Глава 1. «Я - юный парламентарий» Территория Тема конкурсной работы Фамилия, имя, отчество конкурсанта: Учреждение (полностью)

Шприц-машина представлял собой длинную металлическую трубку с двумя опорами для пальцев по сторонам — с виду обычный шприц для внутримышечных инъекций, только большой.

— Можно я сделаю?

— Конечно, — сказала она, оттягивая щеки и верхнюю губу трупа. — Вот сюда.

Я аккуратно прижал шприц-машину к десне и надавил, вводя иглу в кость. Зубы были большие и желтые. Мы ввели еще одну иглу в нижнюю челюсть и соединили их проволокой, потом надежно переплели концы, чтобы рот не открывался. Маргарет выдавила клеящую эмульсию на пластмассовую пластину, похожую на апельсиновую корку, и сунула ее трупу в рот, чтобы он оставался закрытым.

Закончив с лицом, мы приступили к остальным частям тела — аккуратно распрямили ноги, сложили, как положено, руки на груди. Когда формальдегид проникает в мышцы, они увеличиваются в размерах и затвердевают. Но сначала надо придать телу прежнюю форму, чтобы семья не видела, как его изуродовала смерть.

— Поддержи ей голову, — сказала Маргарет, и я послушно подсунул обе ладони под голову трупа, чтобы она не шевелилась.

Маргарет пощупала над правой ключицей и ввела длинную трубку во впадину на шее старухи. Когда делаешь такое с трупом, крови почти не бывает. Потому что сердце не работает, кровяного давления нет, вся кровь под воздействием силы тяжести оказывается в нижней части тела. А поскольку эта женщина была мертва дольше, чем обычно, ее грудь впала и была обескровлена, тогда как спина стала почти багряной, словно гигантский синяк. Маргарет проникла в отверстие небольшим металлическим крючком, вытащила две крупные вены, точнее, артерию и вену и каждую обхватила петлей. Они были багряные и вялые, как два червяка, выволоченные из своего укрытия на несколько дюймов. Маргарет вернула их на место и повернулась, чтобы взять насос.

Большинство людей даже не догадываются, сколько самых разных химических средств используют бальзамировщики, но первое, что привлекло бы ваше внимание, — не их количество, а их цвет. У каждой бутылочки — с формальдегидом, антикоагулянтами, прижигающими средствами, бактерицидами, кондиционерами — цвет свой, яркий, словно фруктовый сок. Банки с бальзамирующими жидкостями выглядят как разные виды фруктового мороженого на витрине. Маргарет подбирала химикаты тщательно, словно ингредиенты для супа. Не каждому трупу нужны все подряд, и найти правильный рецепт для конкретного тела — это искусство и наука одновременно. Пока она этим занималась, я отпустил голову и взял скальпель. Они не каждый раз позволяли мне делать разрезы, но если были заняты чем-то и не видели, что я делаю, — это сходило мне с рук. К тому же у меня неплохо получалось, так что мама и Маргарет проявляли снисходительность.

Через артерию, которую извлекла Маргарет, в тело нужно закачать химический коктейль, который она готовила. По мере того как труп будет им заполняться, имеющиеся в нем жидкости, такие как кровь и вода, будут выходить из разрезанной вены в дренажную трубку, а из нее литься на пол. Недавно я узнал, что все это просто уходит в канализацию. Хотя, с другой стороны, куда это должно попадать? И чем оно хуже всего того, что сливают в канализацию? Я закрепил артерию и медленно, осторожно — чтобы не разрезать до конца — рассек ее. Когда отверстие было готово, взял канюлю — изогнутую металлическую трубочку — и ввел в отверстие. Артерия была гибкой, как резиновый шланг, и покрыта тонкими волокнами мышц и капилляров. Я осторожно положил металлическую трубку на грудь и сделал такой же надрез на вене. В нее вставил дренажную трубку, которая соединялась с длинной змейкой пластикового шланга, уходившего в напольный сток. Затянул петли, которыми Маргарет прежде обхватила вену и артерию, — теперь сосуды были перекрыты.

— Так, похоже, все правильно, — сказала Маргарет, подталкивая к столу насос.

Он был на колесиках, чтобы отодвинуть в сторону, когда не нужен, но теперь насос оказался по центру комнаты. Маргарет подсоединила основной шланг к канюле, которую я засунул в артерию. Тетушка на мгновение задержала взгляд на затянутых петлях, одобрительно кивнула и налила первый химикат (ярко-оранжевый коагулянт для растворения сгустков крови) в емкость на насосе. Нажала кнопку, и насос неохотно ожил, заработал в такт с сердечным ритмом. Маргарет внимательно следила за его работой, регулируя давление и скорость. Давление внутри тела быстро нормализовалось, и вскоре темная густая кровь заструилась в водосток.

— Как дела в школе? — спросила Маргарет, стаскивая резиновую перчатку, чтобы почесать голову.

— Да ведь всего два дня прошло. В первую неделю обычно мало что происходит.

— Но это твоя первая неделя в старшем классе, — возразила Маргарет. — Разве это не здорово?

— Не очень, — ответил я.

Антикоагулянт уже почти весь был закачан, и поэтому Маргарет налила в емкость ярко-синий кондиционер, чтобы подготовить кровеносные сосуды к поступлению формальдегида. Она села.

— Завел новых приятелей?

— Да, — сказал я. — За лето в город приехала целая новая школа, так что я удивительным образом расстался с ребятами, которых знал с подготовительного класса. И все новенькие, конечно, захотели дружить с чокнутым парнем. Это было очень мило.

— Ты не должен так подшучивать над собой, — заметила она.

— Вообще-то, я подшучивал над тобой.

— И это ты тоже не должен делать, — сказала Маргарет, но в ее глазах я видел едва заметную улыбку.

Она снова встала, чтобы добавить в насос следующие препараты. Теперь, когда два первых компонента уже закачивались в тело, Маргарет начала замешивать настоящую бальзамирующую жидкость: увлажнитель и смягчитель воды, чтобы не разбухали ткани, консерваторы и бактерициды, чтобы поддерживать тело в хорошем состоянии (насколько это возможно в данный момент), и красители, чтобы придать коже розоватый оттенок. Главной составляющей был, конечно, формальдегид — сильный яд, который убивает все бактерии, усиливает жесткость мышц, протравливает органы, а это, собственно, и есть бальзамирование. Маргарет добавила внушительную дозу формальдегида и густой зеленый ароматизатор, чтобы приглушить едкий запах. В емкости насоса поднялся настоящий вихрь ярких красок — как в граниторе[2] на заправке. Маргарет закрыла емкость и проводила меня до задней двери. Вентилятор едва работал, и находиться в помещении при такой концентрации паров формальдегида было небезопасно. На улице уже стемнело, и городок погрузился в почти ничем не нарушаемую тишину. Я сел на ступеньку, а Маргарет прислонилась к стене, поглядывая внутрь через открытую дверь, чтобы вовремя заметить, если что-то пойдет не так.

— Домашнее задание тебе уже дали? — спросила она.

— Я за выходные должен прочесть введение большинства учебников, это все должны сделать. А потом надо написать задание по истории.

Маргарет посмотрела на меня, стараясь казаться беззаботной, но ее выдавали плотно сжатые губы, да и моргала она слишком часто. Это означало, что ее что-то беспокоит.

— А тему ты получил? — спросила она.

Я постарался сохранить безразличное выражение:

— Крупные фигуры в американской истории.

— Гм… Джордж Вашингтон? Или, может быть, Линкольн?

— Я уже написал.

— Здорово, — похвалила Маргарет, но было видно, что она хотела сказать совсем не это.

Помолчав, она перестала притворяться:

— Ты предлагаешь мне самой догадаться или все-таки скажешь, о ком из этих твоих психопатов ты написал?

— Это не мои психопаты.

— Джон…

— О Деннисе Рейдере,[3] — сдался я, глядя на улицу. — Его поймали несколько лет назад, и я подумал, что тут есть связь с сегодняшним днем.

— Джон, Деннис Рейдер — убийца СПУ.[4] Он преступник. Тебе дали задание написать о замечательных личностях, а не…

— Учитель говорил о крупных фигурах, а не о замечательных, так что плохие ребята тоже попадают в эту категорию, — заметил я. — Он даже сам предложил как вариант Джона Уилкса Бута.[5]

— Между убийцей политика и серийным убийцей большая разница.

— Знаю, — ответил я, глядя ей прямо в глаза. — Поэтому и написал то, что написал.

— Ты и правда сообразительный парень, — сказала Маргарет. — Говорю это без всякой иронии. Вероятно, единственный, кто уже сделал задание. Но так нельзя… Это ненормально, Джон. Я надеялась, ты уже вырос из этой своей одержимости душегубами.

— Не душегубами, — возразил я. — Серийными убийцами.

— В этом различие между тобой и остальными, Джон. Никто не видит тут никакой разницы.

Она вернулась в морг, чтобы заняться внутренними полостями трупа: вывести желчь и яд, очистить тело полностью. Стоя в темноте, я смотрел на небо и ждал.

Не знаю чего.