ГЛАВА 17. Я был близок к тому, чтобы, наплевав на королеву, направиться прямиком к Сидни в комнату

 

АДРИАН

Я был близок к тому, чтобы, наплевав на королеву, направиться прямиком к Сидни в комнату. Я буквально прочел помыслы Сидни, как будто ее аура сияла передо мной. Я понял, чего она хочет, и, Боже правый, я хотел того же.

Суровое лицо Михаила разрушило всю романтику, и неважно, насколько мы были с ним дружны – Лисса вызывала меня к себе, так что я почти бегом бросился во дворец, стремясь по-быстрому отчитаться и вернуться в объятия Сидни.

К несчастью, у Лиссы оказались другие планы.

– Вы уезжаете, – сказала она, как только я вошел внутрь. Взбешенный Кристиан, скрестив руки на груди, стоял рядом с ней. – Я слышала о случившемся. Алхимики придут в ярость, когда она вернется обратно, и мы незамедлительно собираемся принять меры, выслав ее отсюда как можно скорее – а значит, ты и Нейл тоже должны уехать.

– Не беспокойся, – произнес Кристиан, – я завершу завтра с теми мальцами то, что ты начал сегодня.

– Кристиан, – застонала Лисса, удивительно похоже на то, как Сидни произносила мое имя, когда была раздражена.

Он вскинул руки:

– Ну что? Эти ребята заслуживают намного больше, чем получают, и ты это знаешь, Лисс.

– Я знаю, что у нас есть законы, – терпеливо сказала она. – И я должна их соблюдать.

Кристиан ничего не ответил, зато мы обменялись солидарным взглядом. Он мог не подозревать, что я был движим романтическими чувствами ради защиты Сидни, но я знал, что он готов поколотить любого, кто будет задирать других. Нам нужно было еще многое уладить между собой, но я тешил себя мыслью, что Уэсли и его друзья–отморозки могут обнаружить завтра свои шмотки с дымком.

– Мы купили вам билеты на утренний рейс в Филли, – продолжила Лисса. – Если вы уедете прямо сейчас, то сможете успеть.

Все мысли об огненном возмездии исчезли. Уехать сейчас? И отказаться от уединения в номере Сидни и необыкновенной ночи вместе? Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Мы с Сидни были так близки! Так близки, чтобы сделать этот шаг в наших отношениях. И спорить было бессмысленно, ведь то, что предложила Лисса было абсолютно правильным для алхимика в этой ситуации – как для Сидни, так и для любого другого алхимика.

– Нейл не захочет оставлять Олив, – произнес я неубедительно.

– Нейл – наименее важная часть прямо сейчас, – твердо сказала Лисса. – Кроме того, он с Соней. Она проверяет его на наличие побочных эффектов.

И так, через час мы выехали. Сидни села за руль, и на этот раз я получил возможность сесть рядом. Каждый раз, когда Нейл отворачивался, я позволял себе тайное прикосновение к её ноге или руке. Это заставляло её улыбаться, но она редко отводила взгляд от дороги. Я наслаждался этмсм улыбками, хотя никто из нас не был рад неожиданному отъезду. Нейл действительно не хотел покидать Олив. И я, и Сидни не хотели оставлять нашу святыню тоже.

– Стемнело быстрее, чем я ожидала, – заметила она на одной из остановок.

– Какой прогноз погоды? – спросил я

– Не знаю, – призналась она. – Я забыла посмотреть.

Я прижал руку к сердцу в притворном ужасе. Шутки в сторону, это было совершенно не в ее характере.

– Сидни Сейдж не подготовилась? Куда катится этот мир?

Она снова улыбнулась:

– Это не я составляла план поездки.

– Хорошо, что у тебя есть такой друг, как я, – я достал свой телефон и почувствовал, что моё легкомыслие исчезает, когда я узнал, что грядет. – Проклятье! В горы надвигается снежная буря.

– Что? Почему нас никто не предупредил? – воскликнула она.

Они, вероятно, не проверили это. Тот, кто заказывал билеты, больше беспокоился о том, как бы нам поскорее успеть. Бьюсь об заклад, на Филадельфию это не распространяется

Она вздохнула:

– Мы потеряем три часа езды, если останемся пережидать бурю. В каком направлении она движется?

– Лучше не рисковать и повернуть обратно, – предложил Нейл. Он, наверное, хотел вернуться к Олив. – Меньше снега и меньше извилистых дорог...

Может быть, виноват лёд на дороге, может быть, снег. А может Сидни устала больше, чем я думал. Так или иначе, она повернула на извилистой горной дороге, шины взвизгнули и заскользили, отбрасывая машину в сторону. Она закричала, и я едва разглядел сосну, прежде чем автомобиль врезался в нее, и подушки безопасности загородили мне обзор.

Время остановилось. Казалось, мое сердце перестало биться. Прошло около минуты, прежде чем я снова понял, что могу видеть.

Мой кошмар воплотился в жизнь.

И в те секунды после того, как подушки безопасности спустились, когда все стало по-прежнему, все, о чем я мог думать – Сидни мертва, и я ничего не могу сделать.

Я повернулся к ней, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и я увидел ее, пытающуюся отстегнуть ремень безопасности.

– Слава Богу, – выдохнул я, вытягиваясь, чтобы поймать ее руку.

Она сжала мою, сильно и уверенно. Вспомнив о Нейле, я попытался проверить его, когда услышал, что он зашевелился на заднем сидении.

– Все в порядке? – спросил он

– В порядке, я думаю, – сказала Сидни. – Возможно небольшое повреждение. Чего не скажешь об автомобиле.

Мы вышли, чтобы обследовать повреждения. Я слабо чувствовал свои ноги, но в основном это было от шока из-за того, что произошло. Я разглядел похожие чувства на их лицах, но, к счастью, это было самым худшим. Никаких реальных травм. Автомобиль врезался в сосну, расплющившись спереди, но, очевидно, не достаточно сильно, чтобы расплющить и нас. Я не проводил много времени, думая о высших силах, но если они приложили к этому руку, я был благодарен.

Нейл опустился на колени, чтобы посмотреть на разбитый бампер:

– Могло быть намного хуже. Что бы ты ни сделала, ты свела потери к минимуму.

– Нужно просто понизить передачу, – сказала Сидни как настоящий эксперт, – не тормозить.

– Нет сигнала, – сказал я, глядя на мой телефон. – Я просто потерял его.

Она достала свой:

– У меня он есть.

Конечно, сигнал у нее был. Вероятно, телефоны алхимиков соединялись с какой-нибудь высокотехнологичной антенной на Луне. Не то чтобы у нас было представление об этом сегодня вечером. Все, что было вокруг – это темнота, снег и мороз. Холод просачивался даже под мое теплое пальто, пока я ждал, когда она вызовет помощь.

Она поморщилась и отключила связь:

– Эвакуатор уже едет, но это может занять около часа.

– Тогда давайте вернемся, – предложил я.

Мы вернулись, только чтобы обнаружить, что машина не заводится. Лучшее, что мы могли сделать – это надеяться, что у нас достаточно тепла, чтобы не умереть внутри. Я хотел бы притянуть Сидни в мои объятья, но мы держались на почтительном расстоянии друг от друга на переднем сидении. Тем не менее, вне видимости Нейла, она положила руку на мою ногу.

Время шло, и в автомобиле становилось все холоднее, и холоднее. Сидни съежилась в своей парке, и я слышал, как Нейл потирает руки на заднем сидении. Я готов был послать к черту приличия и обнять Сидни – и, может быть, даже Нейла – когда она положила руку на ручку двери и сказала:

–Хватит.

К моему удивлению, она подошла к обочине дороги, исчезая в этом занавесе снега. Как один, Нейл и я поспешили за ней.

– Сидни? – позвал я.

Мы нашли ее на коленях на плоском участке земли, уже покрытом снегом. Я собирался спросить, что она делает, как вдруг огонь вспыхнул от ее пальцев. Шар пламени размером с надувной мяч появился между ее ладонями. Осторожно, как будто она держит тонкий фарфор, Сидни перенесла его на землю. После нескольких минут изучения его она медленно убрала руки и положила их на колени.

У меня перехватило дыхание. Я видел исполнение ею этого огненного заклинания несколько раз, но прогресс, которого она достигала, рос не по дням, а по часам. Первоначально Джекки научила ее использовать огненный шар в качестве оружия, чтобы, в случае чего, бросать, и сказала, что для поддержания его в одном месте требуется много энергии. Сидни, как бы то ни было, выглядела совершенно непринужденно. Что не скажешь о Нейле, чьи глаза стали огромными в мерцающем свете.

– Как ты это сделала? – воскликнул он.

– Не надо, – произнесла она, не глядя на него. – Не говори.
В ее голосе звучал приказ, предназначенный ему, и, не говоря ни слова, он присоедиНейлся к ней на земле, чтобы приблизиться к теплу огня. Мы сидели так долгое время, до тех пор, пока фары не отразились от снега. Сидни удерживала огненное пламя, пока фары не остановились, и тогда она быстро погасила его и вышла на дорогу.

Эвакуатор свернул, и водитель вышел, вглядываясь в сторону, откуда мы пришли.

– Что это был за свет? – спросил он.

– У нас есть фонарик, – ответила Сидни.

Машина не прошла в кювет, и, немного исхитрившись, мы зацепили крюк для буксировки. Мы помогли водителю, как смогли, и залезли в кабину грузовика.

– Понятия не имею, сколько времени это займёт, – сказал он, медленно отходя от дороги. – У меня ощущение, что сегодня будет бурная ночь. Я знаю место, где можно остановиться на ночь, в нескольких милях отсюда. Я заберу вашу машину к себе в магазин, он находится чуть дальше этого места. Мы сможем выяснить подробности утром.

Спустя несколько часов и много миль по двадцатому шоссе мы разглядели огни небольшого здания. Грузовик подъехал к входу и остановился перед симпатичным зданием с табличкой, гласившей: «ДОЛИНА ПОКОНОС, ПОСТЕЛЬ И ЗАВТРАК». Сидни обменялась контактами с водителем, и мы поблагодарили его за помощь. Он потянулся и поехал спасать других застрявших водителей.

Когда мы вошли, пожилая женщина, сидевшая за столом, подняла на нас удивленный взгляд.

– Господи, – произнесла она, поднимаясь на ноги. – И не думала, что кто-то пожалует сегодня.

– Мы тоже не думали, что окажемся здесь, – ответил я. – Наша машина сошла с дороги в нескольких милях отсюда.

– Бедняжки. У нас как раз есть свободные комнаты... так что вы спокойно можете остаться здесь на ночь.

Она выглядела по-матерински, и я даже подумал, что она позволит нам остаться здесь бесплатно, но когда Сидни достала кредитку, глаза ее заблестели. Пока они заполняли бумаги, я осматривался вокруг. Чуть раньше мы с Сидни предположили, что это окажется какой-нибудь обшарпанный мотель. И все же это место было другим, с налетом старомодности и богато убранным, но при этом ничуть не раздражая излишней вычурностью.

Хозяйка вручила нам три ключа и устроила краткую экскурсию по первому этажу, показывая, где мы будем утром завтракать, и где содержится еда для гостей. Когда мы наконец поднялись наверх, я потянул Нейла, пропуская женщин вперед.

– Послушай меня, – сказал я тихо, – Сидни, возможно, только что спасла нас от обморожения. Если ты действительно живёшь по кодексу чести, то обещай, что не скажешь ни единого слова о том, что видел. Если ты это этого не сделаешь, то разрушишь её жизнь, что было бы хреново, учитывая, что она спасла наши. Мы поняли друг друга?

Нейл смотрел мне в глаза несколько долгих мгновений:

– Прекрасно.

Я хотел бы быть в состоянии использовать немного принуждения, чтобы обеспечить его молчание, но что-то в его пристальном взгляде заставило меня поверить ему.

На втором этаже я хотел пойти к Сидни, но решил сначала обосноваться в своей комнате. Свой чемодан я небрежно бросил в угол. Как и в остальных гостиницах, в комнате было уютно. Кровать покрыта балдахином, и в вазах стоят свежие цветы. Я провел пальцами по мягким лепесткам голубой гортензии, и поразился, что хозяйка приложила дополнительные усилия, когда она даже не ожидала гостей. В ванной комнате я обнаружил большую мраморную ванну и менее впечатляющий стеклянный душ. Почувствовав себя грязным от дороги, я снял с себя одежду и включил горячую воду. Вода обжигала мою кожу, но я чувствовал себя прекрасно после того жгучего холода.

Когда я вышел из ванной, на Телефон Любви пришло новое сообщение. Я поспешил на звук.

«Ты получил его?» – спрашивала Сидни.

«Получил что?»

«Посмотри под дверью»

Метнувшись к двери, я обнаружил просунутый под нее ключ. Даже не написав ответ, я быстро оделся и направился к комнате с указанным на ключе номером. Я хотел было постучать, но потом передумал, посчитав это открытым приглашением, и отпер дверь.

Я вошел внутрь, закрыв за собой дверь, и отметил, что ее комната даже лучше моей. Свет практически не горел, только пылающий огонь потрескивал в камине. Сидни сидела на постели и поднялась, когда я стал приближаться.

Она была обнажена.

Я замер, ключ со звоном выпал из моих рук на деревянный пол. Сердце на мгновение остановилось, а потом застучало, как никогда в жизни.

– Иди ко мне, – произнесла она голосом, не терпящим возражений.

Ноги сами понесли меня вперед, но я видел только ее. Ни я, ни любой другой художник не смогли бы запечатлеть ее невероятную красоту. Просто не верилось, что она когда-либо сомневалась в своем теле. Свет от камина играл на ее совершенной золотистой коже, отчего она выглядела словно излучающая свет богиня из преданий. Я хотел преклониться перед ней и выразить свое повиновение.

Когда я приблизился к ней, она взяла мои руки, положив себе на бедра. Я с удивлением осознал, что весь дрожу. Обрамленные длинными ресницами янтарно-карие глаза встретили мои с такой уверенностью, что я почувствовал себя неопытным юнцом.

– Я бодрствую, – добавила она.

Мне пришлось дважды сглотнуть, чтобы голос снова вернулся ко мне. Мы были так близко. Сантиметры отделяли меня от этого прекрасного тела, о котором я грезил в своих снах, и сны эти померкли в сравнении с тем, что я видел сейчас.

– Я не заслужил это, – прошептал я. Подняв руки, я обхватил ладонями ее лицо. – Не после того, что сотворил со своей жизнью.

– Я же говорила тебе: к этой теме больше не вернемся, – произнесла она. – Мы уже другие люди. Мы все время меняемся, становясь лучше. И то, что ты решил с таблетками... ну, я не говорю лишь об их действии. Я имею ввиду мужество, чтобы пойти на такой шаг. Я всегда верила в тебя, но...

– Я заставил тебя плакать, – ответил я. – Память об этом всегда будет раной в моем сердце.

– Я плакала из-за любви к тебе и потому что не знала, как помочь тебе со всем справиться, – она вытянула руку и коснулась моих губ кончиками пальцев. Мир вокруг словно пошатнулся. – И в этом была моя ошибка. Ты справился сам. Тебе не нужна была я.

– Нет, Сидни, – мой голос сорвался. – Ты нужна мне. Ты не представляешь, как сильно ты мне нужна.

Я наклонился к ее губам, и все, что случалось со мной прежде, показалось мне лишь разминкой перед этим моментом, сейчас я стал жить по–настоящему. Я притянул ее к себе, и если у нее когда-нибудь возникали сомнения, что я хочу попробовать ее кровь, то теперь они исчезли без остатка. Я чувствовал только вкус ее губ, ее кожи... то, чего я так страстно желал, что возбуждало меня до безумия. Она ухватилась за край моей рубашки, и нам пришлось разорвать поцелуй, когда она стащила ее через мою голову. Сидни прошлась пальцами по моей груди, и на этот раз дрожала уже она. Я заглянул в ее глаза, и хотя в них отчетливо читались страсть и желание вместе с тем первобытным инстинктом, присущим нашим расам с давних времен, я также видел в них нервозность.

Она не имела в этом опыта, а это был тот тип ситуаций, в которых она оказывалась нечасто. Я должен был принять на себя ведущую роль, но дело обстояло так, что сейчас я тоже был неопытен: у меня никогда не было девственницы. И никогда на мне не лежало еще столько ответственности. Я мог вести себя бездумно с другими девушками, но Сидни, неважно, разойдутся наши пути или нет, будет сравнивать других именно со мной.

Но когда я направил ее к ремню на своих брюках и положил на кровать, я уже знал, что нам предначертано. Мы всегда будем вместе. Должны быть. Не было ни малейшей причины, по которой наши чувства могли угаснуть или остыть. Ее дыхание ускорилось, и она запустила пальцы в мои волосы, когда я начал целовать ее шею, опускаясь к груди. Я мог сказать, что она ожидала неистового порыва, чего-то яростного и стремительного, но я так долго ждал, когда смогу получить полный доступ к ее телу, что не собирался спешить. Поэтому я медлил, изучая всю ту красоту, о существовании которой она даже не подозревала. Это было мучительно и сладко одновременно, и впервые в жизни я заботился о ком-то больше, чем о себе.

Я лежал на ней, когда снова вернулся к ее губам, а она прильнула ко мне с настойчивостью, в которой больше не осталось страха. И тогда это случилось – то, о чем я так давно мечтал. Я растворился в ее руках, в ее прикосновениях, растворился во всем. Соня часто повторяла, что не верит в родство душ, но я верил, что между нашими душами есть сходство, а гармония наших тел являлась чем-то большим, чем просто связь, тем, что было предопределено.

А когда все закончилось, я не хотел ее отпускать. Я смотрел на ее лицо, с ее горящими щеками и влажными прядями волос, и думал, животное ли это влечение или возвышенное слияние душ, она моя, а я ее.

Мы свернулись калачиком на боку, плотно обвив друг друга руками. Эмоции так переполняли меня, что мне казалось, будто я взорвусь. Я хотел сотню раз сказать ей, что люблю ее, но когда я взглянул в ее глаза, понял, что в этом не было нужды.

– О чем ты думаешь? – спросил я.

– Мы должны были сделать это очень давно.

Я нежно поцеловал её в лоб:

– Нет, это был тот самый момент.
Я знал, что она думала о жизни и судьбе, и при других обстоятельствах, она бы, наверное, прочитала бы мне лекцию о свободе воли. Вместо этого она провела пальцами по моей шее и улыбнулась.

– А ты о чем думаешь? – спросила она.

– О Редьярде Киплинге.

Ее рука застыла:

– Ты серьезно?

– Что, не думала, что я склонен к поэзии после секса?

Это вызвало у неё смех:

– Адриан, я давным-давно знаю, что ты способен на все. Я скорее ожидала Китса или Шекспира.

– Мне нравится сборник стихов. И тем безумнее говорить со мной, – я перевернулся на спину и закинул руку за голову, глядя сквозь прозрачный навес, – я думал о «Самке».

– Ладно, я действительно этого не ожидала.

– Это не о жестоких женщинах, хотя звучит именно так.

– Я знаю.

Конечно, она знала.

– Она знает, потому что предупреждает его, и её инстинкты никогда не отказывают, женский пол ее вида является более смертоносным, чем мужской. – Я закрыл глаза на мгновение, дрейфуя на волнах любви и истощения и телесного блаженства. – Наш пол – ничто по равнению с вашим, Сидни. Мужчины. Ты делаешь меня совершенно беспомощным, прямо сейчас. Ты такая красивая и сексуальная. И мы, ребята, не можем помочь сами себе. Мы воюем за вас, чтобы задобрить. Но у нас есть преимущество в постели.

Она повернула моё лицо к своим губам:

– Это было не так сложно для меня.

– Но у нас все проще. Ты – сила, ты – наша защитница, защитница наших детей.

– Ты продаешь себя словом, – сказала она. – Ты такой же сильный. Иначе я не была бы с тобой. Мы равны во всем, что происходит.

Я не чувствовал себя равным. У меня до сих пор было головокружительное чувство, что она богиня, спустившаяся на землю, которой я не достоин. В то же время, я не хотел зависеть исключительно от ее силы или использовать её для хранения своей жизни. Я хотел партнерства, союза точно так же, как мы имели, за исключением распространения в любой части нашей жизни. Мы хотели идти вперед рука об руку, и я хотел бы провести остаток своих дней, делая нашу любовь всё больше и больше.

– Я веду эту игру, – сказал я ей, – я должен был придерживаться Китса.

– Нет, приятно осознавать, что задумчивый Адриан по-прежнему тут.

– От этого трудно избавиться, даже с помощью таблеток.

Выражение ее лица смягчилось:

– Это страшно? Быть полностью отрезанным от духа?

– Нет, потому что быть с тобой гораздо дороже, чем дух, выпивка, или что там еще можно представить.

Ее глаза блестели, и она быстро заморгала, чтобы не заплакать:

– Ты ничего не перепутал – Киплинг. Я знаю, что ты имел ввиду. И я надеюсь, ты знаешь, я чувствую то же самое к тебе. Я чувствую себя слабой, но в то же время сильной.

Больше у меня не осталось сомнений насчет достойности. Вместе мы были сильны. Я вздохнул и придвинул её к себе ещё ближе:

– Я не знаю, смогу ли когда-нибудь достаточно выразить, как сильно я тебя люблю.

– Ну, – сказала она с пылким взглядом, который я хорошо знал, – пожалуй, ты можешь попытаться.

Ладно, я сделал много для этой ночи. И как я говорил раньше, она действительно быстро учится.

Я проснулся утром счастливее, чем был уже в течение длительного времени, и увидел, что она стоит у окна абсолютно без одежды, только в моей футболке. Это было так сексуально, что все мои мысли на мгновение остановились. Наконец мне удалось взять себя в руки. Подойдя к ней, я заключил её в объятия. Она прижалась ко мне.

– Посмотри на это, – выдохнула она.

Я хотел смотреть только на нее, но поднял взгляд к окну. Все было покрыто толстым слоем снега. Заборы, автомобили, все остальное... все это было скрыто. Ветви деревьев были покрыты льдом. Тусклый зимний солнечный свет освещал все это внизу, превращая в сверкающее одеяние.

– Это нереально, – прошептала она. – Всё это словно вырезано из алмазов. Трудно поверить, что мир не сможет вернуться к нормальной жизни после всего этого.

Я сжал ее в обьятьях.

– Я знаю, – сказал я. – Знаю.