Глава 1 ВОИНСКАЯ МАГИЯ

Как было установлено ранее, русская религия и мифология насквозь пронизаны духом воинства. Социальная значимость идеологии воинских племен всегда будет оставаться огромной, даже сейчас, когда она находится в полном упадке. Тем не менее влияние воинской идеологии на культурные и правовые стандарты можно считать доминирующим.

Русские воинские культы в целом представляли собой религию для воинов. Любая религиозная концепция в рамках ведической культуры обязательно имеет еще несколько составляющих, которые призваны необходимостью создания целостного отражения духовных запросов данной социокультурной формации.

То, что понимается сейчас под термином "религия", на самом деле очень мало применимо в отношении воинской традиции. Религиозность воплощает собой веру человека в сверхъестественное вмешательство, в чудо, в необходимость подчиняться законам, установленным этими сверхъестественными силами, всячески их умилостивлять и т. д. Таким образом, с точки зрения современного уровня развития знания, можно вполне согласиться с тем, что религия стала всего лишь политическим выражением пристрастий мистически настроенной части населения, у которой не хватает ни ума, ни душевных сил "переносить" научную картину мира.

В противовес религии, в которой главную роль играют догматы, закрепленные в обрядовой форме, и обязательно наличие веры без доказательств существования предмета веры, всегда существовала магия.

Современный смысл этого понятия включает в себя некий комплекс обрядов, имеющих целью непосредственное воздействие на тот или иной объект живой или неживой природы с помощью сверхъестественных способов ради достижения определенного результата. Отличительная особенность магических обрядов от религиозных состоит в том, что магия — это обряды, связанные с верой в сверхъестественную способность человека (мага) воздействовать на людей и явления природы. Религиозные обряды связаны с верой только в сверхъестественные способности божеств, но не человека.

Это коренное различие усиливается различным качеством понимания догматов. Если для мага религиозный догмат представляет собой определенные знания, зашифрованные в многослойности мифологических сюжетов, то для религиозного (а точнее — верующего) человека догмат незыблем и священен, его не надо понимать, ему нужно верить. Проще говоря, мифология и обрядовый комплекс одной и той же системы представлений могут использоваться в русле мистическом для непросвещенного большинства) и в русле магическом (для знающего меньшинства). Разумеется, это деление схематическое и обобщенное, но оно вполне применимо к нашей теме.

Воинские культы русов обладали своей собственной мифологией, обрядностью, уникальной кастой жрецов-воинов и, разумеется, обширным пластом воинской магии. Эти первичные культурные основания породили впоследствии государственное устройство, главным звеном которого было воинское сословие. На этнической почве восточных славян воинское сословие известно как "дворянство", унаследовавшее целый пласт русской воинской традиции. С магией напрямую связана практика "Здравы", физическое здоровье всегда являлось неотъемлемым атрибутом воина. Причем воин должен быть не просто здоровым человеком, он, если хочет выжить, должен быть физически развитым.

В воинской магии как направлении, занимающемся развитием человеческих способностей, присутствовали два основных компонента — "теоретический" и "практический". Проще говоря, существовала мифологически обоснованная практическая система развития человека, направленная на достижение конкретной цели. Многие крупные этнографы в той или иной мере обращали внимание на тесное единство мировоззренческих и практических аспектов магии. Система природных законов как совокупность правил, которые определяют последовательность событий в мире, может быть названа магией теоретической. Этот аспект магии объяснялся во второй части книги. А свод определенных предписаний, которые должны выполнять люди, чтобы достигнуть своих целей, относится к магии практической.

Воинская магия, таким образом, выступает как идеология и мировоззрение приверженца воинских культов. В этом синтетическом соединении проглядывает разделение магии на религию и науку. Откуда же начинается магия? Если способность воздействовать на природу и окружающих мага людей принять за точку отсчета, мы будем не вполне правы. Начинать нужно с меры воздействия. Может сложиться впечатление, что определенная мера воздействия на объект или явление природы, которую признают сверхъестественной, и есть начало магии. Дело в том, что представления о сверхъестественном появились в человеческом сознании далеко не сразу с его возникновением и не являются обязательным атрибутом первобытного общества либо человеческого общества вообще. Религия гораздо моложе магии, так сказать, это позднейшее изобретение для любителей "сверхъестественного".

Магическое сознание соотносится с мифологическим и почти не соприкасается с сознанием религиозным. "Сверхъестественное" — это понятие, употребление которого правомерно только в контексте религии, но не магии и мифологии. Последние два направления человеческой мысли и деятельности, возникнув еще у неандертальцев, как этап в развитии форм абстрактного мышления, стали способом осознания своего места в мире, своих действий и самого окружающего мира, то есть это была та самая рефлексия, которая отличает динамичный, развивающийся ум человека от "рассудочной" деятельности животных.

Магия гораздо ближе к науке, чем мифология или религия. Поэтому все чаще ученые обращаются к наследию древних, находя в нем не замеченные ранее или когда-то отвергнутые ценности, которые приходится включать в созданную учеными современную картину мира, иногда с многовековым или с многотысячелетним опозданием. Думаю, что люди прошедших эпох осознавали мир качественно по-другому и, несмотря на то, что не поняли многого из того, что понял цивилизованный человек нового времени, осознали значимость многих явлений и действий, отброшенных современными науковедами.

Граница между "научной" картиной мира и "ненаучными" представлениями до сих пор четко не установлена. С моей точки зрения, можно говорить только о различных способах познания действительности. В них независимо от направлений и форм всегда превалирует знание. Ведь и наука сама по себе тоже не существует, принимая различные формы в зависимости от направления исследований.

Другими словами, если система познания действительности опирается на объективно существующие естественные принципы и законы бытия — ее вполне можно называть "научной" или "пранаучной". Если же естественные законы бытия подменяются на личностные искусственно созданные догматические модели, насильно внедряемые в сознание окружающих, то здесь можно говорить только о субъективном интересе группы людей, будь то христиане или либеральные демократы, научная школа или клуб оккультистов, которые выполняют социальный заказ и далеки от любви и приверженности к Истине.

Если принять во внимание концепцию о существовании мифологического мышления, то возникновение магии это естественный этап в развитии, а точнее, в "видоизменении" человеческого сознания. Однако необходимо отличать идею магии от магической технологии, то есть от средств реализации этой идеи. В идее магии проявилось убеждение человека в том, что он может воздействовать на природу, других людей, животных, растения, предметы, явления. Магия — это результат осознания человеком своего непосредственного господства над природой.

Человек рано осознал наличие серьезных препятствий для выживания и выработал универсальные магические принципы существования. Магия явилась средством пересоздания изначально животного существа человека. Магия стала вызовом человека природе и собственному естеству. Орудием магии стали магические практики — обряды, песни, танцы, заговоры. Магия царствовала в мире, еще не заселенном богатой человеческой фантазией сверхъестественными богами, духами, демонами. Тогда существовало, по-видимому, представление об опасностях, угрожающих общественному равновесию, которые сознавались как некие силы непонятного происхождения.

С враждебными влияниями нужно было бороться. Средства борьбы с внешней угрозой в своем комплексе и образуют явление, которое именуется "воинской магией".

В общем магию можно определить как средство борьбы с разрушительными силами.

Главным действующим лицом в этом процессе станут те, предстоит создать жреческое сословие. Подавляющее большинство ученых считает, что магия — это порождение страха и беспомощности перед враждебными силами, путая тем самым магию с религией. Дело в том, что магами могли стать совсем не те люди, которые генетически склонны к покорности, страху перед сверхъестественным и стоянию на коленях перед богами. Маги — это все то же смелое творческое меньшинство, которое не просит милости у непонятных явлений природы, не поклоняется им, а, сознавая их силу, принимает предупредительные меры либо открыто борется с ними.

Ни о каком бессилии или ужасе перед Неизведанным не приходится говорить. Ведь Маги осознавали свою силу и исключительное положение. До сего дня находятся такие люди обреченные на всеобщее непонимание, а иногда на откровенную ненависть со стороны слабейшего большинства. Эти люди, остающиеся отшельниками даже среди толпы народа, — те немногие, которые знают о безграничных резервных возможностях человека; воля их способна заставить "богов и демонов" подчиняться себе.

Магия дала начало всем основополагающим направлениям современной культуры; гонимая и ненавидимая, она продолжает жить и сейчас. Современная магия — это способность человека использовать возможности своей биологии и психическую энергию для воздействия на людей, явления природы и предметы. Магия — это способность к преобразованию действительности, протесту и бунту.

Анализ магической практики русов, с точки зрения ее социальной значимости и направленности, наглядно демонстрирует, что воинская магия занимала главное место, а возможно, фундаментировала все остальные виды магии, являвшиеся по отношению к воинской вторичными. Например, многие виды магии совпадают с контекстом воинской.

1. Вредоносная магия, призванная, в широком смысле, нанести вред врагу.

2. Оборонительная магия призвана защитить человека от вредоносного воздействия врагов.

3. Очистительная магия призвана бороться с последствиями вредоносных магических действий.

С магией тесно переплетается мантика (гадание), которая предназначена для того, чтобы узнать о грядущих событиях, когда естественным путем гадатель узнать об этом не может.

Другим типом магии, отличным от воинской, является любовная магия, или половая, которая образует отдельную магическую культуру, ведущую свой род от времен матриархата. Все остальные виды магии можно отнести к промысловым, т. е. вполне второстепенным по отношению к воинской и любовной магии.

Самая сложная магическая система стояла на вооружении жрецов и опиралась на "силу слова" — как принято говорить сейчас; это вербальная магия, которая изначально относилась к внутренней жреческой традиции.

Вернемся к военной магии. Эта отрасль магии занята созданием воина. Данный процесс можно соотнести с процессом ковки меча. Первое, что требовалось, — это сырье, руда для меча, которая хранится в земле. То есть человек рассматривался изначально как "руда", из которой выковывался "меч" — воин.

Причем процесс пересоздания руды в меч вовсе не означал "переработку" изначально данного материала под нужды создателя. Считалось, что "руда" изначально содержит в себе "меч", для этого просто нужно преобразовать естественно присутствующие компоненты сырья, создавая условия, нужные для создания меча. В человеческом измерении эта концепция говорит о том, что в человеке совершенно естественным образом можно развить воинские качества, навыки и умение.

Однако как не всякая руда годится для меча, так и не всякий человек может стать воином. В человеке, как и в качественной руде, с момента его появления должны существовать те данные, которые позволят ему стать воином. Проще говоря, можно развить или воспитать воинские качества, но нельзя создать воина.

У воинов врожденный генетический потенциал может быть развиваем или неразвиваем, но его нельзя привнести в человека извне. Воины — это меньшинство от человеческого сообщества, люди, которые призваны инстинктом противостояния, живущие вопреки, а не благодаря чему-то, остающиеся в одиночестве духа и выходящие победителями даже в борьбе со смертью.

Воинская магия призвана выразить четыре стихии. Первой стихией выступает земля, олицетворяющая процесс добывания материала и его формирование. Земля, самая стойкая и малоизменяемая стихия. В отношении нее стихии огня и воды выступают как видоизменяющие форму явления. Руду превращают в железо, которое уже годно к тому, чтобы превратиться в сталь. Вода и огонь в этом процессе выступают как два антагониста. Огнем нагревают железо и куют его молотом, а вода должна остудить заготовку. Перед вами процесс "ковки" и "закалки" будущего воина.

Его обучение — это в прямом смысле ковка; воина попросту бьют, тем самым придавая ему нужные качества, и закаливают, то есть вырабатывают объем невосприимчивости к агрессивным действиям, на него направленным.

В этом процессе очень важно придерживаться ориентации на природные закономерности. За каждым "расширением" возможностей человека следует сжатие, призванное закрепить полученные в результате выковывания качества. Символически говоря, для того чтобы выковать воина, из него нужно убрать все лишнее, то, что мешает проявлению воинских качеств, а после этого активно усиливать и формировать необходимый природный потенциал, тем самым достигая "чистого качества". Эта схема применима ко всем трем планам развития воина — физическому, психическому и умственному.

Более того, в каждой стихии воин должен уметь ориентироваться. Овладение стихией заключается в комплексе обрядовых действий. Например, овладение стихией огня подразумевает изучение способов его добывания и хранения, а также способов лечения и очищения огнем, не говоря уже о его боевом применении. Вода учила человека плавать, человек учился добывать ее, если необходимо, пользоваться дарами вод. Воздух учил распознавать запахи, направление и силу ветра, учил действовать на высоте. Земля обеспечивала укрытие и пропитание. Всего не перечислишь.

Стал Вольга растеть—матереть.

Похотелося Вольге да много мудростей —

Щукой—рыбою ходить ему во синих морях,

Птичкой—соколом летать да под облаки,

Рыскать волком во чистых полях.

В этом фрагменте из былины "Вольга и Микула" как раз показана "хитрая наука" со "многими премудростями", которая позволяла владеть тремя стихиями: огнем, небом, водой. Характерно то, что воин как бы не владеет землей, она ему не нужна сама по себе. Воин владеет пространством, так сказать, объемом, но не работает на земле. В этом состоит антагонизм воинов и производителей-смердов. Таким образом, социальные условия накладывались даже на магические и религиозные представления, сильно разнящиеся у воинов и производителей.

Социальная значимость военной магии констатируется, например, 1551 годом, когда на Стоглавом соборе было засвидетельствовано следующее: "Некии не прямо тяжутся, и наклепав крест целуют, на поли бьются, и кровь проливают, и в те поры волхвы и чародейники от бесовских научений пособие им творят, кудеса бьют...и по звездам и по ланитам гадают и смотрят дней и часов... и на те чарования надеясь, поклебца и ябедник не мирятся, и крест целуют, и на поли бьются..."

Этот отрывок, повествующий об обычае судных поединков, наглядно показывает, что типично языческий обычай целования реликвии превратился в крестоцелование, а сами бойцы заручались перед боем поддержкой волхвов, которые рассчитывали будущее по звездам. Да и крест в этой процедуре скорее еще один символ двоеверия, так как это изначально языческий символ, вошедший в христианство только в VI в. н. э. Правила Стоглавого собора требуют, чтобы "к волхвам бы и чародеям и к звездочецам волховать не ходили, и у поль бы (на судебных поединках) чародеи не были". Так что магия жила до XVII века мало обращая внимание на официальные запреты.

Сохранилось описание, советующее один из способов запасания силы перед судебным поединком: "Убей змею черную саблею или ножом, да вынь из нее язык, да вверти в тафту зеленую и в черную, да положи в сапог в левый; а обуй на том же месте. Идя прочь, назад не оглядывайся, а кто спросит, где ты был, ты с ним ничего не говори".

Многие "авторитеты", несмотря на фактическую основу, утверждают, что христианство было настолько мило русскому люду, что чародеи и колдуны были непопулярны и люди относились к ним недоброжелательно. Вот что говорит послание белгородского и обоянского митрополита Мисаила, датированное 1673 годом: "Да в городах же и уездах мужеского и женского полу бывают чародеи и волхованием своим и чародейством многих людей прельщают. Многие люди тех волхвов и чародеев в дом к себе, к малым детям и больным младенцам призывают, а они всякое волхование чинят, и от правоверия православных христиан отлучают".

Языческое миросозерцание, пусть и в видоизмененной форме, продержалось до XVII века, процветая в первую очередь в армии.Например, Сахаров ссылается на книгу "Учение и хитрость ратного строения пехотных людей" (1647 г.): "А на сказанные идольские меры и на ведомство не надеяться, и от оружия, и от проколотия, и от стрельбы не заговариваться, которое все от диавола есть".

Проще говоря, магия всегда была непопулярна в официальных инстанциях и совсем наоборот в широких кругах. На мой взгляд, вызвано это тем, что официальная идеология в России, с момента уничтожения язычества, была озабочена только идеями, которые помогали поддерживать существующую власть, до неугодного большинства и его благосостояния никогда никому не было дела, вот и тянулся народ к тем, кто не раз выручал его в трудную минуту, — к волхвам да колдунам с чародеями.

Если говорить о механизмах магического воздействия, то приходится выделить несколько типов магии. Здесь необходимо оговориться и признать, что деление магии на черную и белую, положительную и отрицательную — это результат более поздних умствований, который стал следствием закрепления в людях постулатов дуалистического религиозного сознания. Магия или есть, или ее нет. Точно так же как наука, которую нельзя запретить или признать "дьявольским наваждением" только за то, например, что ученые изобрели боевые отравляющие вещества и атомную бомбу. Поэтому если вы действительно хотите понять суть явления, то начинайте с изучения тех позиций, которые ему свойственны, без стремления давать моральные оценки в русле какого бы то ни было конфессионального объединения.

Простейшим способом передачи магической силы через соприкосновение является контактная магия.

Инициальная магия заключает в себе такие способы воздействия, когда достаточно провести только начало желаемого действия. Этот тип становится необходимым, когда объект, на который направлено воздействие, находится на расстоянии.

Парциальная магия направляет магическое действие не на объект, а на его заместителей, представленных в виде волос, ногтей, кусочка одежды и так далее.

Последний тип в перечисленных нами типах магического воздействия именуется "имитативной магией". В этом случае действие направлено на объект через его подобие или направлено на изображение объекта. Для воздействия необходимо подражать тому действию, которое хотят вызвать. В основе своей это комплекс магических плясок.

Контактная, инициальная и имитативная магия до сих пор применяются практически во всех воинских традициях мира, в том или ином виде, но суть их остается прежней. Магический обряд для древнего воина то же самое, что тренировка в современных единоборствах, на которой отрабатываются схемы действия в бою. Другими словами, контактная магия — это умение передать стресс противнику, входя с ним в непосредственное физическое столкновение. Инициальная магия сравнима с учебно-методическими заданиями, которые выполняют спортсмены с воображаемым противником ("бой с тенью"). Имитативная магия — это тренировка борца с манекеном, боксера с мешком или поклонника восточных единоборств, отрабатывающая формальные упражнения.

Магический обряд помогал закрепить полученные знания и навыки и способствовал их передаче из поколения в поколение. С другой стороны, обряд способствовал канонизации знаний и приемов, что в определенной мере сужало возможность включения новых эмпирических знаний в систему накопленного опыта. Однако в России не произошло подмены рациональных воинских приемов на религиозно-магические действия и словесные формулы, как это зачастую происходит на Востоке. В российской военной культуре идеологическая основа воинства всегда гармонично вплеталась в рациональный боевой навык, что с немалым успехом по сей день демонстрирует наследница русских военных традиций — славяно-горицкая борьба. Точно так же и оздоровительные методики подчинены единому принципиальному базису с практикой борьбы и ратоборств, а их идеологическая основа тоже является общей.

Разговор о русской воинской магии был мною начат вовсе не для того, чтобы заработать дешевую популярность. Я всегда являлся последовательным сторонником того, что эволюция человеческого сознания, начиная с его магической и мифологической форм, идет по пути постепенной и далеко не полной демифологизации. Процесс демифологизации всегда будет относительным; дело в том, что полная демифологизация человеческого сознания попросту невозможна. На смену древним мифам будут приходить современные, на смену одним формам мышления другие. Полное вытеснение мифов из жизни людей приведет к ограничению возможностей абстрактного мышления. К тому же символизм является мощным орудием в управлении людьми. И ни один государственный аппарат не откажется от него. Верили же почти поголовно в "светлое будущее"! А сейчас дружно верят в непогрешимость заграничных учений или в правовое государство.

Рискую разочаровать наших милых сограждан, но до тех пор, пока вы будете просто и чистосердечно верить, — реально ничего не изменится. Меняется что-то только тогда, когда люди начинают действовать на основе знания, пусть даже это несовершенное магическое знание.

Любая магия — это процесс поиска силы. Считается, что сила блуждает в пространстве. Происходит настоящий круговорот сил и их обмен. Мы можем научиться пользоваться этой силой и применять ее по своему усмотрению. Мы живем в мире влияний, поэтому влияние постоянно оказывается на вас, если вы для этого достаточно слабы, или влияние оказываете вы, если вы для этого достаточно сильны. Проще говоря, всякое желание представляет собой поток силы, которую человек склонен проявить.

Если условия складываются благоприятно, то человек реализует свое желание. Если условия неподходящие, то человек преобразует свое желание либо накапливает неудовлетворенные потребности, что может привести и, как правило, приводит к болезни и ослаблению человека.

Силой нужно обмениваться, то есть использовать ее. Как только сила остается без реализации, она начинает приносить вред. Поэтому, как правило, в собственных неудачах и срывах виноват сам человек.

Многие, действуя по незнанию, получают совсем не те результаты, которых ожидали. Поэтому сила проявляется в приобретении и использовании знаний. Нужно отметить, что сама сила не является разумной или индивидуальной, она просто может стать вашей частью и помочь вам. Когда сила уходит, а это так же закономерно, как прилив и отлив, то ее место занимает слабость. В этом случае необходимо учиться использовать посторонние силы.

Многие религиозные течения относятся с неприкрытой неприязнью к желаниям и вообще сильным проявлениям. Для воинской, да и нормальной общечеловеческой культуры это неприемлемо. Чтобы развиваться, а не уныло умирать, сидя на одном месте, человеку и человечеству нужна сила. В контексте европейской традиции необходимо видеть в желании не препятствие, мешающее спокойно чахнуть в бессилии, а средство к достижению цели, к качественному изменению, которое возможно при излишках силы, нужных для реализации желания.

Зачем еще нужна сила? Что она дает? Представьте себе на минуту человека с открытым лицом, ясным взглядом, осанистого, с уверенной походкой и энергичными жестами, который прямо и смело смотрит в глаза, в меру общителен, вежлив, доброжелателен, независим, а значит, влиятелен и активен. Таким вы бы хотели быть? Наверняка каждый скажет "да". Но делать для этого почти никто ничего не хочет. Привычка изощряться в оправдании собственной лени и безволия приводит к тому, что складываются какие-то невообразимо примитивные и недостоверные представления о сильных людях.

Сильный человек, по мнению обывателя, это эдакий мускулистый недоумок с садистскими наклонностями и большими деньгами. В противовес этому образу существует другой — образ студента-гуманитария в очках, с папочкой и вежливым поведением. Такие общераспространенные шаблоны никак не говорят в пользу умственного развития населения, которое их продуцирует.

Лично мне часто встречались очень сильные люди, которые не соответствовали мифическим шаблонам, но которые сильны в очень многих областях человеческой деятельности. Это сильные, волевые, целеустремленные личности, как правило, весьма эрудированные и образованные, равно успешно могущие врезать по физиономии нахалу, а зачастую сразу нескольким, и так же успешно умеющие отстоять свою позицию в споре, отнюдь не прибегая при этом к силе мышц, а опираясь на силу своего недюжинного интеллекта.

К чему это я говорю? А к тому, что все они сделали сами из себя сильных людей во всех отношениях. Однажды осознанная потребность стать лучшим вела их на протяжении всей жизни. Сильный человек идет по жизни сам, не прося помощи; единственное, что ему по-настоящему нужно, — это то, чтобы ему не мешали. Но, как правило, это желание остается только в мечтах. Сильные проявления всегда вызывают возмущение в инертной среде — это физический закон.