Глава 4. На свежую голову

Бутса и бровь Бекхэма, ненависть «Лидса», плачущая Миссис Невилл и прощание со Стамом на заправке — в очередной записи блога «Алекс Фергюсон».

Приближался сезон-2002/03. Меня переполняла энергия. Я чувствовал себя так, словно первый день тренирую «Манчестер Юнайтед». Все сомнения по поводу отставки остались позади, и я готовился обновить команду после первого с 1998 года сезона без трофеев. Грядущие перемены волновали меня. Я знал, что на монолитной основе мы способны создать команду чемпионов.

С 1995 по 2001-й мы пережили золотое время: пять раз победили в АПЛ и добыли один из двух моих Кубков чемпионов. Перед этим мы поставили в «основу» доморощенных футболистов. Дэвид Бекхэм, Гари Невилл и Пол Скоулз получили регулярную игровую практику, несмотря на поражение 1:3 от «Астон Виллы», после которого Алан Хансен⁽¹⁾ сказал по ТВ: «Вы ничего не выиграете с этими детьми».

В 2001-м мы совершили ошибку, отпустив Япа Стама. Я посчитал, что 16,5 миллиона фунтов — хорошая цена, мне казалось, что он сдал после операции на ахилловом сухожилии. Но я ошибся. Я раз и навсегда развею миф о том, что его противоречивая автобиография хоть как-то повлияла на мое решение. Даже несмотря на то, что я вызвал его для беседы сразу после публикации книги, где он обвинял нас в переговорах о трансфере без ведома ПСВ.

Я спросил его: «О чем ты думал?» Но к его уходу книга не имела никакого отношения. Вскоре агент сообщил, что «Рома» хотела бы купить Стама. Они предлагали 12 миллионов фунтов. Я сказал, что мне это неинтересно. На следующей неделе мы получили предложение «Лацио». Оно тоже не заинтересовало, пока итальянцы не предложили 16,5 миллиона фунтов. Япу уже исполнилось 30, нас беспокоили его проблемы с ахилловым сухожилием. Теперь меня ждал кошмарный момент. Было мучительно трудно сообщать Япу о его уходе на заправочной станции. Я знал, что он достойный человек, любящий клуб, и фаны его очень уважали. Я хотел застать его на тренировке за два дня до закрытия трансферного окна, но когда я дозвонился до Япа, он уже ехал домой. Равноудаленной точкой от нас обоих оказалась заправка на автостраде, где мы и встретились.

Я знал, что мог бесплатно подписать Лорана Блана. Он мне всегда нравился, я должен был пригласить его раньше. Он был хладнокровным и прекрасно играл в подкатах. Я считал, что его опыт поможет прогрессу Джона О’Ши и Уэса Брауна. Я очень ошибся с продажей Стама — он закончил в 36, играя против нас в полуфинале Лиги чемпионов.

Блан целует лысину Бартеза. Французская традиция прижилась в «МЮ»

В тренерских схемах центральным защитникам всегда отводится большая роль, и Рио Фердинанд стал крупной покупкой лета-2002, когда мы должны были играть в финале Лиги чемпионов в моем родном городе Глазго. Я мечтал встретиться с «Реалом» на своей родине, где увидел первый еврокубковый финал — «Реал» победил «Айнтрахт» 7:3. Я учился в школе и играл за «Куинз Парк», что позволило попасть на трибуны. Я ушел за три минуты до финального свистка, чтобы успеть на автобус, утром меня ждала работа, я пропустил всю торжественную часть, необычную для того времени. «Реал» с Кубком чемпионов устроил настоящий парад и закончил танцами в парке. Утром, развозя газеты, я смотрел на фотографии и думал: «Черт, я все пропустил».

На этом матче присутствовал школьник Алекс Фергюсон

(см. видео на http://www.youtube.com/watch?v=_717RCKR1us&feature=player_embedded)

«Хэмпден-Парк» собирал по 128 тысяч душ. Чтобы влезть в автобус, нам приходилось бежать несколько миль до конечной остановки. Три или четыре мили, но, в конце концов, мы садились в автобус. Очереди растягивались на мили. На целые мили. Отцы тормозили грузовики и платили шестипенсовик, чтобы залезть в кузов. Было бы незабываемо сыграть на «Хэмпдене» в 2002-м, привезти «Манчестер Юнайтед» в святилище.

Карлуш Кейрош на должности ассистента — еще одно важное приобретение того года. «Арсенал» сделал дубль в предыдущем сезоне, Роя Кина исключили из сборной перед чемпионатом мира-2002. В общем, мне было о чем подумать. Когда Роя удалили в Сандерленде за драку с Джейсоном Макатиром, я отправил его прооперировать бедро. На четыре месяца он выпал из объективов. Мы играли плохо: уступили «Болтону» дома и «Лидсу» в гостях. Мы одержали лишь две победы в шести стартовых матчах и опустились на девятое место. В какой-то степени я рискнул и отправил несколько футболистов на операции, чтобы, восстановившись, они помогли нам во второй части сезона.

Удаление Роя Кина в матче с «Сандерлендом»

(см. на http://www.footballtop.ru/media/video/video225541)

В сентябре 2002-го на меня точили ножи. Когда дела пойдут плохо, общественность обязательно набросится на вас. Плюс, я никогда не жаловал прессу и не мог рассчитывать на ее поддержку. Я не уделял журналистам много времени, не рассказывал баек, не спорил с ними, разве что время от времени общался с Бобом Классом из Mail on Sunday. Поэтому у журналистов не было причин любить меня и поддерживать в трудные времена. Некоторые менеджеры преуспели в отношениях со СМИ. Возможно, это помогло им продержаться чуть дольше, хотя я не уверен. Упадет лезвие гильотины или нет — зависит только от результата.

После каждой неудачной серии я читал заголовки: «Ферги, твое время прошло, пора уходить». Старый шаблон без срока годности. Над ним можно смеяться, но нельзя расстраиваться, потому что истерика загонит в угол. За годы я прочитал о себе множество хвалебных заголовков, журналисты не могли обойтись без них, учитывая победы «Манчестера». Но если тебя называют гением, будь готов, что назовут и дураком.

Мэтт Басби говорил: «Зачем читать газеты после поражений? Я никогда так не делаю». В его эру журналисты не были столь вездесущи. Мэтт всегда скользил на гребне похвалы и критики, не беспокоясь ни о первой, ни о второй.

В горе и в радости мы следили, чтобы тренировочная база оставалась священным местом. Стандарты всегда соответствовали высокому уровню. Мы демонстрировали совокупность усилий по субботам. Когда футболист «Юнайтед» проводит несколько неудачных матчей, он ненавидит все вокруг. Даже лучшие игроки временами теряют уверенность. Даже Кантона сомневался в себе. Но при правильной атмосфере на тренировочной базе футболисты знают, что могут рассчитывать на помощь компетентного персонала.

Единственным футболистом в моей практике, на которого не влияли ошибки, был Дэвид Бекхэм. Он мог показать худшую игру из всех возможных, а потом отрицать, что сыграл плохо. Он будет спорить, говорить, что вы неправы. Он обладал невероятным защитным механизмом. Возможно, постаралось его окружение, я не знаю. Он никогда не соглашался, что сыграл плохо, и никогда не признавал своих ошибок.

Нужно отдать ему должное. В каком-то смысле, это замечательное качество. Неважно, сколько раз он ошибся (по моему мнению или нет), он всегда просил мяч. Ничто не могло поколебать его уверенность в себе. С другой стороны, замашки такого рода характерны для всех футболистов и многих тренеров. Пристальное внимание общественности пробьет любой бронежилет. Неважно, фаны это или журналисты.

В ноябре мы достигли нижней точки, проиграв «Сити» 1:3 в последнем дерби на «Мейн Роуд». Игра запомнилась ошибкой Гари Невилла, он завозился с мячом и позволил Шону Гоатеру себя «обокрасть». После матча я перешел на личности — крайняя мера, которую я редко использовал. Раздевалка — ужасное место, если вы проигрываете дерби. Перед матчем Кит Пиннер, мой старый друг и непробиваемый фанат «Сити», предложил выпить после игры за последнее дерби на «Мейн Роуд».