Амброз Бирс 7 страница- Привет, господа, - тихо проговорил Феликс. Шнейк молча подал руку. Рон даже не повернул головы, – видимо так был увлечен чем - то. Только теперь Феликс обратил внимание на экран. То, что он увидел, взволновало его. На экране четко выделялся серебристый силуэт космического корабля. Метрическая линейка отсчитывала бег километров – всего три часа лета разделяло корабли. Феликс перевел взгляд на Рона. Тот был бледнее обычного, на его висках серебрились капельки пота. В таком удрученном состоянии Феликс своего друга еще не видел. - Что происходит, господа? – вопрос Феликса повис в воздухе. Наконец, Рон повернул свое осунувшееся лицо к Феликсу. - Смотри лучше и поймешь – тихо проговорил Бетт. - Я вижу космический корабль, Рон, и больше ничего! – недоумевал Феликс. – Видимо, это какой то из «наших» и мы вместе будем выполнять задание, – неуверенно добавил он. - Плохо смотришь, Феликс! – очень серьезно проговорил Ройн, выпрямляясь. – Это корабль Демократической Республики! Только теперь Феликс разглядел герб на борту космического корабля. - Дело совершенно не в этом, чей это корабль! Но моя установка действует против него! – у Рона на скулах заходили желваки мускул и он стал пунцовым от волнения. Теперь Феликс понял главное и тоже заволновался. Сдавая вахту, он не обратил внимания на показания этого прибора, а, возможно тогда установка «х» еще не была включена. Феликс как можно спокойнее спросил: - Быть может это согласовано с командованием Электрона? - Мне звонил командир, просил не волноваться. Это по плану! – неуверенно произнес Шнейк. - Нет, это не было запланировано, и легко проверить! - горячо говорил Рон. – Они приспособили мою установку для гнусной цели! – глаза Рона гневно сверкали. Только теперь Феликс понял состояние друга и ситуацию, в которой они оказались. Но это требовало доказательств. - Если это так, то мы сознательно препятствуем Электрону в его космическом полете, нарушаем Международную Конвенцию! – твердо сказал Феликс. - Надо что-то делать! - и посмотрел на Рона. Тот с благодарностью взглянул на друга. Его решительность и участие приободрили Рона. - Об этом и я думаю. Остальные астрофизики без особого волнения следили за происходящим. Лишь Шнейк, чувствовалось, переживал за друзей. - Установку нам не выключить! – заговорил после молчания Феликс. - Надо выяснить! Я иду к командиру! – твердо сказал Рон. - Гляди – Электрон замедлил свой полет! Я скажу ему, если он не выключит установку, то пусть меня не считает членом экипажа! И еще, я скажу ему, что это подлое и гнусное дело! - Не горячись, Рон. Надо уточнить - успокаивал друга Феликс. Только он успел закончить фразу, как в отсек вошел запыхавшийся Теймор. С его лица еще не успело сойти выражение угодливости и страха. Наконец, он справился с волнением, и лицо его приняло обычное, наивно – простоватое выражение. Взгляд сразу скользнул на экран, а затем на Бетта. Тот не скрывал своего отвращения, внутренним чутьем почувствовав, что Теймор имеет какое–то отношение к происходящему. В дальнейшем, это подтвердилось. Срочный вызов Теймора к командиру корабля и последующий разговор с ним был таким: - Ваша задача усложняется, Теймор! – властно говорил Клейман. – Вы понимаете, о чем речь? - Да, сэр! Я знаю, что обе установки включены и действуют против корабля демократов. - Отлично! Вам необходимо отвлечь Бетта и Эндрюса! Да – да, Эндрюса! Их вмешательство ничего не меняет, но не желательно! Попытайтесь загрузить их работой. Проявите небывалый энтузиазм, действуйте от моего имени! Не исключено, что им станет известно о происходящем, скажите, что это делается по единому с демократами плану. Обо всем неожиданном сразу докладывайте мне! - Клейман строго смотрел на Теймора. - Слушаюсь, сэр! - И Теймор быстро покинул отсек. Появление его в отсеке штурманов, успевшего осмотреть несколько посещаемых друзьями мест, явилось следствием последнего разговора с командиром. - Далеко, Бетт? – равнодушно спросил Теймор, проходя на середину отсека, чтобы видеть всех и загораживая собой экран. И не дожидаясь ответа, добавил: - Командир приказал задержаться сегодня в связи с некоторыми экспериментами нашего и этого корабля! – Теймор равнодушно указал на экран. «Скорость Электрона заметно упала!» – отметил про себя Рон. - Хорошо, – спокойно ответил Рон. – Только я должен переговорить с командиром. Ведь он не передавал, что отстраняет меня от обязанности начальника астрофизического отдела? – с иронией проговорил Бетт, глядя с вызовом на Теймора. - Нет, что Вы, Рон, командир вызывал меня по личному вопросу и заодно просил передать свое приказание, чтобы не обременять Вас пустяковым вызовом! - Спасибо за заботу! Идите на вахту, мы скоро будем. – Рон, а за ним Феликс, покинули отсек штурманов. - Что ты надумал? – тихо спросил Феликс. - Я все же пройду к командиру. Они пытаются нас дурачить! – громко проговорил Рон. - Тише, ты – остановил его Феликс. – Я жду тебя в каюте! Друзья разошлись. Через полчаса они встретились вновь. Лицо Рона, когда он вошел к себе в каюту, было покрыто красными пятнами от волнения. Вкратце он рассказал Феликсу суть разговора с командиром. - Сначала Клейман попытался дурачить меня! – горячо говорил Рон. – Но, затем, не выдержав моей настойчивости, прямо заявил, что это его инициатива. «Пусть знают свое место и не спешат со своими «телячьими нежностями», а то могут испортить все дело! Эгидян надо тоже сразу поставить на место!» – таково мнение Клеймана, рассказывал удрученно Бетт. - Остается одно. Установки нам не отключить. Электрон в этой неравной борьбе потеряет много энергии. Надо лететь к ним! – Бетт тревожно посмотрел на Феликса. - Я согласен! Попросим у них убежища и что-нибудь придумаем там, так Бетт? – говорил твердо Феликс. - Попробуем выручить Электрон! - лицо Рона светлеет. - Ведь это я виноват в случившемся! - Ну, это ты зря, – мягко увещевал друга Феликс. – Твое изобретенье очень необходимо людям, только они не всегда правильно используют его, и в этом нет твоей вины! - Иди в отсек, Феликс, скажи, что я сейчас буду. Надо кое-что взять с собой и отнести в «малютку». - Возьми и мои вещи, Рон только самое необходимое. Будь осторожен, ключ на старом месте! С этими словами Феликс прошел в отсек астрофизиков, а Бетт в свою каюту. Через несколько минут Рон появился в своем отсеке. Теймор, Феликс и остальные двое астрофизиков что-то вычисляли по карте. Бетт прошел на свое место и опустился в кресло. Феликс краем зрения наблюдал за ним. Бетт видел, что его установка работает, и это его больше всего волновало. Он незаметно кивнул Феликсу и одновременно сказал: - Сегодня не удалось поужинать. Надо перекусить и тогда за работу! Так, Феликс? - Ты прав, приказ надо выполнять! – поддержал его Феликс, отрываясь от карты. - Я схожу чего-нибудь принесу! - вызвался Теймор предупредительно. - Нет, мы сами, – возразил очень спокойно Бетт, вставая. - Пошли! – кивнул он Феликсу. Они не спеша, вышли из отсека. Надо было идти к корме. В коридоре было тихо. - Хорошо, что ключ я забыл в каюте, – проговорил шепотом Рон. Друзья медленно, как бы прогуливаясь, приближались к отсеку размещения малых космических кораблей. Оглянулись, – все было тихо. Рон быстро отомкнул камеру, пропуская внутрь друга, и сам вошел, замкнув камеру изнутри. Теперь оставалось включить «пушку» выброса «малютки» наружу. Малый корабль уже готов к старту. Включился автопилот. Друзья последний раз осмотрелись. Папка Рона Бетта с выкладками по устройству «х» установки на месте. Бесшумно открылось отверстие выхода, и изящный корабль стремительной молнией рванулся вперед, в неизвестность, оставив незначительный толчок своему старшему брату.
Г л а в а 17
Люди умные и энергичные борются до конца, а люди пустые и никуда негодные подчиняются без малейшей борьбы всем мелким случайностям своего бессмысленного существования. Д.И. Писарев.
После ухода Рона Бетта и Феликса Эндрюса в отсеке астрофизиков оставалась обычная трудовая атмосфера. Через некоторое время все ощутили легкий толчок, как правило, сопровождающий вылет малых кораблей. Теймор забеспокоился, взглянув на место, где обычно висел ключ от отсека малого корабля. Ключа там не было. Нехорошее подозрение закралось в душу Теймора. С этими мыслями он вышел в коридор и быстро направился в столовую. Он и там друзей не обнаружил. Почти бегом Теймор заглянул в каюту астрофизиков. Она была пуста. Некоторый беспорядок усилил его догадку и страх от случившегося. Страх разрастался, переходя в липкий пот, который уже струился по спине. Уже бегом, не разбирая дороги, несся астрофизик к отсеку штурманов, надеясь еще на что-то. Подбежав к двери, Теймор рывком открыл дверь, просунул туда лисью мордочку, а затем все остальное. И здесь друзей не было. Сердце оборвалось, в висках застучало. Он взглянул на экран. На экране четко проступал серебристый гигант. Теперь Теймор устремился к главному инженеру за ключом – последним доказательством предполагаемого побега астронавтов. Если бы Теймор появился в отсеке штурманов чуть раньше, то мог бы оказаться свидетелем интересного момента. Только что экран установки пронзила серебристая молния в сторону корабля демократов, шедшая от Фотона. Подобное происходило и раньше при осмотрах корабля. Но сейчас было не то время, – требовалось разрешение командира корабля. Шнейк удивился, но ничего не сказал своим коллегам, догадываясь о виновниках и их смелом решении. Старший вахты потянулся к кнопке связи с отсеком командира, но тяжелая рука Шнейка остановила его: - Обожди, Джон. Быть может это метеорит! - У него возникла отчетливая картина, когда Рон Бетт с растерянным, а затем решительным видом находился здесь, с болью во взгляде взирая на корабль демократов. Убедившись, что светящаяся точка за пределами досягаемости лазерной пушки, Шнейк спокойно проговорил: - Впрочем, доложи командиру, Джон. Я пошел отдыхать, счастливой вахты! С этими словами Шнейк вышел из отсека.
Получив ключ от камеры «Беги», Теймор быстро достиг ее. Открыв, застыл в изумлении и страхе - камера была пуста. Несколько минут он размышлял, как лучше выпутаться из создавшейся ситуации и не найдя приемлемого выхода, поспешил к командиру корабля. Робко стуча, вошел в каюту командира. Мощный удар в челюсть был ему первым приветствием. Очнувшись, он увидел взбешенного Клеймана. - Ты упустил их, скотина! – бросил тот гневно в лицо Теймора. – Будешь объясняться у шефа! – услышал он на прощанье. Это было страшнее только что полученного удара. Подобная безрадостная перспектива окончательно надломила волю Теймора. Пошатываясь, он шагнул в коридор. Томительное ожидание царило на Электроне, который, потеряв максимальную скорость и с трудом преодолевая сопротивление, медленно продвигался вперед. Редко найдется тот, кто не испытывал минут ожидания, тем более перед неясной перспективой, не может себе не представить всего томительного нетерпения этих минут. Ждали ответа с земли на радиограмму, посланную ранее. Кораблю не грозило превратиться в спутник близлежащей звезды – мощные двигатели смогли бы воспрепятствовать этому. Но это потребовало бы отказаться от дальнейшего полета на Эгиду. Но знаменательный случай в корне изменил эту ситуацию. Сменившись с дежурства, Эванс уже взялся за ручку двери. - Я пошел, Дмитрий Анатольевич! Будьте внимательны, - проговорил командир, обращаясь к помощнику Алексееву. Тут же четкий голос автомата доложил: - К кораблю приближается неизвестный предмет! - Интересно, что это? – проговорил Эванс, возвращаясь. - Дмитрий, срочно боевая готовность! Включи осмотр переднего фона! - Через некоторое время на экране появилась серебристая точка. - Метеорит? – предположил Алексеев. - Не думаю! – возразил Роберт, определяя расстояние до предмета. Оно быстро сокращалось. - Неужели нападение? – помощник тревожно взглянул на Эванса. – Включить лазер и полное рассеивающее? - Подождем еще немного, – спокойно сказал Эванс, держа руку на кнопке лазерной пушки. Все четче контуры предмета. Уже можно различить контуры малого корабля, скорость которого упала до минимума. - Дмитрий, выключи рассеивающее! – быстро проговорил Эванс. Алексеев выполнил приказание командира. - Это малыш, вроде нашего «Альбатроса»! – улыбнулся Эванс. – Что–то случилось у Республиканцев! Дмитрий Алексеевич, подготовьте захват – устройство! - Помощник командира вышел. Изображение корабля пропало, – это он вошел в «мертвый угол» телеустановки Электрона. А еще через несколько минут Роберт Эванс выслушивал прибывших с Фотона. Оба космонавта попросили политического убежища у демократов, коротко рассказав о своих злоключениях и намерениях. Командование Электрона решило удовлетворить просьбу бывших «фотоновцев», зачислив их членами экипажа корабля. Эванс от имени «электроновцев» заверил беглецов, что отныне они пользуются доверием демократов. В ответном слове взволнованный доброжелательным гостеприимством, Рон Бетт сказал: - Мы глубоко тронуты вашим доверием, сделаем все возможное, чтобы загладить свою вину и облегчить участь Электрона и его экипажа. Далее, он рассказал о цели полета Фотона, коснувшись того, что там имеется «карта звездного неба» Галактики Антея. Он рассказал о главном – силе, действующей против Электрона. - Я очень сожалею, и не предполагал вовсе, что мое изобретенье будет использоваться по такому коварному назначению! – говорил смущенно Рон Бетт. Эванс, как мог, успокоил ученого, сказав: - Такова жизнь, но истина всегда восторжествует, если она подтверждается совершенным раскаяньем. Ваше благородное сердце хорошо дополняет этот постулат! – обратился он к обоим космонавтам. С этого момента Электрон пополнился двумя членами экипажа, подданными иной республики, нарушившей великий и справедливый закон космоса о нейтралитете. Командование Электрона в радиограмме высказало протест командованию Фотона против грубого нарушения ими Конвенции космического нейтралитета, а также о решении, принятом по отношению к обоим «фотоновцам». Ответа на эту радиограмму не поступило. Сразу же была послана радиограмма на землю о неправомочных действиях командования корабля Фотон. В это время, наконец - то была получена долгожданная радиограмма с земли! Учтя присланные рекомендации, Физический отдел Электрона в спешном порядке, приступил к созданию установки, вернее к модернизации и созданию имеющейся, по нейтрализации силы «х». Оба ученых «фотоновца» приняли в этом самое активное участие. Благодаря научным выкладкам Рона Бетта и рекомендации земли, начали экспериментировать. То ли от сильного потрясения последних дней, то ли от не совсем верного направления поиска, никак не удавалось «схватить» главное - действие силы «х» не удавалось нейтрализовать полностью. Решение было где-то рядом. Высокочастотный генератор был заранее создан на земле. Дело оставалось за системой управления этими токами, их величиной и частотой. Наконец, удалось воплотить задуманное, обеспечив установку необходимой автоматической системой управления. Земля рекомендовала подачу в обмотки корабля – курсовую, горизонтальную, широтную и батоксовую – высокочастотные токи, действующие в зависимости от координат и скорости космического корабля. Попробовали в ручном режиме. Да, сила гасилась, но не полностью. Рон Бетт предложил нечто новое. Учитывая m - излучение, его электромагнитные волны, частота тока была увеличена вдвое, а длина волны, наоборот, уменьшена на ту же величину. Таким образом, достигался необходимый сдвиг фазы тока, интерференция силового поля достигала максимума, что позволяло гасить суммарную силу «х» практически до нуля. Попробовали – получилось! Включив собранную установку в режиме автоматики, все ждали результатов. Наконец радостная весть облетела корабль – Электрон прекратил торможение и сразу начал набирать скорость. Это была победа! Все поздравляли Рона Бетта. Тот смущался, говорил о малой доли участия в успехе. В радиограмме, посланной на землю, благодарили ученых земли за помощь. Было также упомянуто о неоценимой заслуге Рона Бетта.
Известие о том, что «беглецам» удалось благополучно достичь Электрона и там быть гостеприимно принятыми, привело Клеймана в бешенство. «Разгон» получили многие службы и в первую очередь штурманский отдел. О Тейморе читатель уже знает. Начало операции «Бездна» не сулило ему ничего хорошего. «Надо бы их уничтожить!» – бушевал Клейман, думая о беглецах и ругая медлительность штурманов. Полученная радиограмма от Электрона нисколько не добавила ему оптимизма. А теперь новое известие – Электрон начал ускорение. «Это дело рук Бетта», - решил он. Расстояние между кораблями сокращалось. - Гарри, выключи «х»- установку! – с раздражением скомандовал Клейман. – Полный вперед, Гарри! – уже спокойнее продолжил он. Фотон вздрогнул, устремляясь вперед, в неизведанное.
В космосоплавании землян, освоивших планеты солнечной Галактики и теперь приступивших к освоению дальних звездных миров, бывали разные случаи – курьезные и трагические. Этот полет двух кораблей отличался своей смелостью и длительностью, поэтому противоправные действия Фотона вызвали у экипажа Электрона самые отрицательные эмоции. Командование корабля, чувствуя накал страстей, решило собрать людей для информации. Эванс сделал сообщение, в краткой форме рассказал о злоключениях, выпавших на долю Электрона, где главная вина отводилась руководству Фотона. Эванс представил новых членов экипажа, коротко рассказав и об их злоключениях, и о помощи, оказанной Роном Беттом. Все стоя аплодировали отважным космонавтам - подобного в космосе еще не встречалось! Капитан Электрона призвал всех к сплочению, терпению и бдительности – ведь путь корабля не близок. Жизнь людей потекла своим неспешным чередом, с повторением будничных моментов. Еще одну станцию – спутник удалось смонтировать за это время, чтобы обеспечить жизнедеятельность последующим экспедициям. Скоро должна наступить очередь связи с землей, но уже через «Молнию–1», смонтированную на орбите планеты России. По международному соглашению этой связью может уже воспользоваться и корабль республиканцев. В намерения Электрона не входило препятствовать этой возможности.
Г л а в а 18
Когда жизненная борьба уже превратилась в сознательное стремление к определенной цели, тогда человек может уже считать себя счастливым, хотя бы ему пришлось и умереть на дороге, не вступив в обетованную землю. Д.И. Писарев.
Как известно читателю, большой праздничный концерт, посвященный Великому братству людей, к сожалению, пришлось отменить в связи с выше перечисленными событиями. Но люди по своей природе, особенно в длительном путешествии, в замкнутом пространстве, нуждаются в духовной пище, пожалуй, не менее, чем в телесной. Экипаж корабля теперь уже готовился к своему празднику - Дню космонавтики. К 18-00 в концертном зале собралось много людей. Некоторые пришли посмотреть репетицию будущего концерта. Элеонора и Владимир были заняты в спектакле патетического характера - «Космический поцелуй». Этот спектакль пользовался огромной популярностью там, на земле. - Ивановы, на сцену! – требует режиссер. – Еще раз повторим выход из корабля! Партнеры в костюмах серебристо-голубого цвета. Включается сцена. Свет в зале медленно гаснет. Издали оранжевое солнце посылает свои яркие лучи к небольшому космическому кораблю. Артисты в искрящихся под солнцем эластичных облегающих костюмах, подчеркивающих их прекрасные фигуры, вплывают в камеру невесомости – прозрачную купель – космос. Они «плывут» навстречу друг другу и солнцу. На их головах изящные шлемы космонавтов. Вот они уже совершают замысловатый и грандиозный танец любви. Состояние невесомости придает этому своеобразную окраску, где нежность и легкость движений венчает поцелуй – очень естественный для молодоженов. Весь этот танец любви сопровождается цветомузыкой красивого электронного колорита, создающий цвета естественной радуги и звучания. Разнообразная гамма цветов пронизывает купол камеры и врывается в зал. Кажется, что влюбленные плывут куда–то в неизвестное. А вокруг чернота космоса – мрачная и безграничная. В зале тишина. Зрители улавливают всю сложность и многообразие мельчайших звуковых и световых оттенков. Эта необычайно светлая, зовущая куда–то в неведомые просторы Вселенной, чарующая музыка, заставляет сердца людей биться сильнее, а мозг усыпляет красотой звучания. Гаснет сцена. Все погружается в слабо отсвечивающий полумрак. Это еще сильнее подчеркивает неведомую силу космоса и нежность человеческих отношений. Музыка внемлет им, замирая постепенно вдали. Через некоторое время разгоряченные и счастливые артисты предстают перед режиссером. - Ну, что же, друзья, получается неплохо! – говорит Станислав Аркадьевич, поблескивая глазами. – Измените немного положение рук, Володя! - И маэстро, - он же ведущий конструктор, - показывает более естественную позу артисту. - Элеонора, держитесь свободнее и непринужденнее, ведь вы не робкий новичок космоса, а его покоритель и властелин! Репетиция продолжается. В другом конце зала сложные пируэты выполняют воздушные гимнасты. Их композиция сильна и изящна. «Многомесячный полет не выбил из колеи людей, а это самое главное!» – думает с удовлетворением Роберт Эванс. Наблюдая за самоотверженной игрой артистов, разнообразных специалистов космоса, командир все больше верил в успех экспедиции. Вид жизнерадостных людей вселял в него огромное чувство любви к ним.
Однажды в ровную, ничем не нарушаемую жизнь корабля вмешались два незначительных, на первый взгляд, события или эпизода.
Сменившись с вахты, помощник командира, Дмитрий Анатольевич Алексеев, медленно шел к своей каюте. Проходя мимо кислородного отсека, его внимание привлечено было к открытой двери. Обычно эта дверь закрыта и опечатана – таково жесткое правило для наиболее важных помещений корабля. Алексеев заглянул в отсек. В нем он сразу никого не увидел и хотел пройти к ответственному за помещением – узнать причину открытой двери. Но тут он услышал незначительный шорох из ячейки справа. Заглянув туда, Алексеев увидел человека, пытавшегося открыть вентиль кислорода, находящегося под давлением. - Что вы делаете? – крикнул удивленный помощник командира. Человек, не обращая внимания, продолжал молча заниматься своим страшным, для жизнеобеспечения корабля, делом. Алексеев, почувствовав неладное, быстро подошел к человеку и повернул его лицо к себе. Безумно–бессмысленный взгляд человека поразили Дмитрия. Нажав кнопку вызова медперсонала, Алексеев попытался оттащить его от вентиля. Завязалась борьба. Человек был довольно силен, и если бы не подоспевшие сотрудники, неизвестно, чем бы окончилась эта борьба. Это был Жанн Дюкле из химического отдела. Оказалось, что химик заболел нервно–психическим расстройством, причина которого была в длительном пребывании в космосе в неординарной обстановке. Впрочем, как заверили медики, при определенном лечении, этот больной скоро будет в строю – его здоровье восстановится. Через две недели после первого случая, произошло еще одно существенное событие. А произошло следующее. Командир Электрона - Роберт Эванс, как обычно, проверял различные службы корабля. Включив микрофон биологической службы, услышал взволнованный голос заведующего – Колмогорова Бориса Арсеньевича. - Телочка «Крошка» заболела! Почти ничего не ест. Анализ крови показывает незначительное повышение лейкоцитов. Температура в пределах нормы! - Как остальные животные? – спросил Эванс. - Пока нормально! - ответил биолог. Он же исполнял обязанности ветеринара. - Что думаете делать дальше? – снова спросил Эванс. - Обсудим со специалистами. Возможно, придется связаться с землей. - Боюсь, это не реально! Большая задержка времени, - подчеркнул Эванс. – Надо обойтись своими силами! Он размышлял. Сообщение было тревожным. Возможно, это результат силового воздействия Фотона? Но, ведь люди чувствуют себя хорошо! Да и животные нисколько не страдали! Проведенное медицинское обследование людей, в первую очередь, а затем животных, по иной диагностике, показало отсутствие воздействия силы «х». Эвансу хорошо было известно обо всех медицинских мероприятиях, проводимых на корабле. Их разработкой занимался специальный научный институт космосоплавания на земле. Ему также было известно и обо всех периодических профилактических медицинских мероприятиях, которые неукоснительно производятся, и будут производиться в течение всего полета. Периодически, в течение недели, производилось ультрафиолетовое облучение людей и животных - всем хорошо известно его благотворное влияние. Еще там, на земле, было рекомендовано в полете вводить в рацион питания некоторые биодобавки, а также диамагнетики – новое в науке по профилактике облучений и электромагнитного влияния на живую клетку. Это уже было апробированными компонентами. - Борис Арсеньевич, зайдите ко мне с журналами регистрации опытов и их профилактики! – приказал он заведующему биологическим отделом. Колмогоров прибыл в отсек командира. - Давайте посмотрим данные по нейтрализаторам. - Вот они. И графики тут же, а так же последующие анализы после опытов! – Колмогоров открыл нужную страницу. Они внимательно просматривали записи в журнале. «3-его ноября, 2084 года, 17-30, введено в рацион питания: 1. «Красавцу» – 0,003 мг вещества. Состояние до и после процедуры нормальное. 2. «Крошке» – 18–00, введено то же самое. В последующие трое суток состояние «Крошки» вялое, плохой аппетит, температура в норме. В дальнейшем произошло полное выздоровление животного – лейкоциты в норме». Эванс взял корабельный журнал. Отыскав нужную страницу, читал. Колмогоров с интересом следил за ним. Так, силовое поле «х» Фотона начало действовать против Электрона тоже в 18–00. «В этом есть какая–то связь, не могу понять какая…» - Эванс размышлял. Затем, включив микрофон, сказал: - Попросите ко мне Рона Бетта! Вот кто нам поможет! – повернулся он к биологу. Через некоторое время вошел астрофизик. - Здравствуй, Рон! – Эванс крепко пожал руку ученого. Тот поздоровался с Колмогоровым. - Располагайся, - Эванс пригласил Рона к столу. Это уже был другой человек – спокойный и уверенный в своих силах, мало чем похожий на Бетта в первый вечер его злоключений. Он посвежел; во всем его облике стало больше решительности. Глаза учёного весело глядели на окружающее. Эванс рассказал о затруднениях с «Крошкой». - Во сколько давали нейтрализатор? – спросил Рон. - В 18-00, – подтвердил Колмогоров. Рон задумался, сопоставляя факты того памятного для него дня. - Сколько требуется времени, чтобы проявилось действие нейтрализатора? - 10 – 15 минут в зависимости от веса животного! – ответил Колмогоров. - Я не знаю точного времени включения силы «х». Я увидел это гораздо позднее – сказал Рон. - Максимально силовое поле «х» начало действовать в 18 часов десять минут! – уточнил Эванс. – Смотрите! – и он указал на запись в журнале. - Тогда все упрощается! – продолжал Рон. – Здесь есть одна тонкость, которая не всем известна. Максимум силы «х» проявляется именно через 10 минут после включения, затем сила «успокаивается» и действует уже в стабильном режиме. Видимо, для данного животного подобное оказалось критическим совпадением, а для остальных – абсолютно безвредным! – Рон Бетт замолчал, продолжая чувствовать себя виноватым в случившемся.
Почти через шесть лет полета Электрона, ситуация повторилась и опять с «Крошкой». Эванс пригласил Колмогорова к себе. Тот захватил все журналы с собой. Разговор шел о заболевшем животном – уже взрослом и солидном, по весу. Опять был приглашен Рон. - Вы не меняли параметры приема нейтрализатора? – задал традиционный вопрос Эванс Колмогорову. - Время оставили тоже, чтобы исключить ошибки в этом процессе, он оказался достаточно удовлетворительным, а норму нейтрализатора увеличили в трое – так предлагалось делать в рекомендациях, принятых на земле. - Видимо, это увеличение снова явилось критическим. Поэтому животное, кстати, очень чувствительное к электромагнетизму, проявило свой характер, ничего с этим не поделаешь! - высказал свое мнение Рон Бетт. Эванс приказал главному инженеру уточнить магнитный фон космоса на данное время. Через некоторое время доложили, что электромагнитный фон выше нормы и имеет тенденцию к повышению. Это произошло совсем недавно. Правда, его силовое воздействие меняется по величине. Создается ощущение, что периодически оно проподает, а затем опять включается на некоторый промежуток времени. Эванс отдал приказ о включении размагничивающего устройства в полную силу, что позволило Электрону двигаться с намеченной скоростью, но дальнейшая судьба корабля оставалась не вполне ясной. Ситуация повторилась. Было принято решение перевести службы корабля в режим тревоги. - Борис Арсеньевич, думаю, теперь ясна картина и причина болезни «Крошки». Необходимо разобраться с дозами нейтрализатора – возможно, в данное время исключить его полностью. Необходимо также произвести медицинское обследование всего экипажа корабля – приказал Эванс, с тревогой думая о дальнейшей судьбе «Электрона».
|
