Студопедия — Георгий Васильевич Чичерин 19 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Георгий Васильевич Чичерин 19 страница






печать. В конституционных государствах, где признается политическая свобода,

эта система может быть допущена лишь как временная потребность диктатуры.

Судебное пресечение состоит в том, что виновный в нарушении законов о

печати подвергается суду и наказанию. Здесь свобода печати становится настоящим

правом, ибо она ставится под защиту судебной власти. Но и эта гарантия может

быть большая или меньшая, смотря по степени независимости суда. Высшим обеспечением

права обыкновенно считается суд присяжных, которые берутся по жребию из публики,

а потому совершенно независимы от правительственной власти. Но нельзя не сказать,

что присяжные, вообще, слишком подвержены общественным увлечениям и именно

в этого рода делах всего менее являются беспристрастными судьями. Если писатель

находит в них самую надежную гарантию, то для государственных требований они

представляют, напротив, наименьшее обеспечение. Всего важнее эта гарантия

там, где коронные судьи не пользуются должною независимостью и где, поэтому,

без суда присяжных, писатель, ставший в оппозицию к правительству, не был

бы ничем огражден от произвола.

Система пресечения предполагает издание закона, определяющего преступления

печати и ответственные за них лица. Первое составляет весьма трудную задачу

для законодательства, ибо невозможно определить в точности, что составляет

преступление и что нет. Оттенки и извороты мысли ускользают от точного определения.

Закон по неволе принужден ограничиваться общими указаниями и предоставить

приложение усмотрению суда.

В законах о печати важно не только охранение государственного порядка

от разгара политических страстей, но и ограждение лиц от позора и клеветы.

В первом отношении можно установить общим правилом, что существующий государственный

строй должен быть огражден от нападок со стороны печати. Только весьма крепко

укоренившиеся учреждения способны выносить полную свободу. Но здесь именно

всего труднее определить черту дозволенного обсуждения. Во втором отношении

различаются публичные и частные лица и действия. Различаются также оскорбления,

клевета и диффамация, или оглашение позорящих обстоятельств. Что оскорбления

и клевета подлежат наказанию в печати, также как и в частной жизни, в этом

не может быть сомнения; но не легко определить, что составляет оскорбление

и что нет. Тут все опять зависит от усмотрения суда. По английскому закону,

пасквилем (libel) считается всякая публикация, сделанная с целью замарать

репутацию другого, подвергая его ненависти, презрению или осмеянию. Относительно

же диффамации различается оглашение действий публичных и частных. Общее правило

то, что частная жизнь не подлежит печатному оглашению; она должна оставаться

неприкосновенною. Поэтому, в случае диффамации, не допускаются доказательства

позорящих фактов. Если бы каждое частное лице, при распространении о нем печатно

позорящих слухов, принуждено было перед судом доказывать их неосновательность,

то жизнь сделалась бы невыносимою. Напротив, оглашение действий публичного

лица, совершенных им в качестве такового, не подлежит наказанию, если будет

доказана истина факта. Одна из главных задач свободной печати состоит именно

в раскрытии злоупотреблений. Надобно сказать однако, что при свободе печати,

меры, принимаемые для ограждения лиц, вообще, весьма недостаточны, и чем шире

свобода, чем менее она сдерживается нравами, тем более печать наполняется

самою бесстыдною ложью и клеветою. Для унижения политических противников все

считается дозволенным. Франция и Соединенные Штаты представляют тому яркие

примеры.

Что касается до ответственных лиц, то таковыми могут быть: 1) писатель;

2) издатель; 3) распространитель сочинения; 4) хозяин типографии. Но последний

подвергается ответственности за содержание сочинения только в случае, если

скрываются автор и издатель; обыкновенно же типография отвечает лишь за неисполнение

законных формальностей. Если иногда подвергают ответственности и типографию,

то это делается в видах большого стеснения свободы печати. В журнале главное

ответственное лице есть издатель или редактор. Иногда установляются особые

ответственные лица (gerant responsable), но это ведет лишь к тому, что настоящие

виновники избегают кары, а наказание несут подставные лица. Что касается до

писателя, то в журнале он часто остается неизвестным, вследствие чего он ускользает

от ответственности. Во избежание этого, предписывается иногда подпись имени

автора под каждою статьею. Это.правило было установлено во Франции после

Февральской революции и сохранялось при второй Империи. Но оно не уничтожает

возможности для редактора взять на себя ответственность, подписав свое имя.

В сущности, ответственность писателя совершенно иная относительно книг и относительно

журнальных статей. Книга есть всецело его произведение; в ней автор излагает

и проводит свои мысли. Издатель берет на себя только материальную часть; он

доставляет средства для обнародования сочинения. Поэтому, здесь главная ответственность

должна падать на писателя. Журнал, напротив, издается под руководством редактора,

который проводит в нем свои мнения; сотрудник играет второстепенную роль.

Поэтому и ответственность должна падать главным образом на первого.

При карательной системе, для политических журналов вводятся иногда залоги.

Они состоят в денежных взносах, которые обеспечивают уплату штрафов. Но главная

цель их состоит в том, чтобы сосредоточить журналы в руках людей с состоянием;

этим возвышается уровень журналистики, но вместе с тем ей придается более

силы. Это учреждение существовало в Англии и во Франции и поныне существует

в Австрии. Но в Бельгии взимание залогов запрещено конституциею. К той же

цели ведет и наложение на журналы высокой штемпельной пошлины.

Из всего этого ясно, что меры законодательства относительно свободы печати

бывают более или менее строги, смотря по характеру сочинения. Главные стеснения

обращаются на периодические издания политического содержания, ибо они оказывают

наибольшее влияние на общество. Журнал является не столько выражением мысли,

сколько орудием деятельности. Книги, напротив, имеют более теоретический характер;

они служат настоящим поприщем для разработки мысли. Вообще, они спокойнее,

обдуманнее и основательнее, они требуют и большей работы; в них менее места

для страстей и увлечений. Поэтому, свобода печати нередко начинается с освобождения

книг от цензуры, в то время как журналы остаются ей подверженными. Так было

в Германии после 1815 года и некоторое время во Франции во времена Реставрации.

Книги не подлежат также ни административным взысканиям, ни залогам. Нормальное

правило во всяком законодательстве, отменяющем цензуру, следовательно допускающем

некоторую свободу мысли, состоит в том, что книги подвергаются каре и уничтожению

не иначе, как по суду. Тут административные взыскания являются действием чистого

произвола.

Середину между книгами и журналами составляют брошюры. Заменяя отчасти

журналы, они подвергаются большим стеснениям, нежели книги. Поэтому, при неполной

свободе печати, иногда освобождаются от цензуры книги выше известного числа

листов. Так, в Германии, до 1848 года, освобождались книги выше двадцати печатных

листов, у нас в настоящее время выше десяти.

Наконец, свобода печати зависит не только от законов, но и от приложения.

В Англии законы о печати весьма строги. Возмутительным пасквилем (seditious

libel) считается всякое сочинение, имеющее целью возбудить ненависть, презрение

или неудовольствие против королевы, правительства, обеих палат парламента,

или судебных учреждений, или побудить подданных к незаконным изменениям существующих

установлений, государственных и церковных, или, наконец, возбудить чувства

неприязни и вражды между различными классами. Кощунственным пасквилем признается

всякое сочинение, отрицающее истины религии или стремящееся возбудить презрение

к церкви или распространять безнравственные мнения. Но все эти постановления

остаются мертвою буквою. На деле, английская печать пользуется неограниченною

свободою. С 1838 года не было ни одного политического преследования по делам

печати, за исключением нескольких дел в Ирландии, в 1848 году, по поводу возникших

там волнений. Нравы здесь сильнее закона; при консервативном настроении общества

жизнь делает безвредными всякие излишества.

7. Свобода собраний. Собрания могут быть различного рода: случайные или

нарочно созвание, частные или публичные, в зданиях или на воздухе, наконец

с политическим или неполитическим характером. Все это установляет различия

и в тех ограничениях, которым собрания подвергаются со стороны закона.

Нет сомнения, что частные собрания должны быть предоставлены свободе.

Они, правда, могут служить предлогом для недозволенных целей; но это должно

быть доказано, как всякое преступное действие. Возможность злоупотреблений

не уничтожает правила, что частная жизнь должна быть изъята от вмешательства

власти. Публичные же собрания могут служить весьма сильным средством для возбуждения

общества; ограничения здесь необходимы.

Правила могут быть различны, смотря по характеру собрания. Случайные

сходбища или столпления подлежат действию полицейских распоряжений. Полиция

может всегда разогнать их, когда они нарушают порядок или безопасность. В

случае сопротивления может быть употреблена сила; обыкновенно предписывается

предварительное увещание, или даже формальное прочтение приказания разойтись.

В мирное время вообще запрещается употреблять военную силу иначе, как по требованию

гражданской власти.

К собраниям, сзываемым с определенною целью, опять прилагается или система

предупреждения или система пресечения. В первом случае всякое публичное собрание

допускается не иначе, как с разрешения правительства. Разрешение не снимает

однако ответственности с участвующих лиц, ибо, дозволяя собрание, правительственная

власть не берет на себя ответственности за то, что в нем не будут происходить

противозаконные поступки. Эта система была доведена до крайних пределов во

Франции во времена второй Империи. Существовавшее по уголовному кодексу правило,

воспрещавшее общества числом более двадцати человек без предварительного разрешения,

было распространено и на простые собрания. В настоящее время требуется только

предварительное заявление. У нас, вообще, собрания не требуют разрешения (Угол.

Улож. ст. 366), за исключением общенародных игр, забав и театральных представлений,

которые не допускаются иначе, как с разрешения полиции (Уст. пред. и пресеч.

преступ. ст. 194). Запрещаются также сходбища и собрания для совещаний или

действий, противных общей тишине и спокойствию (там же, ст. 157); а так как

определение того, что противно спокойствию и тишине, принадлежит полиции,

то этим постановлением всякие собрания ставятся под контроль правительственной

власти. Кроме того, публичные собрания ограничиваются и тем, что объявления

в газетах требуют предварительного разрешения полиции. Следовательно, изъяты

от разрешения только собрания, о которых не объявляется, да и те могут быть

предварительно запрещены. Вообще, в самодержавных государствах о свободе собраний,

как праве, не может быть речи.

Меры пресечения состоят в праве полицейской власти распустить состоявшееся

уже собрание, а в случае совершения противозаконных действий предать виновных

суду. Для этого необходимо, чтобы власть заранее была предупреждена о цели

собрания, месте и ораторах. Полиция всегда должна иметь право присутствовать

на сборищах и надзирать за соблюдением закона. Наконец, общее правило, что

собрание должно быть безоружное.

Нередко. меры предупреждения и пресечения прилагаются различно к различного

рода собраниям. Собрания на воздухе, как наиболее опасные по своей многочисленности

и легче могущие подать повод к волнениям, подвергаются предупредительным мерам,

когда собрания в домах предоставляются свободе. Так постановлено, например,

в Бельгии и Пруссии. В Англии существует полная свобода митингов и на воздухе,

при чем однако полицейская власть всегда имеет право распустить собрание,

нарушающее тишину, и все обязаны повиноваться под страхом строгого наказания.

Только в чрезвычайных случаях парламент разрешает правительству предварительное

запрещение собраний.

8. Свобода товариществ. Товарищества, или ассоциации, или общества, как

принято у нас их называть, суть постоянные соединения людей для известных

целей. Они составляют еще более сильное орудие действия, нежели собрания,

а потому подвергаются еще большим ограничениям.

Товарищества различаются по целям: они могут быть промышленные, благотворительные,

литературные, учение, общежительные, религиозные, политические. Последние

собственно одни могут быть опасны для государства; поэтому, их следует отличить

от других. Однако законодательства редко делают это точным образом; так как

политические цели могут скрываться под другими, то установляется общая система

для всех. Только некоторые виды промышленных товариществ, особенно развившиеся

в наше время, вызвали специальные законодательные меры. Таковы компании на

акциях. Для них установляются известные законные правила; вообще, требуется

разрешение правительства в виду ограждения публики от обмана. Подробности

относятся к гражданскому праву.

Относительно же всяких других товариществ, исключая политических, возникает

вопрос: требуется ли для них дозволение правительства? Этот вопрос разрешается

различно в различных законодательствах. Во Франции, как мы видели, требуется

разрешение для всякого общества, состоящего более нежели из двадцати человек.

Это старое правило сохранилось до настоящего времени, вследствие того что

доселе не издан давно обещанный закон об ассоциациях. Точно также и у нас

запрещается заводить общества или товарищества без ведома или согласия правительства.

Всякое законом не утвержденное общество полиция не считает действительным,

н если она признает его бесполезным и правила его противными общему благу

или частной пользе, то подвергает уничтожению н запрещению; виновных же отсылает

к суду (Уст. пр. и пр. преступ. ст. 164, 166, 169). В других законодательствах,

напротив, всякие общества могут составляться без предварительного разрешения.

В Бельгийской конституции (ст. 20) прямо постановлено, что право вступать

в товарищества не может быть подвергаемо никаким предварительным мерам. Тоже

постановлено и в Прусской конституции. Закрытие незаконных обществ предоставляется

окончательно для судебной власти, как в Пруссии, или же административному

суду, как в других германских государствах. Первое составляет нормальную гарантию

свободы товариществ.

Существенный вопрос относительно всяких товариществ состоит в том, могут

ли они образовать юридические лица или нет. Этот вопрос не разрешается началом

свободы. Он будет обсуждаться ниже, в главе о корпорациях.

Что касается до политических товариществ, то само собою разумеется, что

они совершенно воспрещаются в самодержавных государствах и могут быть разрешаемы

лишь при существовании представительных учреждений. Однако есть формы, которые

н в свободных странах подвергаются особенным стеснениям и даже запрещениям,

как опасные для государства. Так, во Франции запрещены политические клубы,

то есть, политические общества, имеющие постоянные публичные заседания. Они

всегда были самым сильным орудием революционных действий. Вообще, запрещаются

всякие тайные общества, а также общества, которых члены обязываются повиновением

неизвестным им властям или просто безусловным повиновением кому бы то ни было.

Такие постановления существуют в Англии, а равно и в Пруссии.

9. Право прошений. Здесь надобно отличать жалобы от собственно прошений.

Первые касаются нарушенного права или интереса, вторые служат выражением нужд.

От тех и других отличается адрес, выражающий мысли и чувства подающих его

лиц, но не заключающий в себе никакой просьбы. Большая часть законодательств

не отличает впрочем точным образом жалоб от прошений.

Обыкновенная жалоба на нарушенное право идет судебным порядком, на нарушенный

интерес порядком административным. Первое есть собственно иск; здесь окончательною

инстанцией является приговор верховного судилища. В административном же порядке

жалоба идет по установленной иерархии и может дойти до верховной власти. В

конституционных государствах жалобы могут подаваться и палатам, и это составляет

гарантию для нарушенных интересов; но палаты не решают дела, а только рассматривают

его и с своим мнением передают подлежащему министру.

Прошения имеют в виду получение выгоды или облегчение тяжестей; но они

могут касаться и общих государственных вопросов, и тогда они получают значение

политическое. Такой характер они могут иметь только в представительном устройстве;

в самодержавных же государствах политические прошения не допускаются. Они

противоречат самому существу этого образа правления. F нас, вообще, запрещается

учинять прошения скопом или заговором. В0новные в нарушении этого правила

берутся под стражу и отсылаются к суду (Уст. пр. и пр. пр. ст.. 158, 162).

В свободных же государствах право прошений считается одним из существенных

прав граждан; обыкновенно оно вносится в конституции. Из него не исключаются

даже несовершеннолетние и иностранцы, что впрочем не имеет существенного значения.

Однако, так как это право может сделаться поводом к волнениям и к угрожающему

давлению на власти, чему история революций представляет многочисленные примеры,

то оно подвергается ограничениям. Вообще, запрещается подавать прошения толпою;

запрещается также просителям лично входить в палату. Иногда ограничивается

число подписей: в Англии в прежнее время не допускались прошения, подписанные

более нежели двадцатью лицами. Но такое ограничение противоречит существу

политического права и ныне более не встречается. Вообще, запрещаются только

прошения от коллективного имени, ибо здесь лица остаются неизвестными, что

подает повод к обману. Всякий должен подписываться за себя. Коллективные прошения

допускаются только от корпораций, составляющих юридическое лице. Но здесь

возникает сомнительный вопрос: до какой степени могут быть до пускаемы политические

прошения от корпораций? Что корпорации имеют право просить о своих пользах

и нуждах, в этом не может быть сомнения. Но относительно общих политических

вопросов между публицистами существует разногласие. Многие и это право считают

необходимою принадлежностью политической свободы. Но против этого представляются

весьма существенные возражения. Прежде всего, здесь необходимо сделать различие.

Право подавать политические прошения не может быть присвоено корпорациям,

имеющим определенное частное назначение. Они существуют только для известной

цели, которою и определяется их круг действия.

Члены этих корпораций могут подавать политические прошения как граждане,

но не от юридического лица. С другой стороны, подобное право еще менее может

быть присвоено корпорациям, имеющим вместе и административное значение, каковы,

например, общины. Административный порядок нарушается, когда подчиненная власть

вступается в общие политические дела и становится органом известной политической

партии. Притом, в этой области, решения большинства не имеют обязательной

силы для меньшинства, которое, с своей стороны, имеет право прошения. Следовательно,

в политических вопросах всегда уместны прошения граждан от собственного имени.

Однако общие политические вопросы обыкновенно отражаются и на местных нуждах,

а так как прошения о последних не возбраняются местным органам, то нет возможности

провести определенную черту между теми и другими.

В конституционных государствах, где допускаются политические прошения,

они подаются палатам, и притом обыкновенно палате представителей. Но во Франции,

во времена второй Империи, прошения могли подаваться только Сенату, а не Законодательному

Корпусу. Это объясняется умалением прав последнего; он был низведен на второстепенную

роль. Как сказано, палаты не решают дела, и могут только высказать свое мнение;

но при парламентском правлении от этого мнения зависит судьба министерства.

 

Глава III. Политические права граждан

 

Политическое право в собственном смысле состоит в участии граждан в действиях

власти. Сюда принадлежат две категории прав: 1) участие в решениях, лично

или через представителей; 2) доступ к должностям.

На первом основано разделение граждан на деятельных и страдательных,

или политически полноправных и неполноправных. Первые пользуются политическими

правами, вторые нет. Но и действительные граждане могут иметь различные права:

участие в действиях власти может ограничиваться местными делами и подчиненными

сферами или же оно может простираться и на участие в верховной власти. Это

зависит от образа правления.

В обоих случаях участие граждан в действиях власти может быть или непосредственное

или через выборных. Первое может предоставляться всем или только некоторым.

Мы уже видели то и другое в непосредственной демократии, в аристократии и

в смешанных республиках. Те же явления встречаются и в административной области.

Непосредственное участие граждан в управлении представляет у нас мирской сход.

Мы находим его и в общинах Северной Америки. Личным правом голоса в решении

дел нередко пользуются и члены высшего сословия, как в политической, так и

в административной области. Так, иногда в областных и в общинных собраниях

участвуют, по собственному праву, дворяне, крупные землевладельцы и лица,

наиболее обложение податями.

Что касается до избирательного права, то здесь следует рассмотреть, как

оно проявляется и действует. Это определяется избирательными законами, которые

установляют условия и порядок выборов.

Прежде всего необходимо определить условия правоспособности для избирателей.

Это зависит от той сферы, на которую распространяется действие права. Во многих

государствах установлены одинакие условия правоспособности в политической

области и в административной. Так, в демократиях, где политическим правом

пользуются все, одни и те же избиратели естественно имеют право голоса и в

общих выборах и в местных. Иногда и в конституционных монархиях установляется

в обоих случаях один общий ценз. Однако, нельзя признать подобное устройство

рациональным. Очевидно, что для участия в местных делах требуется меньшая

способность, нежели для участия в делах государственных. Даже в пределах местного

управления требуется меньшая способность для участия в общинных делах, близко

знакомых всем, нежели для областных, где интересы крупнее, а потому требуют

более обширных соображений. Кроме того, самое начало способности имеет различное

значение в различных сферах государственной жизни. Наибольшее значение принадлежит

ему в политической области, где господствует общий государственный интерес,

требующий общего разумения. Напротив, в административной области, которая

гораздо ближе 'к частным интересам, избирательное право, кроме начал свободы

и способности, определяется и степенью участия каждого в совокупном интересе.

Здесь, поэтому, вполне уместно представительство интересов, которое в политической

области составляет ненормальное явление и противоречит собственно государственным

началам. На этом основании в административной сфере дается иногда право голоса

и женщинам, ибо, владея собственностью, они имеют интерес в расходах. У нас

они своим голосом не пользуются лично, а передают его по доверенности мужчинам;

но новейший английский закон о местном управлении предоставил им личное участие

в выборах. Это начало собственно не государственное, а подходящее к частному

праву. На том же оснований, избирательное право соразмеряется иногда с количеством

собственности, как это делается в компаниях на акциях. Так, в Англии, в местном

управлении общественною благотворительностью и другими отраслями, избиратели,

до последнего времени, имели от одного до шести голосов, по количеству собственности;

только изданный в нынешнем году (1894) закон отменил все множественные голоса.

Впрочем, это последнее начало может иметь в виду и политическую цель, именно,

предоставление перевеса зажиточным классам. Мы уже видели, что ценз по степеням

установляется и в политической области.

При издании избирательных законов весьма важно знать наперед, хотя приблизительно,

количество и качество избирателей. Здесь невозможно действовать наобум, ибо

от большей или меньшей широты избирательного права зависит успех или неуспех

самих выборных учреждений. Но для того чтобы не идти в потьмах, надобно примыкать

более или менее к установленному порядку и к существующим группам, ибо только

отсюда можно получить сколько-нибудь определенные данные. Чисто теоретическое

законодательство всего менее здесь уместно.

Вторая задача избирательных законов состоит в определении избирательных

округов. Отдельные местности являются живыми членами государственного организма.

В местных делах каждая имеет свое особое управление; в общих делах они должны

участвовать сообразно с своим значением в целом. Распределение народного представительства

по округам дает, вместе с тем, возможность гражданам сговориться на счет выборов.

При этом может проявиться и все разнообразие направлений, господствующих в

обществе, с устранением однако тех, которые имеют характер совершенно частный

или случайный. Округ соединяет в ceбе разнообразие элементов, которые должны

придти к общему соглашению. Поэтому, только то направление имеет право на

политическое представительство, которое yпело привлечь на свою сторону большинство

в тех или других местностях.

Избирательные округи могут быть или t'b самые, которые существуют для

местного управления, или чисто искусственные, установленные единственно для

политических выборов. Последнее нельзя считать рациональным; это-случайное

соединение людей, друг друга не знающих. Оно может быть иногда допущено лишь

в видах удобства. Но и обыкновенные административные округи могут быть больше

или меньше. Выборы могут производиться в общинах, в уездах, в областях. Чем

меньше округ, тем более меньшинство имеет возможность провести своих кандидатов.

При весьма незначительных делениях может случиться даже искусственное преобладание

меньшинства. Положим, например, что народонаселение в 100.000 человек распределяется

на 10 избирательных округов, по 10.000 человек, выбирающих каждый одного представителя.

Положим далее, что в шести округах по 6.000 человек принадлежат к одной партии,

а по 4.000 к другой; в четырех округах, наоборот, по 9.000 принадлежат ко

второй, а по 1.000 к первой. Во всех округах в совокупности большинство составляет

60.000, а меньшинство 40000; тем не менее, первое будет иметь четырех представителей,

а второе шесть, тогда как при одном общем округе все десять представителей

были бы от большинства, а меньшинство не имело бы ни одного. Понятно из этого

примера, какое влияние распределение округов может иметь на исход выборов.

Отсюда старание правительств и партий устроить это дело сообразно с своими

видами. Во Франции, во времена второй Империи, это практиковалось в обширных

размерах. Города раздроблялись на участки, которые произвольно соединялись

с селами, где большинство было обеспечено за правительством. Но еще с большею

беззастенчивостью подобные выкройки округов производятся в демократической

Северной Америке. Там они получили техническое название gerrymandering, от

фамилии лица, которое с особенным искусством упражнялось в этих проделках.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 295. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Принципы, критерии и методы оценки и аттестации персонала   Аттестация персонала является одной их важнейших функций управления персоналом...

Пункты решения командира взвода на организацию боя. уяснение полученной задачи; оценка обстановки; принятие решения; проведение рекогносцировки; отдача боевого приказа; организация взаимодействия...

Что такое пропорции? Это соотношение частей целого между собой. Что может являться частями в образе или в луке...

Примеры задач для самостоятельного решения. 1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P   1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P...

Дизартрии у детей Выделение клинических форм дизартрии у детей является в большой степени условным, так как у них крайне редко бывают локальные поражения мозга, с которыми связаны четко определенные синдромы двигательных нарушений...

Педагогическая структура процесса социализации Характеризуя социализацию как педагогический процессе, следует рассмотреть ее основные компоненты: цель, содержание, средства, функции субъекта и объекта...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия