Глава 16 Гаснущая звезда

На следующий день, среда, 16 февраля 1999 г.

 

На рассвете, полный сил и энергии, Санк-Марс уже мчался на машине на восток, к городу, в потоке автомобилей, вливавшихся в него с обеих сторон из примыкающих к скоростной дороге сельских районов от самой границы Квебека с Онтарио. Их водители, как и сам детектив, предпочитали жить на свежем воздухе, но работали в городе, и расплатой за это удовольствие были долгие, изматывающие поездки по темным заснеженным зимой дорогам. Цена повышалась за счет необходимости рано ложиться и рано вставать. Санк-Марса бесили заторы, поэтому он потянулся под пассажирское сиденье, где лежал красный проблесковый маячок. Достать мигалку было непросто, — нагнувшись, он не видел дорогу. Вынув ее, он воткнул шнур в прикуриватель, открыл окно и установил ее на крыше «патфайндера» на специальных магнитах. Проблесковый маячок помог ему скорее добраться до центра Монреаля.

Детектив был в прекрасной форме. Он отлично выспался и чувствовал в себе силы довести начатое дело до конца. Приехав в полицейское управление, он первым делом выпил кофе. В его маленьком кабинете совсем не было места, а выйдя оттуда в общий зал, он повсюду натыкался на столы и людей. Тогда детектив прошел в комнату, одновременно служившую кухней, и попросил собравшихся там полицейских освободить помещение. К тому времени как в управлении появился Билл Мэтерз, он шагал там из угла в угол и напряженно думал.

— Здравствуйте, Эмиль.

С начала расследования взрыва машины Гарри Хиллера ночь у Мэтерза выдалась ужасная. Когда позже он позвонил жене, та была на нервах, потому что по телевизору передали новость про зверское избиение и убийство полицейского.

Санк-Марс внезапно остановился, как будто удивился неожиданному появлению напарника.

— Привет, Билл.

— Какие у нас дела?

— Я разобрался с этим делом, — сказал старший полицейский.

— Что вы имеете в виду? Вы что-то нарыли?

— Ничего. Пока ничего, — признался начальник.

— Получается, с делом этим вы разобрались, но у вас ничего нет. Значит, все в порядке. — Мэтерз сел на стул и помолчал, давая напарнику возможность собраться с мыслями.

Санк-Марс повернулся и пристально посмотрел на него.

— Я нутром это чую, Билл. Знаю, что разгадка у меня в голове. Понимаешь, я когда сплю, голова у меня как-то продолжает работать, в мозгах все прокручивается и становится понятным, может, и не все, но достаточно, чтобы прояснить картину, и я сейчас чувствую, что уже нашел все концы. Просто я пока не могу понять то, что уже сидит у меня в голове. Но все, что надо, у меня вот здесь! — воскликнул Санк-Марс и поднял раскрытые ладони на уровень глаз.

Мэтерз смотрел, как напарник ходит по комнате из угла в угол.

— Знаете, Эмиль, я что-то не очень понял, о чем вы говорите, но раньше я вас в таком состоянии не видел.

Санк-Марс снова остановился, вздохнул и поднял руки на уровень груди.

— Это сидит во мне, Билл, понимаешь? Мне не нужно больше информации. Мне нет нужды с кем-то еще говорить. У меня в голове засело что-то, что я уже видел, или что-то, что я уже сообразил, но пока не осознал, понимаешь? Это все на подсознательном уровне, но я верю, чувствую, что это уже во мне. — В растерянности детектив провел рукой по начавшим седеть волосам, взглянул на потолок, потом сказал: — Когда я говорил со священником — отцом Режаном, которого я нашел по просьбе отца, я сказал ему, что моя работа состоит в том, чтобы быть готовым. Тогда это прозвучало как-то по-дурацки. Хотя что-то мне подсказывало, что я прав. И сейчас я чувствую го же самое. Единственное, что я могу предложить в своей работе, — это готовность. Если где-то что-то происходит, я реагирую на это и должен быть готов на это отреагировать. Знаешь, Билл, сегодня утром я проснулся с таким чувством, что я готов, причем готовился я к такому делу всю свою сознательную жизнь. Я готов, Билл. Только у меня пока не все в голове связалось и разложилось по полочкам.

Мэтерз понимающе кивнул.

— С вами все в порядке, Эмиль. Вам, наверное, надо только немного успокоиться. Если вы хотите, чтобы все прояснилось и всплыло на поверхность, вам надо расслабиться.

Он был прав, и Санк-Марс признал это, судя по странному выражению его лица. Он сел на стул, и в этот момент их беседу прервал вошедший в комнату полицейский, которому захотелось выпить кофе. Детектив гаркнул на него:

— Иди отсюда! Освободи помещение!

Молодой блюститель закона выскочил как ошпаренный.

Через некоторое время Мэтерз попытался его подбодрить:

— Вы ведь уже распутали это дело.

Старший детектив кивнул.

— Я думаю, что видел что-то важное. Скорее всего, это было в доме Пеншо. Я видел там ответ или ключ к решению. В этом диком разгроме у него дома я что-то заметил, и у меня это отложилось в памяти, но где-то в подсознании. Черт побери! Что это было, Билл? Я знаю, что это важно, почему же мне никак не удается об этом вспомнить?

Их разговор снова был прерван, но на этот раз Санк-Марс не успел спустить на вошедшего собак — ему сказали, что его просит к телефону могавкский миротворец. Они с Мэтерзом вернулись в его закуток, он снял трубку и сказал:

— Санк-Марс слушает.

— Это Роланд Харви.

Детектив сел во вращающееся кресло, стоявшее у стола.

— Рад, что вы позвонили.

— Я договорился с Люси о вашей встрече. Она сказала, что будет вас ждать сегодня в любое время после часа дня.

— Мне для этого надо будет приехать в монастырь?

— Да. Она в западной его части, которая похожа на замок. Вас там встретит или сама Люси, или монах, и проведут куда надо.

— Есть какие-то ограничения? — Он откинулся на спинку кресла, вытянув шею и ноги, и бросил взгляд на письменный стол. Ворох накопившихся бумаг стал еще больше.

— Я бы на вашем месте не стал брать с собой спецназ. Это может ее испугать.

Санк-Марс оценил шутку, поскольку она давала ему понять, что с миротворцем они поладили и могут друг другу доверять.

— Спасибо вам, Роланд. Вы там сами будете?

— Люси сказала, чтобы я не приезжал. Там вы будете с ней вдвоем.

— Хорошо. Еще раз благодарю вас.

Он повесил трубку, сцепил пальцы на затылке и рассказал об этой новости Мэтерзу.

— О чем вы собираетесь ее спрашивать? — поинтересовался он.

— Это я решу на месте.

Мэтерз ушел и вернулся с чашкой, над которой вился пар. Чтобы кофе остыл, он поставил ее на стол рядом с компьютером, который почти всегда был выключен, протянул левую руку и подергал проводок, на котором со стола свисала мышка. В тот день, когда управление выделило ему компьютер, он с ворчанием поставил на верхнюю полку старинные часы, мягко и глубоко звонившие каждые полчаса. Почти все сотрудники отдела считали, что бой часов должен отпугивать начальство. Мышка всегда свисала у него со стола на проводе, как бы давая понять любому вошедшему, что не надо у него просить адрес электронной почты, а клавиатура, как заметил Мэтерз, была похоронена под кипой бумаг, валявшихся на полке сбоку от стола.

Обратив внимание на озабоченное выражение лица напарника, Санк-Марс сказал:

— Давай, Билл, колись. Что там у тебя стряслось?

Мэтерз бросил на него быстрый взгляд, но ничего не ответил.

— Как там Донна?

Напарник вздохнул.

— Был убит полицейский, работавший с нами по этому делу. Она узнала об этом, Эмиль.

Санк-Марс кивнул.

— Да, это плохо. Сегодня об этом думает жена каждого полицейского.

— Мне кажется, Донна это уже обдумала.

— Да ну? И что? — Ему тоже захотелось взять себе еще кофе, но он воздержался.

— Она хочет, чтобы мы с вами разбежались.

Санк-Марс резко повернул голову, как будто кто-то врезал ему по челюсти.

— Прямо сейчас? — спросил он. — Сегодня?

— Нет. — Мэтерз откинулся на спинку стула, как будто эта мысль показалась ему нелепой. — Не сегодня.

— И когда? — Руки Санк-Марса все еще были закинуты за голову. Он смотрел на напарника, как портной, который хочет снять мерку с клиента.

Мэтерз отпил маленький глоточек, потому что кофе еще не остыл. Он покачал головой.

— Завтра, — ответил молодой детектив, — или послезавтра.

Больше он на Санк-Марса не смотрел — он глядел только в свою чашку.

Санк-Марс выпрямился в кресле и взялся руками за подлокотники. Какое-то время он смотрел на напарника, потом отвел взгляд в сторону, чтобы тот не заметил, как это решение расстроило его и огорчило. Он не решился сказать своему молодому коллеге, что жене не надо ему говорить, как он должен делать свою работу, потому что она имела о ней лишь самое отдаленное представление. Раньше ему удавалось внушать им двоим, что его известность служила им своего рода охранной грамотой — убивать полицейского было опасно, особенно если его все так хорошо знают. Последние события выбили у него почву из-под ног.

— Ну что ж, — спокойно сказал он, — это будет печальный день. Честно говоря, я не думал, что он настанет. — Он опустил голову. — Расскажи мне, Билл, как взорвали ту машину. Что об этом известно?

Мэтерз рассказал все, что ему удалось выяснить на месте преступления. Он был рад возможности сменить тему разговора. Гарри Хиллер подорвался в собственном автомобиле на стоянке компании после долгого рабочего дня. Ключи остались в замке зажигания, и, по мнению специалистов из саперного отдела, взрыв произошел, когда он завел двигатель. В здании компании были выбиты окна, жители трех ближайших кварталов повскакали с диванов перед телевизорами. Рэндал Ларджент, по словам Мэтерза, приехал на место взрыва и был на грани истерики.

Санк-Марс глубоко вздохнул.

— В этом, должно быть, заключается отчасти моя проблема. Может быть, я не могу найти ответ, потому что не знаю, кого хочу найти. Людей, убивших в Штатах больных СПИДом? Или убийцу Стетлера? А может быть, убийц Чарли? Связаны как-то этот взрыв и нападение на мой дом с кем-то из них? Сколько людей мы ищем? Я почему-то уверен, что дело, которым мы занимаемся, похоже на карточный домик. И если мы найдем хотя бы один ответ, он станет ключом ко всему делу. Но какое именно преступление я хочу раскрыть сейчас? Сам не могу понять, и, наверное, это мне больше всего мешает. Отчасти.

Мэтерз согласно кивнул — он был рад, что Санк-Марс не стал его распекать за принятое женой решение. Дело все еще оставалось загадкой, причем чем дальше, тем более головоломной она становилась.

Они сидели в малюсеньком кабинете еще какое-то время, потом Санк-Марс ненадолго вышел. Пока его не было, раздался телефонный звонок. Мэтерз снял трубку. Звонил лейтенант-детектив Трамбле, и когда напарник вернулся, он передал ему неприятную новость.

— Трамбле сказал, что нам надо сидеть здесь. В половине первого приедут двое полицейских из Нью-Йорка. Он хочет, чтобы мы с ними поговорили.

— Зачем?

— Он не сказал.

— Почему?

— Знаете, Эмиль, лейтенант не стал мне этого объяснять.

— Нам здесь надо ждать? — Он взглянул на часы. — Это еще два часа. Какого черта я должен тут штаны просиживать!

Санк-Марс вылетел из своего закутка, явно готовый дать бой начальнику. Этот день имел для него особое значение. Решение дела уже вертелось у него в голове, он ждал только легкого толчка, чтобы на него снизошло озарение. Полицейский совершенно не собирался выступать в роли няньки для своих американских коллег. Мэтерз прекрасно понимал, что тирада, которую обрушит его начальник на Трамбле, будет иметь мало общего с содержанием полученного приказа, но Санк-Марс наверняка сорвет на нем накопившееся в душе раздражение в связи с этим делом.

* * *

В тот день Камилла Шокет решила оставить дочку дома и не отвозить ее в школу. Ей совсем не хотелось, чтобы девочка ляпнула что-то лишнее учительнице или подружке, а потом вся округа знала, что вчера ночью к ней в дом нагрянула полиция. Хватит и того, что все уже только и говорили, что о смерти Чарли.

Пока Кэролл смотрела телевизор, Камилла ворочалась на кушетке. Ночью она так и не смогла уснуть, хотя допрос прошел для нее успешно. Она правильно сделала, что взяла пистолет с собой. Кто-то ей позвонил — по словам полицейских из Сюрте дю Кебек, это был Чарли, — но никакого сообщения не оставил. Никто ни в чем ее не обвинял. Они все перерыли в доме, а потом извинялись за беспорядок. Чарли ей действительно звонил, но его избили настолько жестоко, что в убийстве нельзя было заподозрить женщину.

Какое-то время она отвечала на многочисленные вопросы о том, где была и что делала. Во сколько она вернулась домой? Уже было темно? Она уверена, что тогда уже стемнело? Где она была до этого? На работе. Что она делала дома? Ждала приезда Чарли. Она куда-нибудь выходила? Да. Зачем? Отвезти дочку к подруге. Почему? Потому что должен был приехать Чарли.

В самый разгар допроса она сумела разыграть роль убитой горем подружки сержанта, и это ослабило натиск полицейских. Она договорилась о том, чтобы Кэролл осталась у подруги, и после полуночи ее оставили в покое. Лежа в постели, Камилла смотрела в потолок и молилась, чтобы Хонигваксу было так же плохо в кровати с его женой, чтоб ему там пусто было, чтоб он там занимался только размышлениями о состоянии Вселенной.

На следующее утро она рано забрала Кэролл, потому что все уходили в школу или на работу. А где-то вскоре после полудня, когда она приготовила себе и Кэролл что-то перекусить, позвонила Люси.

— Люси! Люси! С тобой все в порядке? — Она просто не могла поверить, что подруга ей позвонила.

— Ох, Камилла, Камилла… Чарли умер. А про Гарри ты слышала?

— А с Гарри что случилось?

Звонок Люси вывел ее из равновесия, она прижала трубку к другому уху и подумала, что это какая-то западня.

— Он тоже мертв. Его взорвали в собственной машине. Об этом сказали по радио.

— О Господи!

Кто же убил Гарри? У Хонигвакса для этого кишка тонка. Он мог принять участие в убийстве, но сам спланировать такое преступление не мог. Кому могло понадобиться убирать Гарри? Вдруг до нее дошло, что новость была ей на руку. Суета, которая из-за этого теперь начнется, приведет к тому, что о ней скорее забудут, тем более что уж в этом-то преступлении ее наверняка никто не сможет заподозрить.

— А сама-то ты как? — спросила Люси.

Камилла непроизвольно разрыдалась. Она плакала, что-то невнятно бормотала, а потом сказала Люси, что следующими могут быть они, что кто-то, может быть, охотится на них уже сейчас.

— Знаешь, есть отличное место, чтобы спрятаться, — сказала ей Люси.

— Что, правда? — Тыльной стороной руки она утерла слезы.

— Приезжай ко мне, вместе отсидимся.

— А можно? Хотя, нет — мне некуда деть Кэролл.

— Привози ее с собой.

— А можно? Куда? — Это могла быть либо ловушка, либо лучший выход из положения на сегодняшний день.

— Не знаю, Камилла, может, нас могут подслушать по телефону.

— О Господи! — простонала Камилла. — Господи! Не справиться нам с этим.

— Вот что, Камилла. Езжай-ка ты по направлению к моему дому. Как будешь подъезжать, я увижу тебя на дороге и скажу, куда ехать. Давай, Камилла, собирайся и поскорее выезжай. Прямо сейчас. И Кэролл возьми с собой. Я не хочу, чтобы еще и тебя угробили.

Камилла какое-то время стояла в нерешительности, размышляя над предложением подруги. Потом сказала:

— Хорошо.

Она положила трубку и вернулась в кровать. Потом стала собираться. Упаковала одежду для себя и дочери, а поверх вещей положила пистолет Чарли Пеншо.

* * *

Санк-Марс пытался одновременно извлечь из памяти ответы, которые в ней затерялись, и выяснить по телефону как можно больше деталей о смерти Чарли Пеншо. Он очень рассчитывал, что это поможет ему найти ответы, которые он напряженно искал в голове.

— Может быть, мне нужно по-другому мозгами шевелить? — спросил он Мэтерза, который даже оторопел от такой формулировки.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я все думаю, на что же я наткнулся в доме Чарли, но не придал тогда этому особого значения? Может быть, я ошибаюсь. Может быть, то, что я видел, слышал или запомнил, не имеет никакого отношения к дому Чарли.

— Может быть. Попытайтесь расслабиться, Эмиль, выкиньте это на время из головы. — Он разбирался с завалами на собственном столе или, по крайней мере, делал вид, что это его интересует.

— Как я могу расслабиться? Сейчас сюда летят из Нью-Йорка двое полицейских, и я уверен, что единственное, что им здесь надо, это оторвать меня от дела.

Приказ Трамбле был предельно ясен — ждать прибытия полицейских из Нью-Йорка.

Мэтерз что-то пробурчал в ответ на эту новость, но в детали вдаваться не стал, не желая нарываться на новую гневную тираду начальника. Он утаил от Санк-Марса самую печальную свою новость. Донна не только потребовала от него расстаться с напарником — она сказала, что собирается с ним развестись. Единственным, что могло заставить ее изменить решение, было увольнение Билла из полиции и поиск другой работы. Он просил ее дать ему еще какое-то время, но она в ответ выдвинула свое условие, потребовав от него немедленно расстаться с Санк-Марсом. Она и о двух днях слышать ничего не хотела. Либо он бросит это дело и сотрудничество с напарником в тот же вечер, либо их брак будет разрушен.

— Я решил это дело, Билл, — пробурчал Санк-Марс, заходя в кабинет. — Я уверен, что решение где-то у меня в голове.

Кто знает, может быть, Донна права, подумал он. У напарника и впрямь вроде как крыша поехала.

— Полицейские из Нью-Йорка! — Он был вне себя, как будто его оскорбили в лучших чувствах. — Я должен тратить время на этих нью-йоркских полицейских! Неужели никто здесь не знает, что на нас висит дело об убийстве полицейского?

Какое-то время они оба сидели тихо. Потом Санк-Марс не выдержал и крикнул так, что было слышно во всех кабинках большого помещения:

— Лучше бы им приехать вовремя! И когда они приедут, пусть у них будет что мне сказать. А если нет…

Хоть Мэтерз отлично понимал, что ему сейчас лучше держать язык за зубами, он не удержался и спросил:

— А что случится, если нет?

Санк-Марс подошел к дверце кабинета и с высоты своего роста уставился на подчиненного.

— Простите, — извинился Мэтерз. — Я сегодня не очень выспался.

Санк-Марс вышел из кабинета, снова высказав все, что у него накипело на душе, и Мэтерз решил, что ему опять придется успокаивать начальника, который стоял за дверью кабинета.

— Мне теперь ясно, что убийство полицейского никого не волнует, — громко проговорил Санк-Марс, — всем плевать, что главных участников дела взрывают в машинах, а свидетелей мочат и заталкивают под лед или они должны скрываться от людей, чтобы сохранить жизнь. А мне в это время поручают важное задание — поговорить с нью-йоркскими полицейскими! Ну и дела у нас творятся!

Мэтерз подошел к двери и увидел, что начальник говорил об этом по телефону умиравшему отцу. Это утро, видимо, должно было стать долгим для всех, кто был связан с расследованием. Ради собственного спокойствия он очень надеялся, что полицейские из Нью-Йорка приедут вовремя.

 

В тот же день, полдень среды, 16 февраля 1999 г.

 

Они, тем не менее, немного опоздали и пришли в сопровождении лейтенанта-детектива Рене Трамбле.

— Объясни-ка мне, Билл, — сказал Санк-Марс подчиненному, стоя около двери кабинета и глядя на подходивших к ним гостей, — если полицейскому управлению Нью-Йорка понадобилось с нами связаться, причем сделать это надо лично, почему они посылают к нам двоих полицейских? Они должны купить два билета на самолет, забронировать два номера в гостинице, тратиться на их питание. Значит, либо у них нет одного достаточно смекалистого специалиста, который мог бы во всем разобраться, либо они используют командировку в качестве небольшого отпуска. Поспорить могу, они и лыжи с собой прихватили.

Мэтерз встал рядом с ним и, застегивая пуговицы пиджака, заметил:

— Ботинки, Эмиль, у них не лыжные.

Но сбить Санк-Марса с мысли было непросто.

— Им захотелось сюда приехать, потому что курс канадского доллара сейчас низкий. Они обязательно попытаются у нас выяснить, какие здесь самые лучшие рестораны.

Трое мужчин вошли в кабинет.

Трамбле представил их друг другу. Он вел себя сугубо официально и по-деловому. Лейтенант не представлял себе работы вне коллектива, он был не из тех, кого могла подкупить компьютерная премудрость с ее статистическим анализом или автоматизированным поиском подозреваемых, хотя в коллективе он всегда выступал исключительно в роли начальника. Накануне Рождества Трамбле дал интервью по телевидению, и Санк-Марс не удержался, чтобы не подколоть начальника: «Уровень преступности у нас, конечно, снижается, разве что в отдельных районах ребятня пошаливает, мальчишки срывают с машин символику компаний-производителей. Это у них сейчас мода такая, а из-за нее у нас ухудшаются статистические показатели».

— Детектив первого класса Риччи, нью-йоркское управление полиции. Его напарник — детектив Макгиббон, — сказал Трамбле. — Господа, позвольте представить вам сержанта-детектива Эмиля Санк-Марса, о котором я вам говорил. Это его напарник — детектив Вильям Мэтерз. Вам надо многое обсудить. А мне пора бежать. Эмиль, окажи, пожалуйста, нашим гостям достойный прием. — Он слегка кивнул Санк-Марсу, как будто давая ему указание сделать все возможное, чтобы гости остались довольны.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Все они были крупными, и хотя Санк-Марс возвышался над остальными, приезжие комплекцией напоминали полузащитников в американском футболе. Чернокожий Макгиббон по-приятельски широко и открыто улыбался. Риччи — жгучий брюнет с оливкового цвета кожей — держался напряженно, был подтянут, в общем, вел себя как гончая собака, взявшая след. В руках мужчины держали зимние форменные куртки.

— Присаживайтесь, — предложил Санк-Марс. Специально для этой цели Мэтерз принес два стула. — Чем могу быть вам полезен?

Макгиббон сел и поправил узел галстука.

— Я, ребята, даже толком не знал, говорите ли вы здесь по-английски. — Он снова широко улыбнулся.

— Мой напарник — англичанин, — заметил Санк-Марс. Времени на пустую болтовню у него не было.

Макгиббон сцепил пальцы на колене, на котором теперь покоилась его куртка.

— В Нью-Йорке нам пришлось столкнуться с непростой ситуацией, сэр. Люди, больные СПИДом, стали преждевременно умирать. Неожиданно. Все в одно время. Перед смертью некоторые говорили, что проходили лечение по секретной программе. Как они считали, их лечили какими-то новыми препаратами, причем продолжалось это уже несколько лет. Но в тот раз программа изменилась, больным становилось все хуже, состояние их ухудшалось очень резко.

Санк-Марс и Мэтерз обменялись взглядами. Картина начинала проясняться.

— Причина, по которой мой начальник ретировался с такой поспешностью…

— Он нам разъяснил положение вещей, — перебил его Риччи.

— …состоит в том, что это дело находится не в моей юрисдикции.

— Он что-то говорил о СК.

— Да, СК расшифровывается как Сюрте дю Кебек — провинциальная полиция.

— Сэр, — доверительно сказал Макгиббон тоном заговорщика, понизив голос, — вы, видимо понимаете, что мы здесь совершенно не ориентируемся и понятия не имеем, как тут у вас делаются дела.

— Честно говоря, это нас не касается, — вставил Риччи.

— Этот ваш лейтенант сказал нам, что, хоть у вас и нет юрисдикции, единственный человек, с которым можно говорить об этом деле, это вы. Обсуждать его с кем-то другим — только время зря терять. Или у вас другое мнение?

Не ответив на вопрос, Санк-Марс скрестил руки на груди.

— Что вам об этом известно?

— В Нью-Йорк приехала одна женщина и стала пичкать лекарствами больных СПИДом, — напевно проговорил Макгиббон. — Пациенты считали, что эти средства — последнее достижение медицины, новейшие экспериментальные препараты, еще не прошедшие апробацию. Зовут эту женщину Люси. Она симпатичная индианка, длинноногая, с черными волосами. Описание нам дали довольно точное. Неделю спустя там появилась другая женщина. Она проверяла состояние больных, принимавших лекарства, данные первой, выясняла, как они себя чувствуют. Все называли ее Камилла. Из-за этого имени и особенно ее акцента люди решили, что она, должно быть, из французской Канады, то есть из ваших краев. К тому времени, как она приехала, пациенты начали помирать, некоторые уже концы отдали.

Эти парни неплохо поработали.

— Я в курсе вашей ситуации, — признался Санк-Марс.

— Вы знали об этом? — спросил Риччи. — Мы могли бы использовать вашу наводку, проконсультироваться с вами.

— Насколько мне известно, там беседовали с каждым пациентом, каждому сказали прекратить принимать эти лекарства и пытаться вылечиться другими средствами.

— Это еще одна причина, по которой мы здесь. Мы тоже об этом слышали. Как нам к этому относиться, сержант-детектив? Может быть, как-то можно уладить медицинскую сторону дела, но это не решает вопрос о нарушении преступниками законности. — Риччи помогал себе говорить, жестикулируя одной рукой.

Санк-Марс представил себе, скольких преступников эта рука поймала за годы его службы в полиции. Он решил направить ход беседы в другое русло.

— Значит, сэр, мы сейчас говорим с вами о двух молодых женщинах, уверенных в том, что они помогали людям. И на протяжении нескольких лет они действительно поддерживали их здоровье, но потом что-то пошло наперекосяк. Они даже представить себе не могли, что нанесут вред здоровью этих людей.

— Сэр, — вмешался в разговор Макгиббон, — вы хотя бы отдаленно представляете себе, сколько людей погибло от такого желания им помочь?

— Сорок два человека, — ответил Санк-Марс. Оба полицейских вздрогнули, откинув головы назад как от удара. — Вы не знали, что их так много, потому что речь идет не только о Нью-Йорке.

— Мы знаем о Джерси.

— Еще добавьте к этому Филадельфию.

— Господи, — вырвалось у Риччи.

— А Балтимор, — добавил Санк-Марс, — избежал этого по чистой случайности.

— Значит, по вашим данным, убито сорок два человека, — подытожил Макгиббон. — Очевидно, что в данном случае речь идет о преступлении. И я не думаю, что здесь имеет какое-то значение, хотели эти женщины причинить кому-то вред или нет.

— Да, состав преступления здесь налицо, — согласился Санк-Марс. — Но за этим преступлением стоят какие-то конкретные люди, объединения, которые точно знали, что делают. Эти люди умышленно убивали других ради научных опытов. Причем в это преступление вовлечены организованные преступные банды. Здесь у нас они всегда имеют отношение к любому крупному преступлению. В этом отношении они чрезвычайно последовательны. Как правило, нам остается только вычислить, какая именно из банд. Я хочу только сказать, что женщины в этом деле были всего лишь пешками. Пытаясь их защитить, я рассчитывал выйти через них на настоящих преступников.

Макгиббон с Риччи о чем-то тихо пошептались.

— Мы хотели бы с ними переговорить.

— Это невозможно.

— Почему?

— Они скрываются. — Санк-Марс не видел нужды в том, чтобы проводить различия между Люси и Камиллой. Он вовсе не обязан был делиться с этими людьми имевшейся в его распоряжении информацией.

— От кого?

— Не от меня.

Макгиббон повернул голову и кивнул, глядя на письменный стол. До него наконец дошло, что встреча проходила скорее между соперниками, чем союзниками.

— Они — полицейские информаторы?

— Вы полагаете, я сказал бы вам, что они работают на нас?

— Не вижу причин хранить это в тайне.

— А вы бы стали об этом рассказывать?

— Зависит от обстоятельств. — Поймав скептический взгляд Санк-Марса, Макгиббон слегка смутился и честно признался: — Наверное, нет.

— А я не стал бы раскрывать вам своих информаторов ни в каком случае.

— Мы на службе, как и вы.

— Да, на службе. Но при всем моем к вам уважении, я вас не знаю.

Риччи провел рукой по волосам и вздохнул, явно проявляя нетерпение.

— Хватит переливать из пустого в порожнее. У нас — сколько там, вы сказали? — сорок два трупа. Вы здесь собираетесь с нами в игры играть?

— Полицейский, который занимался у нас расследованием этого дела, был зверски избит и застрелен, — сказал ему Санк-Марс. — Основных свидетелей взрывают в их собственных автомобилях. На мой дом и мою семью было совершено нападение. Семья моего напарника вынуждена скрываться. Я не знаю вас, сэр. — Санк-Марс упер оба локтя в стол и ткнул пальцем в сторону собеседника. — Я вас не знаю.

Какое-то время все четверо сидели в молчании, каждый думал над тем, как лучше достичь взаимопонимания. Первым после затянувшейся паузы высказался Риччи:

— Мы сейчас на вашей территории. Нас устроит любое ваше решение. Мы сами ничего здесь не можем предпринять. Мы тут вообще не ориентируемся. Как нам лучше сработать? Что вы нам можете посоветовать, сержант-детектив?

Санк-Марс откинулся в вертящемся кресле и во весь рот зевнул.

— Хорошо, — сказал он и снова подался вперед. — Нам сейчас надо ехать на место преступления. Если хотите проехаться с нами…

— О каком преступлении вы говорите?

— Я уже говорил вам, что полицейского избили, а потом застрелили в его собственном доме. Я хочу съездить туда еще раз. Можем с этого начать. А дальше — посмотрим.

Макгиббон бросил взгляд на Риччи, тот пожал плечами.

— Годится. Едем.

Санк-Марс поднялся и взял куртку.

— У вас, ребята, пушки с собой?

Макгиббон поднял свисавшую со стола на проводе мышку от компьютера и положил ее на стол, где, как ему казалось, она должна была лежать. Видимо, эта пластмассовая штуковина чем-то его нервировала. Потом он похлопал по кобуре, а Риччи кивнул.

— Хорошо. Не думаю, что вы сюда приехали читать путеводители для туристов. И не стоит заблуждаться относительно того, что в Канаде все спокойно. Тем, кто занимается здесь охраной порядка, покой только снится, особенно в это время года. Бандиты, понимаете, балуются — бомбы взрывают. Зимой они могут взорвать человека даже за такое выражение, как «переливать из пустого в порожнее». Если такое случится, я вряд ли удивлюсь. А если вы им покажете свои золотые значки нью-йоркских полицейских, скорее всего, на них это не произведет никакого впечатления.

— Я вас понял, — сказал Риччи.

— Что же здесь особенного в этом времени года? — спросил Макгиббон.

— Скука, должно быть. Долгие зимние ночи.

— Бандиты убивают у вас полицейских? — спросил Риччи Мэтерза, когда они вслед за Санк-Марсом выходили и кабинета.

— Кто-то убивает, — бросил ему Санк-Марс через плечо.

— Полицейских? Они убивают здесь полицейских? — прибавив шаг, повторил шепотом свой вопрос Риччи, обращаясь к младшему детективу, как будто не мог поверить в то, что сказал его старший напарник.

Шедший сзади Мэтерз нагнулся, чтобы взять прорезиненные сапоги, потом снял с вешалки куртку и сказал:

— Одного убили совсем недавно.

* * *

Люси Габриель стояла на шоссе в ожидании машины Камиллы. Когда та подъехала, девушка пошла к ней навстречу, но, заметив выбитое стекло, остановилась. Окно машины Камиллы было закрыто пластиком, поэтому ей пришлось открыть дверцу, чтобы поговорить с подругой.

— Что у тебя стряслось? — спросила Люси.

— Долго рассказывать. Сядешь в машину?

— Нет. Езжай дальше по дороге, пока не увидишь монаха. Он скажет тебе, куда ехать.

Люси решила вернуться в монастырь пешком.

Камилла поехала дальше и скоро увидела на дороге монаха, указывавшего ей на расположенную неподалеку стоянку. Она поставила там машину, но не вышла, ожидая монаха. Ни слова ей не говоря, он помог вынуть из машины вещи и проводил женщину с дочерью на девятый этаж пустовавшего западного крыла монастыря.

Люси вернулась немного позже, как будто проверяла, не сел ли кто-нибудь Камилле на хвост. Женщины обнялись. Они плакали по Чарли и Энди.

— Сегодня днем должен будет прийти Санк-Марс.

— Да ну?

— Нам надо будет все ему рассказать.

— Так мы и сделаем, — согласилась Камилла. — О Господи, Люси! Ты потеряла Энди! А я — Чарли!

— Бедная ты моя! — Они снова обнялись.

— Он вообще говорит что-нибудь? — спросила Камилла, кивнув в сторону брата Тома.

— Ни слова. Хотя мы с ним вполне нормально общаемся по-своему. Пойдем, Камилла, тебе надо выбрать комнату и чувствовать себя там как дома.

Камилла сложила вещи в такой же непритязательной комнатушке, какую занимала Люси, только по другую сторону коридора. Кэролл сказала, что хочет себе отдельную комнату, и выбрала ее через две двери вниз по коридору. Девочке разрешили самостоятельно распаковать сумку, и Люси с Камиллой оставили ее одну. Камилла разложила белье по ящикам комода, а верхнюю одежду — на столе. Одно платье она повесила на небольшие плечики, предназначенные для монашеской сутаны. С помощью Люси она застелила кровать простынями и одеялом, которые принес брат Том, и плюхнулась на кровать, чтобы проверить, насколько там удобно спать.

— Здесь, конечно, не разгуляешься, но на время сойдет. — Люси попыталась улыбнуться, но вместо этого из глаз ее потекли слезы. Настала очередь Камиллы ее утешать. — Если Санк-Марс не сможет нам помочь, — сказала Люси, вытирая щеки, — думаю, он в любой момент может упечь нас за решетку.

— Интересная мысль.

— Она придает мне сил. — Люси засунула бумажную салфетку в узкий карман джинсов.

— И как же вы здесь развлекаетесь? — спросила ее через плечо Камилла, когда Люси вышла в коридор и они вдвоем решили посмотреть, как там дела у Кэролл.

— Мы с братом Томом занимаемся армрестлингом. А вчера я гонялась за ним по коридору, дала ему фору ярдов тридцать. Все пытаюсь его разговорить, но пока он молчит как рыба. А еще я придумала такую новую игру — даю ему пинка под зад, когда он меньше всего этого ждет.

— Зачем ты так, Люси! Бедный брат Том!

Кэролл, вбившая себе в голову, что ей очень надо принять ванну, потащила за собой Камиллу.

— Я — гуппи, — крикнула она на ходу Люси.

Ее мать включила краны в ванной. Семилетнюю девочку удивило, что ванна стояла в помещении совсем одна — там не было ни унитаза, ни раковины. Пока ванна медленно наполнялась, Люси решила показать им уборную.

— Никаких писсуаров, — заметила Камилла.

— Монахи носят сутаны, поэтому, наверное, предпочитают приседать, — пояснила Люси, и звонкий женский смех эхом отразился от мраморного пола и керамической плитки стен.

— Ну ладно, все равно туалетная бумага есть только в четвертой кабинке, поэтому мы ею и будем пользоваться.

— Ясненько. — Камилла проверила температуру воды в ванне, Кэролл раздевалась.

— Когда ты выкупаешься, Кэролл, брат Том принесет тебе хлеб из банановой муки и шоколадное молоко! — сказала Люси.

Ей хотелось оградить девочку от печали последних дней. Все было так ужасно — Чарли мертв, Гарри мертв. Что творится вокруг? Как им самим спастись из этой передряги? Ей позарез нужно было поговорить с Санк-Марсом. Она должна была ему доверять.

— Я бы тоже сейчас с удовольствием приняла ванну, — решила Камилла. — Надеюсь, здесь найдется еще одна ванна?

— Их тут полно, — откликнулась Люси. — По четыре штуки на каждом этаже.

Люси вернулась к себе в комнату и взглянула из окна на озеро. Она решила, что правильно поступила, пригласив сюда Камиллу. Ей совсем не хотелось терять еще одного близкого человека.

* * *

Мэтерз ехал на служебной машине, на заднем сиденье которой сидели их гости. Он рулил к ледяной переправе, Санк-Марс попросил его притопить педаль газа. Однако, когда они уже выехали на лед, старший детектив сказал напарнику остановить машину.

Детектив Макгиббон, сидевший за Санк-Марсом, спросил:

— Почему мы остановились?

Мэтерз в упор взглянул на начальника, как будто у него в голове вертелся тот же вопрос, только он не решался его задать.

— До меня наконец дошло, — объявил Санк-Марс.

— Что вы имеете в виду? — спросил Риччи.

— Я только что понял, откуда в этом деле ноги растут.

Он почти не замечал сидевших рядом мужчин. Погруженный в собственные мысли, полицейский вышел из машины и прошел по заснеженному льду футов сто.

— Что здесь, черт побери, происходит? — еще раз попытался выяснить Риччи.

— Ребята, вы посидите здесь немно