II. ДАНТЕ

Между тем как во Франции юная королевская власть победоносно отстаивала свою независимость и наносила папству самый чувствительный удар[75], в Германии продолжалась прежняя борьба. Здесь противники стояли еще чисто на средневековой почве. Авиньонские папы, покорные Франции, выступали против императоров со всеми своими старыми притязаниями, доведенными до крайности новыми богословами. Однако и здесь светская власть нашла многочисленных защитников. И эти споры подали повод к появлению замечательных политических сочинений.

Первым, кто выступил в защиту императоров, был великий поэт средних веков Данте Алигьери. По поводу распри между Климентом V и Генрихом VII Люксембургским он издал трактат О монархии (De monarchie), в котором изложил вынесенную им из Болонской школы теорию всемирного владычества императоров. Это учение было обработано юристами, изучавшими римское право, в противоположность притязаниям пап. Обе системы были выражением одного и того же начала: идеи всеобщего господства законного порядка во всем человечестве. Это было расширение государственного союза во имя нравственного или общечеловеческого начала. Но в папской теории все приводилось к духовной власти, установленной Христом, в императорской отстаивалась независимость светской власти, наследованной от Римлян. Это последнее учение, возведенное в философско-богословскую систему, мы находим у Данте.

Сочинение Данте разделяется на три части: в первой он доказывает необходимость всемирной монархии, во второй – принадлежность ее римскому народу, в третьей – непосредственное происхождение императорской власти от Бога, а не от папы.

С первых же слов оказывается, что автор принадлежит к школе Фомы Аквинского. Для разрешения всех поставленных выше вопросов, говорит он, надо прежде всего возвыситься к началу, ибо всякая истина, которая сама не есть начало, проистекает из какого-либо начала. Но в области свободных действий начало и причина всего есть конечная цель, ибо она

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 86

движет первый двигатель. Следовательно, из нее должно быть познаваемо то, что к ней ведет.

Итак, первый вопрос будет следующий: в чем состоит цель всего человеческого рода? Она определяется тем действием, которое свойственно совокупности всех людей и которое отличает их от всего остального. Деятельность, свойственная человеку, как человеку, отличающая его от растений и животных, есть деятельность разума. Следовательно, она и будет целью человечества. А так как эта цель не может быть достигнута вполне одним человеком, ни даже отдельным обществом людей, то необходимо для этого общение всего человеческого рода. Оно имеет в виду прежде всего теоретическую деятельность как высшую, затем и деятельность практического разума, как второстепенную и подчиненную первой. В этом состоит высшее благо человека на земле. Но отдельный человек совершенствуется в мудрости только тогда, когда он находится в состоянии покоя. Отсюда ясно, что и весь человеческий род нуждается в мире, чтобы совершить свое дело и достигнуть своего назначения. Итак, всеобщий мир – вот высшее, что требуется для нашего блаженства. Это и есть дело всемирной монархии.

От этого общего вывода Данте переходит к отдельным доказательствам. Главные доводы в пользу всемирной монархии следующие: 1) во всем, что устраивается в виду единой цели, необходимо одно управляющее начало. Так, в человеке владычествует единый разум, в доме – хозяин, в государстве – князь. Если человеческий род имеет одну цель, то он должен управляться одним монархом. 2) Устройство целого есть высшее благо, нежели устройство частей; первое составляет цель последнего. Поэтому устройство отдельных частей человеческого рода должно подчиняться устройству целого. 3) Человеческий род тогда достигает совершенства, когда он наиболее уподобляется Богу; следовательно, как единый Бог владычествует во всей вселенной, так и род человеческий должен быть устроен по образцу этого единства. 4) Где может быть тяжба, там должен быть и суд. Но между отдельными князьями могут возникать споры; следовательно, над ними должен быть высший судья – император. 5) В мире должна царствовать правда, а она лучше всего водворяется всемирным монархом, у которого можно встретить наиболее расположения к добру, так как ему нечего желать для себя; у него также наиболее силы для

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 87

осуществления своей цели, наконец, и наиболее любви к людям, ибо ему близок весь человеческий род. 6) Человечество свободнее всего под властью всемирного монарха, ибо свободен тот, кто существует для себя, а не для других; в монархии же правитель существует для граждан, а не граждане для монарха. 7) Что может быть сделано одним лицом, лучше поручать одному, нежели многим. Но человечество может управляться одним монархом во всем, что касается общих его интересов: монарх издает законы для всего человеческого рода, отдельные же князья прилагают эти законы к различным местностям, сообразно с их особенностями. 8) Единство вообще есть высшее благо. Из трех верховных категорий разума: бытие, единство и добро, бытие производит единство, а единство добро. Грешить – значит жертвовать единством множеству. Согласие есть добро, согласие же воль требует единой направляющей воли, то есть власти единого монарха. Очевидно, что Данте, ставя единство между бытием и добром, подразумевает под именем первого не единство бытия и не единство конечной цели, которое и есть добро, а единство порядка, сообразно с учением Фомы Аквинского.

Таковы философские доводы, на которых основывается теория всемирной монархии. В них проявляется то общечеловеческое начало, которое составляло одну из существеннейших сторон средневековой жизни. Все частные условия, входящие в состав государства: свобода, народность, местные особенности, здесь устраняются или, по крайней мере, ставятся в разряд низших явлений, подчиняясь устройству целого. Мысль исходит из отвлеченно общих нравственных начал, из требований всеобщего мира, согласия и единства для совершенства человеческого рода. Эта односторонность делала, разумеется, подобные теории неосуществимыми; но средневековые люди жили этими идеями и бились за них. Только последующее развитие жизни и мысли показало их несостоятельность.

Во второй части своего сочинения Данте обращается к истории и в ней ищет подкрепления защищаемой им теории. Главное доказательство заключается во всемирном владычестве римлян, в котором он видит волю провидения. Римляне заслужили свое призвание тем, что они были народ благороднейший и всегда имели в виду не собственные выгоды, а общее благо, которое составляет цель всякого права. Они завоевали землю для установления всеобщего мира. Сама природа создала их для

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 88

этого назначения, ибо природа, устраивая людей для совершеннейшей цели, для объединения жизни, должна была создать и необходимые для того средства, предназначив известный народ к владычеству; а кто мог быть таким народом, как не римляне? В их победах ясно видна рука провидения, ибо каждая битва есть суд Божий. Следовательно, они приобрели власть по праву. Сам Христос, родившись под властью римлян и приняв наказание от римского судьи, признал справедливость их господства.

Наконец, в третьей части трактата Данте доказывает, что наследник римского владычества, император, держит власть непосредственно от Бога, а не от папы. Сначала приводятся доводы защитников папства и затем они опровергаются один за другим. Эти доводы троякого рода: богословские, юридические и философские.

Богословские доказательства большей частью уже известны нам, так же как и ответы. Однако есть и некоторые особенности. Данте приводит следующие доводы: 1) сравнение с солнцем и месяцем (Deus fecit duo luminaria magna). Католические богословы объясняли, что солнце означает власть духовную, а месяц – светскую. Данте отвечает, что таково не может быть значение светил, ибо они сотворены прежде человека. Кроме того, хотя месяц получает свет от солнца, однако он ае происходит от солнца и имеет также свой собственный свет. 2) Сравнение с Леви и Иудой, из которых первый, старший, был представителем священства, а второй, младший, представителем царства. Данте возражает, что старшинство лет не означает старшинства власти, а потому этот довод не имеет силы. 3) Возведение Саула на престол и низложение его Самуилом. Ответ: Самуил действовал здесь по особенному приказанию Божьему, что не имеет места в других случаях. 4) Принадлежность духовной и светской власти папе, как наместнику Бога. Ответ: папа наместник Бога не во всем; ему не дана вся полнота божественной власти. Так, например, он не может творить вещи и распоряжаться стихиями. 5) Текст: елика аще свяжеши и проч. Ответ: это не абсолютное правило; оно относится единственно к тому, что касается царства небесного. Следовательно, этим папе не дается права разрешать от светских законов. 6) Текст о двух мечах. Ответ: это вовсе не означает двух властей; толкование здесь произвольное.

Затем Данте опровергает юридические доказательства папской власти, именно, мнимый подарок Константина Великого

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 89

и перенесение империи с греков на германцев. Здесь он становится на точку зрения государственных начал, чуждых средневековому обществу, но заимствованных юристами из римского права. Император, говорит он, не имеет права отчуждать империю, потому что это не его собственность. Императорская власть есть известная общественная должность, а никто не может делать в силу своей должности то, что ей противоречит. Император поставлен для сохранения империи, а не для ее разрушения. Со своей стороны, церковь не могла принять такого дара, ибо ей запрещено светское владычество. Она не имела права и переносить империю, которая ей не принадлежала. Мы видим, как возрождающееся сознание начал государственного права ведет к устранению доказательств, которые дотоле считались весьма сильными. Однако долго еще после Данте подарок Константина Великого признавался людьми противоположных партий за основание папского могущества. Так мало было в средние века исторического смысла и политического понимания. Религиозные и нравственные вопросы заслоняли собою все.

Что касается философских доводов защитников папства, то Данте приводит из них один, который мы встретили уже мимоходом выше. Он основан на представлении о предметах одного разряда, как об известном порядке, исходящем из первоначальной единицы, представлении, очевидно примыкающем к системе Фомы Аквинского. Все, что принадлежит к одному роду» говорили богословы, может быть подведено под одну единицу, которая есть общее мерило всего. Но люди все одного рода; следовательно, они могут быть подведены под общее мерило. Император и папа люди; следовательно, это правило относится и к ним. А так как папа не может быть измеряем императором, который не имеет духовной власти, то очевидно, что император должен быть приведен к папе, как к своему мерилу и правилу, Данте опровергает это доказательство, делая тонкое различие; подводить императора и палу под общее мерило, говорит он, можно или в качестве людей или как власти. Одно не тождественно с другим. В качестве людей у них общее мерило – наилучший человек. Власть же не есть субстанция, как человек, а известное отношение; следовательно, она имеет свое особое родовое понятие и свое мерило. Высшее мерило власти не есть ни папа, ни император, а Бог, управляющий вселенной.

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 90

В этой чисто схоластической форме выражается та мысль, что одна власть не состоит под другой, как низшее начало под высшим и полнейшим; но обе, имея различные ведомства, составляют равноправные виды одного общего родового понятия, полнота которого заключается в Боге. Поэтому светская власть получает свой закон не от духовной власти, а непосредственно от Бога.

Устранив этот софизм, Данте переходит к другим доказательствам против пап. Они состоят в следующем: 1) церковная власть не может быть причиной власти императорской, ибо последняя существовала и действовала, когда той еще не было. 2) Церковь не имеет права утверждать императоров, ибо она такого права ни от кого не получала. Она не получала его от Бога, ни по естественному закону, ни по откровенному; по естественному, потому что церковь не есть установление естественного закона; по откровенному, потому что Откровение устраняет священников от власти. Она не получала этого права и от себя самой, ибо никто не может сам себе дать то, чего не имеет; ни от императоров, так как император не вправе отчуждать то, что не составляет его собственности и что дано ему для общего блага. Наконец, она не получала этого права и от общего сознания человечества, так как большая часть человеческого рода этой власти не признает. 3) Право утверждать светских князей противоречит самой природе церкви, ибо идеал церкви есть жизнь Христа, а Христос сказал, что царство его не от мира сего.

Непосредственное происхождение императорской власти от Бога Данте доказывает природой человека. Стоя посредине между двумя мирами, человек имеет двоякое естество: телесное и духовное, тленное и нетленное. Каждому естеству положена своя цель. Следовательно, один человек между всеми существами имеет двоякую цель: блаженство земное и блаженство небесное. Эти две различные цели достигаются различными путями: одна – средствами земными, человеческими, другая – средствами сверхъестественными, верой, надеждой, любовью. Одни средства даются нам разумом, другие Откровением. Вследствие этого, человеку нужен двоякий правитель: духовный и светский. Эти два различных порядка вещей установлены самим Богом; поэтому и власти, управляющие ими, устанавливаются непосредственно Богом. Однако так как временное блаженство устраивается сообразно с вечными целями, то император некоторым образом подчинен папе: имея власть от него независимую, он

Чичерин Б. H. Политические мыслители древнего и нового мира. – М.: Гардарики, 2001. С. 91

должен оказывать ему уважение, как первородный сын отцу, чтобы, освещенный светом отцовской благодати, он мог с большей добродетелью управлять миром.

Таково заключение, к которому приходит Данте. Великий поэт, очевидно, является здесь совершенно сыном средних веков. Он большей половиной своих воззрений живет еще в XIII столетии. Отживающая идея всемирной империи находит в нем ревностного защитника. Он старается сочетать теории болонских юристов с учением Фомы Аквинского о конечной цели, о первенстве теоретического разума и о необходимости всеобщего мира. Признавая в человеке две различные цели, а потому в обществе две независимые друг от друга власти, он не выясняет их отношения между собой и кончает неопределенным подчинением светской власти духовной. Поэтому сочинение Данте, любопытное как философское развитие учения о всемирной монархии, не могло иметь большого влияния на ход политической мысли. Учение св. Фомы обращается здесь против крайних, выводимых из него последствий; но сущность его остается неприкосновенной. Успеха в этом нельзя видеть.