Высказывания Джордано Бруно об обществе и человекеЕсли бы от природы было известно различие между светом и мраком, то прекратилась бы древняя борьба мнений, в которой целый ряд поколений стремился истребить друг друга, причем люди, воздевая руки к небу, заявляли, что только они одни обладают истиной и веруют в бога, который, будучи отцом и подателем вечной жизни для одних людей, выступает против их противников как неумолимый, мстительный, карающий вечной смертью судия. Поэтому-то и происходит, что различные расы и секты человечества имеют свои, особые культы и учения и предъявляют претензии на первенство, проклиная культы и учения остальных. В этом причина войн и разрушения естественных связей. Люди, возвысившиеся посредством обмана, объявляют себя провозвестниками воли и посланниками бога. Поэтому мир страдает от бесчисленных бедствий, и, можно сказать, человек является большим врагом человека, чем всех остальных животных.
* * *
Мудрость и справедливость впервые начали покидать Землю, когда секты стали превращать мнения в источник доходов. Тогда за мнения партий начали бороться, словно за собственную жизнь или за жизнь своих детей, вплоть до окончательного истребления противников. При этих мрачных знамениях религия и философия попраны, а республики, государства и империи вместе с государями, знатными лицами и народом приходят в смятение и уничтожаются. От полного невежества мы переходим к слепому усвоению привычных и вкоренившихся взглядов окружающей нас среды и научаемся так же презирать законы, обычаи, веру и нравы наших противников и иноземцев, как они презирают нас. Нас убеждают, что самая богоугодная жертва — подавлять, убивать, завоевывать, истреблять противников нашей веры, как и всех других людей, пока они не станут по вере похожими на нас. Наши противники страстно благодарят своего творца за то, что он только им одним дал истинное откровение. На основании этого они надеются на вечную загробную жизнь, а мы в свою очередь благодарим того же творца за то, что не погружены в такой мрак и не слепы, как они. К этим предрассудкам религии и веры присоединяются предрассудки знания. От выбора моих родителей и учителей, от произвола и фантазии, от широко распространившейся славы какого-либо ученого зависит, во что превратится мое надменное и блаженное невежество; так судьба и годность или негодность необученного коня всецело зависят от того, попадет он в руки хорошего или плохого наездника. Неужели вы не понимаете, какое могущественное влияние оказывает на нас воспитание в среде, пропитанной определенными предрассудками, как оно может помешать пониманию самых простых вещей и надевает духовные шоры на глаза. Здесь дело обстоит совершенно так же, как с людьми, постепенно привыкшими глотать некоторые яды. В конце концов они доходят до того, что их организм уже не ощущает вызываемого этим ядом вредного действия. Они уже не в силах обходиться без него. Яд становится для них непреодолимой потребностью. Противоядие даже может оказаться смертельным. Господство над народом утверждают самые мрачные и кровожадные вожди. Человек в смертельном ужасе влачится по путям жизни и заслоняет от себя солнечный свет тенями ада. Фантазия вооружает беспощадных богов громами, которыми непогрешимый судия мира якобы поражает ненавистный ему человеческий разум. Неукротимая ярость судии — такова сладостная мечта религиозной фантазии. Что говорят догматы сикофантов? Гнев божий есть возмездие за высокомерие. И как только такое мнение овладевает душою, один народ начинает враждовать с другим, дети отвергают родителей, инаковерующего никто не приветствует.
* * *
...Большинство из них избегали свойственного людям труда и забот и соблазнились бездельем и пристрастием к жертве, и лишь очень немногие преследовали цель подлинной добродетели души. Поэтому, как видишь, они устранились от общения с людьми, занимающимися полезными делами. А если такие люди и появлялись в их среде, то на них набрасывалось преступное, грязное и завистливое большинство. Даже знаменитейшие среди них, их доктора, превратились в гнуснейших подонков, злоупотребляя бездельем, для человекоубийства и разрушения мирной жизни человечества. Стремясь к разрушению человеческой и гражданской солидарности, они учат людей бесстрашно совершать злодеяния и веровать в — невесть какие — самые грязные бредни... Я полагаю, что их, по справедливости, следовало бы истреблять, как бедствие нашего века, как гусениц и саранчу, или даже уничтожать дотла, подобно скорпионам и ядовитым змеям. И будущий век, когда мир слишком поздно поймет свое бедствие, позаботится о том, чтобы уничтожить, пользуясь этим средством как противоядием против отравы, людей, избалованных бездельем, жадностью и надменностью...
* * *
Признаки, которые подчиняют себе и связывают ум идиотов, глупцов, легковерных и суеверных людей, заслуживают насмешки и презрения со стороны здравого благородного и воспитанного ума, как пустые тени. Поэтому все операторы, маги, врачеватели или прорицатели ничего не в силах сделать, если им не обеспечено доверие... Богословы верят, признают и возвещают, что тот, кто будто бы мог совершать какие угодно чудеса, — Христос — бессилен был исцелить неверующих в него, и всецело относят его бессилие к воображению, которого он не в силах был преодолеть. Дело в том, что земляки, хорошо знавшие его жалкое происхождение и недостаток образования, презирали его и издевались над этим божественным врачевателем. Отсюда пошла поговорка: «Нет пророка в своем отечестве».
* * *
Демоны будто бы разнообразны и различны в соответствии с разнообразными и различными видами тела. Доказательством этому служит, что они обладают страстями, влечениями, гневом, заботами, подобными человеческим аффектам, и даже чувствами животных, обладающих более грубой чувствительной материей. Ими изобретены всякого рода жертвоприношения, заклание животных. Утверждают, будто они испытывают величайшее наслаждение от этих обрядов и воскурений. Предполагают, что они обладают устройством, очень сходным с нашим. Причем одни из них в особенности заботятся об определенных народах и нациях, а другие народы и нации ненавидят и проклинают. Некоторые из них имеют особые имена, прославлены, наделены могуществом, другие считаются плебейскими. Римляне называли их «пателлярными богами» и не воздавали определенных жертвоприношений и возлияний. Нельзя поверить, однако, что они нуждаются в таких кушаньях или считают их угодными, так как они сами могут промыслить себе все необходимое... Существуют и такие, которые получают большее удовольствие от курений и для которых издавна было достаточно служение ладаном, амброй и пахучими цветами. Самыми благородными и выдающимися считаются те, которым угодны гимны, песнопения и игра на музыкальных инструментах. Еще выше по своему положению те боги, которые, по своей природе, не нуждаются в нас, не трогаются нашими добродетелями и недоступны чувству гнева.
* * *
Хотя не существует никакого ада, тем не менее представление и воображение делают ад истинным и достоверным без всяких оснований истинности и достоверности. Ибо фантастический образ имеет реальность, а отсюда вытекает, что он реально действует и оказывает реальное и могущественнейшее принуждение на то, что способно ему подчиниться. Вместе с вечностью представления и уверенности [в существовании ада] оказывается вечным и мучение ада, — до такой степени, что даже душа, лишенная тела, сохраняет те же образы и пребывает с ними во веки несчастной, терзаемая слабее или сильнее за беспутство, удовольствия или усвоенные ею помыслы.
* * *
Доктора в своих наставлениях, обращенных к частным лицам и государству, учат людей пагубе, учат не страшиться злодеяний и верить в невесть какие грязные вымыслы. К их числу относится согласно их различным и противоречивым догматам вера в Цереру и Вакха, которых они считают милостью богов, воздающих за добро и зло. Они делают это, чтобы повергнуть несчастные народы в первобытное варварство.
* * *
...Следует наблюдать, каким образом повсюду в телесном мире и в том, что находится в телах, добро смешано со злом и зло с добром, подобно тому, как нигде в физических вещах нет материи без формы и формы без материи, действия без могущества и могущества без действия, света без мрака и мрака без света. Добро есть единое, абсолютное над всем, обособленное от всего; поэтому нет зла без добра и добра без зла, и в планетах и в знамениях и во всех вообще видах. В самых сильных ядах заключается самое могущественное лекарство, в самых смертельных явлениях заложены немаловажные семена жизни, а следовательно, отсюда очевидно, что существует единство противоположных начал, единый корень, как мы показали на многих примерах в книге диалогов «О причине, начале и едином»... Так как нет ничего устойчивого и все неопределенно в кругообороте изменчивости или хотя бы в подобии круга, как мы указали в другом месте, то не дано высшего зла, как и высшего добра, которое бы выражалось в сколько-нибудь заметной их длительности. Отсюда изречение: «Хуже смерти сам страх смерти...» Надменность, суетное честолюбие, тирания приводят к нужде, нужда приводит к заботе, забота порождает мастерство, мастерство — богатство, богатство — честолюбие и жажду славы, честолюбие и жажда славы — надменность и тиранию, отсюда — войны, отсюда опустошения, нищета; нищета опять приводит к заботам. Так из всего совершается переход ко всему, добро и зло относительны, как и основание добра и зла и конец злого и доброго. Такова изменчивость в порядке планет, совпадающая с изменчивостью царствований и судеб.
|
