Из дневника Т. В. Рудыковской, 1931 г.р.«Январь 1942г. В школе была ёлка, давали подарки, был обед, суп с гречневой крупой, котлета с макаронами, в подарках было пять печенин, одна соевая конфетка, два кусочка шоколада, орешки-миндаль».
В 367-ю школу в канун 1942 г. друзья-воины привезли на артиллерийском лафете ёлку. Украшения были особые – шерстяные и ватные носки, рукавицы, яркие кисеты, сделанные ребятами в подарок бойцам.
Ученик 370-й школы Юра Байков записал: «Сегодня нам сказали, что в пять часов мы будем встречать Новый год в 4-й школе. Там был большой концерт и ёлка из сосны…А потом был обед. Дали суп из чечевицы, две котлеты с макаронами и какое-то желе, очень вкусное, Всё очень вкусно. Хорошо всё-таки в школе». ***
Вспоминает О. Н. Тюлева: «В зимние каникулы в школе был бал-карнавал, его устроили шефы-танкисты. Играл оркестр, раздавали подарки. Но, возвращаясь с праздника домой, мы не знали, цел ли наш дом и дойдём ли до него? Но ни у кого не было чувства обречённости, хотя город ежедневно нёс потери». * * *
Вспоминает В. В. Соколова: «….Сколько сил и внимания уделяли нам, детям, взрослые, окружавшие и всеми силами оберегавшие нас. В это жуткое, тёмное, голодное и холодное время старались скрасить нам, детям, тяготы и ужасы блокады…В Новый год в блокированном городе нас, детей Московского района, пригласили на ёлку в помещение Комбината пищевых концентратов…Представляете, что испытали мы, малыши, когда увидели наряженную ёлку, а на столах стаканы с горячим чаем и маленькими кусочками пирожного. Это было волшебство. Сказка! Такое нельзя забыть! Низкий поклон вам, люди, сумевшие в тяжелейшие для страны и города годы подарить нам сказку, вдохнуть веру в лучшее! Ну, как же мог не победить такой народ! Как же мог не выстоять наш любимый город!!!» ***
Е. Л. Канн (Элькинд):
Руководство Ленинграда при поддержке Большой земли решило: праздничная ёлка для детей осаждённого города должна быть! И она была! Для малышей организовали ёлки в школах и детских садах с выдачей подарков. С Большой Земли были доставлены в Ленинград для детей даже мандарины. Для нас, старшеклассников, устроили две общегородские ёлки. Я получила пригласительный билет в Михайловский театр. Мне это казалось неправдоподобным: в голодном, холодном осаждённом городе – и вдруг ёлка! Но это оказалось былью! В пригласительном билете был специальный талон «на обед». Вместе с радостью меня охватила невероятная тревога. Внизу мелким шрифтом было напечатано: «Раздеваться обязательно». Что же делать? Уже более двух месяцев мы не раздевались вовсе. 5-го ноября в наш дом попала бомба. Половина здания разрушена. В нашей части дома выбиты все стекла. Мы заделали окна фанерой, но всё же ветер свободно гулял по квартире… Чуть-чуть удавалось протопить это помещение. Комнатами мы не пользовались. Что же делать? Я перечитала пригласительный билет: «Раздеваться обязательно». Я достала праздничное платье из замороженного шкафа в обледенелой комнате, согрела немного воды, вымылась, оделась и пошла пешком туда, где ждало нас чудо из чудес. К Михайловскому театру стекались со всех сторон вереницы подростков. Шли медленно… В театре всё оказалось по-настоящему. Гардеробщики раздели нас. Мы немного поёжились, но всё же разделись и прошли в зрительный зал, заняли свои места. Всё казалось прекрасным, но каким-то нереальным. Показали спектакль «Овод». Потом мы очень степенно, без сутолоки прошли в фойе. Стоял чудесный морозный день. Фойе было залито солнцем и украшено ёлками. Но, главное, здесь стояли длинные, покрытые белоснежными скатертями столы. Нас ждал неправдоподобно прекрасный для тех суровых дней горячий обед из трёх блюд. Как всё было здесь продумано, с какой любовью сделано! На первое подали в горшочках горячий суп с куском хлеба, на второе-котлетку с гарниром и на третье – кисель или компот (точно не припомню). Как мы были благодарны взрослым за эту ёлку-сказку! Чувство благодарности я пронесу через всю свою жизнь».
В декабре 1941 – январе 1942г.г. ёлки проводились в военкоматах, школах, больницах, в театрах, детских садах, в заводских клубах, цехах предприятий.
Вспоминает мальчик из школы №3 Смольнинского района, Васильев (имени он не написал): «Мне навсегда запомнился день, когда в зале школы была устроена новогодняя ёлка. Помню, мы ходили вокруг неё в пальто, был даже дед Мороз и были подарки…Как я благодарен тем людям, которые в эти суровые дни сумели сделать всё, чтобы доставить радость маленьким ленинградцам!» * * *
Из воспоминаний М. А. Ткачёвой:
«Новый год пришёл с замечательным праздником, который устроили для нас шефы-моряки с какого-то военного корабля, стоявшего на Неве. В большом зале стояла ёлка, а потом был концерт. Запомнился шуточный номер. Ведущий объявил: «Выступает Ляля Чёрн….рыжая!». (Ляля Чёрная до войны была популярной цыганской певицей). На сцену выходит бравый матрос, одетый в длинное женское платье и в огненно-рыжем парике…Пел он женским голосом, имитируя манеру эстрадных звёзд. Мы хохотали до того, что щёки болели. Кажется, я смеялась впервые после сентября 1941 года. Под бурные аплодисменты «певице» преподнесли цветы - жалкий полузасохший побег в горшочке. Это тоже было сделано с юмором и вызвало новый взрыв смеха. После концерта – вниз в столовую. Там было приготовлено угощение – суфле из соевого молока и что-то ещё Детей было много, освещение скудное, пара коптилок. В толпе, в суете и полумраке мы немножко утратили праздничное настроение, тем более, что суфле запомнилось чуть сладковатыми осклизлыми комками во рту. Когда мы…возвращались домой, было уже темно, нам было страшно. Мы не решились идти коротким путём мимо татарской мечети, а шли по Кировскому проспекту вдоль парка. Людей не было, редкие машины с синими фарами проезжали мимо».
М. Рыбальченко вспоминает, что сильнее всего из новогоднего праздника, проходившего в здании военкомата на Петроградской набережной, было то, что ребята сидели за длинным столом одетыми в пальто и шапки, а праздник вела молодая актриса в бежевом платье летнего покроя, с короткими рукавами! Новогодние праздники проходили во всех районах, ленинградцы помнят о них до сих пор.
Глава 7 «Работа в госпиталях» Н. П. Стотик (Смирнова),1931г.р.: «…В конце января 1943 года попросили прислать в госпиталь старших девочек. Шло наступление, и раненых было много. Девочки разносили пищу, убирали посуду, кормили раненых, натирали спины, чтобы не было пролежней, писали письма, мыли полы, пели, плясали…» ***
Ученицы 105-й школы постоянно бывали в подшефном госпитале, где читали раненым газеты и книги, писали письма под диктовку, помогали санитаркам и сёстрам покормить раненых, иногда убирали палаты и мыли полы. Очень часто девочки по просьбе раненых разыскивали в городе их родных, передавали приветы и письма. Изо дня в день школьницы чинили и штопали бельё для своих подопечных, скручивали после стирки бинты и т.д.
Из архива 105-й школы: «3 февраля 1942 года. Починили 50 штук белья. 5 февраля 1942г. Починили 50 штук белья. 7 февраля 1942г. Починили 30 штук белья. 8 февраля 1942г. Починили 50 штук белья. 9 февраля 1942г. Починили 30 штук белья, 10 февраля 1942г. Починили 79 штук белья» *** О. Кобок:
«Было очень трудно находиться среди такого количества человеческой боли и страданий. Запомнился случай, когда я помогала при перевязке руки раненого (помню имя – Николай). Врач вынимала из раны перевязочные пакеты, наложенные на фронте, при оказании первой помощи. Фактически, рука была привязана к телу бинтами. Я не справилась с собой и потеряла сознание… В январе 1944 года началось наступление наших войск… Школа направила нас на работу в госпиталь, расположенный в здании духовной семинарии Александро-Невской лавры…Раненые поступали круглосуточно в поездах (так называемых «летучках») по железнодорожному пути, который был проложен от линии фронта до здания госпиталя. Раненых было очень много. Носилки с ними располагались всюду, даже на лестничных ступенях центрального входа. На дежурство мы ходили днём и на ночь, в темноте идти было страшновато. Девочки работали в палатах – делали приборку, поили, обмывали раненых, как могли, облегчали их страдания… Я работала в перевязочной…Мы делали всё наравне со взрослыми: помогали при серьёзных ранениях врачу делать свою работу, при простых – научились обрабатывать раны и делать перевязки, готовили бинты и другие перевязочные материалы. Не забыть замечательного врача-хирурга Лидию Николаевну, она каждому раненому была родной матерью; при перевязке, разговаривая с ранеными, признавалась, что она – их землячка. Они были из разных сёл и городов, она была коренной ленинградкой…» ***
Из воспоминаний З. А. Милютиной (Романовой), 1927г.р.:
«До войны в Ораниенбауме было пять школ. Когда весной 1942 года собрали ребят с первого по седьмой класс, их оказалось всего 116 человек. Под школу выделили самое, казалось, безопасное место – дворцовое здание в Нижнем парке, но и туда в ста метрах от школы упала одна бомба. Через год 14 человек закончили седьмой класс. Мы в школе старшие. Поэтому решили, что в госпиталь с концертами будут ходить младшие, а мы должны пойти помогать. И вот в субботу мы, семь человек, идём пешком в военно-морской госпиталь в Большую Ижору, в 14-ти километрах от Ораниенбаума. Прошли полдороги. Устали. Чтобы подбодрить себя, решили петь нашу песню: Мы - весёлые ребята. Мы - ребята хоть куда. Друг за друга, брат за брата Мы горой стоим всегда. Идти стало легче. Дорога пустынна, ни человека, ни машины. Поём в полный голос… Нас догнал военный грузовик. Молоденький солдат открыл дверцу: - Эй, дружные ребята, куда идёте? -В госпиталь, в Большую Ижору. Ухаживать за ранеными. -Ещё далеко. Садитесь, подвезу. Мы с радостью забрались в кузов. В проходной госпиталя удивились, что мы – школьники из Ораниенбаума. Нас принял начальник госпиталя. -Мы пришли помогать. -Что же вы хотите делать? -Что надо, то и будем. А я и скажи: - За ранеными ухаживать, Он посмотрел на меня внимательно и, хоть в его глазах были смешинки, сказал серьёзно: -Ну, раз за ранеными, пойдёмте. Мальчиков определили пилить дрова, две девочки стали мыть пол в огромной палате. Ирине Черновой дали палату с ранеными в голову. А мне и Ане старшая сестра сказала: -А вы идите с нами. Пока мы поднимались на второй этаж, я слышала, как одна сестра говорила другой, что у неё в палате раненый уже несколько дней лежит, отвернув голову к стене, ни с кем не разговаривает и отказывается есть. Ане дали палату с ранеными в грудь, а меня сестра подвела к двери и сказала: «Вот твоя палата». Я, полная ответственности и желания помочь раненым, распахнула дверь, и… задохнулась от воздуха, который был в палате. Там лежало восемь солдат, тяжело раненных в живот. Растерявшись, я сказала громко «Здравствуйте, товарищи раненые!» Они повернули головы и заулыбались. Им представилось забавное зрелище: небольшого росточка девочка с косами, завязанными красными ленточками, халат почти до пола, карманы на коленях, рукава закатаны валиками, два раза завёрнутая халатом и завязанная поясом… Они смотрели на меня и улыбались. А я, растерявшись ещё больше, подошла к молодому солдату, лежавшему у дверей, стала его поить. Он сделал глоток и сказал: «Спасибо, сестрёнка». Пожилому я поправила подушку. Он тоже сказал: «Не тушуйся, дочка». Я стала ходить от одного к другому, успокоилась и обратила внимание на солдата, который лежал в углу головой к окну, смотрел на меня внимательно и, единственный, не улыбался. Когда я подошла, он показал рукой: «сядь». Я села на койку, а он поднял руку и стал гладить мои косы. Сказал, что у него такая же дочка, давно её не видел и очень скучает. Потом я писала под диктовку письмо. Когда принесли на ужин кашу, кормила его из ложечки. А в палату всё время заглядывали сёстры и удивлялись, что этот солдат в первый раз за несколько дней проявил интерес к жизни. Отдежурив ночь, утром помыв лица раненым, мы пошли обратно. Когда мы, ребята, приходили в госпиталь, то физической помощи от нас было мало, но мы пробуждали в солдатах желание выжить, поправиться, вернуться на фронт, победить и скорее увидеть родных…» * * *
Из дневника пионервожатой 47-й школы М. Нужновой:
«Из госпиталя мы ушли с узлами, унесли бельё и носки, которые надо чинить. Договорились с командованием госпиталя, что починку будем проводить систематически». * * * Газета «Смена» № 235 от3 декабря 1941 года пишет: «В 56 школе Приморского района ученицы 7-го класса вяжут для бойцов теплые перчатки. В школе организована починка белья из госпиталей». *** Т. Н. Сахарова (1930г.р.): «- Я осталась одна. Отец – на фронте, бабушка умерла. Я сидела в комнате и смотрела в одну точку. - Собирай вещички,- сказала соседка, - пойдёшь со мной в армию. Армией оказался банно-прачечный отряд. В 12 лет я стала прачкой. Окровавленные бинты, солдатское бельё – сколько я их перестирала. Я была занята делом – и жила!» ***
|
