Глава II. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДОГОВОРОВ 4 страницаТо обстоятельство, что возможность использования обычая создается законами, не превращает его в закон. Место обычая в иерархии правовых регуляторов остается последним. Он всегда следует за договором. Это означает, что действие любого обычая как такового может быть парализовано договором, если только условие этого последнего не противоречит правилу поведения, закрепленному в законе или в подзаконном акте, обязательном для сторон. Г.Ф. Шершеневич усматривал одну из особенностей русского дореволюционного законодательства в том, что оно "всегда неблагосклонно относилось к обычаю, вследствие близкой связи последнего с идеей местной автономии, и постоянно стремилось выставлять на первом плане указы, уставы и т.п. законодательные источники" <*>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. С. 79.
Негативное отношение к обычаю в широком смысле этого понятия сохранилось и в послереволюционной литературе. Так, например, И.Б. Новицкий полагал, что "обычное право, имеющее в малоразвитом обществе исключительно большое значение, по мере развития хозяйственной жизни отступает на второй план: постепенность его образования и неопределенность содержания не отвечают требованиям усложнившейся общественной жизни" <*>. И даже О.С. Иоффе, подчеркивавший неодинаковое отношение государства к разным обычаям, с явным удовлетворением отмечал узкую сферу их использования <**>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. С. 62. <**> См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. С. 42 и сл.
Однако новый Кодекс, столь широко использовавший применительно к договорам правовой обычай, заставляет по-иному оценить этот источник права. Несомненно, что ниша в правовом регулировании, оставленная для обычаев делового оборота, является признанием роли децентрализованных мер правового регулирования рынка в целом и свободно складывающихся на нем договорных связей. Благодаря обычаям делового оборота в рамках действующего в стране законодательства появляется как в законодательном, так и в договорном регулировании особый способ восполнения их пробелов, опирающийся в конечном счете на признании особой роли договорной и судебной практики. В подобных случаях появляется возможность диверсификации регулирования договоров с учетом особенностей не только, например, предпринимательства в целом, но и отдельных его сфер, каждая из которых обладает своими чертами и соответственно в отдельных случаях требует различных решений для аналогичных вопросов. Коренная перестройка экономической системы в стране, а тем самым и методов ее регулирования, включающая резкое сужение сферы применения императивных норм, последовательное применение принципа договорной свободы в самых различных ее проявлениях, объективно содействовали повышению значимости обычаев. В цивилистической литературе, прежде всего учебной, до последнего времени либо вообще не называли обычаи разновидностью регуляторов поведения <*> участников гражданского оборота <**>, либо традиционно ограничивались двумя сферами действия обычая, охваченными соответственно ст. 77 Земельного кодекса РСФСР 1922 г., которая определяла, что при разделе имущества крестьянского двора могут применяться "местные обычаи", и несколькими статьями Кодекса торгового мореплавания 1929 г., которые говорили именно об обычаях, принятых в морской торговле. -------------------------------- <*> Имеются в виду, в частности: Советское гражданское право. Т. I. М.: Госюриздат, 1950. С. 79 и сл.; Советское гражданское право. Т. I. М.: "Высшая школа", 1968. С. 55 и сл.; Советское гражданское право. Т. I. М.: "Высшая школа", 1972. С. 38 и сл. <**> Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1959. С. 63 и сл.
Интересно отметить, что среди двух авторов, выделявших обычай в числе подлежащих применению норм, один (И.Б. Новицкий) готов был безоговорочно принимать идею значимости обычая только применительно к Кодексу торгового мореплавания <*>, в то время как другой (О.С. Иоффе) столь же безоговорочно признавал возможным рассматривать в качестве обычая только отсылки, имевшиеся в нормах Земельного кодекса, и отказывал в этом Кодексу торгового мореплавания <**>. -------------------------------- <*> В книге "Источники советского гражданского права" И.Б. Новицкий, вступив в дискуссию по вопросу о Земельном кодексе, в конечном счете сходился во мнении с С.И. Вильнянским (имеются в виду работы последнего "Обычаи и правила социалистического общежития" (Ученые записки Харьковского юридического института, 1954), а также "К вопросу об источниках советского права" (Проблемы социалистического права. 1939. N 4/5), высказывавшим сомнение относительно возможности применения в современных автору условиях ст. 77 Земельного кодекса, содержащей отсылку к обычаю (указ. работа. С. 64). О значении обычая в соответствующей области можно было судить по тому, что после тщательно проведенного исследования Г.Н. Полянская смогла указать в качестве примера только один обычай. Он сложился в Наро - Фоминске (Московская область). Суть обычая составляло то, что если член распавшегося крестьянского двора переносил свою часть дома ("пятистенки") на другое место, то перегородка оставалась тому, за кем была закреплена оставшаяся часть дома (Полянская Г.Н. Семейно - имущественные разделы и выделы в колхозном дворе. М.: Юриздат, 1948. С. 9). <**> О.С. Иоффе приводил аргументы в поддержку того, что нормы КТМ, содержащие отсылки к обычаям, фактически представляют собой не обычаи, а законодательное санкционирование технических норм (Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 43).
Между тем именно в морском праве обычай имеет самое широкое распространение. Это убедительно показано А.Л. Маковским, в частности, на примере Йорк - Антверпенских правил об общей аварии. Оценивая эти правила, автор подчеркивает, что их делает обычаем "всеобщность и длительность их применения" <*>. -------------------------------- <*> Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Международное частное морское право. Л., 1984. С. 32.
Заслуживает быть отмеченным и то, что уже в действующем Кодексе торгового мореплавания 1968 г. значительно чаще, чем в предшествовавшем Кодексе (1929 г.), используются термины "обычай" и производные от него ("обычно предъявляемые" и "обычно применяемые"). Так, ст. 15 КТМ допускает включение в договор предусмотренных этим Кодексом условий о применении иностранных законов и наряду с ними обычаев торгового мореплавания в случаях, когда стороны могут в соответствии с Кодексом отступать от установленных им правил. Например, сталийные сроки (время, в течение которого груз должен быть погружен на судно) определяются "обычно принятыми в порту погрузки" сроками (ст. 134 КТМ). Аналогичная отсылка имеется в отношении продолжительности контрсталийного времени - дополнительного по окончании срока погрузки времени ожидания на случай отсутствия указаний на этот счет в соглашении (ст. 135 КТМ). При отсутствии установленного времени доставки груза руководствуются "обычно принятыми сроками" (ст. 149).
КонсультантПлюс: примечание. Кодекс торгового мореплавания Союза ССР от 17.09.1968 утратил силу в связи с принятием Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации от 30.04.1999 N 81-ФЗ.
Вызывает некоторое удивление то обстоятельство, что в работах, освещающих вопросы, связанные с обычаями, оставались без внимания многочисленные отсылки к "обычному" в самом Кодексе, будь то ГК 22 или ГК 64. Прежде всего речь идет о ключевых для всего обязательственного (договорного) права нормах, закрепляющих сущность надлежащего исполнения. Имеется в виду ст. 168 ГК 64, которая, определяя, каким должно быть исполнение договора, в конечном счете (тем самым в последнюю очередь), отсылала к обычно предъявляемым требованиям. Были подобного рода отсылки и во многих других статьях ранее действовавших кодексов. При этом такие отсылки имели место не только в общих, но и в специальных статьях договорного (обязательственного) права в ГК 22, и в ГК 64. Например, в ГК 22 ответственность продавца за недостатки проданного товара наступала в случае его непригодности к "обычному или предусмотренному договором употреблению" (ст. 195 ГК). Точно так же на подрядчика возлагалась обязанность сдать работу без недостатков, делающих ее непригодной к предусмотренному договором или обычному назначению (ст. 227 ГК). Скрытыми недостатками при купле - продаже (ст. 196 ГК) и подряде (ст. 228 ГК) считались такие, которые нельзя было усмотреть при "обыкновенном способе принятия вещей (работ)". Часть этих норм была включена в ГК 64, в его главы о договоре купли - продажи (ст. 245) и договоре подряда (ст. 361). Кроме того, ст. 168 того же Кодекса предусматривала, что "при отсутствии иных указаний в законе, акте планирования, договоре в отношении исполнения надлежащим образом и в установленный срок следует руководствоваться обычно предъявляемыми требованиями". Действующий Гражданский кодекс теперь более широко использует понятие "обычное" в самых различных нормах, посвященных договорному регулированию. ГК прежде всего сохранил редакцию общей нормы о возможных критериях, которым должно соответствовать надлежащее исполнение обязательств и в составе которых выделены "обычно предъявляемые требования" (ст. 309). Тот же по существу критерий используется для восполнения в договорах отсутствующего условия о цене (оплата производится по цене, "которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги" (п. 3 ст. 424 ГК). Ссылки на "обычное" включены для восполнения пробелов применительно к договору купли - продажи в условия о качестве: должен быть передан покупателю товар, "пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется" (п. 2 ст. 469), в условия о комплектности товара: она определяется "обычно предъявляемыми требованиями" (п. 2 ст. 478 ГК), о таре и упаковке: они должны обеспечивать сохранность товаров такого же рода при "обычных условиях хранения и транспортировки" (п. 2 ст. 481 ГК), о порядке проверки качества товара: она должна производиться "в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно применяемыми условиями проверки товара..." (п. 2 ст. 474 ГК). Можно указать и на некоторые другие случаи упоминания "обычного". При аренде транспортного средства с предоставлением услуг по управлению и технической эксплуатации состав экипажа транспортного средства и его квалификация должны отвечать установленным обязательным для сторон требованиям, а при их отсутствии - обычной практике эксплуатации транспортного средства данного вида и условиям договора (п. 2 ст. 635 ГК). При отсутствии соответствующего указания в законе, иных правовых актах в обязательных требованиях государственных стандартов, а также в самом договоре применительно к проверке качества действуют "обычно применяемые условия проверки товара" (п. 2 ст. 474 ГК). Критерий "обычно предъявляемые требования" учитывают при отсутствии других указаний в законе, ином правовом акте или договоре, в случаях нарушения условия о комплектности в договоре купли - продажи (п. 1 ст. 519 ГК). Явными недостатками предмета подряда признаются те, которые нельзя установить при обычном способе приемки работ (п. 3 ст. 720 ГК). "Обычное" не является синонимом "обычая" хотя бы потому, что в отличие от последнего "обычное" более размыто, недостаточно структуризовано и устойчиво, вследствие чего фактически создается заново при применении отсылающей к "обычному" норме. И все же с точки зрения своего функционального назначения эти правовые категории оказываются близкими. Эта близость косвенно подтверждается и тем, что соответствующие нормы, которые содержат и отсылки к "обычаям", и отсылки к "обычному", могут быть как диспозитивными, так и императивными. В качестве иллюстрации имеет смысл сопоставить две нормы - п. 5 ст. 468 ГК ("В случае, когда продавцом не приняты необходимые меры по согласованию цены в разумный срок, покупатель оплачивает товары по цене, которая в момент заключения договора при сравнимых обстоятельствах обычно взималась за аналогичные товары") и п. 3 ст. 919 ("Вещь, сдаваемая на хранение в ломбард, подлежит оценке по соглашению сторон в соответствии с ценами на вещи такого рода и качества, обычно устанавливаемыми в торговле в момент и в месте их принятия на хранение"). В первом случае стороны совершенно свободны в согласовании цен, и соответственно договорное условие о цене нельзя оспорить ссылкой на его противоречие тому, что есть основания расценить как "обычно устанавливаемая цена". Во втором случае стороны связаны "обычным", а потому оспаривание, о котором идет речь, возможно. Следует особо обратить внимание на то, что ГК включил новое для кодексов понятие "обычаи делового оборота". До этого упоминание о них содержалось лишь в Основах гражданского законодательства 1991 г. (п. 2 ст. 59, п. 2 ст. 63, п. 2 ст. 75). В подразделе II раздела III ГК ("Общие положения") насчитывается тринадцать случаев прямых отсылок к "обычаям делового оборота" <*>. Во второй части ГК их оказалось больше - 15, из которых шесть приходится на договор купли - продажи, по одной - на договоры подряда, хранения, банковского счета; четыре - на главу о расчетах и две - на договор комиссии <**>. -------------------------------- <*> См. ст. 309 (устанавливает требования к надлежащему исполнению договоров), ст. 311 (о возможности исполнения обязательства по частям), ст. 312 (об исполнении обязательства надлежащему лицу), ст. 314 (о сроке исполнения), ст. 313 (о возможности исполнения обязательства третьим лицом), ст. 315 (о возможности досрочного исполнения обязательств, не связанных с предпринимательской деятельностью), ст. 406 (об основаниях признания кредитора просрочившим исполнение), ст. 427 ("Примерные условия договора"), ст. 431 ("Толкование договора"), ст. 438 ("Акцепт"), ст. 451 ("Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств"), ст. 452 ("Порядок изменения и расторжения договора"). <**> Имеются в виду п. 2 ст. 459 ("Переход риска случайной гибели товара"), п. 2 ст. 474 ("Проверка качества товара"), ст. 478 ("Комплектность товара"), п. 1 ст. 508 ("Периодах поставки товаров"), п. 1 ст. 510 ("Доставка товара"), п. 2 ст. 513 ("Принятие товаров покупателем"), п. 2 ст. 724 ("Сроки обнаружения ненадлежащего качества результата работы"), ст. 848 ("Операции по счету, выполняемые банком"), п. 1 ст. 862 ("Формы безналичных расчетов"), п. 1 ст. 863 ("Общие положения о расчетах платежными поручениями"), п. 3 ст. 867 ("Общие положения о расчетах по аккредитиву"), п. 2 ст. 874 ("Общие положения о расчетах по инкассо"), ст. 992 ("Исполнение комиссионного поручения"), п. 3 ст. 998 ("Ответственность комиссионера за утрату, недостачу или повреждение имущества комитента") и ст. 1006 ("Агентское вознаграждение").
Однако следует иметь в виду, что для применения обычаев делового оборота, в отличие от обычая, нет необходимости в отсылке к ним в конкретной статье или иной норме. Наличие в ГК ст. 5 позволяет сделать вывод, что в соответствующей сфере делового оборота правила, отвечающие признакам, приведенным в этой статье, могут всегда использоваться для восполнения пробелов в правовых актах и договорах. Обычай делового оборота имеет много общего с диспозитивной нормой, поскольку, как и эта последняя, он представляет собой запасной вариант, вступающий в действие, если иное не предусмотрено договором. Это "иное" презюмируется. И поскольку речь идет только о презумпции, в том и в другом случае оспоримой, за стороной сохраняется по общему правилу возможность парализовать действие обычая делового оборота (подобно тому, как это имеет место при диспозитивной норме), сославшись на то, что договором в действительности предусмотрено иное, отличное от обычая делового оборота правило. Есть между диспозитивной нормой и обычаем делового оборота и при наличии прямой отсылки к нему определенные различия. Одно из них состоит в том, что диспозитивная норма сама содержит тот запасной вариант, который стороны должны иметь в виду. При обычае делового оборота правило, если только соответствующий обычай не зафиксирован в каком-либо документе, предстоит отыскать сторонам или суду в порядке применения соответствующей нормы ГК, адресующей к обычаю делового оборота. Контрагент вправе оспаривать применение положений, содержащих обычаи делового оборота, к конкретным договорам, ссылаясь на то, что они вопреки требованиям, которые включены в п. 1 ст. 5 ГК, не являются сложившимися и широко применяемыми в соответствующей области предпринимательской деятельности. При этом ссылка стороны на то, что обычай делового оборота ей не был известен, сама по себе юридического значения не имеет. Наконец, различие выражается и в том, что обычай делового оборота занимает более низкую ступень в иерархии источников. Раскрытию соответствующего понятия посвящена ст. 5 ГК. Она указывает как на позитивные, так и на негативные его признаки. К числу первых относятся три. Во-первых, обычай делового оборота - это правило поведения, и, следовательно, по самому своему характеру он конкурирует с договорными условиями. Во-вторых, обычай делового оборота рассчитан на использование в строго определенной области: речь идет об отношениях, которые складываются не просто в сфере предпринимательской деятельности, а в определенной ее области (например, ст. 848, п. 1 ст. 863, п. 2 ст. 874 даже прямо ее называют - банковская практика). В-третьих, соответствующее правило к моменту его использования (имеется в виду как использование самими сторонами - при заключении и исполнении договора, так и судом - при разрешении споров) может считаться сложившимся и широко применяемым. Негативных признаков - два: соответствующее правило не должно быть предусмотрено в законе или ином правовом акте и в то же время не может противоречить ему. Наконец, следует отметить и еще одно указание, содержащееся в п. 1 той же ст. 5 ГК. Оно снимает ограничения, которые могли бы быть предусмотрены применительно к форме закрепления соответствующего правила: фиксация обычая делового оборота в каком-либо документе не является обязательной. Соотношение обычаев делового оборота с правовой нормой носит особый характер применительно к ст. 431 ГК. Эта статья требует при толковании договора учитывать, помимо других обстоятельств (таких, например, как предшествующие заключению договора переговоры или переписку), и обычай делового оборота. В этом последнем случае регулятором поведения сторон является именно договор, а обычай делового оборота - лишь способ уяснения подлинного смысла условия договора и таким образом подлинного смысла воли сторон. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (п. 4) от 1 июля 1996 г. содержит некоторые уточнения понятия "обычай делового оборота". Речь идет о том, что такого рода обычай должен быть достаточно определенным в своем содержании. В качестве возможного варианта указаны "традиции исполнения тех или иных обязательств" <*>. Отмеченное обстоятельство может служить объяснением тому, что ГК в ряде статей (например, п. 2 ст. 474 и п. 2 ст. 478) обычай делового оборота рассматривается как разновидность "обычно применяемых условий". Особо подчеркнуто, что данный вид источников может быть применен судом лишь при разрешении спора, вытекающего из предпринимательской деятельности. При этом, очевидно, не имеет значения легитимность участия лица в такой деятельности: поскольку обычаи делового оборота составляют часть общего режима, установленного для предпринимательской деятельности, суд при рассмотрении с участием такого лица спора, возникшего в связи с осуществляемой им соответствующей деятельностью, в силу п. 3 ст. 23 ГК может всегда применить наряду с другими правилами, которые относятся к указанной деятельности, также и сложившийся в соответствующей области обычай делового оборота. -------------------------------- <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. N 9. С. 6.
Обычаи (обычаи делового оборота), как уже отмечалось, широко используются во внешнеторговом обороте. До принятия ГК это объяснялось в значительной мере тем, что прямые отсылки к ним включали акты, регулирующие порядок разрешения внешнеторговых споров, а также некоторые другие международные акты <*>. -------------------------------- <*> См., в частности, статью VII ("Применимое право") Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (приведена в кн.: Розенберг М.Г. Контракт Международной купли - продажи. М.: Международный центр финансового экономического развития, 1996. С. 697.)
Так, ст. 9 Конвенции ООН о договорах международной купли - продажи товаров предусматривает связанность сторон с любым обычаем, относительно которого они договорились, и практикой отношений, которые они установили в своих взаимных отношениях. Не ограничиваясь этим, Конвенция устанавливает: "При отсутствии договоренности об ином считается, что стороны подразумевали применение к их договору или его заключению обычая, о котором они знали или должны были знать и который в международной торговле широко известен и постоянно соблюдается сторонами в договорах данного рода в соответствующей области торговли" <*>. -------------------------------- <*> Венская конвенция о договорах международной купли - продажи: Комментарий. С. 222.
Сравнивая соответствующую норму Конвенции с национальным правом РФ, И.С. Зыкин до принятия ГК полагал, что "в принципе, не противореча нормам российского права, затрагивающим названные категории (речь шла об обычаях и практике отношений сторон - М.Б.),...предписания Конвенции имеют более разработанный характер" <*>. Однако, теперь при сравнении Конвенции с новым ГК есть основания сделать вывод о существовании все же определенных расхождений между указанными актами. Имеется в виду как понимание самой сути обычая, так и возможность его применения при отсутствии прямой отсылки к нему в договоре. -------------------------------- <*> Венская конвенция о договорах международной купли - продажи: Комментарий. С. 34.
Речь идет о том, что ст. 5 ГК, как уже отмечалось, не придает никакого значения субъективному моменту: знали ли стороны или должны были знать о соответствующем обычае? Достаточным является объективный признак, указанный в ст. 5 ГК: соответствующее правило "сложилось и широко применяется". Указанные признаки очень близки: имеется в виду, что о всем "широко применимом" нужно знать. И все же в данном случае речь идет только о презумпции, которую можно оспорить при определенных условиях. Поэтому возможны ситуации, когда при аналогичных обстоятельствах определенное правило в силу ст. 5 ГК будет, а в силу ст. 9 Конвенции не может быть признано обычаем делового оборота. Разработанные УНИДРУА (Международным институтом унификации частного права) Принципы международных коммерческих договоров (ст. 1.8) воспроизводят основную норму, содержавшуюся в ст. 9 Венской конвенции. Вместе с тем в Принципах определенным образом уточнена норма Конвенции. Имеется, в частности, в виду, что во всех случаях, кроме тех, при которых обычай включен в договор, допускается оспаривание обычая по причине "неразумности его применения". Соответственно в тех же Комментариях в качестве примера "неразумных обычаев" приводятся такие, в которых не учтены особые условия, в которых оказалась одна или обе стороны, либо нетипичный характер заключенного договора <*>. При этом комментаторы Принципов специально предусмотрели среди прочего, что в числе оговоренных в договоре обычаев могут оказаться любые правила, в том числе, например, включенные в свод норм, составленных предпринимательской ассоциацией и ошибочно названных ею "обычаями". К обычаям, применяемым независимо от специального указания о них в договоре, относятся, безусловно, те, которые широко известны и постоянно соблюдаются в международной торговле. Кроме того, в исключительных случаях это могут быть национальные и местные обычаи, но только такие, которые регулярно применяются в отношениях не только своих, национальных партнеров, но и иностранцев. -------------------------------- <*> См.: Принципы международных коммерческих договоров. М.: Международный центр финансово - экономического развития, 1996. С. 21 - 24.
Обычаи делового оборота являются по общему правилу регулятором поведения со строго определенным местом в вертикальной структуре. В силу п. 5 ст. 421 ГК они играют роль договорного условия, если иное не предусмотрено договором или диспозитивной нормой. В отличие от ст. 5 ГК, которая не допускает противопоставления обычаев делового оборота, помимо договора, законодательству, в п. 5 ст. 421 ГК отсутствует указание, на каком именно уровне должен быть принят акт, идет ли речь, таким образом, только о "законодательстве", под которыми ст. 3 ГК понимает Кодекс и иные федеральные законы, либо о любом нормативном акте. Однако, поскольку обычаи делового оборота поставлены после договора, а договору предшествует любой обязательный для него надлежаще принятый нормативный акт, можно сделать вывод, что речь идет о том, что обычай делового оборота приобретает юридическую силу, если иное не предусмотрено императивной нормой закона, другого правового или иного нормативного акта, самим договором или диспозитивной нормой принятого на любом уровне нормативного акта. М.Г. Розенберг (имеется в виду работа, написанная в период после Основ гражданского законодательства 1991 г., но до принятия нового ГК) предлагал отказаться от того, что обычай делового оборота может использоваться позади договора. Сам автор полагал (имея в виду национальное законодательство), что "следовало бы исходить из приоритета обычая делового оборота над диспозитивной нормой закона" <*>. -------------------------------- <*> См.: Розенберг М.Г. Международная купля - продажа товаров. М.: Юрид. лит., 1995. С. 32.
Высказанная М.Г. Розенбергом позиция несомненно заслуживает внимания. Однако, как видно из п. 1 ст. 5 ГК, законодатель избрал другой путь. Он отодвинул обычаи делового оборота на последнюю ступень регуляторов поведения, поставив за ними лишь применение норм в силу аналогии закона или аналогии права. Обычай делового оборота занимает указанную выше ступень в силу самой своей природы, определенной ст. 5 и 421 ГК. Вместе с тем в некоторых случаях ГК специально подчеркивает то особое место, которое принадлежит обычаю делового оборота применительно к определенному виду договоров. Так, например, п. 1 ст. 510 ГК предусматривает, что в случаях, когда в договоре не определено, каким видом транспорта или на каких условиях осуществляется доставка товаров, право выбора способа доставки предоставляется поставщику, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, существом обязательства или обычаями делового оборота. Однако если в специальной статье ГК и отсутствует такое указание, то и тогда в силу общих норм (ст. 5 и 421) соответствующее место закреплено за обычаем делового оборота. В отличие от рассмотренного варианта, при котором обычай делового оборота восполняет пробел, образовавшийся в нормативном акте и договоре, возможна и такая ситуация, когда в самом ГК приводится определенное правило и одновременно предусматривается возможность установления иного. В указанном случае ст. 421 ГК уже не действует. А поскольку "иное" должно представлять собой исключительную норму, в ГК необходимо исчерпывающим образом определить, где именно может быть предусмотрено "иное": в договоре, в законе, в другом правовом или ином нормативном акте. По этой причине для открытия возможности установления "иного" в обычае делового оборота необходимо, чтобы такое указание содержалось в самой статье ГК. В этом и состоит правовое значение упоминания об обычае делового оборота в большинстве специальных статей, о которых речь шла выше. Примером может служить ст. 315 ГК. В ней предусмотрено право кредитора отказаться принять досрочно предложенное исполнение и одновременно допускается, чтобы "иное" (т.е. обязанность кредитора принимать досрочное исполнение) было предусмотрено в законе, ином правовом акте, в условиях обязательства или вытекать из обычаев делового оборота или существа обязательства. Если бы в этой статье соответствующий перечень не включал обычаев делового оборота, ссылка должника на то, что в данной области предпринимательской деятельности сложилось и широко применяется правило, по которому должник имеет право на досрочное исполнение, не имела бы значения.
|
