Если бы эти и другие святые рассуждали так, как многие нынешние православные, были бы столь же «смиренны», — существовало бы до сих пор на земле Православие?

3. «Спор о благодати»

Если мы признаём, что «официальные церкви» впали в ересь экуменизма, что большинство архиереев там сознательно эту ересь поддерживают или, на словах осуждая ее, на деле состоят в общении с явными еретиками, то как можем мы признавать совершающиеся там таинства? По учению Церкви, у еретиков таинства не совершаются. Тут некоторые возражают: да, у самого Варфоломея или Алексия Ридигера таинства, может быть, и не совершаются, но ведь есть в их патриархатах и такие епископы и священники, которые верят православно и экуменизм осуждают; неужели у них ничего не совершается?

Но мы не признаем благодатными, к примеру, униатов. А почему? Ведь там внешне все по-православному, и Символ веры православный, и все богослужение, и даже епископы вроде бы «православные». В чем же отличие? — А просто там поминается на литургии «господин наш вселенский архиерей» папа Римский. То есть, сознательно и добровольно (а в иных местах, может, и по страху) возносится имя еретика, да еще при этом вводится какая-то новая четвертая степень священства («вселенский архиерей»), — и все Православие тут же улетучивается. Почему же мы слышим вопли: «Как мы можем лишать благодати всех членов МП?!» — а не слышим возгласов: «Бедные униаты!»?

Традиционный вопрос о бедной православной бабушке из глухой деревни, которая ходит в храм МП просто потому, что других храмов в ее местности нет, невольно наводит на мысль о бедных благочестивых католиках из какой-нибудь средневековой деревушки. Что и где они могли бы узнать о Православии? Или какие-нибудь китайцы или индусы из такой же деревни? Можно ли о таких людях сказать, что они сознательно отвергли Православие и Христа?

Думается, что это уже область суда Божия. Но это совсем не означает, что на католическом алтаре в средневековой европейской деревне присутствовали истинные Тело и Кровь Христовы. Как не означает и того, что в нехристианских религиях присутствует Дух Божий, как это утверждает «патриарх» Варфоломей. Можно, наверное, надеяться, что Господь помилует и благочестивых простых верующих из МП или официально установившего общение с монофизитами Антиохийского патриархата, но это не будет означать, что в этих организациях непременно совершаются таинства.

А если мы придем к мнению, что при совершении евхаристии в одном и том же храме одни — еретики по убеждению или поддерживающие ересь — не причащаются Таинств, а другие — не еретики в мыслях своих — причащаются, то всякое понятие о Церкви вообще исчезает. Если Таинство совершается — причащаются все, но нераскаянные грешники и неправомудрствующие при этом принимают Таинство во осуждение себе. Если же Таинство не совершается — не причащается никто, но Господь впоследствии по милосердию Своему может спасти и помиловать тех, кто участвовал в этом без понимания.

Но это таинство суда Божия превышает человеческое понимание, мы же должны беспокоиться единственно о том, что Господь нас не помилует, если мы будем, вместо того, чтобы указывать членам «официальных церквей», что они пребывают в еретических сообществах, затемнять вопрос рассуждениями о том, кто может спастись в этих организациях, а кто не может, и есть ли там еще благодать, а если есть, то где и сколько. Само рассуждение о благодати в подобном духе неправославно, ибо благодать есть нетварная энергия Божия; если же мы признаем, что ее можно как-то «измерить», то мы приходим к латинской ереси о тварной благодати. Благодать Божия присутствует везде, поскольку вездесущ Сам Бог, но действует она не везде одинаково. Если оценивать «благодатность» чего-либо просто по присутствию там благодати, то и ад будет благодатным. Только в аду благодать на находящихся там действует опаляюще.

В Церкви же благодать действует спасающе. А вне Церкви она может действовать так, как подействовала на Корнилия Сотника — привела его в Церковь. Так и на верующих еретических организаций благодать действует постольку, поскольку Господь «всем хощет спастися и в разум истины приити», и потому эту благодать можно условно назвать выводящей — т. е. она подвигает последующих ее внушениям придти в Истинную Церковь, а для этого выйти из данного еретического сообщества.

Евхаристия — основа христианской жизни, и если есть хоть какие-то сомнения в том, совершается ли она в юрисдикции, епископы которой явно уклоняются в ересь, — нормальная реакция верующих должна состоять в немедленном бегстве из этой юрисдикции. Ибо что дороже вечного спасения? И как можно причащаться, сомневаясь в том, принимаешь ли ты действительно Тело Христово? Как можно сказать: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», — если знаешь, что твой епископ или патриарх, или даже приходской священник верит иначе, чем ты, попирая святоотеческое учение? Как сможем мы на Страшном суде встать рядом со святыми отцами, если при жизни общались с теми, кто не только посмеялся над их учением или просто не хотел его знать, но даже и доходил до намеренных прямых искажений и перетолкований Церковного Предания?

Даже при снисхождении к чьему-либо неведению следует помнить слова преп. Иоанна Лествичника: «Не извиняйся неведением; ибо неведевый, сотворивый же достойное ранам, биен будет за то, что не узнал». Господь будет смотреть на то, почему человек был «неведущим» — потому ли, что не мог узнать, или потому, что не хотел, не стремился; потому, наконец, что не знать было ему удобнее.

Если же, напротив, рассудить, что «официальные церкви» вполне спасительны и благодатны — «они не могут быть другими, потому что не могут быть никогда» — то тогда зачем оттуда уходить? Не будет ли такой уход означать хулу на Духа Святаго? Уходить потому, что там «безнравственные епископы»? Или, может быть, потому, что там совершают Богослужение и требы по сокращенному чину? Или потому, что там «торгуют таинствами»? Но это причины недогматические, которые действительно подлежат уврачеванию и требуют «борьбы изнутри»; и если кто-либо отделяется по таким причинам, то он необходимо, по учению Церкви, есть настоящий раскольник.

 

4. «Кафары»

По канонам Церкви, отделяться до соборного суда можно только от еретиков. Все же прочие отделения клириков и мiрян от своих епископов суть расколы. Поэтому, если человек отделяется от какой-либо «официальной церкви», будучи убежден в ее «равноспасительности» с Истинной Церковью, в присутствии там массы православных мiрян, клириков и даже епископов, если он при этом нападает на тех, кто настаивает на прекращении всякого общения с подобными «церквами», — то получается, что он ищет не Истинную Церковь, а просто более «чистую» нишу внутри «единой церкви» — нишу, более подходящую к его «утонченному духовному вкусу». Поэтому если в своем новом положении он обнаружит вокруг себя какие-то догматические отклонения, он нередко относится к этому с большим снисхождением.

Многие часто говорят, что во время их пребывания в МП они имели некий «духовный опыт» действия Божией благодати, и поэтому они не могут признать, что МП — не Церковь. Действительно, трудно отказаться от своего «духовного богатства», сказать, что это все была «душевность», может быть, даже прелесть! Ведь сказать так значит — отказаться от прожитой «церковной» жизни, и признать, что жизнь вроде бы зря прошла… Но вот в Евангелии Господь говорит о том, что трудно богатому войти в Царствие Божие — богатому не только и не столько материально, а и душевно, и духовно. Под богатством здесь подразумевается все, что мы так или иначе ценим: если привязаться к «богатству духа», начать слишком ценить свои духовные опыты и «достижения», то и такое богатство может помешать войти в Царствие, в которое входят только нищие духом.

Следуя логике «духовно богатых», необходимо прийти к выводу, что пребывающие в еретичествующих «церквах» — просто какие-то непонимающие, неразумные, боязливые, словом — более «грешные», чем мы; а мы — просто более «умные», «праведные», «исповедники» и т. п.; но при этом и мы, и они — равно пребываем в одной Церкви (только, может быть, в экуменических «церквах» просто хуже условия для усвоения благодати таинств), поскольку Церковь Христова не может разделяться. Просто существуют как бы две части Церкви — как у англикан, «высокая» и «низкая»…

«Ничтоже ново под солнцем» (Еккл. 1:10). Были ведь когда-то такие раскольники-еретики — новатиане, «чистые» или «кафары», которые чистоту своего сообщества полагали в том, что не принимали к покаянию падших во время гонений и не принимали в общение двоеженцев, даже после покаяния. Таковых «чистых» Церковь осудила соборно как раскольников и еретиков, и принимала в общение через мvропомазание.