Убить вампира, или заварушка в Литл-Роке

Убить вампира, или заварушка в Литл-Роке

«В конечном итоге я сдался, надеясь лишь,

что моя жизнь не всегда будет состоять в том,

чтобы сидеть в баре, чувствуя страшную усталость и думая,

не идет ли сюда кто-нибудь, чтобы меня убить»

© М. Маршалл

 

Бульвар МаКкейна – главная достопримечательность северной части города. Он начинается с крутого поворота в сто пять градусов, служащего отправной точкой для тех, кто решил срезать в обход ожесточенного движения по проспекту Джона Кеннеди. Горожане знают, что за сто метров стоит сбросить скорость и переключиться на вторую передачу. Почему в преддверии поворота нет ни одного предупреждающего знака, до сих пор остается загадкой. Власти несколько раз восстанавливал знаки, что, пропадают оттуда с завидным постоянством, но после пятой провальной попытки «умыли руки».

И лишь один человек так и не смог смириться, Рональд Торнтон, – хозяин небольшой забегаловки, расположенной на внешнем радиусе поворотной дуги, где-то между девяносто пятым и сотым градусами. Ночные кошмары, появившиеся после первого неудачного вылета с проезжей части старенького БМВ 91го года выпуска, что приземлился прямо во владения господина Торнтона, до сих пор не могли быть вычеркнуты из страниц его памяти.

Через год произошло еще одно ДТП, опять с необратимыми последствиями для собственности Рональда Торнтона. Старик дал себе слово, что в случае очередного покушения на его закусочную, покончит жизнь самоубийством. Бедолага не имел ни малейшего представления, что в этот самый миг, за две тысячи миль к северу, в свое путешествие по стране на новеньком, бордового цвета, седане отправляются Гриффитсы. Несколько недель спустя они будут проездом в Литл-Роке, один из пешеходов посоветует свернуть на бульвар МаКкейна, автомобиль не сбавит скорости, водитель не справится с управлением...

Но сегодня, здесь и сейчас, Родерик минует злосчастный поворот без ущерба для старины Торнтона. Настроение ни к черту, за неделю своего пребывания в городе он еще никоим образом не повлиял на показатель численности его населения, что не может не удручать. Ма́льборо на исходе, и мысль: «убил бы за сигарету», зародившаяся в голове бродяги, приобретает иной, менее метафорический оборот. Сигареты в южных штатах – нечто вроде ритуала, гласящего: если пересек границу, будь добр – кури. Нет? – Так проваливай. Линегар чтит традиции, поэтому достает из кармана Зиппо Джек Дэниэлс Лэйбел, что когда-то принадлежала одному чокнутому байкеру из Аризоны, и прикуривает одну из последних имеющихся в наличии сигарет. Вокруг ни человечины. Солнце несколько часов как распрощалось с небосводом, – должно быть отправилось в свою крохотную коморку пить пиво и смотреть фильмы о Диком западе. Вслед за ним разбрелись и местные ковбои. Такая вот абсолютная атмосфера романтики, что хочется хоть кого-нибудь придушить. Слева стоит себе никого не трогает дешевая автомобильная мастерская. Из открытой двери вытекает свет и доносится ворчание старого приемника, пытающегося настроиться на волну другой радиостанции. После длительных помех возникает вполне различимая мелодия, не совсем прокуренный голос начинает с чувством напевать:

..mama told me when I was young, come sit beside me, my only son. В дверном проеме появляется статный силуэт. Измазанный машинным маслом механик вытирает лицо полотенцем. Достает из холодильника банку пива и залпом ее осушает. Механики в таких городишках – некто вроде героев: героев-любовников либо героев-убийц. Мало кто может поверить в то, что это простой механик. Скорее, – серийный убийца по прозвищу «Мясник Билл», чью очередную жертву, одинокую сорокалетнюю женщину, вчера обнаружили в Брайанте, – захудалом спальном городке в двадцати минутах езды от Литл-Рока.

Оставляя мастерскую позади, Родерик прогулочным шагом движется навстречу «Белому Медведю». Отсутствие подсветки над половиной букв названия, выбитого над входной дверью, красноречиво говорят об уровне данного заведения.

Он входит в бар. Пропитанный сигаретным дымом воздух попадает в легкие и вызывает приятные воспоминания об одном из борделей Брюсселя. Сейчас уже не встретишь подобный сервис. Осматривается. Кругом одни ковбои. Вальяжно, не спеша, как будто французский король во время осмотра своих владений, минует столик за столиком, плавно пробираясь к барной стойке. Негласное правило: каждый уважающий себя мужчина всегда сидит за барной стойкой, никогда – за столиком.. Родерик снимает кожаную куртку и кладет ее на соседний стул. Бармен плеснул пару раз в стакан из бутылки Джек Дэниэлса и протягивает его новоприбывшему клиенту. Линегар кивает в знак одобрения. Жидкость медного цвета выглядит привлекательно, но не более того. Он медленно покручивает стакан пальцами правой руки. Справа лежит кожаная куртка, слева сидит брюнетка, – то ли красивая, то ли сексуальная. Свет играет с волосами и отбрасывает тень на остальные части ее тела, вызывая в мозгу мужчины вполне понятное желание рассмотреть ее поближе. Несомненно, она – представительница того вымирающего вида женщин, с которыми ты бы предпочел знакомиться в д у ше…

– Угостишь меня?

По правому борту незваная гостья с густыми светло-каштановыми волосами. На ней слишком мало одежды, зато слишком много макияжа. Ее взгляд обращен на место, которое занимает куртка, и в нем читается: «Позволь мне присоединиться, и я сделаю эту ночь незабываемой». Еще один вымирающий вид женщин. Правда на сей раз хочется, чтобы вымер он как можно скорее.

– Нет – безразлично бросает мужчина и возвращает взгляд в исходную точку – туда, где бармен жонглирует бутылкой ликера. Гостья исчезает так же внезапно, как появилась. Через час она вернется и попробует снова, с надеждой, что на месте этого грубияна окажется более сговорчивый тип. Пути отчаявшихся женщин неисповедимы.

– Она была полностью твоей.

Плавный полуоборот. Соседка слева оценивающе смотрит в его сторону. Ее пальцы поглаживают нижние ободки бутылки «Бад». В глазах, преисполненных оттенком пепла, – едва уловимый блеск. Они глубокие и выразительные.

– Теперь она будет чьей-то еще. Меня устраивает. – Разглядывает ее руки, не прикрытые черной тканью майки с надписью «Убей их всех». Волосы – цвета темного угля, распущены и ниспадают на оголенные плечи.

– Я знала, что она не твой тип, – произносит, сосредотачивая свой взгляд на его лице.

– И кто же мой тип?

В ответ она лишь улыбается, глазами, уголками губ, всем телом, и делает небольшой глоток из бутылки. Ей известно: Она – тип каждого, и ее это вполне устраивает.

Глоток. «Повтори». Еще один. На губах остается сладкий привкус и возникает желание от него избавиться.

– У тебя вкусные губы?

– А ты проверь.

Он проверяет, бесцеремонно вторгаясь языком в ее рот. Она впускает пальцы в его волосы. Играет с ними, приводит в беспорядочный хаос, мягко покусывает его нижнюю губу. Лицо бармена искажает недовольная ухмылка. Как же достали все эти парочки, которые после пяти минут знакомства превращают его стойку в хрен-знает-что. Черта с два он подписывался на подобную работу. Приходится пахать всю ночь, а на утро не хватает сил даже на собственную жену. Вот эта стерва и нашла себе любовника. Теперь подает на развод. Не жизнь, а сплошной кавардак.

Еще раз добротно покосившись, бармен плавно перемещается в другую, менее активную часть заведения. Остальных посетителей, похоже, страстная парочка совсем не интересует. У каждого свои заботы: свои стаканы, что нужно опустошить, свои крошки, которых еще предстоит снять, свои кулаки, что рано или поздно окажутся разбитыми об чьи-то пьяные рожи. А эти двое все равно не смогли бы показать ничего из того, что еще не видел «Белый Медведь». Вот и спрашивается тогда, зачем тратить на них свое дорогое провинциальное время.

Когда она вобрала в себя последние капли его сладости, он подводит поцелуй к финальному аккорду. Напоследок нежно кусает ее нижнюю губу и медленно отстраняется. Неприятный привкус исчез, как он того и желал.

– Кажется, ты размазал мне всю помаду, – с напускной сердитостью и легким кокетством произносит девушка. Делает еще один глоток и отставляет пустую бутылку ближе к тыльной стороне стойки, которую принято называть «барменской» – Я сейчас вернусь. Нужно кое-что подправить. – грациозно встает со стула, игриво проводит ладонью по темным волосам мужчины, слегка их взъерошив, берет сумочку и кошачьей походкой перемещается в сторону дамской комнаты. Сзади она кажется еще более привлекательной. Джинсовые леггинсы цвета темный металлик идеально на ней сидят, подчеркивая совершенство ее фигуры. Мужская половина бара как будто замирает, забывая про жен, любовниц и девушек с таксой похлещи таксисткой, молчаливо наслаждаясь тем, как плавно в такт музыке покачиваются ее бедра.

– Повторить? – подоспевший бармен даже не пытается скрыть своего презрения.

– Валяй.

Залпом осушает второй стакан, бросает двадцатку, поднимается со стула, набрасывает на плечи кожаную куртку. Похоже, собирается уходить. Нервы бармена накалены до предела. Он уже давно знаком с подобного рода хитростями: Она уходит первая, якобы, чтобы попудрить носик. Он ждет около трех минут и отправляется следом. После чего, пятнадцать минут дверь, ведущая в уборную, остается закрытой. «Вот чмошник. Точный как швейцарский Rolex. Ровно три минуты» – мысленно свирепствует. Но Линегар направляется в противоположную сторону. Заворачивает в небольшой коридор, ведущий к черному входу. Незнакомка произвела на него впечатление, но не более того. Сколько таких у него было и сколько еще будет.

Дверь не мешало бы смазать. Скрип, с которым она отворяется, расслышал бы и глухой. Но чего можно ожидать от бара «елый М две ь»?! Покидая помещение, впускает внутрь ночной свежий воздух. Черт, коридор в этом действительно нуждается. Не каждый сумел бы пройти по нему без того, чтобы хотя бы единожды не подумать: моя жизнь – дерьмо. Прокуренный вдоль и поперек. Освещение тусклое, треть лапочек перегорели, треть отсутствуют. Обои в пятнах, где не в пятнах – там ободраны, где не ободраны – там начинают обрастать плесенью. В конечном итоге, отсутствие нормального освящения – не такой и плохой вариант. Людям не всегда нужно видеть то, что их окружает.

Линегар прикуривает последнюю сигарету. Пустая пачка падает под ноги. Он не намерен фамильярничать с этим свинарником. Затягивается, как если бы это была последняя сигарета в его жизни. Вместе с никотином входит прошлое – в своей вульгарной манере и чертовски не вовремя. Дверь закрывается позже, а значит, ее придержали. Когда за спиной придерживают дверь, ничем хорошим для тебя это кончиться не может. Казалось бы, мелкая деталь, но мозаика складывается с таких вот деталей, а складывает ее тот, кто умеет их замечать. Три дня назад Родерик почувствовал, что за ним следят. Когда-то он был внутри системы и понимал, как функционируют ее элементы. Он знал, обнаружить «гончих» сумеет лишь в том случае, если те попытаются его убить. Протокол запрещает, но кто в наши дни следует протоколу? Чтобы убить, должны приблизиться. Приближайтесь, твари.

Он совершает еще одну затяжку, с четким осознанием, что, обернувшись, положит начало игре. Но прежде нужно выиграть несколько секунд, осмотреться как следует. Если нападут со спины – шлюхами будут. Следует инструкции. Она не раз спасала жизнь. Одного взгляда достаточно, чтобы полностью оценить, насколько хреновой является ситуация. Неудачное место, тесный переулок, минимум возможностей для маневра. Если позади не только «гончие», то он влип. Окурок падает на асфальт. Последняя сигарета прекращает долгие путь своего пятисантиметрового существования. Последняя сигарета в пачке, либо последняя сигарета в жизни…

– Что нынче нового в Гильдии?

Медленно оборачивается, чтобы взглянуть врагу в лицо, в его отвратительную рожу.

Их трое. Находятся всего в метре. Черные куртки и джинсы, почти такие же, как у него. Лица малоприятны, немного звериные. Определенно «гончие». Низший ранг в Гильдии. Используются для выслеживания дезертиров. Если возьмут след – достанут даже в тайной квартире рейнджеров НКР.

– Заткнись.

– Захлопни калитку.

– Прикрой варежку.

– Набери в рот воды. – Ухмыляется.

– Что?

– При чем здесь вода?

– Ты это мне?

– Я думал, мы играем в синонимы?

– Что?

– Твою мать!

Третий на сей раз издает нечто нечленораздельное.

– Вы сообщили в Амстердам, что нашли меня?

– Конечно.

– А ты как думал?

Нечто нечленораздельно продолжает издаваться.

– Вам запрещено входить в контакт с целью.

– Контакт. Ишь как заговорил.

– Не нужен нам никакой вконтакт. Мы тебя просто прикончим.

– Элайджа назначил награду за твою голову: «Перстень проникновения».

Перстень проникновения. Очень редкая штуковина, которая позволяет вампиру входить в любой дом без приглашения. Можно выгодно сплавить на черном рынке. Полезная информация. А третий не так туп, как кажется. Просто имеет грандиозные проблемы с дикцией.

«Гончие» ему не ровня. Это знает любой маломальский член Гильдии. Но награда. Неужели они планируют затравить его количеством? Элайджа взял ситуацию в свои руки и ему нужен быстрый результат. Поэтому он действует опрометчиво. Легран ни за что не совершил бы подобной ошибки. Встречи с его учениками Родерик не пережил бы. Он это знает, поскольку сам когда-то был учеником Маркиза Леграна.

Выяснив всю информацию, что могли поведать ему эти отбросы, Линегар не намерен торчать здесь до тех пор, пока солнце не проснется, и, изнывая от похмелья, не выберется наружу. Время для небольшой заварушки. Совершает резкий выпад и сбивает с ног ближайшего вампира. На пять секунд тот выбывает из игры. Удачный ход. Двое моментально принимают боевые стойки и начинают осыпать градом разящих атак, вовремя уклоняясь от ударов и неожиданно контратакуя. Может «гончие» и не принадлежат к высшему эшелону бойцов Гильдии, но стоит признать, подготовлены они неплохо. Недооценить их, значит подарить призрачную надежду на победу, но подобная благотворительность едва ли в его стиле. Поэтому после небольшой перестановкиначинает вести академический бой. По всем правилам, так, как если бы ему противостоял равный по силе и мастерству. Несколько секунд остается в пассивной обороне, парируя удары, но, не атакуя в ответ. Разведывательная техника, позволяющая изучить противника и вычислить его уязвимые места.

Сбитый с ног вампир приходит в себя и рывком вскакивает с асфальта.

– Третий лишний, – гневно бросает Линегар, и с разворота ногой проверяет на прочность его подбородок. Неудачливый противник снова оказывается не готов, и второй раз отправляется в отключку. С разведкой покончено. Рывок в сторону от земли, кувырок, и он за спинами тварей. Далее все, как по нотам, сворачивает шею одному, и использует его в качестве щита от разящих атак другого. Обескураженный урод изо всех сил колотит кулаками другого урода, пытаясь сквозь того пробраться к красавчику Линегару, но тот слишком быстр и проворен. Выждав момент, отпускает бездыханное тело и уклоняется в сторону. Гончий по инерции всаживает кулак в скатывающуюся плоть, и попадает в ловушку. Успех. Хватает руку и резким движением ломает кость. Противник больше не представляет угрозы. Он дезориентирован и пытается произвести несколько быстрых атак, но попытки выглядят жалкими. Подобно молнии, рука вонзается в грудную клетку, пробивает ее и, заполучив сердце, извлекает его наружу. Быстрая, легкая, безболезненная смерть. Еще с одним покончено.

Как по заказу в себя приходит последний. Между нами – неудачник. Он снова оказывается на своих двоих и тут же получает пулю в висок. Пройдя сквозь плоть и глубоко засев в черепе, та начинает издавать медленные повторяющееся звуки, нечто вроде тиканья часов, темп которых ускоряется с каждой секундой. Родерик швыряет гончего в сторону. Мгновеньем позже его голова взрывается, и ее содержимое разлетается по асфальту.

– Черт. Я надеялась, что получится тебя хоть немного испачкать. – Знакомый голос раздается позади. На сей раз сердитость в нем чувствуется не напускная, а самая что ни на есть настоящая.

Она – довольно-таки близко. Шагов пятнадцать. Волосы все так же распущены и ниспадают на обнаженные плечи. Пальцы уверенно сжимают рукоять Дезерт Игл, ствол которого направлен в сторону нарушителя ночного спокойствия подворотни.

– Поосторожней с этой штуковиной, еще поранишься.

– Я умею с ней обращаться.

Ее лицо выражает уверенность и хладнокровие. В баре она была совершенно обычной, чертовски красивой, но не более того. Сейчас она все так же красива, но обычного в ней не осталось ничего.

– Кажется, всего несколько минут назад ты была от меня в восторге.

– Эй, не я оставила девушку в баре, – немного переигрывая, – В качестве компенсации за моральный ущерб я могу прострелить тебе колено.

– Пули-то разрывные.

– Думаешь, с одной ногой ты будешь не таким красавчиком?

– Ты считаешь меня красавчиком?

– О да, еще какой красавчик. Правда, Кира? – грубый бас доносится из-за спины, в непосредственной близости от шеи Опять из-за спины. Вы что издеваетесь? Чувствуется тяжелое, не свойственное человеку, дыхание и это пробирает. Не страх, конечно, но удивление. Кто мог подкрасться незамеченным настолько близко?

– Лукас, где тебя черти носили? Я что всю ночь должна с ним возиться? – гневно бросает и направляет испепеляющий взгляд в сторону Линегара, по траектории несколько выше его глаз. Отлично. Рост тяжело дышащего мы выяснили.

Она опускает оружие. Он только этого и ждет. Размашисто бьет локтем, рассчитывая сбить противника с ног. Но вместо этого попадает в его мертвый захват. Глазами тотчас находит девушку. Он уверен, что сейчас она выстрелит, но та стоит на месте и без особого интереса наблюдает за происходящим.

Родерик совершает отчаянную попытку перебросить незнакомца через плечо. Безуспешно. Что за хрень? Открыли тренажерный зал для вампиров? Почему я не в курсе? После чего обреченнокапитулирует, полностью расслабив мышцы.

– Мы закончили? – Саркастично роняет Лукас.

– Думаю, да. – Недовольно шипит в ответ.

– Отлично.

Громила отпускает. Свобода от крепких рук возвращает привычное самообладание. Ситуация не в его пользу, но это еще не конец.

В переулок въезжает Мерседес. Черный, отполированный до блеска. Новая модель, стоит целое состояние. 4 двери и, до