Студопедия — Во имя АЛЛАhа, Всемилостивого, Милосердного!
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Во имя АЛЛАhа, Всемилостивого, Милосердного!






 

Предисловие

 

Да воздастся хвала АЛЛАhу многократная, благая и благословенная, наполнившая небеса, землю и то, что пожелал наш Господь. И да пребудут благословения АЛЛАhа и мир над Его избранным творением и последним из посланников – Му х аммадом, его семейством, сподвижниками и теми, кто искренне и в точности последовал за ними вплоть до Судного дня.

А затем:

На листах этой книги, уважаемый читатель, я изложил для тебя прошлые страницы моей жизни. Я вложил в них мысли и вопросы к самому себе, приведшие меня к тому, о чем я никогда и не помышлял.

Речь идет о самой тяжелой борьбе в жизни человека: борьбе между истиной и ложью, унаследованными убеждениями и очевидными истинами.

На первый взгляд этот опыт может показаться тебе личным, однако, это не так. Это твой и мой опыт, опыт многих людей, рожденных и воспитанных на убеждениях и понятиях, ради которых они боролись и жертвовали собой. Но настал час, когда они поняли, что истина состоит в обратном, и что слепое следование убеждению ради родных, близких и детей – это замена худшим того, что лучше, а ведь тo, чтo y AЛЛАha – лyчшe и дольше.

Абу Халифа ‘Али аль-Кудайби

27. 03. 2005 н.э.

Некоторые из моих воспоминаний

 

Я рос в шиитской семье, которая искала приближение ко Всевышнему АЛЛАhу в услужении шиитскому ма з hабу как в теории, так и на практике.

После смерти моего отца – тогда я был еще маленьким – воспитанием меня и моих братьев занялся наш дядя по материнской линии. Он был авторитетным шейхом, получившим образование в одной из религиозных школ Джадд Хафса в Бахрейне и завершившим обучение в иранском городе Кум.

Он всячески заботился о нас, старался, чтобы мы не связались с плохими друзьями и не впутались в то, что испортило бы нашу репутацию, наши нравы и вызвало бы гнев нашего Всемогущего и Великого Господа. Так, узнав о моем желании поступить после окончания средней школы в консерваторию и о моем намерении стать преподавателем музыки, он сильно разгневался, выразил мне свое порицание и сказал: «В детстве у меня не было человека, который давал бы мне наставления и вел за руку. В жизни мне пришлось очень тяжело, так прислушайся же к моему совету…».

Могу сказать, что мой дядя сыграл большую роль в том, чтобы я раз и навсегда расстался с мыслью заниматься музыкой. К тому же возникли и другие обстоятельства, вставшие между мной и моим намерением.

Что касается моей матери, то она всячески старалась участвовать в религиозных мероприятиях (как радостных, так и траурных), надеясь получить за это награду и воздаяние, служа имаму Х усейну. Даже болезнь не была для нее препятствием. Она считала, что неучастие в этих мероприятиях – грех, и что если она будет принимать в них участие, то это станет исцелением от ее болезни и благословением.

Мой дед (отец матери) занимался изготовлением традиционных барабанов, используемых для управления Х усейнийскими шествиями, которые называются «ат-татбир» (шиитский ритуал массового кровавого самоистязания цепями и т. п., проводимый в день гибели имама Х усейна, да будет доволен им АЛЛАh, в день «‘Ашура» 10-го числа месяца му х аррам, якобы с целью искупления вины за неспособность защитить имама), а также процессиями, приуроченными к празднованию последних ночей рамадана, называемых «ночью прощания».

Должен заметить, что все мои родственники, в том числе и я, в то время были последователями господина аль-Хува’и.

Поскольку я рос в этой шиитской среде, мне с детства нравилось посещать мероприятия по случаю годовщины смерти Хаджа ‘Аббаса в районе аль-Хаммам г. Манамы.

В детстве я старался пораньше прийти на любую годовщину, чтобы гарантировать себе несение знамени в Х усейнийских шествиях.

Немного повзрослев, я стал принимать участие непосредственно в самой траурной процессии, сопровождающейся самобичеванием цепями по спине.

Вместе с друзьями, которые учились со мной в одной школе, мы всеми правдами и неправдами старались посещать религиозные мероприятия. Эти мероприятия были для нас отдыхом от школьной атмосферы, благодаря которым мы могли часто прогуливать уроки под предлогом участия в них. Особенно, если учесть, что большинство школьных учителей были шиитами. Они не только не наказывали нас за эти прогулы, но даже, наоборот, поощряли.

К сожалению, многие молодые люди радовались наступлению подобных мероприятий, поскольку благодаря беспрепятственному смешению мужчин и женщин, участвовавших в них, у юношей была прекрасная возможность приставать к девушкам. Нет силы и могущества ни у кого, кроме АЛЛАhа!

Что касается моих родственников, то они большое значение также придавали обетам. У моей тети по отцовской линии постоянно были выкидыши: либо ее ребенок умирал, будучи зародышем, либо он умирал сразу же после родов. Это происходило у нее неоднократно, что ввергало моих родственников в отчаяние. Тогда они дали обет имаму ‘Али, что если он дарует ей ребенка и сохранит его от всяческих напастей[1], то каждый год утром в день ‘Ашура они вместе с этим ребенком будут присоединяться к процессии «ат-татбир», облачив младенца в саван из белой материи, запятнанный кровью участников шествия, после чего они будут сажать его на коня, подобного коню имама-мученика.

У моей тети родился ребенок, и его отец дал ему имя ‘Укайл[2]. По прошествии многих лет исполнения данного обета ‘Укайл понял, что приносить обет следует только Одному АЛЛАhу, и что имам ‘Али – человек, и нельзя обращаться ни к нему, ни к другому человеку с обрядами поклонения: ни с мольбой, ни с испрашиванием помощи, ни с обетом. Ему удалось убедить своего отца в запретности подобного рода обетов. Произошедший с ним случай, связанный с данным обетом, превратился в анекдот, который он рассказывал своим друзьям.

Со мной приключилась не менее забавная история. Когда я был ребенком, мне прооперировали шею. Не прошло и нескольких дней, как рана открылась, и мне пришлось перенести вторую операцию.

Моя мать говорит: «Твое состояние было очень плохим… Ты находился на грани жизни и смерти».

И из страха за меня она со свойственной ей душевной простотой поверила совету какого-то муллы, который велел ей пойти к могиле одного из святых (мазар) Манамы в районе ас-Сакиййаи принести за меня особый обет ‘Али, дабы я исцелился от своей болезни. При этом она, как и все остальные шииты, была убеждена, что пороги, мавзолеи и те, кто захоронен в них, приносят пользу и устраняют вред.

Прошли многие годы, однако по независящим от моей мамы обстоятельствам она не смогла исполнить данный ею обет, пока я не вырос.

После того, как благодаря наставлению АЛЛАhа, я принял вероубеждение Аhль ас-Сунна ва аль-Джама’а – людей, приверженных Сунне и объединяющихся вокруг нее – и об этом стало известно всем, мои родственники захотели доказать мне, что мой переход к суннитам является оскорблением и притеснением семейства пророка!

Они напомнили мне об обете моей матери, заявив со всей откровенностью: «Если бы не семейство пророка, мир им, то ты бы не исцелился от своей болезни, и тебя бы уже не было в живых». Затем они стали предостерегать меня от попустительства в отношении вопроса, касающегося обетов, и побуждали меня посетить вместе с ними ту самую могилу святого, дабы исполнить обет, а то со мной может случиться какая-нибудь напасть, или я могу расстаться с жизнью.

Они много раз пытались убедить меня пойти вместе с ними к этому мазару, а также вернуться в шиизм, однако их попытки оказались бесплодны.

Самое смешное в этой истории то, что после долгих лет почитания этого мазара, обращения за помощью к похороненному в нем обитателю и принесению ему обетов, обнаружилось, что все рассказы об этом месте были выдуманы[3]. После чего, хвала АЛЛАhу, этот мазар был полностью разрушен.

Имам аль-Хува’и появляется на луне!

 

После кончины имама аль-Хува’и, являвшегося верховным шиитским ученым и руководителем шиитской школы в Неджефе, мы несли макет его гроба. Как только мы закончили шествие, до участников этой процессии неожиданно дошло известие из района «аль-Махарика» о том, что образ имама аль-Хува’и появился на луне! И хотя сами мы этого не видели, люди из Манамы подтвердили это. Известие об этом быстро распространилось, и в него многие поверили, особенно женщины.

Шедшие вместе с нами люди вдруг начали показывать на луну, утверждая то же самое. Тогда мой друг ‘Али спросил у меня: «Ты что-нибудь видишь?» Я ответил: «Нет». Он сказал: «И я тоже». Тогда я спросил: «Почему же тогда ты утверждаешь вместе с ними, что видишь образ аль-Хува’и, хотя это не так?» Он сказал: «Разве ты не видишь, как они возбуждены? Я боюсь, что они побьют меня», – и мы рассмеялись.

Один из жителей Манамы в тот день сделал правильное замечание относительно этого странного слуха. Он сказал: «Посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, после своей смерти не показался на луне, так как же это могло произойти с аль-Хува’и?!»

 

Что больше всего меня беспокоило в шиизме

 

Прежде всего, я хочу сказать, что ни в коем случае не претендую на то, будто я достиг самых совершенных нравственных качеств, которые только может достичь человек. Однако каким бы простым ни был человек в плане культуры, набожности или восприятия исламских нравов, существует рубикон, который он не способен перейти. Иначе он расстался бы со врожденным здравым характером и высоким нравом.

Первое реальное столкновение с шиизмом, которого я придерживался, произошло с точки зрения нравственности.

Вначале я тешил себя тем, что мое личное поведение никоим образом не связано с шиизмом, пока не настал тот день, когда предо мной раскрылась реальность, и рухнул занавес, скрывавший от меня действительность.

Больше всего в шиизме меня беспокоили три вещи:

* Поношение сподвижников и их проклинание.

* Мут‘а (временный брак)

*Обращение с мольбой не к АЛЛАhу и привязанность к творениям, а не к Вечноживому, Который никогда не умрет.

Эти три вещи послужили тем самым фитилем, который воспламенил во мне процесс истинного перехода из имамитской доктрины, на которой я рос и воспитывался, в вероубеждение людей, приверженных Сунне и объединяющихся вокруг нее (Аhль ас-Сунна ва аль-Джама’а), на ненависти и вражде к которым меня вскормили.

 

Поношение сподвижников и их проклинание

 

Я ненавидел сподвижников, да будет доволен ими АЛЛАh, будучи убежденным в том, что они несправедливо притеснили семейство пророка, мир им. Однако это все же не приводило меня к тому, чтобы я постоянно ругал и проклинал их.

К этому вопросу я подходил с точки зрения нравственности, несмотря на мое мнение о сподвижниках в то время.

Я считал, что в самой основе вера не может призывать к такого рода практике. Я никогда не слышал, чтобы какая-то религия побуждала своих последователей поносить покойных и наслаждаться их проклинанием, даже, Боже упаси, при справлении нужды. А ведь именно об этом пишет верховный шиитский исследователь Му х аммад ат-Тавсиркани в своей книге «Ла’алиаль-ахбар» (4/92): «Знай же, что наиболее подходящим местом, временем и состоянием для их проклинания – да пребудет над ними проклятие – является твое пребывание в уборной. Повторяй несколько раз после каждого испражнения, мочеиспускания и подмывания: «О АЛЛАh, прокляни ‘Умара, затем Абу Бакра, ‘Умара, затем ‘У с мана, ‘Умара, затем Му‘авию, ‘Умара… О АЛЛАh, прокляни ‘Айшу, Х афсу, Хинд, Умм аль-Хаками всех, кто согласился с их делами до Судного дня»!!!

Однако больше всего меня поражало то, что действия, которые в глубине души я считал порочными и неверными, являлись одним из плодов того подстрекательского мышления, которое существует против сподвижников посланника АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует.

Наши предания со всей откровенностью возбуждали в нас провокационное и вызывающее отношение к сподвижникам и к тем, кто как-либо с ними связан. Сперва они содержали обвинения сподвижников в неверии и вероотступничестве, а затем проклятия в их адрес и отречение от них. Все это зафиксировано и записано в наших древних и современных книгах, что общеизвестно.

Например, сообщение, приводимое в «Риджалаль-Кашши» (передатчики аль-Кашши) со слов Ханнана бин Садира, от его отца, от Абу Джа‘фара, мир ему, который сказал: «После смерти пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, люди отреклись от религии, кроме трех». Я спросил: «Кто эти трое?» Он сказал: «Аль-Микдад бин аль-Асвад, Абу З арр аль-Гъифарии Салман аль-Фариси». Прошло совсем немного времени, как люди узнали об этом. (Далее Абу Джа‘фар) сказал: «Те (т.е. трое сподвижников – прим. редактора) находились в центре внимания и отказались присягнуть Абу Бакру, пока люди не привели повелителя правоверных (т.е. ‘Али – прим. редактора) силой, и он не присягнул (Абу Бакру)»[4].

В шиитских преданиях говорится, что к этим троим присоединились четверо других, чтобы довести число верующих во времена сподвижников, как они утверждают, до семи человек, но не более.

Об этом повествуют предания, в которых говорится: «Сообщается со слов аль-Хариса бин аль-Мугиры ан-Насри, который сказал: “Я слышал, как ‘Абдуль-МАЛИК бин А‘йун не переставал спрашивать Абу ‘АбдуЛЛАhа (т.е. Х усейна бин ‘Али – прим. редактора), да будет доволен им АЛЛАh, до тех пор, пока тот не сказал: “Тогда выходит, что пропали люди”[5]. Он сказал: “Да, клянусь АЛЛАhом, о Ибн А‘йун, пропали все!” Я спросил: “Все, кто живет на востоке и на западе?!” Он ответил: “Поистине, их заблуждение раскрылось. Да, клянусь АЛЛАhом, они пропали, кроме троих. Затем к ним присоединился Абу Сасан»[6].

Взывание к двум къурейшитским идолам и другие мольбы, полные проклятий в адрес Абу Бакра и ‘Умара, а также уподобление их обоих истуканам, жрецам и лжебогам, является не более чем одним из плодов этого мышления, обвиняющего в неверии сподвижников посланника АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует.

После глубоких размышлений над словами Всевышнего АЛЛАhа:

«АЛЛАh доволен первыми из муhаджиров и ансаров, которые опередили остальных, и теми, которые последовали строго за ними. Они также довольны АЛЛАhом. Он приготовил для них Райские сады, в которых текут реки. Они пребудут там вечно. Это – великое преуспеяние»[7] (сура «Покаяние», аят 100), – я обнаружил, что в них со всей ясностью говорится о том, что Всевышний АЛЛАh доволен муhаджирами, ансарами и опередившими остальных (праведниками). Особенно среди них выделяются: Абу Бакр, ‘Умар, ‘У с ман, Таль х а, аз-Зубайр, Са‘д бин Абу Ваккъас, ‘АбдуЛЛАh бин Мас‘уд, Са‘д бин Му‘а з … И здесь читатель может назвать имя любого из тех, кого сегодня проклинают шииты.

Тогда я спросил себя: «Как разумный человек может утверждать, что сподвижники несправедливо притеснили ‘Али, да будет доволен им АЛЛАh, и захватили халифат, тогда как Всемогущий и Великий Господь сообщает нам в этом аяте, что Он доволен ими и приготовил для них Райские сады?!»

Если посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, умирая, остался доволен сподвижниками, во главе которых были три халифа – Абу Бакр, ‘Умар и ‘У с ман, да будет доволен ими АЛЛАh – и были ниспосланы восхваляющие их аяты, которые читаются и по сей день, а затем они впали в смуту после смерти посланника АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, более того, были обвинены в искажении Къур`ана и изменении предписаний религии, то знал ли АЛЛАh, что они отвернутся от веры после смерти пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, или нет?! Если Он знал об этом – а каждый мусульманин убежден, что Всевышнему АЛЛАhу известно прошлое и будущее, – то каково же тогда суждение относительно читаемых аятов, содержащих хвалу в адрес сподвижников, которые превратились у шиитов в лицемеров и вероотступников?!

Хотел ли Пречистый и Всевышний АЛЛАh, лишенный каких-либо пороков и недостатков – я прошу у Него прощения за последующие слова – обмануть Своего посланника, восхвалив их и высказав Свое довольство ими в Къур`ане, сделав их свояками и доверенными лицами пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, чтобы они затем отвернулись от религии после его смерти?!

Разве подобные рассуждения не являются возведением напраслины на Пречистого и Всевышнего АЛЛАhа, являющиеся неверием?!

Почему тогда АЛЛАh не упомянул в Къур`ане об их истинных качествах и о том, до чего они дойдут после смерти посланника, да благословит его АЛЛАh и приветствует?!

Я не нашел ни одного ответа, который успокоил бы мою душу, за исключением следующего: Пречистый и Всевышний АЛЛАh, высказав Свое довольство сподвижниками, и обрадовав их раем как в Къур`ане, так и через пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, знал, что они останутся на пути Его посланника, да благословит его АЛЛАh и приветствует, и его Сунны:

«АЛЛАh остался доволен верующими, когда они присягали тебе под деревом [8] в Худейбии. Он знал, что у них в сердцах, и ниспослал им покой и вознаградил их близкой победой» (сура «Победа», аят 18).

«Никому категорически не дозволяется колебаться либо сомневаться в тех, о ком Пречистый АЛЛАh сообщил нам, что Он знал, что у них в сердцах, остался доволен ими и ниспослал им покой»[9].

 

Временный брак

 

Что касается временного брака, то, несмотря на его дозволенность у шиитов – более того, желательность – с самого начала у меня в душе было что-то отвергающее эту практику. Я чувствовал это еще до того, как своими глазами прочел шариатские доводы, запрещающие временный брак. Если я слышал, что кто-нибудь ведет дискуссии, защищая временный брак, я стеснялся вступать с ним в прения, задавая лишь единственный вопрос: «Ты желаешь этого для своей сестры?», – на что следовал стыдливый ответ: «Нет», иногда сопровождаемый гневом.

На самом же деле разрешение на временный брак носило кратковременный характер, и было вызвано крайними обстоятельствами. Затем посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, запретил такой брак вплоть до Судного дня, о чем говорится в ясных и достоверных х ади с ах. Удивительно, но в самом шиитском наследии имеются предания от имамов из семейства пророка, да будет доволен ими АЛЛАh, со всей очевидностью запрещающие и порицающие временный брак, на которые шииты ничем не могут ответить.

Так, со слов ‘АбдуЛЛАhа бин Синана передается следующее: «Я спросил Абу ‘АбдуЛЛАhа, мир ему, о временном браке, и он мне ответил: “Не пачкай себя этим”».

Сообщается, что ‘Али бин Йактин сказал: «Я спросил Абу аль-Хасана (т.е. ‘Али бин Абу Талиба – прим. редактора), мир ему, о временном браке, и он мне ответил: “Что тебе до него, ведь АЛЛАh не сделал тебя нуждающимся в нем?!”».

Сообщается со слов Хишама бин аль-Хакама от Абу ‘АбдуЛЛАhа, мир ему, который сказал: «У нас его заключают только грешники»[10].

Что касается ат-Туси, то он в своей книге «аль-Истибсар» (3/142) сообщает со слов ‘Амра бин Халида от Зайда бин ‘Али, от его отцов, что ‘Али, мир ему, сказал: «Посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, запретил мясо домашних ослов и временный брак».

Приведя это сообщение, он (ат-Туси) ничего не мог сказать, кроме следующего: «Это сообщение следует относить к принципу “сокрытия” такъыййа (благоразумное сокрытие своей истинной веры в силу неблагоприятных обстоятельств), поскольку оно совпадает с ма з hабом черни[11]».

Он отверг этот х ади с по причине его совпадения с тем, чего придерживаются сунниты, несмотря на то, что сам считал это сообщение достоверным!

Противоречия, переживаемые шиизмом

 

С детства нас приучали к бодрствованию в ночь «‘Ашура»[12], занимаясь самоистязанием и оплакиванием гибели Абу ‘АбдуЛЛАhа, мир ему. Но кто из нас хотя бы на мгновение задумывался о том, что мы делаем, имеет ли это шариатское обоснование в Къур`ане или Сунне, либо же шариатские доводы осуждают то, что мы совершаем?!... Никто не задумывался!..

Проходили годы моей жизни, а я все пребывал в этом состоянии, пока во мне не стали происходить перемены, которые привели меня к Сунне.

В то время я даже представить себе не мог, в каком иллюзорном мире я живу.

Верховный шиитский ученый ат-Табризи спрашивает о Х усейнийских церемониях: «Какова степень их легитимности?» И сам же отвечает: «Шииты во времена имамов, мир им, жили по принципу сокрытия (такъыййа). Отсутствие обрядов в их время по причине невозможности их совершения не говорит о том, что они не являются легитимными в наши времена. Если бы жившие тогда шииты обладали такой же возможностью демонстрировать и совершать обряды, как мы сегодня, то они делали бы то же самое, что и мы: к примеру, водружали бы черные знамена на Х усейнийских объектах и даже на домах, демонстрируя скорбь»[13].

Ученые шиитского ма з hаба считают это деяние предпочтительным, но в Къур`ане и Сунне не имеется никаких указаний на легитимность того, что совершается в месяц му х аррам под именем «возрождения обрядов Всевышнего АЛЛАhа».

В то же время знакомящийся с преданиями имамов семейства пророка, мир им, и высказываниями древних шиитских ученых находит нечто противоположное. Ибн Бабавейх аль-Куми в книге «Ман ла йахдурухаль-факих» (4/376) упомянул, что одно из речений пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, которое не было выполнено, таково: «Оплакивание покойника относится к одному из поступков доисламского невежества (джаhилии)».

А ан-Нуриат-Табарси в «Мустадрак аль-васа’ил» (1/143 – 144) приводит следующее высказывание ‘Али, мир ему: «Люди не перестанут совершать три джаhилийских деяния, пока не наступит Судный Час: испрашивание дождя посредством звезд, поношение происхождения (других) и оплакивание покойников».

Му х аммад Бакир аль-Маджлиси в «Бихараль-анвар» привел следующий х ади с от ‘Али, мир ему: «Когда умер Ибраhим, сын посланника АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, он велел мне омыть его, что я и сделал. (Затем) посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, облачил его в саван и умастил благовониями, после чего сказал мне: “ Отнеси его, о ‘Али ”. Я отнес его на аль-Бакъи‘ (кладбище Медины), где он совершил по нему погребальный намаз. Увидев его перед собой, посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, заплакал, и из-за его плача заплакали верующие так, что мужские голоса стали громче женских. Тогда посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, строжайшим образом запретил им это и сказал: “Слезятся глаза, печалится сердце, но мы не говорим то, что может разгневать Господа. Поистине, по тебе мы скорбим и печалимся”»[14].

Обратите же внимание на отношение пророка, да благословит его АЛЛАh и приветствует, и имама ‘Али к оплакиванию покойного. Как запрет на оплакивание покойных и наречение этого деяния одним из поступков джаhилийи мог перейти в категорию «желательных действий»?!

Из-за очевидности шариатских текстов, запрещающих громкое оплакивание, ат-Туси и Ибн Хамза со всей ясностью заявили о запрещенности этого деяния. В свое время ат-Туси сообщил о единодушном мнении (иджма’) шиитов по этому вопросу[15].

Также передаются сообщения о том, что удары по лицу и груди являются мерзкими религиозными новшествами, которые не могут привести к довольству ни Всевышнего АЛЛАhа, ни Его избранного посланника, да благословит его АЛЛАh и приветствует, ни пречистых имамов.

Имам аль-Бакир сказал: «Крайняя скорбь, вопли, удары по лицу и груди, вырывание волос, приглашение плакальщиц – все это оставление терпения и следование по иному пути»[16].

Сообщается, что имам Х усейн сказал своей сестре Зайнаб: «О сестренка, бойся АЛЛАhа, скорби скорбью АЛЛАhа и знай, что те, кто на земле, умрут, и что те, кто на небе, не будут жить вечно, и что все сущее погибнет, кроме Всевышнего АЛЛАhа, Который создал творения Своим могуществом, и они вернутся (к Нему), ведь Он – Один - Единственный. Мой отец лучше, чем я, моя мать лучше, чем я, и мой брат лучше, чем я. Посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, является примером для меня и каждого мусульманина». Он утешил ее этими и другими схожими словами, после чего сказал: «О сестренка, я заклинаю тебя дать мне клятву и исполнить ее. Если меня убьют, то не рви по мне платье, не раздирай из-за меня лицо и не произноси надо мной вопли и причитания»[17].В этой связи Му х аммад бин Макки аль-‘Амили приводит от ат-Туси следующие слова: «Согласно единодушному мнению запрещается бить по лицу, раздирать его и рвать волосы – он сказал это в “аль-Мабсут”– поскольку в этом содержится проявление недовольства тем, что предопределил АЛЛАh»[18].

Что касается черных одеяний, то здесь достаточно слов имама ‘Али, мир ему, который сказал: «Не носите черное, ведь это одеяние фараона»[19].

Я пребывал в растерянности между этими преданиями, запрещающими оплакивание, удары по лицу, черные одеяния, и горьким настоящим, на котором воспитывался, полагая, что совершаемое мной является выражением моей любви к семейству пророка. Я не знал, что совершаемое нами во время Х усейнийских обрядов и годовщин прямо противоречит тому, что завещали и говорили члены семейства пророка, в том числе и их избранный дедушка, да пребудет нам ним мир и благословение АЛЛАhа.

Колдун не преуспеет, куда бы он ни пришел!

 

В нашем районе аль-Кудайбиййа[20] жил один человек, известный своей способностью исцелять недуги и решать проблемы людей при помощи Къур`ана и дозволенных молитв.

После того, как я принял вероубеждение Аhль ас-Сунна ва аль-Джама’а, и после бесплодных попыток моих родственников, близких и других людей вернуть меня обратно в шиизм, обо мне стали распространяться предвзятые слухи с целью притеснить меня и дискредитировать.

В это время вышеупомянутый человек, которого шииты считали знающим и благочестивым, вызвался убедить меня отказаться от моего решения. Он подошел ко мне и дипломатично поведал, что, мол, его и мой отец, да смилуется над ним АЛЛАh, были коллегами.

Затем он стал приводить примеры: открыл предо мной наугад страницу Къур`ана, пробормотал неизвестные мне слова и сказал: «Прочти этот аят». Я прочел… Тогда он сказал, что этот аят предостерегает меня от того, что я делаю сейчас. После чего произнес: «Этот аят – милость… Если ты поступишь согласно ему, то это будет благом для тебя. Ты не раз еще услышишь его этой ночью в подтверждение для тебя этого блага».

И действительно! Как только я сел в свою машину и включил приемник на волне «Радиовещание Священного Къур`ана», то услышал этот самый аят! Тогда я крикнул ему из машины: «Ты был прав!»

Он улыбнулся и сказал: «АЛЛАh любит тебя. И ты будешь счастлив, если поступишь согласно этому аяту».

Вернувшись домой, я включил телевизор и снова услышал тот же самый аят!

Я стал размышлять над тем, что сказал мне этот человек. Затем я вскочил и быстро наугад открыл свой домашний Къур`ан, и снова на том же самом аяте!

В ту ночь я не сомкнул глаз… Но не из-за страха перед этим человеком или его действиями. Случившееся овладело моим рассудком, и я провел ночь в раздумьях: «Как его слова оказались правдой? Как со мной произошло то-то и то-то? Как то…, как это…?»

Не прошло и нескольких дней, как я неожиданно повстречал своего друга-шиита из того же района, который мне сказал: «Я слышал от людей из нашего района, что такой-то – имея ввиду человека, известного своими знаниями и благочестием – сообщил им, что ему открылось, будто аль-Кудайби вскоре вновь станет шиитом, каким был до недавнего времени». Я рассмеялся и сказал: «Известно ли ему будущее или он колдун?».

После этого я задумался о своих словах: «Да, а почему бы ему действительно не быть колдуном?»

Я связал слова моего друга о нем и те слова, которые он сказал мне, с постоянно повторявшимся аятом.

Тогда я спросил себя: «Чего именно добивается от меня этот человек?»

Я расспросил о нем друга своего отца из того же района, и он мне сказал, что этот человек вовсе не является таким благочестивым, как считают его жители района, а даже, напротив, он вступает в контакт с джиннами.

Проходили дни, а этот человек все пытался меня убедить, что желает мне блага, и что оно заключено в следовании ма з hабу семейства пророка, мир им. Да удалит АЛЛАh от семейства пророка такого человека и ему подобных людей!

Я захотел испытать его и узнать поподробнее, что он из себя представляет. Всякий раз, вступая с ним в дискуссии о единобожии и язычестве, я видел, что он был неспособен ответить на задаваемые мной вопросы и выдвигаемые против него аргументы.

Однажды во время беседы в присутствии огромного количества шиитов и нескольких суннитов из нашего района, я задал ему некоторые вопросы, связанные с многобожием, и напомнил о том, как он поступил со мной в ту ночь. Он ничего не смог ответить. Более того, он удивил всех нас, быстро покинув собрание. Тем самым раскрылась его сущность, и разоблачилось его дело.

В тот момент я вспомнил слова Всевышнего АЛЛАhа: «Это козни колдуна, а колдун не преуспеет, куда бы он ни пришел». (сура «Та hа», аят 69) и «Воистину, козни дьявола слабы» (сура «Женщины», аят 76).

Однако наш товарищ не остановился на этом, приложив все свои силы для того, чтобы отдалить от меня жителей района, дабы никто из них не попал под мое влияние, и он обвинил меня в скверных намерениях!

Но все его попытки потерпели крах. Он был разоблачен, и люди узнали о нем правду. С того самого дня он стал редко выходить из дома, будучи известным во всем районе под кличкой «колдун». Всякий раз, встречая кого-либо из местных, он пытался выдумать оправдания, утверждая, что на это его толкнуло стремление к благу.

Я не знаю, что подобные ему люди думают о ясных аятах и х ади с ах, осуждающих колдунов и магию, а также свидетельствующих об их неверии!!! И что же это за истина, опирающаяся на колдовство и заклинания вместо шариатских доводов и доказательств?!

Ведь в самих же шиитских преданиях говорится, что посланник АЛЛАhа, да благословит его АЛЛАh и приветствует, сказал: «Остерегайтесь семи смертных грехов». Сподвижники спросили: «Каких?» Он ответил: «Придание АЛЛАhу сотоварища, колдовство…»[21].

Имам Джа‘фар ас-Садик, мир ему, передал от своего деда ‘Али, мир ему: «Кто обучится чему-либо из колдовства: многому или малому, – станет неверующим»[22].

Имам ‘Али, мир ему, сказал: «Кто придет к знахарю, задаст ему вопрос и поверит его словам, тот не уверовал в ниспосланное Му х аммаду»[23].

Ненавистный фанатизм!

 

Когда слепой фанатизм достигает своего крайнего предела, люди лишаются милосердия и нравственности, и тогда возникают трагикомические ситуации.

Из многочисленных примеров я приведу лишь два случая. Один из них произошел со мной лично после того, как я стал суннитом, а второй – с малолетним ребенком, ничего не знающим о шиитском фанатизме, который сметает на своем пути все и вся.

Однажды, когда я выходил из мечети после совершения предвечернего намаза, меня вдруг увидела престарелая шиитка, которую звали Умм Ибраhим, хорошо знавшая меня и мою семью.

Она несла сумку с какими-то хозтоварами. После того, как я ее поприветствовал, она спросила меня о моих делах, делах моей бабушки, матери и сестер. Затем я взял из ее рук сумку, чтобы помочь ей донести ее до дома, находящегося неподалеку от мечети. Подойдя к дому, она меня спросила: «Ты откуда пришел?» Я инстинктивно показал на мечеть и ответил: «Из мечети». Тогда она разгневалась на меня, плюнула мне в лицо и сказала: «Да очернит АЛЛАh твое лицо! Люди мне говорили, что ты стал суннитом, однако я им не верила!»

Что касается случая с ребенком, которого звали ‘Умар бин ‘Али, то о нем мне рассказал один из его дядьёв: «Бабушка ‘Умара была женщиной преклонных лет и проживала в аль-Кудайбиййе. Она до такой степени была связана тесными узами с шиитскими женщинами, что иногда вместе с ними сидела на годовщинах.

Однажды она сидела со своими подругами вместе с внуком ‘Умаром. Он был настолько мал, что едва мог произносить свое имя.

‘Умар вместе с остальными детьми играл во дворе дома, где отмечали годовщину. Так случилось, что он упал и заплакал. Тогда одна женщина (из соседнего к нам района) попыталась поиграть с ним, чтобы он успокоился и перестал плакать. Она спросила его: «Как тебя зовут, сыночек?» Мальчик ответил: «Умаль», т. е. ‘Умар. Она задала ему этот вопрос еще раз, так как не поняла, что он имеет в виду. Ребенок ответил то же самое. Тогда его бабушка ответила – а это произошло в присутствии женщин, – что его зовут ‘Умар. Вдруг, неожиданно для бабушки, женщина стала толкать ребенка, приговаривая: «Пошел вон… Да проклянет АЛЛАh тебя, ‘Умара, того, кого ты назвала ‘Умаром и того, кто называет своего сына ‘Умаром!..»[24].

После этого бабушка ушла с поминок и больше туда не возвращалась».

История семейства пророка опровергает доктрину о передаче имамата

Изучающий шиитское историческое наследие обнаружит, что имамитская доктрина, которую отстаивают и за которую сегодня борются шииты, сформировалась и обрела видимые очертания лишь после смерти имама Х асана аль-‘Аскари[25], когда шииты раскололись на многочисленные группы: имамиты-двунадесятники, исмаилиты и др.

Идея восстания против Омейядов и Аббасидов, а также преимущественное право Алавитов на халифат была тогда общей и исходной точкой для всех шиитских группировок. Следует отметить, что в то время список с именами двенадцати имамов еще не был составлен.

Поэтому основная масса шиитов не видела существенной разницы между имамами из семейства пророка и вступала в любое движение, возглавлявшееся имамом или повстанцем, как, например, в движение имама Зайда бин ‘Али, движение Зу-н-Нафса ас-Закиййа и др.

Если мы пристально взглянем на тот период, который последовал за гибелью Х усейна, да будет доволен им АЛЛАh, то заметим, что ‘Али бин аль- Х усейн (Зайн аль-‘Абидин), да будет доволен им АЛЛАh, – четвертый имам у имамитов-двунадесятников – ушел с шиитской политической арены, оставив руководство шиитами и занятие их проблемами и восстаниями своим современникам из числа имамов семейства пророка.

Он полностью предался поклонению и стал известен своим аскетизмом и многочисленными намазами. Так, аль-Муфиди аль-Арбали упоминают, что «каждые сутки он совершал тысячу рак‘атов»[26].

В целом же то, что передается от этого набожного имама, состоит из назидательных проповедей, молитв (ду’а) и некоторых положений Шариата, на основании которых ученые обычно выносят фетвы.

Этот очевидный пробел в вопросе принятия им имамата заставил ученых шиитов-двунадесятников приложить все силы, чтобы устранить данный недостаток. Так, они привели ряд рассказов о чудесах, совершенных этим имамом, и восхвалили его, стремясь тем самым утвердить его имамат, хотя реальное положение шиитов того времени указывает на то, что они почитали и признавали этого человека за его знания и достоинства, а не за то, что он был политическим лидером или имамом[27].

Поэтому когда Зайд бин ‘Али, да будет доволен им АЛЛАh, приехал в Куфу, для него стала полной неожиданностью теория Му’мина ат-Така и его сторонников, которая провозглашала имамат его отца - ‘Али бин аль- Х усейна (Зайн аль-‘Абидина). По этой причине он сказал Му’мину ат-Таке во время состоявшейся между ними беседы: «О Абу Джа‘фар, я сидел вместе со своим отцом (‘Али бин аль- Х усейном) за столом. Он клал мне в рот жирный кусок и остужал горячий из сострадания ко мне. И выходит что: он не испытал сотрадания ко мне, оставив пред жаром ада, если сообщил о религии тебе, а не мне?!» Тогда Му’мин ат-Така ему ответил: «Да стану я выкупом за тебя! Из сострадания к тебе пред жаром ада он не поведал об этом тебе, опасаясь, что ты не примешь его и войдешь в ад. Но он сообщил мне, и если я приму, то спасусь. Если же нет, то не беспокоюсь оказаться в аду, подобно тому, как Йа‘къуб утаил сон от своих сыновей»[28]!!!

Представьте себе! Сыну имама неизвестно об имамате своего отца, и он не слышал о принятии им имамата ни от него самого, ни от его современников, но откуда ни во







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 350. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Билет №7 (1 вопрос) Язык как средство общения и форма существования национальной культуры. Русский литературный язык как нормированная и обработанная форма общенародного языка Важнейшая функция языка - коммуникативная функция, т.е. функция общения Язык представлен в двух своих разновидностях...

Патристика и схоластика как этап в средневековой философии Основной задачей теологии является толкование Священного писания, доказательство существования Бога и формулировка догматов Церкви...

Основные симптомы при заболеваниях органов кровообращения При болезнях органов кровообращения больные могут предъявлять различные жалобы: боли в области сердца и за грудиной, одышка, сердцебиение, перебои в сердце, удушье, отеки, цианоз головная боль, увеличение печени, слабость...

Метод архитекторов Этот метод является наиболее часто используемым и может применяться в трех модификациях: способ с двумя точками схода, способ с одной точкой схода, способ вертикальной плоскости и опущенного плана...

Примеры задач для самостоятельного решения. 1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P   1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P...

Дизартрии у детей Выделение клинических форм дизартрии у детей является в большой степени условным, так как у них крайне редко бывают локальные поражения мозга, с которыми связаны четко определенные синдромы двигательных нарушений...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия