Лингвистическая типология

Кроме материального сходства и различия наблюдаются сходства и различия структурного плана (типологического) – не в языковом материале, а в принципах его организации.

 

Структурное сходство может объясняться:

1) структурным заимствованием (калькированием) словообразовательных, семантических, синтаксических структур (например, постпозиция артикля в румынском, болгарском и албанском языках)

2) независимым развитием по сходным законам

Исследованием черт структурного сходства занимается типологическое языкознание.

Например, исследуются закономерности организации фонетических систем (ср. русскую и английскую), морфологии, синтаксиса и т.д.

Так, выделяют языки аналитические, характеризующиеся тенденцией к раздельному выражению лексических и грамматических значений. Ср.: Я буду писать – напишу, написал; I shall write, I will be writing, I wrote, I have written (грамматическое значение передается обычно служебными словами, вспомогательными глаголами, порядком слов).

Синтетические языки характеризуются тенденцией к синтезированию, объединению в рамках одной словоформы лексической и одной или нескольких грамматических: списала, сделаю, переведут и т.д.

Черты аналитизма и синтетизма можно обнаружить как в русском так и в английском языках, но в русском языке преобладают синтетические формы, поэтому больше нагрузка на аффиксы, имеется развитая система спряжений у глаголов, склонений и существительных, падежных отношений и т.д.

В английском языке преобладают аналитические формы, поэту больше нагрузка на служебные слова и порядок слов.

3. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯТИПОЛОГИЯ

§ 259. Наряду с чертами материального сходства (и соответственно

различия) между языками мира наблюдаются сходства и раз-

личия структурного (типологического) п о р я д ка

— сходства и различия не в языковом материале, а в принципах его

организации. Так, название числа '80' во французском и в грузинском

языках материально несходны и никогда не были материально

сходными: ср. фр. quatre-vingts /katrcev's/ и груз, otxmoci. Но структурно

они сходны, так как оба построены из элементов, обозначающих '4'

(фр. quatre, груз, otxi) и '20' (фр. vingt, груз. oci). Соответственно яв-v

ляются материально несходными, но сходными структурно и названия

числа '90' в обоих языках: фр. quatre-vingt-dix и груз, oixmocdaali— букв,

'четыре двадцатки (и) десять'. Другой пример: болг. искам 'желаю,

хочу' и исп. querer 'желать, хотеть' также абсолютно несходны по

материалу, но оба слова возникли в результате одинакового семан-

тического развития глагола, значившего 'искать' (др.-болг. искати,

лат. quaerere), т. е. в результате одинакового движения мысли.

Или: румынский определенный артикль -ul, -I, -le и т. д., присо-

единяемый к,существительному в виде окончания (например, omul

'человек', codrul 'лес', laptele 'молоко' — ср. без артикля: от, codru,

lapte), материально сходен с французским определенным артиклем Г,

1е и т. д. (например, Vhomme 'человек', 1е бог^'лёс', lelait 'молоко'),

230причем и тот и другой генетически восходят к латинскому указатель-

ному местоимению illе 'тот'. Однако в структурном отношении румын-

ский артикль, как постпозитивный (т. е. 'стоящий после'), объеди-

няется не с препозитивным французским, ас постпозитивными же бол-

гарским, албанским, армянским и скандинавским определенным артик-

лями; ср. болг. човекът 'человек', гората 'лес', млякото 'молоко' (без

артикля: човек, гора, мляко), шведск. таппеп 'человек', skogen 'лес',

mjolken 'молоко' (без артикля: man, skog, tnjolk) и т. д. Болгарский

артикль генетически восходит к указательному местоимению тъ, та,

то (ср. русск. тот, та, то) \ скандинавский постпозитивный артикль

— к другому местоименному корню, представленному в русск. он,

нем. jener 'тот'.

§260. Какими причинами может объясняться структурное сход-

ство языков при отсутствии сходства материального?

Очевидно, либо 1) структурным заимствованием, т. е. к а л ь к и-

рованием в одном языке семантической, словообразовательной

или синтаксической структуры, представленной в другом, либо 2) не-

зависимым развитием по сходным законам, т.е.

самостоятельной реализацией в разных языках одинаковых тенденций,

коренящихся в выразительных возможностях человеческого языка

вообще.

Калькирование естественно предположить, если структурное сход

ство наблюдается в языках, находящихся или в прошлом находивших

ся в длительном контакте друг с другом или в контакте с каким-то

третьим языком, играющим роль их общего субстрата или суперстрата.

Там же, где подобные контакты маловероятны, остается предполагать

самостоятельное развитие структурно сходных черт. Приведенные

примерыиллюстрируют обе эти возможности. ^

Так, постпозиция артикля в румынском, болгарском и албанском

языках скорее представляет собой случай калькирования. Указанные

языки в течение длительного времени находились в контакте в усло-

виях совместной жизни их носителей на Балканском полуострове;

очень вероятно также их развитие на базе одного и того же общебал-

канского субстрата. Гипотеза о калькировании подтверждается, кроме

того, наличием между этими языками и многих других черт струк-

турного сходства. Однако между скандинавскими языками и языками

Балканского полуострова сколько-нибудь интенсивные контакты вряд

ли когда-либо имели место. Очевидно, скандинавская постпозиция ар-

тикля возникла и развивалась совершенно независимо от балканской.

По-видимому, генетически не связана ни со скандинавской, ни с

балканской и армянская постпозиция артикля. Независимое развитие

следует предполагать также в болг. искам и исп. querer, как и в

построении числительных по двадцатиричному принципу, представ-

ленному в той или иной степени в различных территориально дале-

ких друг от друга языках.

Если в языках одного географического района наблюдается струк-

Это указательное местоимение превращается в подобие постпозитивного артик-

ля и в ряде севернорусских говоров (ср. формы типа мужик-от, баба-та).

231турное сходство не в одной-двух, а в ряде особенностей, можно счи-

тать, что эти языки образуют некую исторически сложив -

шуюся общность. В отличие от исконной унаследованной

общности, т. е. ветви или семьи языков, исторически сложившуюся

общность обозначают термином языковой союз. Примером может

служить балканский языковой союз, объединяющий болгарский,

македонский, румынский, молдавский, албанский и новогреческий

языки (т. е. представителей четырех разных ветвей индоевропейской

семьи). Характерными «балканизмами» являются вытеснение инфини-

тива личными формами глагола, совпадение родительного и дательного

падежей (или замещающих их предложных конструкций), постпози-

ция артикля (исключение составляет новогреческий, имеющий, как и

древнегреческий, только препозитивный артикль) и некоторые другие

черты. Изучение языковых союзов составляет задачу ареальной

лингвистики, исследующей территориальное распространение

языковых явлений как в диалектах одного языка, так и в родственных

и неродственных географически смежных языках.

Исследование черт структурного сходства независимо от их терри-

ториального распространения и, в частности, структурного сходства

языков неродственных, географически далеких и исторически между

собой не связанных составляет задачу типологического

языковедения, или лингвистической типологии,— учения о

типах языковой структуры. Лингвистическая типология может строи-

ться на основе самых разных структурных признаков — фонологи-

ческих, морфологических, синтаксических, семантических и т. д.

§ 261. Для фонологической типологии самый суще-

ственный признак — характер основной фонологической единицы

языка. Там, где в качестве такой единицы выступает фонема, мы гово-

рим о языках «фонемного строя» (к этому типу принадлежит большин-

ство языков мира). Там же, где основной фонологической единицей

оказывается слог (силлабема) или финаль и инициаль слога, мы гово-

рим о языках «слогового строя» (см. §70). Другая важная черта—

просодическая характеристика слога и слова: тональные, или полито-

нические, языки противопоставляются монотоническим (см. § 83),

языки со свободным словесным ударением — языкам с разными ти-

пами фиксированного и полуфиксированного ударения (см. § 80) и

таким, в которых словесного ударения практически нет или оно яв-

ляется лишь потенциальным (см. §82). Далее языки различаются по

использованию тех или иных дифференциальных фонологических при-

знаков: «слоговые» языки — по характеру инициалей и финалей слога,

а «фонемные» — по степени разработанности и богатства фонемного

инвентаря и специально репертуара гласных и согласных фонем и по

относительной частоте употребления тех и других в тексте. Примером

языков с богатой системой гласных могут служить французский (16

гласных и 20 согласных фонем), а также английский, немецкий,

шведский; примером языков, в системе которых мало гласных,— рус-

ский (6 гласных и 35 согласных), польский, арабский. В большинстве

языков согласные преобладают над гласными в потоке речи, однако

есть языки с обратным соотношением. Так, финский язык имеет

232всего 8 гласных фонем, но в финском тексте гласные преобладают над

согласными в пропорции 100: 96.

§ 262. Наиболее разработанной является м о р ф о л о г и ч е с кая

типология, учитывающая ряд признаков. Из них самыми важными

являются: 1) общая степень сложности морфологической структуры

слова и 2) типыграмматическихморфем, используемых в данномязыке,

в частности в качестве аффиксов. Оба признака фактически

фигурируют уже в типологических построениях XIX в., а в

современном языковедении их принято выражать количественными

показателями, так называемыми типологическими индек -

сами. Метод индексов был предложен американским лингвистом

Дж. Гринбергом, а затем усовершенствован в трудах ученых разных

стран 1

.

§ 263. Общая степень сложностиморфологической структурыслова

может быть выражена количеством морфов, приходящимся в среднем

на одну словоформу. Это так называемый индекс синтетич -

ности, вычисляемый поформул

W

M, где М -

количество морфов в

отрезке текста на данном языке, a W (от англ. word) — количество

речевых слов (словоупотреблений) в этом же отрезке. Разумеется, для

подсчета нужно брать естественные и более или менее типичные тексты

на соответствующем языке (обычно берутся тексты длиной не менее

100 словоупотреблений). Теоретически мыслимым нижним пределом

для индекса синтетичности является 1: при такой величине индекса

количество морфов равно количеству словоупотреблений, т. е. каждая

словоформа является одноморфемной. В действительности нет ни

одного языка, в котором каждое слово всегда совпадало бы с морфе-

мой, поэтому при достаточной длине текста величина индекса синте-

тичности всегда будет выше единицы. Наиболее низкую величину Грин-

берг получил для вьетнамского: 1,06 (т. е. на 100 слов 106 морфов).

Для английского он получил цифру 1,68, для санскрита — 2,59, для

одного из эскимосских языков — 3,72. Для русского языка, но иод-

счетам разных авторов, получены цифры от 2,33 до 2,45.

Языки с величиной индекса ниже 2 (помимо вьетнамского и анг-

лийского, китайский, персидский, итальянский, немецкий, датский и

др.) называют аналитическими, с величиной индекса от 2 до 3 (по-

мимо русского и санскрита, древнегреческий, латынь, литовский,

старославянский, чешский, польский, якутский, суахили и др.) —

синтетическими и с величиной индекса выше 3 (помимо эскимосских,

некоторые другие палеоазиатские, америндейские, некоторые кавказ-

ские языки) — полисинтетическими.

С качественной стороны аналитические языки характе-

ризуются тенденцией к раздельному (аналитическому) выражению

лексических и грамматических значений (см. § 180): лексические зна-

чения выражаются знаменательными словами, чаще всего не содержа-,

См." Гринберг До/с. Квантитативный подход к морфологической типологии язы-

ков //Новоев лингвистике. М., 1963. Вып. 3. С. 60—94; Квантитативная типология

языков Азии и Африки. Л., 1982.

233щими в себе никаких грамматических морфем, а грамматические значе-

ния — главным образом служебными словами и порядком слов. В ряде

аналитических языков сильно развиты тоновые противопоставления

(см. § 83, 164). Аффиксы используются в малой степени, а в некоторых

аналитических языках, так называемых изолирующих (вьетнамском,

кхмерском, древнекитайском), их почти вовсе нет. Встречающиеся в

этих языках неодноморфсмные слова, как правило, являются слож-

ными (обычно двухкорыевыми). Поскольку знаменательное слово почти

никогда не несет здесь в самом себе никаких показателей синтаксиче-

ской связи с другими словами в предложении, оно оказывается как бы

изолированным (откуда название «изолирующие»)1

. Некоторые линг-

висты, подчеркивая роль порядка слов в изолирующих языках, назы-

вают их «позиционными».

Синтетические языки с качественной стороны характеризуются

тенденцией к синтезированию, объединению в рамках одной слово-

формы лексической (иногда ряда лексических) и одной или нескольких

грамматических морфем. Эти языки, следовательно, довольно широко

пользуются аффиксами. В еще большей мере нанизывание в одном

слове ряда аффиксов типично для полисинтетических языков. Общее

обозначение для обеих групп — аффиксальные языки. Для

всех этих языков характерно высокое развитие формообразования,

наличие богато разветвленных, сложных формообразовательных

парадигм, построенных как ряды синтетических (иногда отчасти и

аналитических) форм. В некоторых полисинтетических языках, кроме

того, в более или менее широких масштабах используется инкорпора-

ция. По этому признаку, характеризующему уже не столько струк-

туру слова, сколько структуру синтаксических единиц, подобные язы-

ки называют «инкорпорирующими» (примеры см. в § 204).

§264. Синтетические и полисинтетические языки разбивают на

группы и по признаку преимущественного использования различных

типов аффиксальных морфем. Так, разным является в разных языках

удельный вес словообразовательных и формообразовательных аффик-

сов. Разными являются и позиционные характеристики аффиксов.

Есть языки, для которых типичны префиксы (например, языки банту),

и такие, в которых преобладают постфиксы (тюркские, большинство

финно-угорских). Все эти различия могут быть выражены соответст-

вующими индексами (например, указывающими количество морфов

данного позиционного или функционального класса, разделенное на

количество словоупотреблений в том же тексте). В рамках аффиксации,

прежде всего формообразовательной, различают две противоположные

тенденции — флективную (характеризующуюся наличием

окончаний), или фузионную («сплавливающую»), и агглю-

тинативную («склеивающую»). Первая ярко представлена в

русском и многих других индоевропейских языках (флективные язы-

ки), вторая — в финно-угорских, тюркских, грузинском, японском,

Раньше, выделяя эту группу языков, их называли «аморфными», т. е. «бесфор-

менными» (что неудачно, так как форма в языке не может быть сведена к аффикса-

ции), или еще «корневыми»: их слова содержат «голые корни» или сочетания таких

корней.

234корейском, суахили и др. (агглютинативные языки). Важнейшие

различия между этими тенденциями сводятся к следующему:

1. Флективная тенденция характеризуется постоянным совмеще

нием в одном формообразовательном аффиксе нескольких значений,

принадлежащих различным грамматическим категориям, закреплен

ностью аффикса за комплексом разнородных граммем. Так, в русских

падежных окончаниях всегда совмещены значения падежа и числа, а у

прилагательных — еще и рода. В глагольных окончаниях значение

лица или (в прошедшем времени и сослагательном наклонении) рода сов

мещается со значением числа, а также времени и наклонения; в суф

фиксах причастий — значение залога со значением времени. Это явле

ние мы назовем синтетосемйей (букв, «сложнозначностью»,

ср. др.-греч. synthetos 'составной, сложный')х

. Как видно из приве

денных примеров, сиптетосемия особенно типична для окончаний.

Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется г.апло-

семи ей («простозначностыо», ср. др.-греч. haploos 'простой'), за

крепленностью каждого формообразовательного аффикса только за

одной граммемой и отсюда — нанизыванием аффиксов для выражения

сочетания разнородных граммем. Так, в турецк. dallarda 'на ветках'

постфикс -lar- выражает значение множественного числа, а второй пост

фикс -da ----значение местного падежа (ср. местн. п. ед. ч. dalda

'на ветке', где число выражено нулевым аффиксом, а падеж — тем же

постфиксом -da, и другие падежи множественного числа, где после -/от-

стоят иные падежные постфиксы, например дат. п. dallara 'веткам').

Гаплосемичные формообразовательные аффиксы агглютинативных

языков обычно не называют «окончаниями». Иногда их обозначают

термином «прилепы».

2. Флективная тенденция характеризуется омосемйей формо

образовательных аффиксов, наличием ряда параллельных аффиксов

для передачи одного и того же значения или комплекса значений.

И эта особенность прежде всего касается окончаний, отчасти также и

суффиксов (примеры см. в § 166). Соответственно многообразию парал

лельных аффиксов в рамках одной части речи выделяются формальные

разряды — деклинационные и конъюгациоииые классы и подклассы

(см. § 146).

Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется отсутст-

вием омосемии формообразовательных аффиксов, стандартно -

стью аффиксов, т.е. закрепленностью за каждой граммемой

только одного монопольно обслуживающего ее аффикса, и соответст-

венно отсутствием параллельных формальных разрядов, т. е. одина-

ковостью склонения всех существительных, одинаковостью спряжения

всех глаголов, одинаковостью образования степеней сравнения у всех

слов, способных их иметь, и т. д. Экспонентное варьирование аффиксов

нередко имеет место, но оно носит совершенно регулярный характер в

соответствии с законамифонемных чередований. Так, в турецкомязыке

Синтстосемйю можно также назвать «одновременной многозначностью», отгра-

ничивая ее уточнением «одновременная» от обычной полисемии, т. е. от сменности

(варьирования) значения.

235постфикс множественного числа -lar или (по законам «гармонии глас-

ных», см. § 45, 1) -ter оформляет множественное число всех без исклю-

чения существительных, а также 3-е л. мн. ч. местоимений и глаголов.

Это монопольный (кроме двух первых лиц) показатель множественности.

Подобным же образом постфикс местного падежа -da или (по законам

«гармонии гласных» и ассимиляции согласных) -de, -ta, -te оформляет

местный падеж всех существительных и местоимений. Такими же

монопольными показателями являются здесь и постфиксы всех других

падежей.

3. Флективная тенденция характеризуется случаями взаимного

наложения э к с и о н е н.т о в морфем, явлениями перераз-

ложения, опрощения, поглощения целых морфем или отдельных ча-

стей их сегментных экспонентов соседними морфемами (см. § 242), а

также широким использованием чередований в качестве «симульфик-

сов» (см. § 161). К приведенным выше примерам прибавим здесь такие,

которые иллюстрируют поглощение формообразовательных аффиксов:

доисторические славянские формы * leg-ti и * pek-ti превратились в

лечь, печь, где аффикс инфинитива поглощен корнем, но одновременно

вызывает в его последнем согласном историческое чередование; окон-

чания русских прилагательных образовались из сочетаний именного

падежного окончания и местоимения в том же падеже (белого <С бгьла

его и т. д.). Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется

четкостью границ морфемных сегментов, для

нее малотипичны явления опрощения и переразложения, как и

использование «симульфиксов».

4. Наблюдается различие в использовании нулевых аффиксов:

в языках, в которых преобладает флективная тенденция, нулевые аф-

фиксы используются как в семантически исходных формах (например, в

русском языке в им. п. ед. ч.), так и в формах семантически вторичных

(например,.в род. п. мн. ч. вроде рук, сапог); в языках, где сильна аг-

глютинативная тенденция, нулевые аффиксы обычно встречаются толь-

ко в семантически исходных формах, для таких форм наиболее типич-

ными показателями являются именно нулевые аффиксы.

5. Основа слова или группы форм в языках флективного

типа часто несамостоятельна, т. е. не может быть употреблена в ка-

честве одной из словоформ этого слова. Таково, например, положение

многих глагольных основ в русском языке: виде-, терпе-, зва-, бушева-

и т. д. не существуют как словоформы. В агглютинативных языках

основа без аффиксов представляет собой нормальный тип слова и обыч-

но выступает как семантически исходная словоформа; создается впе-

чатление, что аффиксы косвенных форм присоединяются здесь не к

основе, а прямо к исходной словоформе. Ср. турецк. dal 'ветка' и формы

dalda, dallarda и др. (см. п. 1).

В результате всех перечисленных особенностей в агглютинативных

языках не только формообразующие основы слов, но и аффиксы —

«прилепы», используемые в каждой словоформе, оказываются значи-

тельно более самостоятельными и психологически более «весомыми»

языковыми элементами, чем в языках флективных.

Нередко элементыфлективной и агглютинативной тенденций сов-

236мещаются в строе одного языка. Так, в русском языке, в основном

флективном, чертами агглютинативности обладает глагольный пост-

фикс -ся1-сь: он гаплосемичен, т. е. каждый раз несет только одно зна-

чение (либо залоговое, либо значение непереходности), и присоединя-

ется не к основе, а к готовой словоформе.

§ 265. Синтаксическая типология языков разра-

батывалась акад. И.И.Мещаниновым (1883—1967) и рядом других

ученых у нас и за рубежом. Важнейшим типологическим признаком в

области синтаксиса является оформление основных синтаксических

связей — отношений между действием, действующим лицом и объек-

том действия. Оставляя в стороне инкорпорацию, выделяют три глав-

ных типа построения предложения: активный, эргативный и номина-

тивный.

Суть активного строя — в резком противопоставлении глаголов

действия (динамических) и глаголов состояния (статических), суть эр-

гативного строя — в стольже резком противопоставлении переходных и

непереходных глаголов. Оба строя характеризуются в отличие от номи-

нативного отсутствием единого грамматического оформления субъекта:

в зависимости от характера глагола на субъект указывают разные ряды

аффиксов в глаголе, да и сам субъект выражается разными падежами:

падеж субъекта динамических (при активном) или только переходных

(при эргативном строе) глаголов оформляется особым падежом (ак-

тивным или эргативным), тогда как субъект глаголов других групп

(статических или соответственно всех непереходных) ставится в том

падеже, которым оформлен объект переходных глаголов (пример эрга-

тивного построения см. §200, 3). Активный строй предложения пред-

ставлен в ряде америндейских языков, а в пережитках — ив языках

других ареалов; эргативный строй — в кавказских языках, в

баскском, в шумерском, древнетибетском, в ряде языков Австралии и

Америки и в некоторых современных иранских и индийских языках.

Номинативный строй предложения (наиболее широко распростра-

ненный в языках мира) характеризуется одинаковостью оформления

подлежащего, независимо от значения и формы глагола. Глагол в

языках номинативного строя обычно не имеет полиперсонального

спряжения, а если согласуется, то только с подлежащим, которое при

наличии в данном языке изменения по падежам ставится в именитель-

ном падеже (номинативе).

Синтаксическая типология может строиться и на базе других приз-

наков: языки со свободным порядком слов противопоставляются

«позиционным» (ср. §201); языки с преобладанием препозиции при-

лагательного— языкам с преобладанием его постпозиции и т.д.

§ 266. Многие структурно-типологические признаки оказываются

определенным образом взаимосвязанными. Так, установ-

лено наличие определенной зависимости между фонологическим приз-

наком — богатством фонемного инвентаря и средней длиной сегмент-

ной морфемы: одна величина обратно пропорциональна другой. Или

чем шире используются в языке формообразовательные аффиксы, тем

более свободным является в нем порядок слов.