Н.М. Карамзин об авантюре Никанора Шульгина

 

....Знаменитая именем царства, Казань, в счаст­ливейшие дни тушинского злодея¹ быв верною Мос­кве, вдруг пристала к нему, уже почти всеми отвер­женному и презренному! Ее чернь и граждане, све­дав о вступлении гетмана в столицу², возмутились; объявили, что лучше хотят служить калужскому царику ³, нежели зловерной Литве, и целовали крест Лжедимитрию, следуя внушению лазутчиков и слуг его, которые были им тогда посланы в Астрахань и находились в Казани. Воевода, славный любимец Иоаннов, Вельский, уговаривал народ не присягать ни Владиславу, ни Лжедимитрию, а будущему вен­ценосцу московскому, без имени; стыдил, заклинал — и был жертвою яростной черни, подстрекаемой дья­ком Шульгиным: Вельского схватили, кинули с высокой башни и растерзали — того, кто служил шести царям, не служа ни отечеству, ни добродете­ли; лукавствовал, изменял... и погиб в лучший час своей государственной жизни как страдалец за до­стоинство народа российского! Другой воевода ка­занский, боярин Морозов, и люди чиновные не дерз­нули противиться ослепленным гражданам и вмес­те с ними писали к жителям северных областей, что Москва сделалась Литвою, а Калуга столицею отече­ства; что имя Димитрия должно соединить всех ис­тинных россиян для восстановления государства и церкви. Но казанцы присягнули уже тени!

 

 

СМ. Соловьев о казанских событиях 1610 г.

 

Еще хуже для Владислава¹ шли дела на восто­ке: здесь Казань явно присягнула самозванцу, Вят­ка последовала ее примеру. Летопись говорит, что когда казанцы согласились целовать крест Лжеди­митрию, то этому воспротивился второй воевода, лпаменитый Богдан Вельский, за что и был убит; но грамоты, разосланные из Казани в другие города, написаны от имени воевод Морозова и Вельского: инрочем, Вельский мог сопротивляться и после рас­сылки грамот, за что и был убит. Вместе с грамота­ми разосланы были и присяжные записи, как поло­мали крест казанцы; присягавший должен был кля-оться: «От литовских людей нам никаких указов не слушать и с ними не ссылаться, против них сто­ить и биться до смерти, Козаков нам волжских и донских, терских и яицких и архангельских Стрель­цов в город помногу не пускать и указов их не слу­шать же, а пускать Козаков в город для торговли понемногу, десятка по два или по три, и долго им в городе не жить». Эти слова очень замечательны; казанцы присягают Лжедимитрию, ибо видят, что Москва занята поляками, но вместе с тем не хотят i озаков: дурной знак для самозванцев, царей ко-вицких, невольная верность к ним не будет продол­жительна.

Н.М. Карамзин об участии татар в Первом ополчении

IB 1611 г. в Рязани для борьбы с польскими интервентами было сформировано Первое ополче-

¹ Речь идет о сыне польского короля королевиче Вла- <" шее, одном из претендентов на русский престол.. В его составе был и отряд из дворян юго-вос­точных уездов Поволжья.

Около трех месяцев готовились — и наконец (в марте) выступили к Москве: Ляпунов из Рязани, Князь Дмитрий Трубецкой из Калуги, Заруцкий из Тулы, Князь Литвинов-Мосальский и Артемий Измайлов из Владимира, Просовецкий из Суздаля, Князь Федор Волконский из Костромы, Иван Во­лынский из Ярославля, Князь Козловский из Рома­нова, с дворянами, детьми боярскими, стрельцами, гражданами, земледельцами, татарами и козаками; были на пути встречаемы жителями с хлебом и со­лью, иконами и крестами, с усердными кликами и пальбою; шли бодро, но тихо — и сия, вероятно не­вольная, неминуемая по обстоятельствам медлен­ность имела для Москвы ужасное следствие.

9. Список с грамоты с признанием за Баишем Мурзою Разгильдеевым за многия службы и за отечество княжеского достоинства, данной по приговору воевод боярина князя Дмитрия Тру­бецкого и стольника князя Дмитрия Пожарского

 

Документ отражает участие служилых татар в защите интересов Русского государства во време­на Смуты. Служилым людям даровались самые разные льготы (земля, денежные вознаграждения, j чины) на условии несения военной службы. Такая прослойка служилых людей сформировалась и среди татарского населения.

Г.

Московскаго государства боярин и воевода князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой да стольник и во­евода князь Дмитрий Михайлович Пожарский с товарищи, и по совету всей земли, приговорили: Ала-

 

 

тирекого города Баишу Мурзе Разгильдееву, за его -многую службу и за раденье, что он в прошлом де во I 20 году служил, как приходили нагайские люди на Арзамаские и на Алтырские места, и воевода де князь Андрей Хилков велел ему збирать алатырских мурз и мордву и всяких служивых людей и послал де его воевода против нагайских людей, и нагайские люди воюют Арзамаския места и Алатырской уезде. И как де он Баиш пришел на Пьяну реку на Чуколы, и тут де с нагайскими людьми был бой два дни, и в деревне Чуколе от нагайских людей в осаде сидели, и на выласках многих нагайских людей побили и переранили; да и в Ардатовском лесу в воротех был бой с нагайскими людьми и побили нагайских лю­дей с пять сот человек, да у них же у нагайских лю­дей убили мурзу Курмаметя и знамя взяли, и их про­гнали к озерам, и многие от того бою нагайские лю­ди потопли, и отгромили у нагайских людей на том -деле всяких людей семь тысяч; а его, Баишу мурзу, на том деле сбили с коня и отшибли у него на тем бою коня. А родство де его были изстари деды и прадеды в княжестве. И за ту его за многую службу и за отечество дать ему, Баишу мурзе Разгильдееву, кня­жеству, и впредь у них того княжества и у его детей и у его родства неотымати; а как же даст Богу на Московское государство государя, и тогда велить ему государь на то княжество дать свою Царскую жало­ванную грамоту, за красною печатью. К сей грамоте боярин и воевода Князь Димитрий Тимофеевич Тру­бецкой да стольник и воевода князь Димитрий Михайлович Пожарский велели земскую печать приложити, лета 7121, Генваря в 24-й день. — По окончании оной подлинной грамоты написано тако: Подписал дьяк Афонасий Евдокимов сын Жданова, и под тем приложена печать чернаго воску.

Материалы исторические и юридические района бывшего Приказа казанского дворца. Том I. — Казань, 1882. — С. 53-54.

10. Н.М. Костомаров о волнениях в Казанс­ком крае в 1614—1615 гг.

 

...1614-15 годы проходили в усиленной борьбе с внутренним неустройством... В Казанском крае, по усмирении Шульгина, поднялись татары и чере­мисы... Захватили дорогу между Казанью и Ниж­ним и покушались даже нападать на города.