Слово к "простым верующим" из Московской Патриархии

Если бы Церковь была только местом для успокоения людей, приютом для тех, кому плохо, утешением для тех, кому больно, то тем, кто пытается этот покой разрушить и несчастных людей огорчить не было бы оправдания. Но дело-то в том, что это не так. Покой, радость, мир есть дары Духа Святого, плоды церковности, но никак не она сама и не ее самоцель. Цель церковности в другом — соединить нас со Христом, с тем, чтобы Он ввел нас в дом Отчий. Поэтому нет другого места соединения, чем Церковь, Тело Христово, и нет другого "соединителя", чем Святой Дух. Поэтому нет другого пути соединения, чем нравственное возрождение человека, возрождение, совершаемое Божией благодатью и человеческим следованием Божиим заповедям. А значит то, что является выступлением против Церкви и Святого Духа, то что по существу является разрушением Церкви — это восстание и против Христа, и против Бога и против мира и покоя. Ведь: "Кто не собирает со Мной — расточает"

О каком восстании я говорю? О попытке устроить человека без Бога, Без Христа, человеческими усилиями и по собственному разумению. О попытке сказать: Господи, постой в сторонке, ты нам сейчас не нужен, мы без тебя обойдемся, все сделаем как лучше, к Твоей же пользе, а потом — Тебе помолимся.

В основе "триглавой ереси" двадцатого века лежит именно эта идея обустройства Церкви без Бога и помимо Бога.

Сергианство — попытка устроить Церковь против Божиих заповедей, попытка сделать Церковь самоценностью, без Духа и без Христа. Всякий там кагебизм, нарушения канонов, сервилизм перед коммунистами и т. д. — это все производные. И если кто любит напирать на эти частности, то он касается вопросов второстепенных.

Суть сергианства в другом. В том, что люди говорят Христу:

— Мы сейчас в таких сложных обстоятельствах, что на Тебя не надеемся, ты нам ничем не сможешь помочь. Мы "по людски" договоримся с бандитами и негодяями, уступим им кое что из твоего достояния, кое от чего отречемся, кое о чем из того, что Ты сказал, умолчим, не будем соблюдать кое что из твоих заповедей, махнем рукой на некоторые из заповеданных тобой добродетелей, и пересидим. Да, конечно, мы будем лгать, мы будем предавать, мы будем двурушничать, мы будем отрекаться, мы отдадим дом Твой на поругание. Но ведь мы сохраним Церковь, мы будем крестить и причащать... А это самое главное.

Главное ли? Главное ли Церковь без Христа? Без Его слова и Его дела? Есть ли вообще Церковь без Христа? Нет и быть не может. Пользует ли причащение без добродетели? Нимало. Как нимало не попользовало Иуду, бросившегося предавать с еще не обсохшей на губах Чашей Христовой...

Предательством нельзя спасти Церковь. Предательством нельзя сохранить Церковь. Потому, что там, где начинается предательство кончается Церковь. Кончается Богочеловек и начинается человек. Сперва просто человек — жалкий, сжавшийся, растерянный и трусливый, а потом и демоночеловек, безстыдный, жестокий и подлый. Сергианство это попытка заменить Богочеловека человеком, безгрешного грешным, и праведного подлым.

Экуменизм — попытка устроить Церковь без Христа и против Его Веры. Попытка сделать Церковь опять же самоценностью, опять же человеческим учреждением, учреждением главной целью которого являются человеческие отношения, "духовность" (неважно какого свойства), а не Жизнь во Христе. Для Православного Церковь — Тело Христово. Это не метафора, смысл здесь самый буквальный и непосредственный. Тело Христово, которое невозможно рассечь, разрубить, разделить, без того, чтобы убить Его. Всякая ересь — это попытка богоубийства, ничем не меньшего иудейского. Попытка не удающаяся, потому, что еретик не может разделить Тела, не может рассечь Христа. Он попросту отваливается, как отваливается шелушащаяся мертвая уже кожа.

И вот экуменист говорит:

— Нет Господи, — Ты разделился, Ты рассечен, Ты разрезан. Ты и у тех, и у тех, и у тех... Те и те совершают Твои дела взятым, а то и украденным (даже так) у Тебя Духом. Видишь, Ты не можешь сохранить Свое единство, тебя рассекли... Давай мы и тут обойдемся без Тебя. Ты ведь не обидишься, и нас не разлюбишь. Мы с ними договоримся по человечески, о чем-то умолчим, что-то изменим, что-то отменим. И у нас будет мир и любовь, мы будем вместе Тебе молиться. Тебе ведь все равно — как мы Тебя называем: Богом, пророком, лучшим из людей или верховным шаманом... Мы польем тебя мертвой водой наших человеческих соглашений, устроенных из Тебя и за Твой счет, а потом, Ты ведь польешь нас своей Живой водой и Твоему Телу, созданному нами, будет совсем хорошо. Неужели ты не хочешь, чтобы Тебе было хорошо? Быть того не может. Неужели Ты не хочешь, чтобы мы любили друг друга? Ты же Сам Заповедал, чтобы мы любили друг друга, а теперь, те, кто говорят якобы от Твоего имени — какие-то "ревнители", изображают тебя по образцу ветхозаветного Ягве-ревнителя.

— Я заповедал Вам, — как бы говорит Христос, - чтобы вы любили друг друга. Любили так, как Я возлюбил вас. Любили Моей, а не своей Любовью, той Любовью, которая есть огонь, а не той, которая есть похоть. Я собрал Вас в Себя, Нового Адама, соединил с Собой, Богом, создал из Вас единого человека. Вы же решили создать какого-то другого человека, человека который не есть Я, который вне Меня, который помимо Меня. Вы решили создать Голема, которого и называете Христом.

Компромиссом и релятивизмом нельзя "воссоединить" Церковь и познать Истину, там, где начинается компромисс кончается единство, там где начинается релятивизм — кончается Истина. Там, где Тело Христа Живого начинают поливать мертвой водой экуменизма, там кончается Христос, кончается Богочеловек, кончается Бог. И начинается человек — грешный, лукавый, двоедушный, самолюбивый. Сперва просто человек, а потом и демоночеловек, — циничный, равнодушный и корыстолюбивый. Экуменизм это и есть попытка заменить Богочеловека — человеком, Единого — "организованным", горячего — теплым, и любящего — равнодушным.

Модернизм — попытка устроить Церковь без Христа и против Его Духа. Попытка опять же сделать Церковь самоценностью вне Христа, человеческим учреждением, главным качеством которого является удобство "вхождения" и "нахождения". Модернизм — это предательство Предания. Если мы веруем словам Христовым, веруем в Пятидесятницу, то Мы веруем в Духа Святого, живущего в Церкви и руководящего Ею. Мы веруем в то, что Он говорит с каждым христианином, и в наибольшей степени со святыми, устроившими слух свой так, что они способны лучше Его расслышать, в то, что Дух заботится о Церкви и о Ее устройстве, благовременно устанавливая в ней спасительные таинства и богооткровенные догматы, давая ей церковные правила и устанавливая порядок богослужения. Все Предание церковное есть единая живая жизнь Духа в Церкви, жизнь во святых и через святых. Жизнь Духа и Христа, о которой сказал апостол Павел "не я живу, но живет во мне Христос". Модернизм — это попытка изгнать Духа из Церкви, попытка надеть на Христа живущего в нас смирительную рубашку, чтобы сидел так тихонько и ничего не делал. А дела обделывать будут люди сами по себе. Им, опять же, договорится легче.

— Вот, — продолжим наш возможный диалог, — Господи, нас за Тебя поносят и гонят, хулят и насмехаются. Мир не принимает нас из-за Тебя... Ты слишком неудобен и слишком несовременен, то угрожаешь неверующим в Тебя геенной, так нехорошо, это — "эксклюзивизм". То осуждаешь блуд, не только действие, но даже и помыслы, так неприлично, это же пренебрежение плотью, пренебрежение земными радостями, это жестоко. Ты говоришь, что Ты принес не мир, но меч, — это агрессивность и проповедь войны, за это даже статья есть, это неправильно. Ты сказал нам: "Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына и Святаго Духа". Не говоря уж о крайней неопределенности учения о Троице, которое многие не принимают и не понимают, это еще и прозелитизм, — агрессивность в отношении других религий и конфессий... Всего этого люди не поймут и будут нас осуждать. Но ты-то ладно. Это Твои слова — как-нибудь извернемся, что-нибудь перетолкуем, о чем-нибудь умолчим... Но вот то, что сделано людьми от твоего имени — молитвы, посты, обряды, каноны, догматы... Это же всё не Ты. Это же только люди — законники, фарисеи, любители неудобоносимых бремен. Не их ли ты обличал? И вот теперь они говорят, что это все создано Тобой, твоим Духом, живущим в них... Какой Дух? Мы тоже члены Церкви, даже иерархи. И мы не чувствуем в себе никакого Духа. А если он и есть, то мы ничем не хуже их, мы тоже так можем. Дай нам изменить и отменить хотя бы то, что установили и устроили они. Мы сделаем так, что люди толпой бросятся к Тебе, что те, кто прежде кричал "Распни Его", и чувствовал крайнее неудобство при одном взгляде на Тебя, скажут: "Христос, так это ж клевый чувак, такой же как и мы, это великий маг и целитель — такой же как и мы, это философ и пророк Свободы, — такой же как и мы, это диссидент и активист, — такой же как и мы, это любитель радостей жизни, пивший с блудниками и мытарями, — такой же как и мы..."

Пренебрежением живущим в Церкви Духом, приспособлением Христа к потребностям мира сего нельзя улучшить Церковь и привести к ней людей. Там, где кончается Предание начинается предательство, там где кончается вера в Тело и Кровь Христовы (не правда ли — очень неудобный, прям людоедский догмат?) начинается вера в камни и хлебы... Там где кончается Святой Дух, глаголавший пророки и Богочеловек Христос, живущий в святых, там начинается человек, эгоистичный потребитель, пофигист, фантазер и реформатор всего что плохо лежит, начиная от лошадки, у которой слишком много лапок и непонятно что внутри, и кончая Догматом Троицы. А потом начинается и демоночеловек: человек-манипулятор, людским сознанием, людскими душами, людской совестью... Дурачащийся и дурачащий других. Модернизм — это и есть попытка заменить Богочеловка — человеком, Духа — дурью, Истинного — лукавым, Святого — по мелкому грешащим, Животворящего — приспосабливающимся, Господа — рабом прихоти и обстоятельств, Глаголавшего пророки — немым, безгласным и безсильным...

Вот что такое то духовное течение, которое противостоит Церкви в ХХ веке, вот с чем приходится иметь дело, вот почему, сколько бы людей не пошло за иерархами сергианами, экуменистами, обновленцами, какой бы "массой" не пытались задавить они тех, кто не хочет за ними идти, нельзя сказать, что за ними пошла Православная Церковь. Церковь — это Христос. А он никогда не может пойти за ними, но всегда будет против них, точнее — они против Него. И все, что мы можем и должны сделать для "воссоединения" Матери Церкви — это не стать подобными еретикам, не воображать, что мы можем сами по себе что-то сделать, "сдав" часть Истины Христовой, приспособив Церковь к тому образцу, который ей навязывает мир сегодня. Нам надо просто не отрекаться от Христа и поменьше думать об "обличении" еретиков или же "примирении" с ними, но делать свое дело. Вот "где мы были". Каждый — на своем месте, кто-то совершая божественную службу, кто-то крася стены, кто-то своими руками восстанавливая храмы, кто-то делая интернет-сайты или издавая газеты и книги... Каждый занят своим делом.

И напрасно приписывать членам РосПЦ или РПЦЗ какую-то особую вражду к клиру и мирянам МП, какое-то стремление оклеветать, очернить, и т.д. Не так много этой МП и интересуются. Поверьте. Давно уже не до того. В годах 1990-91, когда была надежда вырвать "массу" из рук отступников — интерсовались. Однако масса, как и положено массе пошла по линии наименьшего сопротивления. С тех пор интерес к МП как-то небольшой. Больше заняты людьми, отдельными людьми, которые обращаются к Богу — и из МП, и "с улицы", не делая особого различия, хотя и предупреждая о соблазнах века сего и не пытаясь модернизировать Церковь в целях их большего душевного спокойствия.

Да и незачем модернизировать. Один мой оппонент рассказал грустную историю своей семьи: "История моей семьи в последних двух поколениях — история без Церкви, без Бога, история расточения по лицу земли. Мой Отец родился в городе Магадане в 1938г. в месте где, естественно, не мог быть крещен. Моя Мать родилась в военном гарнизоне под Москвой и, естественно, не могла быть крещена. В семье не было бабушки, которая "втихаря" могла бы унести ребенка и крестить его. Вся их жизнь прошла и закончилась вне Церковной Ограды и закончилась безрадостно — Мать от запущенной болезни, Отец от алкоголизма. Я и мой брат родились и воспитывались без Бога, в результате мой брат сектант и его судьба, и судьба его семьи — отдельная тяжелая история. Меня самого ко Христу привело чудо, а до этого — целый букет неврологических болячек, погруженность в бездну тьмы, отчаяние с суицидным уклоном. Теперь такой вопрос, вы клеймящие "сергиан", воюющие на Патриарха и Православную Иерархию в России, где были вы, все это время?!" Таких семей сотни тысяч, миллионы. "Где вы были?", — спрашивают нас. Так пусть спросят: "А где были они?". Почему не шли ни в село, ни в поселок, ни в каждый дом, ни в каждую семью, ни в Магадан, ни в Улан-Удэ? Потому что было нельзя. Потому что их иерархи дали обещание действовать "стационарно", не проявлять особой активности в сбережении уже бывшего, и не сметь даже думать о его преумножении.

Так ли было раньше? Пока не была разгромлена руками чекистов и сергианских иерархов Катакомбная Церковь не было более характерного явления религиозной жизни, чем "поп-передвижка", священник, который дом за домом, село за селом обходил верующих, крестил, венчал, отпевал, причащал, не отрекаясь от правой веры. Пока были те, кто не считал нужным справляться в ЦК о разрешении на поставление епископа и у уполномоченного, на рукоположение священника епископов были десятки, а священников сотни, сотни, совсем не считавшие, что подчинение Велиару даст хоть какую-нибудь выгоду для Христа, да и вообще не думавшие о выгоде. И не совершись великого предательства, никакая советская власть не смогла бы справиться с этими людьми, на место посаженного приходил бы другой, на место расстрелянного заступал его брат, на место изгнанного — вернувшийся. В III веке Церковь утопила безбожный Рим в крови Своих мучеников, и в 20-е годы в горле у красной власти начинало потихоньку булькать. Если бы не было 1927 в Церкви, то большевики попросту сломали бы себе хребет в дни "Великого перелома", и сегодня мы разговаривали с "простыми верующими" МП как чада одной Церкви... Сергианство — грех. Грех лжи и неверия. И оправдать его сегодня пытаются аргументами, которые бесконечно далеки от истины и от веры... Все то же самое может очень убедительно звучать и в устах современных американцев, в ответ православным миссионерам: "А где Вы были столько лет? Нас уже крестили баптисты. Нас обратили католики. Мы уже знаем Христа как его проповедали нам они. И нам с ним хорошо, удобно, и спокойно. — Не мутите воду...". Думаете, что сердце католика не знает веры? Думаете, что для протестанта не бывает чудес? Думаете, что мусульманин не может говорить о посещениях Божиих... Многие из них будут считать себя куда ближе к Богу, чем мы. А сколько членов тоталитарных сект впервые там нашли покой, уют, тепло и ласку — впервые ощутили там хоть какой-то человеческий интерес к себе... А знаете сколько людей узнало о Христе от МЦХ? По Вашей логике всем им незачем адресовать слово о Православии. Всех их надо признать находящимися в Церкви, просвещенными, верующими в Бога... Причем никто из них ведь не виноват, что им вовремя не подвернулся под руку православный миссионер. Может быть там на тыщщу верст вокруг не было ни единого православного. Так за что нам их отвергать и считать находящимися вне Церкви? Они же не виноваты...

Скажут между МП и МЦХ есть большая разница? Никакой. На сущностном уровне — никакой. Я описал выше те ереси, в которые вовлекли несчастных своих чад иерархи МП. И ничем они не меньше прочих. В чем-то даже грубее и примитивней. Разница есть в языке, в том, что пока мы еще можем сказать друг другу несколько слов на одном языке, так, чтобы понять друг друга. С каждым годом и даже каждым днем и языки расходятся. Через какое-то время нам уже будет друг друга так же не понять, как не понять нас поляку-католику из под Кракова... Именно потому мы и вопим (когда вопим): "Опомнитесь!", — пока что еще в надежде, что услышат. Не в ненависти, не в презрении, не в злобе. А в надежде...