Необходимость и границы мифологии.

В заключение я хотел бы сказать несколько слов о самом мифологе. В этом термине есть какая-то высокопарность и само­надеянность. Можно предвидеть, однако, что будущий мифолог, коль скоро таковой объявится, столкнется с рядом трудностей если не методологического, то по край­ней мере эмоционального порядка. Разумеется, ему не трудно будет оправдать свою деятельность. Каковы бы ни были его блуждания, всегда можно утверждать, что и мифология участвует в созидании мира; если считать принципиальным тот факт, что человек в буржуазном обществе ежеминутно погружается в псевдофизис, то

[126]

задача мифолога состоит в том, чтобы вскрыть под без­обидной оболочкой самых простых жизненных отноше­ний таящееся в их глубине отчуждение, которое эта безобидность должна сделать приемлемым. Следова­тельно, разоблачение, совершаемое мифологом, является политическим актом; утверждая идею ответственности языка, он тем самым постулирует его свободу. В этом смысле мифология безусловно находится в согласии с миром, но не с таким, каков он есть, а с таким, каким он хочет стать (Брехт употреблял в этом случае слово с удобной двусмысленностью: Einverstandnis 'согласие', букв. 'вникание', которое означает одновременно и по­нимание мира и согласие с ним).

Это согласие оправдывает существование мифолога, но не достаточно для него; все-таки его глубинный ста­тус определяется выключенностью из общества.-Вызван­ный к жизни политической действительностью, он тем не менее далек от нее. Речь мифолога — это метаязык, она ни на что не воздействует, самое большее, она разобла­чает; но в чьих же глазах? Задача мифолога всегда двусмысленна из-за его этической позиции. Он может участвовать в революционном действии только по дове­ренности, отсюда принужденность в исполнении им своей функции, какая-то натянутость и старательность, эскиз­ность и чрезмерная упрощенность, характерные для вся­кой интеллектуальной деятельности, открыто связанной с политикой («неангажированная» литература беско­нечно более «элегантна», метаязык — это ее естественная среда),

Далее, мифолог исключается из числа потребителей мифов, а это дело нешуточное. Хорошо, если речь идет об ограниченном круге читателей ²⁸. Но если миф усваи­вается обществом в целом, то, чтобы разоблачить миф, мифологу приходится порывать со всем обществом. Лю-

²⁸ Происходит отдаление мифолога не только от публики, но иногда и от самого предмета мифического слова. Чтобы демистифицировать, например. Поэтическое Детство, мне пришлось некоторым образом проявить недоверие к реальному ребенку — к Мину Друэ. Я должен был игнорировать ее пока еще хрупкие, неразвившиеся человеческие возможности, скрытые под толстым слоем мифа. Ведь высказываться против маленькой девочки всегда нехорошо.

[127]

бой более или менее всеобщий миф в действительности двусмыслен, потому что в нем находят отражение чело­веческие качества тех, кто, ничего не имея, берет его напрокат. Расшифровать велогонки «Тур де Франс» или превосходное Французское Вино значит отвлечься от тех людей, которые с их помощью развлекаются или по­догреваются. Мифолог обречен на жизнь в теоретическом социуме; для него быть социальным в лучшем случае значит быть правдивым; его наивысшая социальная ценность заключается в его наивысшей нравственности. Связь мифолога с реальным миром имеет характер сар­кастический.

Но пойдем еще дальше; в некотором смысле мифолог выключается даже из истории, от имени которой он стремится действовать. Разрушение, которому он подвер­гает коллективный язык, абсолютно; к этому разруше­нию, собственно, и сводится вся его задача; он должен жить разрушением без надежды повернуть назад, не претендуя на воздаяние. Ему запрещено представлять себе, чем конкретно станет мир, когда непосредственный предмет его критики исчезнет. Утопия для мифолога непозволительная роскошь; он сильно подозревает, что завтрашние истины окажутся всего лишь изнанкой се­годняшней лжи. В Истории победа одного противника над другим никогда не бывает полной; ход истории при­водит к совершенно непредвиденным результатам, к непредсказуемым синтезам. Мифолога нельзя даже упо­добить Моисею[xxx][30], ибо Земля Обетованная от него сокрыта. Для него позитивность завтрашнего дня полностью заслонена негативностью сегодняшнего; вся ценность его предприятия заключается в актах разрушения, одни из которых в точности компенсируют другие, так что все остается на своем месте. Такой субъективный взгляд на историю, при котором мощный зародыш будущего представляется всего лишь всеразрушающим апокалипси­сом настоящего, Сен-Жюст изложил в следующем ориги­нальном изречении: «Республика создается путем пол­ного разрушения всего, что ей противостоит». Думаю, что эти слова нельзя понимать банально: «прежде чем строить, надо как следует расчистить место». Связка имеет здесь всеобъемлющий смысл; для некоторых людей субъективно может наступить такая ночь истории, когда

[128]

будущее становится единственной сущностью, и эта сущ­ность требует тотального разрушения прошлого.

Еще один, последний, тип выключения угрожает мифологу: он постоянно рискует уничтожить реальность, которую сам же намеревался защитить. Самолет ДС-19 без всякого сомнения есть объект с определенными тех­нологическими параметрами: он может развивать такую-то скорость, у него такие-то аэродинамические харак­теристики и т. д. И вот о подобной реальности мифолог говорить не может. Механик, инженер, даже пассажир непосредственно говорят о предмете, мифолог же обречен на использование метаязыка. Это выключение уже имеет свое название — идеологизация. Жданов и его последователи сурово осудили идеологизацию (не доказав, однако, что в настоящее время ее можно избе­жать), проводимую как принцип у раннего Лукача, в лингвистике Марра, в работах Бенишу или Гольдмана, и противопоставили ей реальность, недоступную воздействию идеологии, такую, например, как язык в трактовке Сталина.[xxxi][31] Верно, что идеологизация разре­шает противоречия отчужденной реальности с помощью ампутации, а не синтеза (но Жданов вообще их не разре­шает). Вино объективно превосходно, и в то же время превосходное качество вина есть миф — такова апория. Мифолог выпутывается из нее как может; он занижается превосходным качеством вина, а не самим вином; точно так же историк занимается идеологией Паскаля, а не его «Мыслями» ²⁹.

Мне кажется, что эта трудность характерна для нашей эпохи; сегодня мы можем пока выбирать только из двух одинаково односторонних методов: или постули­ровать существование абсолютно проницаемой для исто­рии реальности и заниматься идеологизацией или же, наоборот, постулировать существование реальности, в конечном счете непроницаемой и не поддающейся ника­кому анализу, и в этом случае заниматься поэтизацией. Одним словом, пока я не вижу возможности синтезиро-

²⁹ Даже в моих мифологиях я иногда лукавил; мучаясь от того, что приходится неустанно выпаривать реальность, я стал слишком уж оплотнять ее, находить в ней удивительную, приятную для меня ком­пактность; я дал несколько примеров субстанциального психоанализа мифических объектов.

[129]

вать идеологию и поэзию (поэзию я понимаю в очень общем смысле как поиск неотчужденного смысла вещей).

Наши неудачные попытки преодолеть неустойчивость восприятия реальности несомненно свидетельствуют о той степени отчужденности, в какой мы пребываем в настоящее время. Мы беспрестанно мечемся между пред­метом и его демистификацией, не будучи в состоянии пере­дать его во всей его целостности, ибо, если мы вникаем в предмет, то освобождаем его, но тут же и разрушаем;

если же мы сохраняем всю его весомость, мы прояв­ляем к нему должное уважение, но он остается по-преж­нему мистифицированным. Мне кажется, что в течение какого-то времени мы вынуждены будем всегда слишком много говорить о реальности. Дело в том, что идеологизация и ее противоположность, вероятно, представляют собой все те же магические типы поведения, вызванные слепым страхом, завороженностью перед лицом разор­ванного социального мира. И тем не менее мы должны добиваться примирения реальности и человека, описания и объяснения, предмета и знания о нем.

Сентябрь 1956 г.

 

[i][1] Мифологии (Mythologies).— Перевод выполнен по изданию: Barthes R. Mythologies. P.: Seuil, 1957. Публикуется впервые.

[ii][2] I. Мифологии (Mythologies)

Большая часть «мифологий» под общим названием «Petites my­thologies du rnois» первоначально была опубликована на страницах периодической прессы, главным образом в газете «Lettres nouvelles» (с сентября 1954 по май 1956 г.). Всего в книге 53 «мифологии»; в настоящее издание включено 7 из них.

[iii][3] Литература и Мину Друэ (La Litterature selon Minou Drouet).— Впервые в газете «Lettres nouvelles», 1956, январь.

[iv][4] с. 48. Мину Друэ (род. в 1947).—Поэтесса-вундеркинд, автор сборников «Мой друг дерево» (1956), «Стихотворения» (1956) и др. Подлинность этого авторства вызывала сомнения, что и привело к появлению дела Мину Друэ (см. Р i r i n a u d A. L'affaire Minou Drouet. P.: Jilliard, 1956).

[v][5] ...старика Доминичи...— Имеется в виду некий Гастон Доминичи, приговоренный в 1955 г. к смертной казни за убийство. Юриди­ческая «мифологема», жертвой которой он стал, описана Бартом в «мифологии» под названием «Доминичи, или Триумф Литературы».

[vi][6] с. 51. ...фантазисты, интимисты...— Речь идет о поэтах, груп­пировавшихся начиная с 1909 г. вокруг журнала «Диван» и пытавшихся сочетать классическую «ясность» стиха, доведенную до виртуозности, с интимно-лирическими, доверительными инто­нациями.

[vii][7] с. 54. ...поэтического словаря...— Намек на комедию Ж.-Б. Мольера (1622—1673) «Смешные жеманницы» (1660), где высмеивается вы­чурный язык прециозной литературы (героини называют кресла «удоб­ствами для собеседования» и т. п.).

[viii][8] с. 55. ...сочинение, получившее Гонкуровскую премию 1955 г.— Имеется в виду роман французского писателя Роже Икора (род. в 1912 г.) «Смешанные воды» (1955), написанный в традициях «семей­ного романа».

[ix][9] Мозг Эйнштейна (Le cerveau d'Einstein).— Впервые в газете «Lettres nouvelles», 1955, июнь.

[x][10] с. 58. ...дегтярной настойки Беркли.— Английский философ Д. Берк­ли (1685—1753) приписывал дегтярной настойке универсальное целеб­ное действие (см. его трактат «Сейрис, или Цепь философских размыш­лений и исследований; касающихся достоинств дегтярной настойки и разных других предметов...» (1744).—В кн.: Беркли Дж. Сочинения. М.: Мысль, 1978, с. 465—508); ...кислород Шеллинга— см. рассуж­дения Ф. Шеллинга о кислороде как о «жизненном воздухе» в кн.: Шеллинг Ф. В. И. Сочинения в двух томах, т. I. М.: Мысль, 1987, с. 136 и далее.

[xi][11] Бедняк и пролетарий (Le Pauvre et le Proletaire).— Впервые в газете «Lettres nouvelles», 1954, ноябрь.

[xii][12] с. 59. ...в фонд аббата Пьера...— Речь идет о Международной премии Мира, полученной Ч. С. Чаплином (1889—1977) в 1954 г.;

часть этой премии Чаплин передал в благотворительную организацию (занимавшуюся устройством ночлега для бездомных) «Еммаус», во главе которой стоял священник Анри Груз (род. в 1912), принявший в 1942 г. имя «аббата Пьера».

[xiii][13] с. 60. Гиньоль — главный персонаж французского кукольного театра; тип русского Петрушки.

[xiv][14] Фото-шоки (Photos-Chocs).—Впервые в газете «Lettres nouvel­les», 1955, июль.

[xv][15] Романы и дети (Romans et Enfants).— Впервые в газете «Lett­res nouvelles», 1955, январь.

[xvi][16] с. 66. ...подобно расиновскому богу... — аллюзия на библейское определение бога как «бога сокровенного» (Исаия, 43, 15), которое французский философ Люсьен Гольдман вынес в заглавие своей книги, посвященной «трагическому видению мира» у Расина и у Паскаля (см. Goldmann L. Le Dieu cache. Etudes sur la vision tragique dans les «Pensees» de Pascal et dans le theatre de Racine. P.: Gallimard, 1955).

[xvii][17] Марсиане (Martiens).— Впервые в газете «Lettres nouvelles», 1954, ноябрь.

[xviii][18] Затерянный континент (Continent perdu).—Впервые в газете «Lettres nouvelles», 1956, февраль.

[xix][19] с. 71.... в Бандунге (Индонезия) в апреле 1955 г. проходила конференция 29 стран Азии и Африки, сплотившая бывшие колонии в борьбе за равноправное место в мировом сообществе и выдвинув­шая пять принципов мирного сосуществования (панча шила).

[xx][20] II. Миф сегодня (Le Mythe, aujourd'hui)

[xxi][21] с. 72. ...миф—это слово, высказывание,...миф—это коммуникатив­ная система...— Лингвист, несомненно, обратит внимание на то, что выражения «высказывание» («речь», «дискурс»), с одной стороны, и «коммуникативная система» («язык», «код»), с другой — Барт употребляет как синонимические, что противоречит соссюровской тради­ции, где эти понятия принципиально разграничиваются. Это объясняет­ся тем, что в пору написания «Мифологий» Барт еще не вполне овла­дел терминологическим аппаратом современной лингвистики.

[xxii][22] с. 78. ...разлука с матерью у Бодлера.— Мать Бодлера, через несколько лет после рождения ребенка вторично вышедшая замуж, решила удалить сына из дома и отдала его в интернат, где он провел детские годы. Эта душевная травма оказала решающее влияние как на судьбу Бодлера, так и на его творчество.

[xxiii][23] Название кражи у Жене.— Жан Жене (1910-1986)— французский писатель, в отрочестве занимавшийся воровством и неодно­кратно заключавшийся в различные исправительные заведения. Жизнен­ный опыт Жене нашел отражение в таких его произведениях, как «Богоматерь цветов» (1942), «Чудо Розы» (1946), «Дневник вора» (1950). В работе «Святой Жене, комедиант и мученик» (1952) Ж.-П. Сартр дал анализ творчества Жене с позиций экзистенциального психоанализа.

[xxiv][24] ...В мифе мы обнаруживаем ту же трехэлементную схему.— Положение Барта о «мифе» как о вторичной семиологической системе вытекает из учения датского лингвиста Луи Ельмслева (1899—1965) о коннотативных семиотиках (см.: Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка.— В кн.: «Новое в лингвистике», вып. I. M.: ИЛ, 1960, с. 368—379).

[xxv][25] с. 92. ...выбор между физисом и антифизисом.— «Физис» (греч.) — природа. Здесь, как ив других работах, Барт выступает против воз­зрений так называемого «наивного реализма», согласно которым «реа­лизм» в искусстве состоит в «подражании природе», понимаемом как тщательное воспроизведение внешнего облика предметов, то есть как создание их изобразительных копий. Такая копия-артефакт (псевдофизис, мнимая природа, по Барту) не пробуждает у воспринимающего активно-познавательного отношения к действительности, а лишь стре­мится поразить его чисто техническим мастерством, с которым изго­товлен фальсификат. Эта иллюзионистская теория искусства была едко высмеяна еще Гегелем, отмечавшим, что «искусство, если оно не идет дальше формальной цели одного лишь подражания, дает вместо подлинной жизни лишь ее оболочку». Поэтому в подобном «подра­жании природе» нет «ни свободного творчества природы, ни худо­жественного произведения, ничего, кроме фокуса». Более того, «произ­ведения архитектуры, которая ведь тоже является художественным творчеством, а также и поэтические произведения, поскольку они не ограничиваются простым описанием, нельзя назвать подражаниями природе» (Гегель Г. В. Ф. Эстетика, т. I. M.: Искусство, 1968, с. 48, 49, 51; см. также Гуковский Г. А. Изучение литературного про­изведения в школе. M.—Л.: Просвещение, 1966). Что касается Барта (следующего здесь за Брехтом), то, с его точки зрения, искусству следует отнюдь не усыплять сознание аудитории, завораживая ее об­манчивой видимостью физической реальности (псевдофизисом), а на­оборот, пробуждать это сознание: «в наше время..., когда ставкой является освобождение человека от отчуждения, искусство должно быть антифизисом....в отчужденном обществе искусство должно быть критическим, ему надлежит разрушать любую иллюзию, даже иллюзию «Природы»...» (Barthes R. Essais critiques. P.: Seuil, 1964,. 88).

[xxvi][26] с. 101. ...поэтический знак пытается выявить весь потенциал озна­чаемого.— Подробнее см.: Барт Р. Нулевая степень письма.—В кн.: «Семиотика». M.: Радуга, 1983, с. 326—333.

[xxvii][27] с. 103. ...кое-кто зашел так далеко, что потребовал... уничтожить дискурс...— Имеются в виду сюрреалисты. См.: Бретон А. Манифест сюрреализма.— В кн.: «Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века». M.: Прогресс, 1986, с. 40—72; критический анализ теории и практики сюрреализма см.: Барт Р. Нулевая степень письма, с. 342.

[xxviii][28] с. 107.... все те, кто не принадлежит к классу буржуазии, вынуж­дены брать взаймы у нее и далее.— Парафраз известного положения К. Маркса и Ф. Энгельса: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями» (Маркс К. и Эн­гельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеа­листического воззрений: (Новая публикация I гл. «Немецкой идеоло­гии»). M.: Политиздат, 1966, с. 59).

[xxix][29] с. 122. Жерар Дюприе, ставший героем громкого судебного про­цесса, фигурирует в одной из «мифологий» Барта («Процесс Дю­прие»).

[xxx][30] с. 128. Мифолога нельзя даже уподобить Моисею...— Моисей, вы­ведший свой народ из Египта в Палестину, умер на горе Нево, откуда ему было дано лишь взглянуть на Землю Обетованную (Второзаконие, 34, 1—5).

[xxxi][31] с. 129. ...такую, например, как язык в трактовке Сталина.— Ср.: «Итак: а) язык, как средство общения, всегда был и остается единым для общества и общим для его членов языком;...в) формула о «клас­совости» языка есть ошибочная, немарксистская формула» (Ста­лин И. Относительно марксизма в языкознании.— «Правда», 20 июня 1950 г., № 171, с. 3).

Сканирование: Янко Слава

[email protected] | | http://www.chat.ru/~yankos/ya.html | Icq# 75088656