Глава 36. Леони и Рольфа разбудил шелудивый гончий пес, принявшийся обнюхивать их ноги

 

Леони и Рольфа разбудил шелудивый гончий пес, принявшийся обнюхивать их ноги. Рольф с ревом вскочил, делая вид, что сейчас бросится на собаку.

Леони засмеялась, и Рольф, изображая возмущение, повернулся к ней.

– Может быть, вы просто попросите его уйти? – спросила Леони, и глаза ее смеялись.

– Пожалуйста, попробуй сама это сделать, – предложил он.

Она попробовала. Пес посмотрел на нее, но не шелохнулся.

– Пожалуй, придется разрешить ему остаться, – согласилась Леони.

Рольф весело фыркнул.

– Думаю, именно это он и сделает.

Он наклонился, повернул ее голову к себе и с улыбкой нежно поцеловал, глядя в глаза. Потом он пошел уединиться, а Леони, беззаботно вздохнув, откинулась на его плащ. Они провели ночь, забившись между валунами и остатками башенных стен. Она спала в объятиях Рольфа, ощущая довольство и спокойствие, ее чувства гнева и обиды растворились благодаря желанию, которое он к ней испытывал.

Она не могла не принимать в расчет это обстоятельство. Что бы ни стояло между ними, Рольф действительно желал ее. Его собственный гнев не мог устоять перед его страстью. И сознание этого было как целительный бальзам для мучительных сомнений Леони.

Прошлой ночью он на какое-то, время внушил ей, что любит ее. Она упивалась этим и всеми прочими чувствами, которые он в ней пробудил. Леони покраснела, вспоминая, насколько Рольф был нетерпелив. Он разделся с ее помощью, помог раздеться ей, и они занялись любовью, неторопливо, наслаждаясь каждой секундой близости, каждой нежной лаской. Она никоим образом не могла бы себе представить, что такой ужасный день закончится столь неожиданно.

– Дорогая, краска, заливающая твое лицо, выдает твои мысли.

Леони еще больше покраснела, и Рольф весело рассмеялся. Он помог ей встать и вызывающе по-хозяйски похлопал по спине.

– Иди и займись своими делами, – произнес он с улыбкой. – Мы задержались здесь дольше, чем предполагалось.

По-прежнему испытывая беспокойство, Леони поспешно ушла. Когда она вернулась, Рольф надевал сбрую на своего коня. Он стоял, повернувшись к ней спиной, и не слышал, как она подошла. Она остановилась в сомнении. Ее вновь стало охватывать беспокойство. Невозможно было себе представить, что Рольф забудет о том, как она опоила его снотворным. Леони не хотелось думать о новом, приступе ярости.

Сделав несколько шагов, она оказалась за спиной Рольфа. Он все равно не повернулся, и она в волнении сжала свои ладони.

– Как вам удалось так быстро меня найти? Леони изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно.

– Если расспросишь, то все узнаешь. Люди видели, как вы съезжали с главной дороги. Ясно было, куда вы направляетесь, поэтому я даже в темноте легко нашел ваш лагерь. Однако я не допускал мысли, что тебя там не окажется.

Он медленно повернулся и посмотрел на нее.

– Я… так благодарна, мой господин, что вы меня нашли в нужный момент.

– Ты знаешь, куда они тебя несли?

– В замок по соседству. К его владельцу, который занимается вымогательством, прибегая к пыткам. – Она вздрогнула. – Я уверена, что вы спасли мне жизнь.

– Леони, они не убили бы тебя. Будь я проклят, ты представляешь собой слишком большую ценность.

– Их не интересовало, кто я такая и какова моя ценность. Я уверена в этом.

– Они бы поняли, какова твоя ценность, стоило тебе назвать свое имя.

Он произнес это как бы между прочим, но что он хотел этим сказать? С ее именем никто не стал бы считаться. Потом она вспомнила, как повели себя похитители, поняв, кто такой Рольф. Даже самонадеянный Дерек утратил смелость, узнав, что захватил жену Черного Волка.

– Теперь понимаю, что все эти годы жизни в Першвике я жила слишком замкнуто. Я не представляла себе, что такое может произойти, – задумчиво произнесла Леони. Рольф усмехнулся:

– Как могла ты этого не знать? Твой сосед был одним из худших людей такого рода.

– Сосед? О ком вы говорите?

– А как ты думаешь, о ком? – презрительно произнес Рольф. – О Монтиньи и его сыне. Не сомневаюсь, что в деле участвовали и его вассалы. Это и объясняет, почему они так перепугались и не признали меня сюзереном. Вне всякого сомнения, они решили, что я приехал, чтобы полностью восстановить справедливость.

Леони оцепенела.

– Не верю! Я знала семью Монтиньи всю свою жизнь. Сэр Эдмонд был добрым соседом, а Алан…

– Не напоминай мне об этом юнце, – сердито прервал ее Рольф. – Леони, хочешь верь, хочешь нет, но Монтиньи виновны во многих преступлениях. Они хитро вели себя. Их жертвы не знали, где их прячут и кто получает за них выкуп. И, разумеется, убитые не могли ничего рассказать. Однако в течение долгого времени Генриху поступали жалобы из центральных графств страны. Только недавно ему стали известны имена жертв, и он смог заняться судьбой погибших.

– Для вас недостойно клеветать на того, кто умер и не может защитить свое имя.

– Мадам, а как, по-твоему, он погиб? В конце концов нашлось немало добрых людей, знавших о его делах и готовых свидетельствовать против него. Он был убит, сопротивляясь аресту. Его сын бежал, прежде чем его могли судить.

– Но это бессмысленно. Сэру Эдмонду принадлежал весь Кемпстон. Зачем ему была нужна противозаконная добыча?

Рольф пожал плечами.

– При Стефане у него было гораздо больше крепостей, которые ему пришлось уничтожить. Думаю, он прибегнул к незаконным средствам, чтобы вновь сколотить состояние, к которому был привычен. Он всегда вел расточительную жизнь.

Леони вспомнила рассказы о том, в какой роскоши жил сэр Эдмонд.

Заодно она вспомнила неясные разговоры о вещах, о которых не хотела ничего знать. Неужели эти слухи были правдивы? Она не могла в это поверить, особенно если речь шла об Алане. Может быть, его отец и был испорченным человеком, но застенчивый и слабовольный Алан? Нет.

Но сейчас время было неподходящее для того, чтобы затевать спор.

– Не пора ли нам ехать, мой господин? – спросила она.

– Думаю, Гай уже достаточно давно пребывает в томительном ожидании наказания. Да, пора ехать.

Он сел на коня, поднял Леони в седло и крепко обнял ее, когда конь поскакал.

– Какого наказания? Что совершил этот оруженосец? – поинтересовалась она.

– Из-за него ты оказалась в опасности. Они въехали в лес.

– Но он лишь выполнял мои распоряжения! защищала она воина.

– Дело не в этом. Он отвечал за тебя. Уж он-то не должен был съезжать с дороги. Его счастье, что прошлой ночью я его не убил. Сегодня вечером, когда мы доберемся до Круела, он получит двадцать ударов плетью, и пусть благодарит, что тем дело и кончится. Ему известно, что он поступил против правил.

Леони пришла в ужас.

– Мой господин, не наказывайте его. Никто не должен страдать из-за моих ошибок.

Чтобы Рольф мог слышать ее из-за стука копыт, ей приходилось кричать.

– Тебе следует признать свою вину, Леони, но не вмешивайся в мои решения. Он будет наказан за собственное легкомыслие, и ничто не изменит мое решение.

– Какое будет мне наказание, мой господин? – спросила она.

– Надеюсь, ты получила хороший урок прошлой ночью.

– Не следует ли вам наказать плетью и меня? – продолжала Леони. – Я была так же легкомысленна, как и оруженосец.

– Леони, не испытывай мое терпение. Ты поступила не просто необдуманно, – сердито произнес он. – По твоей вине я едва не затеял схватку с королем.

– Нет! – простонала Леони.

– Да. Я назвал его лжецом, когда он утверждал, что ты не скрываешься под его защитой.

– Пресвятая Богородица! – Леони побледнела. – Я сказала Дэмиану, что уезжаю к королю, только ради того, чтобы вы не сразу отправились за мной вдогонку. Неужели можно было поставить под сомнение слова Генриха, что меня там нет?

– Сэр Пьере поклялся, что не видел, как ты уезжала из Вестминстер-Холла. Если бы он не сообразил, что половины моих воинов нет на месте и не сказал бы мне об этом, я сокрушил бы замок Генриха, разыскивая тебя.

– Вы… вы же на самом деле не назвали Генриха лжецом, не правда ли?

– Назвал.

– Господи помилуй, он никогда вас не простит! Что же я натворила!

– Он уже простил меня, – ответил Рольф менее суровым тоном. – Он не бесчувственный человек. Он признал, что мое поведение можно понять. Король даже пересказал мне ваш разговор, чтобы я понял, почему ты так себя повела. Я пришел в бешенство, узнав, что ты сообщила Генриху, почему не миришься, даже не переговорив об этом со мной. – Наступило молчание, затем Рольф добавил:

– Теперь я узнаю, что ты даже не сказала Генриху правду.

– Это была правда.

– Разве? Прошлой ночью ты утверждала, что тебя это не касается.

Леони хотелось было ответить, но все же благоразумно промолчала. Эта проблема в отношениях между ними уже возникала и не разрешилась. Он твердо высказал свое решение. Он не собирался отказываться от Амелии. А она больше не будет требовать этого.

Рольф вздохнул.

– Прошу тебя, Леони, ты уж не опаивай меня своими снадобьями. И, кстати, не убегай от меня.

– Да, мой господин. Больше он ничего не сказал.