Она пробормотала что-то невразумительное, и мы стали ходить вдоль прилавков. Я остановилась перед витриной с глобусами. Если он не придет, я всегда могу вернуться в квартиру. Я почувствовала, как меня тронули сзади, а потом меня обняли чьи-то руки, и чей-то нос ткнулся мне в шею. Я обернулась. Адам. Он так меня обнял, что мне показалось, что его руки дважды обвились вокруг меня.
– Элис, – произнес он.
Он отпустил меня, и я увидела, что с ним двое мужчин, оба улыбались. Оба были высокими, как Адам. У одного очень светлые, почти белые волосы, гладкая кожа и выдающиеся скулы. На нем была тяжелая куртка из парусины, которая выглядела так, словно ее носил какой-нибудь рыбак из высоких морей. Другой был темнее, с длинными вьющимися каштановыми волосами. Он был одет в длинное серое пальто, которое доходило ему почти до щиколоток. Адам показал на блондина.
– Это Дэниел, – сказал он. – А это Клаус.
Я пожала их громадные ладони.
– Рад с вами познакомиться, Элис, – с легким поклоном проговорил Дэниел. Он говорил с акцентом, возможно скандинавским. Адам не стал представлять меня, они знали, как меня зовут. Должно быть, он рассказывал им обо мне. Они смотрели оценивающе, еще бы – последняя девушка Адама, – и я отвечала им тем же, заставляя себя выдерживать их взгляды и планируя вскоре новый набег на магазины.
У своего плеча я ощутила чье-то присутствие. Сильвия.
– Адам, это моя подруга Сильвия.
Адам медленно оглядел ее. Взял ее за руку.
– Сильвия, – проговорил он, словно взвешивая это имя в уме.
– Да, – сказала она. – В смысле привет.
Внезапно я увидела Адама и его друзей ее глазами: высокие сильные мужчины, которые выглядели будто выходцы с другой планеты, одетые в странную одежду, красивые, непонятные и пугающие. Она зачарованно смотрела на Адама, но тот вновь перевел взгляд на меня.
– Дэниел и Клаус могут показаться немного не в себе. Они все еще живут по времени Сиэтла. – Он взял мою ладонь и прижал к своему лицу. – Мы собрались за угол. Хочешь с нами? – Последние слова были адресованы Сильвии, и он бросил на нее острый взгляд. Я могла поклясться, что та чуть не подпрыгнула.
– Нет, – проговорила она таким тоном, словно ей предлагали очень заманчивое, но опасное снадобье. – Нет-нет. Мне нужно э-э…
– Ей нужно купить книгу, – сказала я.
– Да, – нерешительно подтвердила она. – И еще кое-что. Мне нужно.
– Тогда когда-нибудь в другое время, – сказал Адам, и мы ушли. Я обернулась и подмигнула Сильвии, словно села в отправляющийся поезд и оставила ее на перроне. Она казалась ошеломленной, охваченной благоговейным ужасом или что-то в этом роде. Когда мы шли, Адам положил мне руку на талию. Мы несколько раз сворачивали, последний поворот привел нас в крошечный переулок. Я вопросительно взглянула на Адама, он нажал на звонок у ничем не примечательной двери, и, когда щеколда открылась, мы поднялись по ступеням и оказались в уютной комнате с баром, очагом и несколькими в беспорядке расставленными столами и стульями.
– Это клуб?
– Да, клуб, – сказал Адам так, словно это было и без слов очевидно. – Садитесь в следующем зале. Я принесу пива. Клаус может рассказать тебе о своей паршивой книге.
Я прошла вместе с Дэниелом и Клаусом в следующую, меньшую по размерам комнату, где тоже было два стола и стулья. За один из них мы сели.
– Что за книга? – спросила я. Клаус улыбнулся.
– Ваш… – Он удержался, чтобы не продолжить. – Это Адам шутит так. Я написал книгу о прошлогодних… событиях на горе. – У него было американское произношение.
– Вы были там?
Он поднял руки. На левой не было мизинца. Отсутствовала также половина безымянного пальца. На правой руке не доставало половины мизинца.
– Мне повезло, – сказал он. – Больше, чем повезло. Адам стащил меня вниз. Спас мне жизнь. – Он снова улыбнулся. – Это я могу сказать, пока его нет в комнате. Когда он вернется, могу продолжить говорить ему, какой он болван.
Адам вошел в комнату с бутылками, потом опять ушел и снова вернулся, на этот раз с тарелками бутербродов.
– Вы все старые друзья? – спросила я.
– Друзья, коллеги, – сказал Дэниел.
– Дэниел зачислен в очередную гималайскую экспедицию на следующий год. Хочет, чтобы я поехал с ним.
– Ты поедешь?
– Думаю, да. – Должно быть, я показалась Адаму встревоженной, так как он рассмеялся. – А что, есть какие-нибудь проблемы?
– Это твоя работа, – сказала я. – Проблем нет. Просто смотри под ноги.
Его лицо стало серьезным, он приблизился ко мне и нежно поцеловал.
– Хорошо, – сказал он, словно я выдержала экзамен. Я сделала глоток пива, откинулась на спинку стула и стала наблюдать за ними, пока они обсуждали веши, которые я едва понимала, – базовое обеспечение, снаряжение и удобные моменты. Или, скорее, не то чтобы я их не понимала, просто я не хотела вникать в детали. Я со жгучим удовольствием смотрела, как Адам, Дэниел и Клаус обсуждают нечто очень важное. Мне нравились технические термины, которых я не понимала, иногда я украдкой вглядывалась в лицо Адама. Его настойчивое выражение что-то мне напоминало, потом я вспомнила, что именно. Такое выражение было у него на лице, когда я впервые его увидела. Когда впервые поняла, что и он меня увидел.
Позже мы легли в кровать, скинув одежду где попало, Шерпа урчал у нас в ногах – кот достался в наследство, но имя ему дала я. Адам спросил меня о Сильвии.
– Что она говорила?
Зазвонил телефон.
– На этот раз ты снимай трубку, – сказала я.
Адам поморщился и снял трубку.
– Алло?
Никто не ответил, и он бросил ее на рычаг.
– И так каждую ночь и каждое утро, – с мрачной улыбкой сказала я. – Кто-то нарочно это делает. Это начинает меня пугать, Адам.
– Возможно, какой-нибудь технический сбой, – сказал он. – Или кто-то хочет поговорить с прежним жильцом. Так что там она говорила?
– Расспрашивала о тебе, – ответила я. Адам хмыкнул. Я поцеловала его, сначала слегка прикусив его пухлую нижнюю губу, потом чуть-чуть сильнее. – Еще она сказала, что я должна этим наслаждаться. Пока мне не нанесут настоящую рану.
Рука, которая ласкала мне спину, внезапно прижала меня к кровати. Я ощутила, как губы Адама шепнули мне на ухо:
– Я сегодня купил крем. Я не хочу ранить тебя. Я просто хочу сделать тебе больно.
Глава 11
– Не двигайся. Оставайся так, как лежишь. – Адам стоял в ногах кровати, глядя на меня через видоискатель «Поляроида». Я смущенно глядела на него. Я лежала поверх простыни, голая. Под одеялом были только ступни. Зимнее солнце слабо пробивалось сквозь задернутые тонкие шторы.
– Я опять уснула? Ты уже давно стоишь?
– Не двигайся, Элис. – От вспышки у меня на мгновение перед глазами забегали круги, послышалось жужжание, и появилась пластиковая карточка, словно камера показала мне язык.
– По крайней мере ты не понесешь проявлять пленку.
– Заложи руки за голову. Вот так. – Он подошел и убрал волосы с моего лица, затем снова отступил. Он был полностью одет, вооружен камерой, на лице выражение невозмутимой собранности. – Раздвинь немного нога.
– Мне холодно.
– Я скоро тебя согрею. Потерпи.
Камера снова ярко вспыхнула.
– Для чего это тебе?
– Для чего? – Он отложил фотоаппарат и присел рядом со мной. Два снимка лежали около меня на кровати. Я смотрела, как на них проявляется мое изображение. Фотографии показались жестокими по отношению ко мне, кожа выглядела воспаленной, какой-то бледной, покрытой пятнами. Мне вспомнились полицейские фотографы в фильмах, работающие на месте преступления, но я постаралась отогнать эту мысль. Он взял мою руку, которая по-прежнему была послушно заложена за голову, и приложил ее к своей щеке.
– Просто мне так захотелось. – Он уткнулся губами в мою ладонь.
Зазвонил телефон, и мы посмотрели друг на друга.
– Не поднимай трубку, – сказала я. – Это опять он.
– Он?
– Или она.
Мы подождали, пока телефон не замолкнет.
– А если это Джейк? – сказала я. – Вдруг это он все время звонит.
– Джейк?
– А кто еще может быть? Ты говоришь, что раньше звонков не было и они начались после того, как здесь поселилась я. – Я посмотрела на него. – Или, может быть, это какой-нибудь приятель?
Адам пожал плечами.
– Может, и так, – сказал он и снова взялся за камеру, но я быстро села.
– Мне пора вставать, Адам. Ты не мог бы принести обогреватель?
Квартира, верхний этаж высокого дома викторианской постройки, была оборудована по-спартански. В ней не было центрального отопления и лишь необходимая мебель. Моя одежда занимала один угол в большом потемневшем шкафу, а вещи Адама были сложены в углу спальни, все еще не распакованные. Ковры были потертыми, шторы тонкими, а на кухне над маленькой плитой висела лампочка без абажура. Мы редко готовили и каждый вечер ели в маленьких, слабо освещенных ресторанчиках, прежде чем вернуться на высокую кровать к горячим объятиям. Я почти ослепла от страсти. Все казалось расплывчатым, нереальным – все, кроме меня и Адама. До сегодняшнего дня я была хозяйкой самой себе, планировала свою жизнь и точно знала, что собираюсь делать. Никакие связи никогда не сбивали меня с пути. Теперь же я ощущала себя беспомощной, потерянной. Я бы бросила все ради того, чтобы почувствовать его руки на своем теле. Иногда, в ранние утренние часы, просыпаясь первой и лежа как неприкаянная в постели незнакомца, пока он еще пребывал в таинственном мире снов, или уходя с работы, когда я еще не видела Адама и не чувствовала его неистощимого восторга, я пугалась. Полное растворение в другом человеке.
Этим утром я пострадала. В зеркало в ванной комнате я увидела, что по моей шее вниз сбегает свежая царапина, а губы распухли. Адам зашел в ванную и встал позади меня. Наши глаза встретились в зеркале. Он облизал палец и провел им по царапине. Я завернулась в одежду и повернулась к нему.
– Кто был до меня, Адам? Нет, не нужно просто пожимать плечами. Я серьезно.
Он минуту помолчал, словно взвешивая возможные варианты.
|
