Маленькая посетительница

 

Однажды днем Освальд стоял у кассы и разговаривал с Роем. Внезапно Рой схватился за карандаш, сгорбился и сделал вид, что пишет.

– Не смотри, – прошептал он Освальду. – Малышка, про которую я тебе говорил, снова тут.

Впервые Рой увидел маленькую девочку недели две назад. Сначала в боковом окне показалась светленькая макушка, затем синие глазищи. Они неотрывно следили за Джеком, он скакал в своем пластиковом колесе, позванивая колокольчиками. Внезапно девчушка поймала взгляд Роя – и только ее и видели. Пока Рой вышел во двор, пока обошел вокруг здания, малышки и след простыл. Так повторялось уже не раз: как только девочка замечала Роя, она мгновенно сбегала.

Как-то Рой заприметил ее прежде, чем она его. Он быстро повернулся к гостье спиной, будто никого и не видел. Насколько он успел разглядеть, девочка была хорошенькая, но уж очень застенчивая и пугливая. Джек ее просто заворожил. Вскоре она стала приходить регулярно, и Рой с нетерпением ждал, когда она появится.

– Кто она? – Освальд и не подумал отвернуться.

– Не знаю. Я спрашивал у Френсис и Дотти, они понятия не имеют, кто она и откуда взялась. Почему бы ей как-нибудь не заглянуть ко мне на огонек?

 

Шло время, девочка немного освоилась. Когда в один прекрасный день Рой распахнул заднюю дверь, она даже не бросилась наутек.

– Не хочешь ли зайти? – пригласил Рой. – За двери лавки его выпускать нельзя, но под крышей ты сможешь играть с ним сколько захочешь. Он будет только рад.

Совсем еще малышка, лет пять-шесть, не больше. Босоногая, в ветхом грязном платьице, девочка нерешительно замерла, явно разрываясь между страхом перед Роем и желанием увидеть птичку поближе.

– Заходи же, – приободрил ее Рой. – Тебя никто не обидит.

Девочка дернулась, будто вознамерившись сбежать.

– Постой, не уходи, – попросил Рой, опрометью кинулся в лавку, подхватил Джека, мягко сжал ему лапки и показал через сетку гостье: – Смотри. Если хочешь, можешь взять его в руки. Он ручной и не клюнет тебя.

Джек посмотрел на нее через дверь-сетку и прощебетал: «Чик, чирик-чик, птич-ка, птич-ка».

Искушение оказалось слишком велико, и малышка неуверенно шагнула к двери. Походка ее показалась Рою странной. Она сделала еще несколько шажков, и он понял, что девочка слегка кособочится и приволакивает ногу.

– Как тебя зовут? – спросил Рой.

Не сводя глаз с Джека, она ответила чуть слышно:

– Пэтси.

– Отлично, Пэтси. А это Джек.

Из опыта Рой знал, что поначалу маленькие дети побаиваются дотрагиваться до птицы, но Пэтси была не из таких. Людей она, может, и боялась, но Джека – нет.

– Можно я его подержу?

– Конечно.

Пэтси протянула руку, и Джек тотчас перепорхнул на ее оттопыренный указательный палец, вздернул голову и прикрыл глаза. Обычно, если Рой усаживал птицу на палец к кому-то другому, она быстренько перепрыгивала обратно к хозяину. Но сейчас Джек и не думал возвращаться.

– Ты ему понравилась, – сказал Рой.

– Правда? – Глаза Пэтси изумленно расширились.

– Точно, понравилась.

Тут Джек закопошился, спрыгнул с пальца на ладонь, вскарабкался по руке девочки, уселся на плече и ласково прижался к щеке.

– Чтоб мне провалиться! – вырвалось у Роя.

Начало большой любви между Пэтси и Джеком было положено.

 

В тот день Рой вышел следом за девочкой и посмотрел, куда она держит путь. Он наконец понял, где девочка обитает и почему никто в поселке ничего про нее не знает, – она направлялась к лесу, за которым жили пришлые люди. Должно быть, она из того же семейства, что и паршивцы, подстрелившие Джека, они-то ей, как видно, и рассказали про птицу. А ведь точно, припомнил Рой, в тот день, когда Пэтси впервые появилась, мальчишки битый час шатались вокруг лавки и глазели на Джека, заглядывая в окна. Рой преисполнился жалости к девчушке, он хорошо себе представлял, что у малышки за жизнь. Но что он мог поделать? Постараться быть с девочкой поласковее, вот и все. Люди из леса никогда не задерживались здесь надолго. Работа у них сезонная, убрали урожай клубники или пеканов – и на новое место.

Девочка стала каждый день приходить в лавку и подолгу играть с Джеком. Людей она по-прежнему страшилась, да и Роя дичилась, но никакого беспокойства от нее не было, вела себя тихо, точно мышка. Слышно ее было, только когда она беседовала в кабинете с Джеком с глазу на глаз – до Роя часто доносился ее голосок. И провалиться ему на месте, если пернатый не чирикал ей в ответ! Рой обожал такие беседы.

Прошла еще пара недель – и Пэтси стала немножко общительнее. Рой представил ее Освальду, который всегда чувствовал себя с детьми неловко, и тот, изогнувшись, пожал ей руку, сказал: «Привет, малышка, как делишки?» – и изумился про себя, какая у нее крохотная ручка. Наблюдая за ее кособокой походкой, он пробормотал:

– Вот ведь жалость. Такой милый ребенок.

Рой глядел ей вслед, пока она не исчезла в кабинете.

– Согласен. Просто хочется рвать и метать. Разве не так?

Когда Освальд на следующий день зашел в лавку, Пэтси смущенно подозвала его:

– Хочешь, скажу секрет?

– Конечно, хочу.

Она жестом велела ему нагнуться и прошептала на ухо:

– Джек – мой лучший друг.

– Да неужто? – удивился Освальд. – А откуда ты знаешь?

– Он мне сам сказал.

– Вот как? И что он говорил?

– Сперва я ему сказала, а потом он мне.

– Ясно.

– Но он разрешил мне рассказать тебе.

– Передай ему от меня спасибо.

– Ладно.

Скрывая улыбку, Освальд прошел к кассе.

– Салют, Рой. Пэтси у тебя в лавке разговаривает с птицей. Ты в курсе?

– Целый день слушаю. Уж она трещит, не умолкает, забывает про все на свете. Но ведь малышка каждый вечер возвращается в свою дыру. А ребенку без сказки никак. Чувствую, она бы тут навсегда осталась.

Разумеется, Френсис и прочие дамы пришли в ужас, как плохо заботятся о Пэтси родители, какая она тощенькая, замурзанная. Батч Маннич так просто кипел от бешенства, он видеть не мог, когда с детьми дурно обращаются. Как помощнику шерифа, ему доводилось иметь дело с людьми вроде семейки из-за леса, и он прекрасно знал, что они за фрукты.

– Да они к своим детям относятся хуже, чем к собакам, – горячился Батч.

У Френсис всякий раз, когда она встречала в лавке девочку, сжималось сердце.

– До смерти за нее волнуюсь, – поделилась она с Роем. – Ну что это за мать: разрешает ребенку-калеке ходить одной где вздумается. Девочка растет точно зверек дикий. Надо кому-то вмешаться.

– Да знаю я. – Рой сердито покачал головой. – Я пробовал ее подкормить – отказывается. Конфетку возьмет, и все. И играет с Джеком целыми днями, больше ей ничего не надо. Мне ее страшно жалко, но ведь мы ей никто, мы для нее чужие. Тут ничего не поделаешь.