Создание третьего сёгуната – сёгуната Токугава /1598 – 1616 гг./.

После смерти Хидэёси в Японии сложилась напряжённая политиче­ская об-становка. Фактически ни одно из мероприятий феодального дик­татора не было доведено до конца. «Объединительные походы» не лик­видировали сепаратизма князей, хотя и обеспечили признание ими вла­сти диктатора. Незадолго до своей кончины, в 1598 г., Хидэёси, опа­саясь возобновления феодальных войн с целью захвата центральной власти, создал высший орган управления – Совет 5 тайро /главных министров/, в который вошли Токугава Иэясу, Маэда Тосииэ, Уэсуги Кагэкацу, Мори Тэрумото и Укита Хидэиэ. Тайро должны были править до совершенолетия сына Хидэёси – Хидэёри, то есть исполнять функции реген-тов, однако уже через два года Токугава Иэясу отбросил видимость лояльности и начал военную кампанию.

Ещё в 1590 г. Токугава Иэясу получил в награду от Хидэёси 8 провинций района Канто со ставкой в Эдо /Токио/ и стал самым кру­пным феодалом в стра-не. Иэясу постоянно укреплял свои владения и сумел превратить Эдо из захолу-стья в оживлённый город. Теперь бога­тейший феодальный дом постепенно рас-ширял контроль и над другими княжествами. Семейству Токугава принадлежа-ло около 1/4 территории Японии. Иэясу удачно выдал замуж своих дочерей, укре-пив родственны­ми связями свой союз с влиятельными феодалами. Хорошо овла-дев тех­никой политического маневрирования, проявляя присущую ему осторож­ность и осмотрительность, Иэясу тщательно готовил свои дальнейшие шаги в борьбе за власть, ожидая лишь счастливого случая. Его час настал вскоре после смерти Хидэёси.

Токугава Иэясу никогда не мог смириться с тем, что после смер­ти Ода Нобунага власть перешла в руки Тоётоми Хидэёси, человека ни­зкого социального происхождения. Но, строя свои отношения с Хидэё­си, Иэясу трезво оценивал сложившуюся ситуацию и не давал своим эмоциям одерживать верх над рассудком. Смерть Хидэёси открыла для Иэясу реальную возможность осуществить честолюбивые планы и силой оружия проложить себе путь к влас-ти. Правда, одновременно с ним в борьбу за власть включились почти все круп-ные даймёстраны. Первое время Маэда Тосииэ, одному из пяти тайро, кото-рым Хидэёси вручил судьбу сына, удавалось поддерживать известное равнове-сие сил. Сре­ди влиятельных феодалов он был тем человеком, кто мог реально пре­тендовать на первые роли в армии и государстве, но в марте 1599 г. он умер.

Ещё при жизни Маэда Тосииэ один из любимцев Хидэёси – Исида Мицунари, исполнявший разные должности в военно – административ-ном аппарате, пытался столкнуть его с Иэясу. Он же создал оппозицию, куда вошли Кониси Юкинага, Укита Хидэиэ, Тёсокабэ Моритика, Мори Тэрумото, Симадзу Тадамори. В этой коалиции самой влиятельной и сильной личностью был Мори Тэрумото. Он владел огромными землями на западе о.Хонсю /его ресурсы оценивались в 1 млн. коку/ и коман­довал большой армией. Поэтому Иэясу очень тщательно и продуманно готовился к предстоящей борьбе.

Иэясу всегда отличало умение смотреть далеко вперёд. Поэтому, став хозяином 8 провинций, он провёл ряд мероприятий, которые уси­лили его как в экономическом, так и в военном отношении. В период с июля 1589 по февраль 1590 г. им был издан указ, состоявший из 7 пунктов, который надлежало распро-странить по всем деревням провин­ций. Пункты 1-й и 6-й касались налога / нэнгу / и устанавливали нака­зание за просрочку его уплаты. Если крестьяне проживали в пределах 5 ри от дзито /сборщик налогов/, то обязаны были привезти подать сами, если дальше – то за налогом приезжал дзито. В годы, когда случались сильные тайфуны, наводнения, пожары сумма налога опреде­лялась, исходя из предполагаемого урожая. Своевременное поступле­ние налога позволяло гаран-тировать уплату жалования вассалам.

Пункты 2-й, 4-й и 5-й касались воинско – трудовой повинности / буяку /. Вассалы имевшие надел / тигё /, с суммы налога в 200 соло­менных мешков дол-жны были поставить в армию 1 человека и 1 лошадь, если же лошадей не было, то тогда нужно было поставить двух чело­век. Опеределялось и ежедневное содержание – в день на человека 6 го риса и 1 сё – на каждую лошадь. Кресть-янам, выполнявшим бу­яку, ежегодная подать сокращалась.

Кроме того, Иэясу распорядился провести кэнти /перепись/ во всех подвластных ему провинциях, чтобы упорядочить налоги и повин­ности. Все эти мероприятия укрепили его экономическую и военную мощь.

Летом 1599 г. Токугава Иэясу отправил более 180 писем 108 даймё, из которых 99 вступили в союз с ним и оказали ему затем ре­альную помощь своими военными силами. Другие даймё приняли сторону Исида Мицунари. Иэясу гораздо лучше организовал и подготовил свои военные силы, составил план действий, что нельзя было сказать о его противниках. Мицунари не имел ясного представления о том, ка­кой число даймё сможет выступить на стороне Иэясу. Его союзники вели себя как-то нерешительно и не спешили на помощь Мицунари, на­ходившемуся в своём замке Огаки, к которому Иэясу стягивал войска. Многие откровенно выжидали, чья сторона возьмёт верх.

Предательства и интриги были характерной чертой той эпохи. Иэясу, готовя нападение на Мицунари, сумел склонить на свою сторо­ну нескольких основных его союзников, Но предательство имело и свою цену: так, даймё Кобаякава были обещаны две провинции.

Решающее сражение между двумя соперничающими группировками фео­далов произошло в провинции Мино около деревни Сэкигахара. Это слу­чилось 15 сентября 1600 г. Иэясу хорошо вооружил своё войско гол­ландским оружием и буквально сокрушил противника. Сведений о поте­рях со стороны Иэясу нет, а его противники, по разным данным, поте­ряли убитыми от 4 до 8 тыс. человек. В последующие дни был захва­чен замок Саваяма, принадлежавший семье Мицунари. Его отец, старший брат и племянник покончили жизнь самоубий-ством, приказав перед этим убить членов своих семей. Вскоре были пойманы сам Мицунари и Кониси Юкинага. Их казнили в Киото, а их головы были выс-тавлены на мосту Сандзё в назидание всем. Иэясу жестоко расправился и с дру-гими своими противниками, хотя с некоторыми обошёлся мягче. Напри­мер, Укита Хидэиэ было приказано вернуться на о.Кюсю. Позднее он был сослан на о.Хатидзё, где и умер в 1655 г.

Более гибкая тактика была, применена и в отношении Мори Тэрумото, Иэясу пытался склонить его на свою сторону, обещав за это не трогать его владения, но потом наказал его за союз с Мицунари, ото­брав 7 провинций с доходом свыше 1 млн. коку, находившиеся в запад­ной части о.Хонсю. Взамен Тэрумото получил 2 провинции в экономиче­ски отсталой части страны с дохо-дом в 369 тыс. коку. Это была удач­ная тактика – ослабить врага экономически-ми средствами. Хотя для Тэрумото, казалось бы, это было лучше, чем потерять голову или бы­ть сосланным на о.Хатидзё, он не вынес позора и ушёл в монахи.

Несмотря на полную победу Токугава Иэясу в битве при Сэкигахара, ситуация в стране отнюдь не была спокойной для него. Её ста­бильность зависела от дальнейшего поведения даймё, которые в любой момент могли переменить свою позицию в отношении Иэясу и изменить ему. Но Иэясу был большим мастером дипломатической игры. Ему уда­лось уладить конфликт с домом Симадзу и замириться с ним. Затем он оказал давление на другого могу-щественного даймё Уэсуги Кагэкацу, которому пришлось прибыть к Иэясу в Фусими в августе 1601 г. Иэясу отобрал у него владения в Айдзу с доходом в 1 млн. 200 тыс. коку, дал ему взамен владение на севере с доходом в 300 тыс. коку, а в Айдзу переселил своего верного союзника – зятя Гамо Хидэюки. Он так­же переселил даймё Сатакэ на север, в Акита, где взамен владения в 500 тыс. коку предоставил ему гораздо менее доходное. Таким обра­зом Токугава Иэясу ослабил своих потенциальных противников, и к осени 1601 г. в стране утвердился порядок.

Одновременно за счёт конфискованных земель Иэясу щедро награ­дил даймё, принимавших участие на его стороне в битве при Сэкигахара. Всего у 87 даймё было отобрано огромное количество земель, доход с которых оцени-вался в 4,14 млн. коку. Феодалы, принимавшие участие в борьбе против Иэясу, до битвы при Сэкигахара по своему могуществу и богатству ничем не уступали Токугава. После 1600 г. они получили название тодзама даймё /«посторонние» даймё/, в отли­чие от фудай даймё, сражавшихся на стороне Иэясу /слово

«фудай» в древности обозначало последовательное наследование в семье, и в дальнейшем его смысл не раз изменялся/.

Термин тодзама в Японии известен со времён раннего средневе­ковья –тогда этим понятием выражали степень родства. Позже данный термин употреб-лялся в качестве общего названия даймё, служивших в самурайских дружинах. Битва при Сэкигахара как бы провела линию раздела между даймё, определив их дальнейшую роль в политической жизни страны – тодзама даймё не могли занимать никакие государст­венные должности и, как правило, их деятельность ограничивалась рамками их княжеств. Но такая политика в отношении тодзама даймё привела к тому, что более, чем через 200 лет спустя именно из их среды вышли деятели антисёгунской коалиции, свергнувшие в 1867 – 1868 гг. господ-ство Токугава и в дальнейшем составившие костяк пра­вительства Мэйдзи.

В начале 1603 г. Токугава Иэясу получил привычные новогодние поздрав-ления от императорского дома, придворных, настоятелей мона­стырей и храмов и даймё. Хотя формально он ещё не обладал титулом сёгуна, дело шло к его получению. Ещё в феврале 1602 г. император­ский двор благоразумно выступил с предложением начать приготовле­ния к провозглашению Иэясу «главой дома Минамото», что давало ему возможность стать сёгуном. Со стороны двора это была простая фор­мальность, поскольку верховная военная власть уже фактиче-ски при­надлежала Иэясу.

Ни Ода Нобунага, ни Тоётоми Хидэёси не имели титула сёгуна. Иэясу стал им в силу своей родословной. Он довёл до сведения двора, что его предки были связаны с домом Минамото через семью Нитта. Относительно истинности этого утверждения у историков есть сомне­ния – доказательства принадлежности Токугава к дому Минамото могли быть результатом более поздних исправлений в документах. Но в янва­ре 1603 г. эти деликатные вопросы остались «за кад-ром», и официаль­ный представитель императорского двора информировал Иэясу, что им­ператор намерен назначить его сёгуном.

12 февраля 1603 г. произошла церемония провозглашения его се­гуном, а также присвоения ему придворного титула удайдзин /правый министр/, более высокого по сравнению с прежним – найдайдзин /вну­тренний министр/. Для этого официальная делегация двора прибыла к Иэясу, который находился в замке – дворце Фусими, построенном ещё Тоётоми Хидэёси недалеко от Киото. День был дождливым и серым, но к моменту прибытия делегации двора небо прояснилось. Пройдя через сад и остановившись перед входом во дворец, уполномоченные двора дважды провозгласили «производим в ранг». Затем делегация была допущена на веранду, где разместилась в два ряда. Старейший в деле­гации приподнёс Иэясу, сидевшему на возвышении, шкатулку, где хра­нились императорские указы. Так состоялось провозглашение Иэясу сёгуном.

 

В течение последующих недель Иэясу отправил подарки император­скому двору, а 21 марта сам отправился в Киото, чтобы получить поз­дравления от императора в связи с присвоением титула сёгуна. По соседству с император-ским дворцом летом 1602 г. было закончено строительство замка Нидзё, став-шего резиденцией династии сёгунов Токугава в императорской столице. Вскоре принцы и придворные посе­тили Иэясу в знак признательности за полученные подарки. В апреле Иэясу пригласил придворных и даймё в замок Нидзё, где для них было устроено представление театра Но, большим поклонником искусства которого он был.

Можно сказать, что 1603 г. в целом ознаменовал для Японии окончание долгого периода междоусобных войн и наступление длитель­ного периода относительного мира. Путь Токугава Иэясу к власти за­вершился. Причём но-вый сёгунат занимал более прочные позиции, чем предшествующие. Вплоть до XYII в. военное сословие японского обще­ства сохраняло сильные полити-ческие позиции и фактически делегировало сёгунам свою власть. Что касается Токугава Иэясу, то он до­бился абсолютной власти, узаконенной императорским указом.

Хотя император уже давно не обладал реальной властью, Иэясу проделал целенаправленную и кропотливую работу, в результате кото­рой император был полностью изолирован от политической жизни. Его политический авторитет был больше не нужен сёгуну. Разницу в их положении отмечали и иностранцы, приезжавшие в то время в Японию: они называли императора микадо, а сёгуна – котэй /оба слова озна­чают по – японски «император», но микадо –более древнее титулова­ние/, чем подчёркивали разницу в их роли в жизни Японии. Микадо был главой религиозных дел и церемоний, имел функцию верховного жреца и не «осквернял» себя земными заботами, сёгун же олице-творял собой верховную власть в стране.

Иэясу предпринял ещё один шаг, чтобы как можно дальше отдали­ть императора от политических дел – он перенёс место пребывания бакуфу /правительство/ из Киото в Эдо. Поэтому период правления сёгунов из дома Токугава называют ещё и периодом Эдо.

Город Эдо постепенно превращался и в культурный центр страны. Иэясу привлекал туда искусных ремесленников, учёных, художников, писателей. Он также придавал большое значение сбору старинных рукописей созданию биб-лиотек. По его распоряжению из Канадзава в Эдо была перевезена и помещена в основанную им коллекцию рукописей и книг библиотека, собранная домом Ходзё за 300 с лишним лет. Иэясу был щедрым покровителем книгопечатания. Им был утверждён особый де­партамент, где целый штат монахов занимался переписыванием фамиль­ных историй даймё.

 

Сёгуны из дома Токугава правили страной около трёх столетий. В истории Японии это был самый длительный период политического пра­вления представителей одной и той же династии. Причину такой стаби­льности режима следует искать в продуманности мероприятий, которые провёл Токугава Иэясу, и, в частности, в определении порядка нас­ледования титула сёгуна.

В 1605 г. Токугава Иэясу передал титул сёгун своему сыну Хидэтада, продемонстрировав тем самым, что отныне эта должность стала для дома Токугава наследственной. При этом ему пришлось ре­шить целый ряд проблем –кто из детей должен наследовать это зва­ние, как выбрать наследника из неско-льких сыновей, чем следует ру­ководствоваться при этом.

У Иэясу было несколько сыновей. Старший сын – Нобуясу – был женат на дочери Ода Нобунага. Спустя некоторое время Нобунага заподозрил его в тайном союзе со своим врагом Такэда и в 1579 г. принудил к самоубийству. Второй сын Иэясу – Хидэясу – был усыно­влен Тоётоми Хидэёси и стал наслед-ником в знатной семье Юки в рай­оне Канто. В 1600 г. он вернул себе прежнюю фамилию – Токугава – и сделался даймё в Фукуи в провинции Этидзэн с дохо-дом 670 тыс. коку. Если бы он стал сёгуном, то не произошло бы никакого наруше­ния фамильной линии. Однако Иэясу предпочёл ему третьего сына – Хидэтада.

Причина этого заключалась в том, что в то время в памяти ещё были свежи воспоминания о жестоком времени Сэнгоку цзидай. В связи с этим в вопросах семейного наследования преобладала практика, ког­да предпочтение отдавалось наиболее способному и подходящему для этой роли сыну.

Выбор Хидэтада на должность сёгуна была хорошо продуманным шагом со стороны Иэясу. Хидэтада был самым послушным и покорным и, одновремен-но, понятливым из его сыновей. По своим человеческим ка­чествам он был в тот момент наиболее приемлемым наследником для Иэясу, поскольку последний удалился от дел лишь формально и продол­жал контролировать положение в стране. Однако в таком произвольном принципе выбора наследника таилась ловушка, которая со временем могла ввергнуть дом Токугава во внутреннюю борьбу за власть, что не раз имело место в японской истории. Последствия этого были бы непредсказуемыми и могли привести к утрате родовой монополии на титул сёгуна.

Токугава Иэясу учёл такую возможность, когда решался вопрос о наследовании титула сёгуна среди сыновей Хидэтада. У того было три сына – старший, Иэмицу, средний, Таданага, и младший, Масаюки. Старший и средний были рождены от Озё, жены Хидэтада и младшей се­стры красавицы Ёдогими, любимой наложницы Тоётоми Хидэёси, а Масаюки был сыном наложницы, его усыновила семья Хосина. Так что вопрос о наследовании решался между стар-шим и средним братьями. Иэмицу рос слабым ребёнком, апатичным даже тупо-ватым. В отличие от него, Таданага был развитым мальчиком, поэтому и его отец, и офи­циальные лица склонялись к тому, чтобы 3-м сёгуном стал Таданага.

Об этом решении сообщили Иэясу, который жил тогда с Сумпу. Но тот рассудил иначе. По его мнению, стабильность семьи Токугава мог обеспечить следующий принцип – при решении вопроса о наследо­вании титула сёгуна решающим фактором должно было стать не состоя­ние умственного или физи-ческого здоровья претендента, а право стар­шего сына, который должен был обладать абсолютной властью над млад­шими братьями. Решив этот вопрос в пользу Иэмицу, он написал его матери, Озё письмо: «Даймё смотрят на стар-шего сына с особым ува­жением. Младшие сыновья считаются родственными слугами... Корни семейных неурядиц там, где второй сын имеет большее влияние, неже­ли его старший брат».

Иэясу хорошо осознавал, что непродуманное решение о праве наследования в его семье может отразиться и на отношениях между бра­тьями в семьях даймё, что в свою очередь, может привести к возоб­новлению вооружённой борьбы между ними, нарушив тем самым стабиль­ность и мир в государстве.

Решая эту проблему, Иэясу исходил из опыта своей семьи, где было 11 сыновей /7-й и 8-й из них умерли в детском возрасте/. И на­до отдать ему должное – незыблемые правила, установленные им, по­могли сохранить мир и порядок в государстве, хотя и предполагали применение жестоких мер в отно-шении ближайших родственников. Так, Токугава Иэясу не спускал непокорно-сти своим сыновьям. Его 6-й сын Тадатэру, отличавшийся буйным нравом, совершил много проступков, так разгневал отца, что тот сослал его в Исэ. И в дальнейшем, ког­да после смерти Иэясу произошло столкновение между Хидэтада и его племянником Таданао, последнего лишили владения и выслали в Бунго.

Но наиболее жестоко поступил 3-й сёгун Токугава Иэмицу со своим братом Таданага. Тот после провозглашения Иэмицу сёгуном стал даймё в Фути, что в провинции Суруга, с доходом в 500 тыс. коку. После смерти их отца Хидэтада в 1632 г. Иэмицу конфисковал владения брата и вынудил его совершить само-убийство. Видимо, он не забыл, что именно Таданага прочили на должность сёгуна.

В доме Токугава существовал строгий порядок, как следовало поступать, если у правящего сёгуна не было прямых наследников. Кроме основной линии / хонкэ / имелись и боковые ветви / симпан / рода Токугава. К ним относились госанкэ /феодальные дома в Овари, Кии и Мито, основанные тремя младшими сыновьями Иэясу/, госанкё /дома Таясу и Хитоцубаси, которые основали два сына 8-го сёгуна Ёсимунэ/ и дом Симидзу, основанный сыном 9-го сёгуна Иэсигэ. В случае отсут­ствия прямого наследника сёгуном мог стать только представитель этих домов. Таким образом, право наследования титула сёгуна закре­плялось только за родом Токугава, и повторение истории с Ода Нобунага, после гибели которого власть, в обход его сыновей, захватил его вассал Тоётоми Хидэёеи, было практически исключено.