О профессоре Казанского университета Н.П. Загоскине
...Николай Павлович Загоскин родился в Санкт-Петербурге 20 июля 1851 года в семье потомственного дворянина Пензенской губернии. Первоначально учился в частном петербургском пансионе, а затем в Пензенской гимназии. Казанский этап жизни Загоскина начался 24 июля 1870 года с момента подачи прошения о зачислении его студентом юридического факультета университета... С 1875 года и почти до последних дней жизни Загоскин неизменно читал лекции на кафедре истории русского права юридического факультета Казанского университета. Карьера его складывалась удачно. В двадцать восемь лет он стал доктором государственного права, в двадцать девять — ординарным профессором, в сорок девять — заслуженным профессором. Сорок лет он являлся непременным и деятельным участником не всегда спокойной университетской жизни... Уже на склоне лет, в начале прошлого [XX] века Н.П. Загоскин был избран ректором Казанского университета. Приверженец либеральных взглядов, он всегда пользовался большим авторитетом как у студентов, так и у коллег-профессоров.. Деятельность Н.П. Загоскина не ограничивалась стенами университета. Он принимал активное участие в организации археологических съездов в Казани и был одним из основателей Казанского общества археологии и этнографии. С 1883 года под его руководством стала выходить газета «Волжский вестник», по мнению современников, одна из лучших российских либеральных газет. На ее страницах регулярно появлялись статьи и заметки и самого Загоскина. В них он затрагивал различные стороны истории и современной жизни Казани и губернии. Из этих очерков постепенно складывалась история Казанского края с его своеобразной исторической судьбой и значительным вкладом в культуру России. Результатом стал выход в свет в 1895 году справочной книги «Спутник по Казани» под редакцией профессора Н.П. Загоскина. В ней доступно и увлекательно рассказывается история возникновения и развития нашего города, описываются его основные достопримечательности, памятники культуры, городское хозяйство, приводятся необходимые для любого путешественника сведения справочного характера, статистические данные. Значение этой книги таково, что и спустя столетие со времени ее появления «Спутник по Казани» остается одним из основных историко-краеведческих изданий. И все же главным трудом жизни Николая Павловича Загоскина является «История Казанского университета». Почетное и ответственное поручение написать университетскую историю за сто лет его существования Н.П. Загоскин получил в 1897 году. К юбилею университета были опубликованы четыре тома, охватывающие первые десятилетия его деятельности. Автор не ограничился сухой статистикой, а постарался отразить течение университетской жизни во всех ее проявлениях. Он сумел воссоздать историю учебного заведения, связав ее с судьбами выдающихся личностей, стоявших у истоков создания одного из старейших вузов страны, формирования неповторимого сообщества единомышленников, альма-матер которых стал Казанский университет. Помимо этой документальной работы, к юбилею университета Н.П. Загоскиным был составлен уникальный двухтомник — «Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского университета (1804-1904)». В него вошли краткие биографии и библиография трудов всех, кто когда-либо читал лекции с университетской кафедры. И тех, кто провел в университете несколько месяцев, и тех, кто посвятил ему всю жизнь, так же, как и сам автор. Жизнь Николая Павловича Загоскина — блестящий пример жизни российского интеллигента. Он носил разные звания и исполнял различные должности: прошел путь от надворного до действительного статского советника, от гласного Городской думы до члена Государственного Совета Российской империи, был награжден орденами святых Станислава, Владимира, Анны. Но главным званием, которое он с честью пронес через всю жизнь, было — профессор Казанского университета. Скончался Николай Павлович Загоскин 6 февраля 1912 года в Санкт-Петербурге... 5. Из докладной записки в историко-филологический факультет императорского Казанского университета профессора И. Бодуэна де Куртенэ. 28 марта 1883 г.
Бодуэп де Куртенэ Иван Александрович (1845-1929) — языковед, член-корреспондент Петербургской академии наук, родоначальник казанской лингвистической школы. Профессор Казанского, Юрьевского, Краковского университетов. В докладной записке речь идет о необходимости воссоздания в Казанском университете востоковедческих кафедр, в целом — о возрождении здесь традиций казанского востоковедения. В Казанском университете полагаются по уставу две кафедры восточных языков. Устанавливая эти кафедры, законодатель имел в виду исключительные условия, в которые поставлен наш университет, как самый восточный и, вследствие этого, долженствующий служить посредником между русской наукой и между образованностью инородческих племен тюркско-финнской отрасли. И действительно, которому же из высших учебных заведений России быть подобным посредником, если не Казанскому университету? Это взгляд на Казанский университет вовсе не новость. Ведь раньше существовал здесь целый восточный факультет, только по частным соображениям и недоразумениям перенесенный в Петербург. Для сохранения однако ж за Казанским университетом его восточной миссии, после сокращения его на полный восточный факультет, в нем были основаны две упомянутые кафедры восточных языков... ...Без этих кафедр Казанский университет лишен возможности удовлетворять своему назначению быть руководителем в деле исследования языка и быта местных инородческих племен. Этот недостаток весьма чувствителен, в особенности в виду новейшего направления лингвистики и этнографии, направления, ставящего на первом плане живое, непосредственное знакомство с исследуемыми явлениями. Местные исследователи, между которыми есть, несомненно, люди с замечательными способностями, обречены быть вечными самоучками без школы и научного руководства вообще; знакомление же ученого мира с тюркско-финнскими племенами Восточной России приходится на долю или иностранцев, или же столичных ученых, только в редких случаях имеющих возможность отправляться на Дальний Восток и ограничивающихся вообще одною только кабинетною обработкой непосредственных данных, собранных другими. Мне могут заметить, что это ведь еще не большая беда, что от подобного запущения в Казанском университете этой области исследования не особенно страдают интересы науки. Это, конечно, дело вкуса и личного предрасположения к тому или тому предмету. Руководствуясь подобными вкусами, можно бы мало-помалу изгнать из университетов почти все науки, оставив в них только некоторые, особенно возлюбленные. По-моему же, руководствуясь широким взглядом на задачу университета..., нельзя считать в нем лишней ни одной науки и иной научной дисциплины, сложившейся исторически в отдельную науку. Тем менее можно считать лишним у нас столь важный отдел филологических наук, каким является финнско-тюркская филология, которая дала бы Казанскому университету возможность стать во главе лингвистическо-этнографических исследований восточных областей России. Мало того, я полагаю, что подобная кафедра имеет для Казанского университета первостепенную важность....В Казани имеется налицо только один ученый, которому могла бы быть предложена одна из кафедр восточных языков, а именно кафедра языков тюркских. Этот ученый — В.В. Рад лов1, имеющий на это все права, как формальные, так и существенные. С формальной стороны, г. Рад лов — почетный доктор сравнительного языковедения Дерптского университета. Что же касается его научных заслуг, то о них нечего распространяться, когда речь идет о человеке, имя которого известно во всем ученом мире как имя одного из лучших знатоков финнско-тюрк-ских языков и филологии тюркских племен вообще. Скажу только, что по совершенно справедливому замечанию профессора всеобщей литературы в С.-Петербургском университете А.Н. Веселовского, «Образцы народной литературы тюркских племен» Радлова должны быть настольной книгой у всякого ученого, занимающегося изучением народного быта, народной словесности, мифов, преданий и других проявлений жизни не только тюркских племен, но вообще какого бы то ни было племени: столько там драгоценного и поучительного материала для научных сравнений и выводов....Я со своей стороны, как долголетний свидетель научной деятельности г. Радлова, считаю своею обязанностью заявить, что редко можно встретить человека, который был бы в состоянии работать в известной специальности столь продолжительное время с таким юношеским жаром и воодушевлением, г. Рад лов в значительной степени оживлял здешний лингвистический кружок. Члены этого кружка обязаны многим г. Радлову. Между прочим, занимаясь сначала один, а потом совместно с Н.В. Крушевским1 и В Л. Бого-родицким2, алтайским языком под руководством Василия Васильевича, я мог вполне оценить основательность его знаний и его преподавательские способности.Ввиду всего вышеизложенного, В.В. Радлов является кандидатом вполне достойным на занятие кафедры финнско-тюркской филологии в нашем университете. Я давно уже думал о необходимости [заместить] эту кафедру столь знаменитым ученым, но долго не мог получить решительного согласия от него самого. Только в последнее время г. Радлов изъявил свое согласие, что и побуждает меня выступить перед факультетом с предложением избрать г. Радлова на одну из кафедр восточных языков... Соглашаясь теперь на мое предложение, г. Радлов заявил мне, что его побуждает к этому главным образом желание, освободившись от разных занятий чисто административного характера, совершенно отвлекающих его от науки, посвятить себя всецело своей специальности вообще, а в частности, кроме преподавательской деятельности, постепенной окончательной обработке и изданию собранных им материалов и основанных на них трудов... НА РТ. Ф. 977. Оп. ИФФ.Д. 1249. Л. 1-4. Опубликовано: журнал «Гасырлар авазы — Эхо веков», 2001, №1-2. — С. 213-215.
|
