Попал в точку ДЖИ

(из занимательной геометрии)

 

Помимо чтива, типа «Поющие в терновнике – блюющие в крыжовнике», у Маруси появилась скотинка, на которую она выплёскивала всю свою нерастраченную женскую теплоту.

В один из вечеров, когда заботливая хозяйка выгуливала своего питомца, она, прижимая к груди томик со стихами Есенина, увидела одиноко лежащего капитана Борового.

Трудно сказать, то ли проснулись материнские чувства, а может, решив, что на безрыбье и свинья тюлень, но через час дислокации с поля брани они сидели за столом: пьяный и побитый капитан Боровой, напротив - трезвая и непобитая, как рекорд Бубки – Маруся Гусейнова.

Боровой рассказывал о том, как не попал на свадьбу, о том, как не посмотрел на небо, о нильских гусях, и об их высоте полёта в 17 километров.

Маруся слушала, подперев одной рукой подбородок, а второй подливая в то и дело опустошаемый стакан водку, которая осталась ещё с поминок мужа.

Боровой осушал стаканы, и всё говорил и говорил.

Чем больше он пил, тем более героически становились его рассказы. Он с гордостью рассказал, как присвоил внеочередное воинское звание своему другу Михею Мухину, о том, как выкрал невесту со свадьбы, как раскидал взвод десантников в парке и опять о нильских гусях, о 17-ти километрах, о ракетах и о том, что он знает такую военную тайну, что только «тс-с-с-с».

При этом он указательным пальцем прикрывал губы, а локти всё чаще соскальзывали со стола.

Маруся слушала внимательно, то и дело меняя руки: теперь она рукой, которой подпирала подбородок, наливала водку, а другой подпирала подбородок.

Как говорил мой сосед дядя Коля, «древний» приверженец мичуринского движения: «шишка от кедра недалеко падает». Но если шишка падает, это называется импотенция.

Мы не можем утверждать, был ли капитан Боровой конченым импотентом, но в этот вечер он полностью оправдал свою свинскую фамилию нестоянием.

Но истосковавшееся по любви тело Маруси Гусейновой требовало ласки, и она обучила его куннилингусу, а чтобы героический капитан чувствовал себя раскованней, открыла ещё одну бутылку водки.

И в эту ночь он так нализался!!!

Забавная геометрия: капитан Боровой шёл на свадьбу, попал в парк имени Тараса Шевченко, а проснулся в квартире одинокой вдовы с единственным в городе ризеншнауцером.

Наутро у Свина был такой убитый вид…как у сына Ивана Грозного. От распитой бутылки раскалывалась голова, а от разбитой десантниками бутылки, болел нос.

На ризеншнауцере Гасане даже небольшая ранка не заживала, как на собаке, а на капитане Боровом заживало всё как на свинье, и вот он уже выходил из медпункта, где Веня Бацилла в очередной раз вставил ему в отверстия ноздрей ватные тампоны.

Явлинский от «Яблока» недалеко падает

Это яблоко от яблони недалеко падает, а тополь от пуха ещё как далеко. Я стоял в «аллее Ньютонов» и ссал на яблоню, метко сбивая забившиеся в кору яблони пушинки от тополя. Я замер в позе писающего мальчика из славного города Брюсселя, и увлечённо старался выбить пух из самых сокровенных уголков.

 

- Гвардеец, я не понял, - от неожиданности я вздрогнул, слегка обоссав сапоги.

Я узнал голос Свина. Как всегда он был невовремя.

- Аллё, разьебай Иваныч!!!...

Всё вокруг наэлектризовалось. И хоть я был без телефона и отчество моё Петрович, но я нутром почувствовал, что это «фью» было адресовано мне.

– Аллё, гараж. Ты что, в уши долбишься?

Я всё понимаю, что ты из Ленинграда, из колыбели трёх культурных революций, но почему столько матов?

 

Свин подскочил ко мне и дёрнул за рукав.

- Ты не слышишь или думаешь, я не смогу поставить тебя на место?

- Я на своём месте, - сказал я с безразличным инеем на лице, не выражающим нарушения субординации, и продолжал ссать на дерево, запрокинув голову, пускал кольца дыма, не выпуская сигарету изо рта.

- Я на своём месте, пусть и обоссанном, - демонстративно стряхнув с балды последние капли, я застегнул штаны, - или ты хочешь согнать меня с первого места на пьедестале почёта?

На меня накатила такая злость, что захотелось ударить

в его хрючку. Так чтоб узбекский хлопок из ноздрей в разные стороны.

Обстановку разрядил посыльный по штабу рядовой Весёлкин, сообщивший, что Борового срочно вызывает командир роты Цирульский.

Оказывается, что при отсутствии личного состава Свин поставил на пост №1 Женишбека Кельдыбекова.

- Кто опять поставил в наряд по штабу этого долбаного киргиза???

…Господи, когда это всё закончится?..

Через 8 месяцев всё это закончится, а пока подземелье сменялось светом, полит.подготовки Мухина размерен-ной жизнью в казарме, разбитый нос Борового появле-нием невовремя…

А дни всё шли.

Когда со скрипом, когда с оборотистостью смазанной телеги. Захотелось напиться. До потрясучки, до спазмах в горле. Аж желудочный сок прыснул по стенкам желудка. На проводах я оставил «под роспись» две бутылки вина. «Чёрный доктор» и «Улыбка». Смысл этого ритуала заключался в том, что когда приходишь на дембель за праздничный стол зовёшь тех, кто был на проводах и оставил на этикетках пузырей свой автограф. И уже в торжественной обстановке выпиваете эти бутылки (и не только их, конечно). Так вот, сейчас я кожей чувствовал теплоту ожидания в стекле.

Но это будет через 8 месяцев.

А пока дни идут.

Уж минуло 22 августа – чеховская продажа вишнёвого сада («аллея Ньютонов» стояла непоколебимо)

Большую часть времени мы проводили на спортпло-щадке: гоняли в футбол, волейбол. И как в передаче «Весёлые старты» за право владеть мячом мы перетягивали канат – картина, похожая на финальный эпизод сказки про репку. Только зеркальный.

Ближе к осени дни стали тягучие, как репка из сказки.

Зелёная глубина леса и голубые заросли волн сменились жёлтыми лопухами каштанов. В ночь на 31 августа молодые выгнали из казармы лето и встретили осень для будущих дембелей.

Осень кутает щёки в оранжевое одеяло.

На плечи заката скатилась Луна, желтея болезнью Боткина Млечная Андромеда растуманилась сверху, бросая вниз звёзды, которые сейчас падают, как листья.

Космос отверзнул чёрные дыры, как черновик «Чёрного квадрата» Малевича – О С Е Н Ь.