Неудивительно, что против подобных великих деяний и заслуг восстала вся мировая злоба. Против укрепления независимости Православной России. А ведь именно Святителю Макарию Господь явил чудесное видение, в котором Святитель Николай, Мир Ликийских Чудотворец, благословляет юного Царя Иоанна Васильевича на взятие Казани. В борениях и трудах Государь - в сотрудничестве со Святителем Макарием - накапливал уникальный опыт строительства Третьего Рима, нового вселенского Православного Государства.
Опытом этим, конечно, не обладали ни Адашев, ни Курбский, ни поп Сильвестр. Сильвестра хоть и называют духовником Царя, но на самом деле он никогда им не был. Духовником Царя был последовательный сподвижник Святителя Макария ещЯ по Новгороду - отец Афанасий, который после смерти Святителя и до своей кончины на два с лишним года стал Митрополитом Московским и всея Руси:
Как же в светской российской историографии возник ложный образ Алексея Адашева - "значимого государственного деятеля"? Был такой историк-архивист, у которого, кстати, учился и работал в архиве Н.М.Карамзин, - Николай Николаевич Бантыш-Каменский (1737-1814). Он первый среди историков выдвинул фигуру Алексея Адашева из ряда равнозначных ему современников, обратил на нее внимание своих учеников.
Вот, что пишет об этом церковный историк, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии М.О.Коялович в свой фундаментальной работе "История Русского Самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям": "В 1762 году он [Н.Н.Бантыш-Каменский] попросился на службу в Московский Архив, где и прослужил до конца дней своих. Миллер, перейдя в Москву, конечно, сразу увидел, какого неоцененного помощника нашел он в Бантыше-Каменском... Бантыш-Каменский сильно передвинул центр тяжести в нашей науке, - передвинул от вопроса о русских древностях в область достоверных, богатых русских источников - актов. Они изменили и направление Миллера, давно склонного к этому переходу: Бантыш-Каменский своими занятиями вдвинул Миллера в самую середину русской исторической жизни - в документальные богатства Московского единодержавия.
В высшей степени замечательно, что Бантыш-Каменский в истории Московского единодержавия понял самый светлый момент - лучшее время [Царя] Иоанна IV, когда им руководил Адашев, от которого: происходила жена этого почтенного архивариуса, родом Купреянова. С пониманием этого величественного в русской жизни времени естественно соединялось уяснение других важнейших сторон Московского единодержавия, как история борьбы между школой Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Этим мы объясняем себе изобилие памятников по этой части в Вивлиофике Новикова, как и вообще богатство там памятников из истории Московского единодержавия" (СПб, 1884, с. 149-150).
Как видим, и неуемное возвеличивание роли Адашева, и миф о "конфликте" Преподобного Нила Сорского и Преподобного Иосифа Волоцкого, принадлежат авторству влиятельного малороссийского масона Н.Н.Бантыша-Каменского, жена которого, к тому же, была потомком этого самого Адашева.
После этого миф об "избранной раде" и пошел-поехал кочевать из одного исторического труда в другой. И вот уже в трактовке историка С.О.Шмидта по своей значимости Алексей Адашев поднимается до высот чуть ли не премьер-министра или канцлера правительства России пятидесятых годов XVI века! А Святитель Макарий оказывается вытесненным на обочину этой донельзя искаженной исторической картины:
Но если мы все же беспристрастно оценим реальные исторические масштабы, расставим исторические фигуры по истинному ранжиру, мы вдруг увидим, что перед нами, перед нашим взором открываются в историографическом и духовном плане совершенно незнакомая эпоха. Эпоха становления Святой Руси, главными, ключевыми фигурами которой являются великие подвижники и державники - Царь Иоанн IV Васильевич Грозный и Святитель Макарий, Митрополит Московский и всея Руси.
Посмотрим на духовно значимые явления той эпохи, неразрывно сопряженные с державным строительством нового облика Русского Государства. Что мы увидим? Первый примирительный Государственный Собор 1549 года. Формирование идеологии Самодержавного Царства. Церковные Соборы 1547-1551 годов. Создание Лобного места на Торгу. Строительство Покровского собора на Рву. Создание научно-богословского, исследовательского и учебного центра по агиографии, летописанию, правоведению, иконописанию, церковной архитектуре и прикладным церковным искусствам в Кремле в Чудовом монастыре. Взятие Казани. Подготовительные работы по организации книгопечатания. Блестящее начало Ливонской войны за возвращение Балтийских земель. Создание нового Судебника. Обустройство Царских Золотых палат в Кремле, фрески и иное оформление которых глубоко проникнуто идеологией Православного Самодержавия.
Рассматривая совокупность этих свершений и деяний непредвзято, а с точки зрения реальной власти, становится очевидным что духовным вдохновителем здесь могла быть только одна личность - второй человек в Государстве - Первосвятитель, а никак ни кучка "молодых реформаторов".
Вот как бы надо общо и цельно посмотреть на эпоху Царя Иоанна Васильевича Грозного и Святителя Макария, Митрополита Московского и всея Руси. Только с этой точки зрения можно приниматься за еЯ детализацию решать: кто важнее - окольничий или Митрополит? Митрополит или один из многих иереев, к тому же вызванный самим Святителем из Новгорода? Один из военачальников или Митрополит? И вопрос об "избранной раде" растает, яко воск, и расточится, яко дым.
Тогда станет понятным, чьЯ влияние на Царя было кардинальным и законным, а кто беззаконно пытался хоть на краткий период урвать царской милости и внимания, пытался монополизировать свое влияние на Царя.
Становится понятным, почему простой Русский Народ вплоть до революции 1917-го года свято чтил справедливость Царя Иоанна Васильевича Грозного, державно взращенную и духовно взлелеянную Святителем Макарием. Ведь известно, что в Архангельском соборе Кремля, где простой люд заказывал панихиды и о Великих Князьях, и о Русских Царях, велась специальная запись свидетельств, кто после панихид по Царю Иоанну Васильевичу Грозному получал Божью помощь. Чаще всего такая треба заказывалась в начале или в процессе каких-то тяжб, потому что народ верил в небесное заступничество Государя, суровую справедливость которого почитал еще при его жизни:
Почитание это, кстати говоря, вплоть до ХХ столетия было весьма широким и деятельным. Так, например, вскоре после того, как картина И.Е.Репина "Царь Иоанн убивает своего сына" была выставлена на общее обозрение, на неЯ было совершено нападение: напавший изрезал картину ножом. Современные историки искусства обычно комментирую это событие как акт больного безумца, сумасшедшего. Но для православного сознания гораздо более достоверным представляется версия, согласно которой нападавший был православным ревнителем памяти Грозного царя, возмущенный клеветой и кощунством безбожного художника.
