Глава II. Государственная цель

 

Определив существо государства, разберем один за другим все основные его элементы. Начнем с цели, представляющей полное выражение идеи государства, то есть, его природы и конечной причины его существования. Общая цель каждого существа, заключающая в себе все частные его цели, состоит в исполнении его назначения. Назначение же предмета определяется его природою, которая составляет внутреннюю цель развития, или идею, руководящую его деятельностью. Поэтому высшая цель государства состоит в осуществлении его идеи, или в развитии его существа.

Существо государства изложено выше: оно представляет сочетание разнообразных общественных элементов в единый органический союз. Следовательно, общая цель государства состоит в развитии этих элементов и в гармоническом их соглашении.

Это цель практическая, а не теоретическая. Государство не исследует истины, а осуществляет добро. Поэтому, развитие науки, искусства, религии, само по себе, не составляет цели государства. Оно в этих вопросах не имеет голоса. Однако теоретические вопросы находятся в тесной связи с практическими. Разрешение практических задач, общественное устройство, порядок и развитие, зависят от разлитых в обществе мыслей и убеждений, от степени его образования, а с своей стороны, теоретические цели часто нуждаются в практических средствах, находящихся в распоряжении государства. В обоих случаях они входят в круг ведомства государства, которое им содействует, имея в виду приносимую ими практическую пользу. Но это цель косвенная; прямая же цель состоит в гармоническом устройстве общественной жизни. Эта общая цель распадается на столько отдельных целей, сколько существует отдельных элементов в государстве, ибо каждый элемент, развиваясь, имеет свою, присущую ему цель. Отсюда разнообразие приписываемых государству целей и те разноречия, которые мы находим у писателей.

Характеристическим признаком государственного союза является, как мы видели, верховная власть. Она управляет государством, следовательно служит верховным двигателем всех его целей. Но собственное ее назначение, независимо от других элементов, состоит в установлении безопасности. Это сила, побеждающая все другие силы, препятствующая нарушению порядка, а вместе охраняющая союз от внешних нападений. И так. установление безопасности, вот первая цель государства. Эту цель приписывают ему Гоббес и другие писатели. Средством для этого служит развитие государственной силы, которая через это сама становится целью для государства. Очевидно, что эта цель чисто отрицательная; она состоит в устранении зла. Но устранить зло, или неправомерное насилие, можно только насилием, то есть, новым злом. Следовательно, с этой точки зрения, власть, а потому и государство ничто иное как неизбежное зло, установленное для избежания зла еще большего. Еслибы все люди были добродетельны, то государства были бы вовсе не нужны. А потому идеал человеческого общежития состоит в упразднении государства. Такой взгляд высказывают даже такие основательные исследователи государственного права, как Цахариэ.

Софизм состоит здесь в том, что отрицание зла не есть зло, а добро. Насилие тогда только есть зло, когда оно является нарушением права, а не тогда, когда оно является восстановлением права, отрицанием отрицания. Частному лицу воспрещается самоуправство, ибо оно не может быть судьею собственного права; но в обществе необходим орган, охраняющий и восстановляющий право, и таковым является государство, как представитель целого, господствующего над членами. Если бы даже все люди были добродетельны, то и в таком случае подобный орган был бы необходим, ибо отрицательная деятельность предполагает нечто положительное, что требуется охранять. Запрещая насилие, установляя безопасность, государство тем самым объявляет свободу и права человека неприкосновенными для других. Но для того чтоб охранять права, нужно сначала их определить. Свобода и права имеют границы, отделяющие область свободы одного лица от области свободы другого; следовательно, необходимо установить для них положительные нормы, а это опять дело власти, как представительницы целого, господствующего над частями. Определение и охранение свободы и прав лица - такова вторая цель государства. Эту цель приписывают ему учения ХVIII-го века.

Личная свобода и проистекающие из нее права принадлежат к области гражданского общества. Государство, являясь верховным установителем и охранителем этих прав, тем самым подчиняет себе гражданское общество. Но свобода составляет существенный элемент самого государства. Оно состоит из свободных лиц, которые, подчиняясь высшей власти, сами, в большей или меньшей степени, участвуют в решении общественных дел. Это участие составляет сущность свободы политической, в отличие от свободы личной или гражданской. Следовательно, развитие свободы политической составляет также одну из целей государства. Теоретики народовластия считают ее даже неотъемлемою принадлежностью всякого правомерного государства.

Но свобода в государстве подчиняется высшему нравственному порядку. Свобода человека потому должна быть уважаема, что человек существо разумно-нравственное, носящее в себе сознание высших начал. В государстве он становится членом высшего нравственно-юридического союза, который, подчиняя части целому, тем самым осуществляет нравственный закон и служит средством для нравственного возвышения людей. Таким образом, осуществление нравственного порядка составляет также цель государства. Эту цель приписывает ему школа Лейбница, также Фихте и Шталь.

Однако не всякое исполнение нравственного закона может быть целью государства. Коренная область нравственного закона есть внутренний мир человека, в котором господствует свободная совесть. Человек действует нравственно, когда он действует по внутреннему побуждению, а не под влиянием внешних сил. На эту область государственная цель не распространяется, 1) потому, что это сфера частная, а государственная цель общая; 2) потому что это область свободы, которая не подлежит действию принудительной власти. Принуждение к нравственным действиям есть притеснение совести, следовательно отрицание нравственности в самом ее корне, в свободном побуждении человека. Принудительная нравственность есть безнравственность. В этой области может действовать только церковь своим нравственным влиянием и своим действием на совесть. Государство же имеет целью исполнение нравственного закона, насколько он осуществляется в общественной жизни. Нравственный закон исполняется установлением прочного законного порядка и справедливых норм жизни. Ему противоречат произвол и притеснение. Как представители этого высшего нравственного порядка, правители обязаны руководиться в своих действиях нравственным законом. Это не есть уже требование личной совести, в которой каждый является сам себе судьей; это - требование государственного союза, осуществляющего в себе нравственный закон.

Но в государственной жизни нравственные требования сочетаются с материальными интересами, насколько они касаются целого союза. Совокупность тех и других составляет общественное благо, которое и есть высшая и конечная цель государства, заключающая в себе все остальные. Государство не есть только внешнее учреждение, установленное для охранения права и безопасности; это и не чисто нравственный союз, как церковь. Государство есть организм народной жизни, личность народа, как единого, постоянного целого, а потому все интересы народа суть собственные интересы государства. Все человеческие интересы, как материальные, так и духовные, в известной мере получают этот характер; частные интересы, в силу взаимной связи, становятся интересом общественным, ибо только в союзе с другими людьми человек достигает своего назначения. Таким образом, частное хозяйство находится в зависимости от промышленного состояния целого народа, личное образование от состояния народного просвещения. Эти совокупные интересы, образующие то, что называется общественною пользой, составляют, следовательно, необходимую цель союза. Эту цель приписывают государству, как скептическая школа, или утилитаристы, так и идеалисты, и наконец социалисты.

Последние однако доводят это начало до такой крайности, в которой личные цели вполне поглощаются общественною. Лице в этой системе является только орудием общества. Между тем, всякая общественная жизнь слагается из двоякого элемента, личного и общественного; каждый из них имеет свою принадлежащую ему область, которая не может быть у него отнята. Идеал состоит в гармоническом их соглашении, а не в поглощении одного другим Как уже было указано выше, область частных интересов, или частной пользы, относится к гражданскому обществу, где господствует свободная деятельность лиц. Государство, по принципу, в это не вмешивается. Оно не заботится о частном хозяйстве, об образовании отдельных граждан. Устройство личного благосостояния на счет общества есть нарушение обязанностей государства. Деятельность последнего начинается там, где интерес действительно становится общим, то есть, там, где требуются общее законодательство или общие учреждения. Оно не вмешивается в частные промышленные предприятия, но заведывает общими условиями промышленной деятельности, каковы, например, монетная система или пути сообщения, находящиеся в общем пользовании; оно

установляет общие условия безопасности и санитарные требования и т. д. Этим оно, с одной стороны, содействует частным интересам, а с другой стороны подчиняет их интересу общественному.

Таким образом, в начале общественной пользы заключается и удовлетворение личных целей и осуществление высшего порядка. Цель государства состоит, следовательно, в сочетании противоположных элементов, входящих в его состав, личного и общественного. Это и разумеют, когда целью государства ставят сочетание порядка и свободы. Эту идеальную цель приписывает государству конституционная школа, а также Шлейермахер. Но еще полнее выражается та же мысль изложенным выше определением, что цель государства состоит в развитии его идеи, то есть, в полном развитии и гармоническом сочетании всех его элементов. В этой верховной цели заключаются мир, свобода, порядок, общая польза, и все это приводится к высшему гармоническому единству. В этом состоит то совершенство жизни, о котором говорит Аристотель.

Эту цель приписывают государству философы идеалисты, Платон, Аристотель и Гегель. Платон говорит, что государство представляет собою все добродетели, мужество, или силу, мудрость, умеренность и наконец правду. И точно, сила есть добродетель власти, охраняющей безопасность; мудрость есть сознание высшего закона, установляющего порядок; умеренность есть добродетель граждан, преследующих личные свои цели, но подчиняющих их цели общественной; наконец, над всем царствует правда распределяющая, которая каждому элементу указывает подобающее ему место в общем организме и удерживает его в должных пределах, сообразно с его назначением. Так как государство есть союз владычествующий над всеми, то оно является высшим осуществлением правды. Это и есть его идея, составляющая внутреннюю цель развития. В этом состоит и общее благо, а потому государство есть высшее осуществление идеи добра. Вместе с тем, оно является и высшим осуществлением свободы, но не свободы личной, которая, сохраняя принадлежащую ей область и свои неотъемлемые права, становится здесь подчиненным началом, а свободы духа, то есть, разумного самоопределения человеческого духа, представляющего высшее единство личностей в общем союзе. Так понял государство Гегель. Но это цель чисто идеальная. Она составляет высший идеал человеческого развития. В действительности же она осуществляется только постепенно, в историческом процессе, который следует известным историческим законам, поочередно выдвигая то один элемент, то другой, сообразно с изменяющимися потребностями жизни. В этом процессе каждый народ является с своими особенностями, вытекающими из его природных свойств и его истории. Один народ дает перевес одному элементу, другой другому, один власти, другой свободе. Мало того: один и тот же народ, в различные эпохи своего развития, дает перевес то одному элементу, то другому. Это зависит, как от степени его развития, так и от практических потребностей общества в данную пору. Разительные тому примеры представляют в древности Греция и Рим, в новое время Франция. Таким образом, если общая цель государства состоит в полном развитии его идеи, в гармоническом сочетании всех элементов, то в действительности это развитие совершается сообразно с способностями каждого народа, с степенью его развития, с жизненными его задачами. К идеальному или метафизическому началу присоединяются элементы физиологический и исторический, которые общую цель ограничивают и делают частною целью данного народа, в данное время. Практическая цель государства, в отличие от идеальной, есть развитие его идеи в приложении к данному обществу, или народу. В этом смысле говорят, что высший закон есть благо народа (salus populi suprema lex).

Эти частные цели народов находятся во взаимной связи. Народ не заключается в тесном кругу своей внутренней жизни; он призван играть роль в исторических событиях. Народы вступают во взаимные сношения, мирные или неприязненные; они вместе действуют на общем поприще всемирной истории, где каждый исполняет свою задачу и имеет свое назначение. Идеальная цель государства осуществляется совокупными силами народов. Исполнение этого высшего назначения народа, его исторического призвания, деятельное участие в судьбах мира, составляет также цель государства. Здесь оно является уже не в отношении к внутренним своим элементам, а как единое целое, отличное от других таких же особей, но состоящее с ними в связи.

Из сказанного ясно, что все, что составляет цель практической жизни человека, есть вместе цель государства, но лишь на столько, на сколько эта цель становится общею. Государство есть нравственное лице, стоящее над физическими лицами, но не поглощающее их в себе, а оставляющее им собственную сферу свободной деятельности, подчиненную только целям целого. Теперь мы можем разрешить вопрос: есть ли государство только средство для личных целей граждан, для их счастья и совершенствования, или же оно вместе и само себе цель, то есть, оно имеет собственное назначение, а не только служение лицам?

Очень многие публицисты держатся первого мнения, которое составляет очевидное последствие чисто индивидуалистической точки зрения. И точно, нет сомнения, что государство составляет средство для отдельных лиц. Каждое разумное существо есть само себе цель; оно не должно быть низведено на степень простого средства. Чувство, сознание и воля составляют принадлежность отдельной особи, а не нравственного лица, которое может хотеть и действовать только через физические лица. Как разумно-свободное существо, каждый член государства имеет свои, неотъемлемо принадлежащие ему цели, в которых он сам верховный судья. Эти цели он преследует в союзе с другими, и в этом отношении союз является для него средством. Таким образом, когда государство охраняет право, оно имеет в виду ограждение личности каждого гражданина; когда оно заботится об общей пользе, оно имеет в виду благосостояние своих членов. Но с другой стороны, когда государство охраняет право, оно имеет в виду исполнение высшего закона, осуществление идеи правды на земле; заботясь о благосостоянии, оно имеет в виду благо целого, а не пользу отдельных лиц. Наконец. очевидно, что всемирно-историческая роль народа не

может составлять цель отдельного лица, а только целого союза. Здесь уже лице становится средством для государства. Государство имеет право требовать от него жертвы, даже всецелой, доходящей до пожертвования своею жизнью для интересов целого союза. Это именно оказывается на войне. Если бы люди соединялись в государства единственно для собственного счастия, то подобной жертвы нельзя было бы требовать. Все имеют одинаковое право на счастие, и никто не может быть принужден жертвовать собою для других. Я соглашусь пожертвовать частью своего достояния для сохранения других высших благ; но как скоро от меня требуют, чтобы я пожертвовал жизнью, так уничтожается самая цель, для которой я вступил в союз, именно, мое собственное благосостояние. На чем же основано подобное требование? На том, что назначение человека не есть только собственное его благоденствие, но и служение высшей цели, общему делу. Высшие способности, лучшие стремления человека развиваются именно в этом служении. Только этим служением человек достигает возможного для него совершенства и в нем находит высшее свое удовлетворение. В порядке взаимных частных отношений между людьми, это высшее призвание, деятельность на пользу других, есть дело свободы. Здесь требование остается нравственным, а не юридическим. Но как скоро человек делается членом высшего нравственно-юридического союза, так в отношении к этому союзу, как целому, нравственное требование становится вместе и юридическим. И тут все, что есть дело личного призвания, исполняется добровольно; но есть принудительные повинности на пользу целого, одинаково распространяющияся на всех. Все граждане обязаны отдавать часть своего достояния для общих целей, все обязаны, по призыву власти, идти на защиту отечества, подвергая опасности самую свою жизнь. Этим обнаруживается то,. что цель государства состоит не только в ограждении личной свободы и в развитии частного благоденствия, но прежде всего в установлении такого порядка, где личная свобода и частное благо являются составными элементами, подчиняясь высшим началам, без которых невозможно и разумное счастие человека. Таким образом, если с одной стороны государство служит средством для лица, то с другой стороны лице служит средством для государства. Одно существует для другого. Это отношение целого и частей называется органическим, а потому государство можно назвать организмом, памятуя только, что это организм духовный, состоящий из свободных лиц.