Джуд Деверо

В тот же день, ранний вечер, среда, 16 февраля 1999 г.

 

Эмиль Санк-Марс решил нанести визит Вернеру Хонигваксу в его кабинете в корпорации «БиоЛогика», чтобы ввести в курс последних событий. Президент компании предложил ему присесть, но полицейский отказался и подошел к большому окну, откуда открывался замечательный вид на ледяное озеро.

— Как продвигается ваше расследование, детектив? Есть успехи? — Доверие к нему этого человека, казалось, не знает границ.

— Дело приняло интересный оборот. — Очевидно, хозяина кабинета не волновала смерть Чарльза Пеншо. Он еще не очень представлял себе последствий, поскольку Камилла, должно быть, не успела ему рассказать, что это было ее рук дело. Санк-Марс повернулся к собеседнику лицом. Он получал явное удовольствие от мысли, что на этот раз обязательно собьет спесь с Хонигвакса. — Расследование этого дела завершено. Я к вам заехал только для того, чтобы ввести вас в курс событий.

— Закончили расследование! Это хорошая новость. — Хонигвакс придвинул к себе кресло, спокойно развернул его и чуть подтянул брюки перед тем, как сесть. — Значит, вы выяснили, кто убил Энди?

— Да, выяснил. — Санк-Марс смотрел ему прямо в лицо. — Это сделали вы. Вы, сэр, лишили жизни Эндрю Стетлера.

Хонигвакс попытался выдавить улыбку, но вместо этого поперхнулся.

— Вы меня удивляете, сержант-детектив. Такого я от вас не ожидал.

— Рад, что смог вам в чем-то быть полезен, сэр. — Отойдя от окна, Санк-Марс подошел ближе к Хонигваксу и стал расхаживать туда-сюда перед массивным письменным столом. Временами он бросал взгляд на космические часы, на которых планеты продолжали вращаться на неизменных орбитах вокруг Солнца. — Мистер Хонигвакс, что касается вашего жеребца — Гаснущей Звезды, когда я впервые упомянул его имя, мне показалось, что вас это привело в некоторое замешательство. Теперь я знаю почему.

Хонигвакс вальяжно закинул ногу на ногу. Он явно пытался убедить Санк-Марса, что тому не удалось вывести его из равновесия, запугать или хотя бы насторожить. Улыбка в уголках его губ была призвана усилить это впечатление.

— Я вас что-то не очень понял. Почему вы считаете, что упоминание имени моего коня могло привести меня в замешательство?

— Вы вздрогнули, когда я его произнес. В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание тот факт, что такое же название — «Гаснущая звезда» вы дали вашим жутким экспериментам, проводившимся в Соединенных Штатах, сэр, в результате которых вы лично несете ответственность за гибель сорока двух человек. Простите, я оговорился, мне надо было сказать — сорока человек, поскольку, по всей видимости, Камилла Шокет взяла на себя смерть двоих человек, которых убила собственными руками.

— Что вы сказали? — Впервые с его лица сошла самодовольная ухмылка. Хонигвакс побледнел и опустил обе ноги на пол, как будто внезапно потерял почву под ногами и хотел снова обрести опору.

— Вы ничего об этом не знали? Я не удивлен — с чего бы это ей вам было об этом рассказывать? Большинство убийц борются за собственную жизнь с упорством одержимых лунатиков.

Хонигвакс явно напрягся, что было очевидно по тому, как сжались его челюсти.

— Вы не в себе, детектив. Вы снова начинаете выводить меня из себя.

— Я видел фотографии. Полицейские из Нью-Йорка и Джерси не думали, что эти дела как-то связаны между собой. Какой-то псих убил двух больных СПИДом и сшил им губы.

— Сшил им губы… — повторил Хонигвакс.

— Вот именно. Сшил им губы. Их больше интересовало, кто обрек на смерть больных СПИДом. Тот, кто сшил двоим из них губы, составлял побочную линию расследования. Но мы ведь говорили, мистер Хонигвакс, что все в нашем мире взаимосвязано. Или разрушается все вместе одно за другим. Это чем-то напоминает знание, исчезающее в провале черной дыры. Сила гравитации превращает знание в тугой комок, субстанцию, аналогичную веществу.

— О чем вы говорите? — Лоб президента избороздили морщины, как будто он напряженно думал, расстроенный тем, что не может не только понять, но даже представить себе, о чем идет речь.

— Я понимаю, вы ничего об этом не знали. Это весьма прискорбно. — В голосе Санк-Марса звучало сочувствие. — Мне очень жаль, сэр, но я также вынужден вам сообщить, что ваша подружка скончалась.

— Моя подружка? — Вернер Хонигвакс был без пиджака, рукава его рубашки в тонкую полоску были закатаны почти по локоть. Санк-Марс заметил, что под мышками у него появились пятна пота.

— Камилла Шокет мертва, сэр. Ее убили бандиты.

На этот раз Хонигвакс ничего ему не ответил, он лишь тупо глядел на полицейского через разделявший их письменный стол. В конце концов Санк-Марс сел в кресло для посетителей — самое крайнее, ближе всего стоявшее к космическим часам.

— Перед смертью, сэр, Камилла рассказала Люси Габриель о том, что именно вы спустили курок, выстрелив в Эндрю Стетлера, а она лишь помогла вам потом все привести в порядок. Вы можете это подтвердить?

— Вы блефуете, — с насмешкой ответил Хонигвакс и покачал головой, как бы отметая это обвинение как чистый вздор. — Вы мерзавец, Санк-Марс.

На этот раз настала очередь улыбнуться детективу.

— Я не блефую, сэр. Я провел огромную работу. Перед тем как войти к вам в кабинет, я говорил по телефону со своим напарником. Он провел допрос Рэндала Ларджента. Естественно, мистер Ларджент был расстроен тем обстоятельством, что его партнера пропустили через мясорубку. — Санк-Марс предостерегающе поднял руку. — Простите, сэр, это выражение из полицейского жаргона, означающее жертву взрыва в автомобиле. Я знаю, так говорить нехорошо. Как только мы сказали ему, что в распоряжении Люси были копии принадлежавших Гарри Хиллеру документов, касающихся проекта «Гаснущая звезда», он настолько перепугался, что выразил готовность ответить на все наши вопросы. Мистер Ларджент решил рассказать нам обо всем в надежде на то, что это сможет облегчить его будущее. Он уверен, что со временем сможет исправиться. При хорошем поведении — не говоря уже о том, что он обо всем нам расскажет как на духу, — не исключено, что его выпустят на свободу достаточно скоро, чтобы он смог увидеться со своим годовалым внуком, когда тот окончит университет. Гарантий здесь, естественно, быть не может, но один шанс из тысячи у него есть.

Хонигвакс презрительно хмыкнул:

— Вы блефуете. У Рэндала Ларджента нет никаких оснований плести обо мне небылицы.

— Рэндал Ларджент, — пояснил полицейский, нетерпеливо вздохнув, но не сводя пристального взгляда со своей жертвы и как бы давая ей понять, что на этот раз деваться некуда, — вполне осознает все последствия своих действий. Он умный человек, хоть и сбившийся с правильного пути. По крайней мере, его конец будет не таким ужасным, как у бедняги Гарри. Люси Габриель говорила по телефону с несчастным мистером Хиллером, который кое-кем был неверно истолкован — это единственная ошибка, которую она допустила в этом деле. В связи с этим она очень переживает. Она с большой симпатией относилась к Гарри, полагала, что они союзники. К сожалению, в связи с возникшим недопониманием бандиты предприняли свои шаги и пропустили Гарри через мясорубку. Если даже при небольшом недопонимании происходят такие прискорбные вещи, представьте себе на минуточку результаты ее серьезной и обстоятельной беседы с бандитами, которая уже состоялась.

— Что вы имеете в виду под тем, что «она уже состоялась»?

На этот раз Санк-Марс почти расплылся в улыбке — ему хотелось, чтобы Хонигвакс по достоинству оценил удовольствие, которое он получает. Он облизнул губы и ответил:

— Бандиты взяли Люси под свою опеку, они хотели вытрясти из нее ту информацию, которой она располагает. Прежде всего им надо было знать, кто убрал Энди — их креатуру. Я нисколько не сомневаюсь, что они беседовали и с вами. Так вот, индейцы разрешили им ее допросить, но они же ее и защищали, поскольку она одна из них, и они сами предложили бандитам ее спрятать, чтобы такие люди, как вы или я, не смогли ее найти и причинить ей вред.

Хонигвакс сменил позу в кресле, сознательно пытаясь сохранить невозмутимый вид. Он старался изображать на лице спокойствие, даже скуку, обхватил руками колено, но тут же его отпустил. Казалось, ничто не могло вывести его из равновесия.

— Во всей нашей истории есть один очень важный фактор, — продолжал Санк-Марс, пытаясь сбить с Хонигвакса напускное спокойствие. — Это кровь. Именно кровные связи Люси и могавкских воинов, независимо от различий их взглядов, оказались достаточно сильными, чтобы ее не разыскивали во время кризиса. Ведь Люси как-никак сражалась вместе с ними, рискуя жизнью, когда против воинов выступило правительство. Но Люси не знала, что индейцы позволили бандитам внедрить своего человека в качестве ее охранника, когда она пряталась, на тот случай, если она вдруг решит заговорить — если, конечно, ей было что сказать. Могавки были довольны, потому что он обеспечивал ее защиту, а бандитов это вполне устраивало, поскольку они имели потенциальный источник информации. Таким образом, мистер Хонигвакс, все заинтересованные стороны — даже вы — при таком раскладе получали то, к чему стремились, — защиту и информацию. Хотя в вашем случае к этому надо еще добавить баснословные прибыли.

Он выдержал паузу, чтобы еще раз взглянуть на диковинные часы, где Луна и планеты стояли на своих местах в пугающей симметрии, на точно выверенном гравитацией расстоянии в идеальной соразмерности. Полицейский отвлекся от завораживающего зрелища и продолжил:

— Так вот, сэр, сегодня перед смертью Камилла Шокет призналась в убийстве сержанта Чарльза Пеншо и в том, что она помогла вам убрать Эндрю Стетлера.

— Хорошо, сержант-детектив, — перебил его Хонигвакс, — я слушал вас достаточно долго. Теперь я позвоню своему адвокату. Он займется этим вопросом. Вы блефуете. Даже если Камилла и наболтала какую-то чепуху, — в чем я очень сомневаюсь из-за нелепости того, о чем вы рассказали, — мертвецу перекрестный допрос не устроишь. В суде не составит никакого труда опровергнуть те глупости, которые она наговорила под давлением. Вы прекрасно это знаете, и я достаточно об этом осведомлен. Если вы рассчитываете запудрить мне мозги какими-то вашими нелепыми схемами, вы еще глупее, чем я о вас думал, а я никогда не был о вас особенно высокого мнения.

Теперь Санк-Марс от души рассмеялся.

— Сэр, показатель моих умственных способностей не имеет к этому делу никакого отношения! Умнее я вас или глупее, не имеет ровно никакого значения, потому что вам уже ничего не поможет. Вам настал конец! Для вас уже все кончено! Вам крышка! Зачем нам теперь играть в игры? Конечно, вам необходимо позвонить вашему юристу и объяснить ему надо будет следующее. Люси Габриель находится у меня и горит желанием все выложить начистоту. Люси гарантирована полная неприкосновенность в обмен на ее показания, поэтому она не беспокоится о том, что против нее будут выдвинуты какие бы то ни было обвинения. У нас также находится Люк Сегин, сэр, ее водитель, который не умер, как все полагали. Историю о его кончине Люси выдумала по просьбе Люка, чтобы скрыть тот факт, что он еще жив. Он сможет подтвердить некоторые подробности. Кроме того, у нас есть показания Рэндала Ларджента, который представит нам также документы, свидетельствующие о том, что вы являетесь основным собственником компании «Хиллер-Ларджент Глобал» и именно вы пытались мошенническим путем передать в эту компанию сведения, принадлежащие «БиоЛогике». Как вам это нравится? Неплохо я поработал, вам не кажется? Обязательно расскажите об этом вашему адвокату, чтобы он смог себе составить полную картину вашей деятельности. Потому что мы, со своей стороны, делиться с ним этими сведениями не собираемся.

Санк-Марс не хотел продолжать, пока его не попросит об этом собеседник. Ему очень хотелось довести дело до конца и получить полное удовлетворение от разговора.

— К чему все это? Нет, не надо мне больше ничего говорить — все это блеф.

— Мне и не понадобятся все эти свидетельства, сэр, потому что вы сами напишете исчерпывающее признание во всех ваших преступлениях. Вы представите мне подробное изложение обстоятельств убийства Эндрю Стетлера, а также в деталях опишете ту роль, которую вы лично сыграли в развитии вашей науки при полном наплевательстве на человеческие жизни.

Хонигвакс был явно потрясен, но тем не менее ему хотелось закончить этот разговор как можно скорее. Он расслаблял и напрягал Плечевые мышцы, как будто перебирал в уме имевшиеся в его распоряжении возможности.

— Мне это совершенно ни к чему. С чего бы я стал это делать?

— Либо вы во всем откровенно признаетесь, сэр, либо я не стану вас арестовывать.

Хонигвакс, видимо, хотел усмехнуться, но лишь сдавленно фыркнул.

— Санк-Марс, это у вас манера такая — шарады загадывать? Позвольте узнать, что вы хотите этим сказать? — Он в упор взглянул на полицейского. На этот раз президент ясно давал понять, что принял вызов и не собирается отступать.

— Все очень просто. Бандиты знают, что вы убили их человека, — объяснил Санк-Марс. — Их об этом, сама того не желая, поставила в известность Камилла Шокет. И можете быть уверены, что они ей поверили. Даже если это не так, — хотя, сэр, мы оба знаем, что это именно так, вы согласны? — но даже если это не соответствует истине, у преступников не будет в этом никаких сомнений. Вы знаете, что они зверски избили сержанта Пеншо перед тем, как решили, что он этого не делал. Бедный парень, ему дьявольски не повезло. Он позвонил своей девушке, чтобы попросить ее о помощи, а она приехала и застрелила его.

Хонигвакс прищурился, как будто хотел просверлить собеседника взглядом. Санк-Марс выдержал его взгляд, хоть это было непросто.

— Видите ли, — добавил он доверительно, — я даю вам эту консультацию бесплатно, делюсь с вами, если можно так выразиться, конфиденциальной информацией, которой располагаю. Вы не только признаетесь в преступлениях, сэр, вы будете просить суд, чтобы он признал вас виновным в убийстве. После этого, когда мы посадим вас за решетку за убийство Стетлера, американцы — двое из которых стоят за этой дверью, пока мы с вами разговариваем, — так вот, янки сделают все возможное, чтобы выдвинуть против вас гораздо более серьезные обвинения. У них, естественно, уже будут ваши показания, что, несомненно, облегчит их задачу. Кроме того, у них будут показания Люси и Люка. Поэтому, сэр, вам придется сделать все возможное, чтобы избежать смертного приговора, который наверняка будет вам вынесен в паре штатов, но вы, по крайней мере, будете живы, чтобы иметь возможность сопротивляться. Лучше все-таки отбывать срок, сохранив жизнь. Это лучший выход, который я могу вам предложить. Хотя сейчас трудно говорить о чем-то с полной определенностью. Наверняка мы знаем только то, что с вами случится, если я вас не арестую.

— Прекрасные перспективы вы мне нарисовали, Санк-Марс. — Хонигвакс прочистил горло. Он наконец перестал пялиться на детектива, и когда президент заговорил снова, голос его звучал тише, как будто у него пересохло в горле. Он часто моргал. — Я продолжаю считать, что вы блефуете.

— Вот и отлично. Вы вправе говорить все, что вам заблагорассудится. Но я еще не закончил, сэр. Помимо того, что я уже вам сказал, вам придется передать все средства, которые у вас есть на сегодняшний день в «БиоЛогике» и в вашей дочерней компании «Хиллер-Ларджент Глобал», в качестве компенсации семьям ваших жертв. Вы уже в радиусе черной дыры, сэр. Вы понимаете, что это значит. — Санк-Марс вытянул указательный палец и хладнокровно ткнул им подряд в три планеты, вращавшиеся на своих орбитах. Идеальный порядок космических часов был нарушен. Марс утратил связь с Юпитером, Сатурн сошел со своей орбиты. — После этого наступит долгое, болезненное, жуткое падение в черную дыру, сэр, в которую вы отправитесь. Хотя, конечно, выбор остается за вами. — Санк-Марс встал. — Теперь я пойду. Не забудьте, пожалуйста, написать полное признание в убийстве сорока человек в Соединенных Штатах, признание в убийстве Эндрю Стетлера и выплатить деньги семьям погибших в качестве компенсации — или я не стану вас арестовывать, сэр. И спросите вашего адвоката, доводилось ли ему раньше слышать о такого рода блефе.

Санк-Марс направился к двери, но в последний момент обернулся, чтобы сказать пару слов на прощание.

— Убирайтесь вон! — рявкнул Хонигвакс, играя желваками. Вены у него на шее вздулись и покраснели.

— Перед уходом, сэр, хотел бы дать вам еще один совет, — добавил Санк-Марс. — Я полагаю, что бандиты уже получили информацию о вашей неблаговидной деятельности. Как мне кажется, они первым делом — даже до того, как расправиться с вами, — постараются избавиться от акций «БиоЛогики». Вам это не кажется логичным? Проверьте, подтвердится ли мое предположение, сэр. Если от ваших акций избавляются, если их курс резко пошел вниз, если выяснится, что основные их держатели не могут их быстро скинуть, пораскиньте мозгами — что бы это значило? А потом задайте вопрос себе и вашему адвокату о том, как я и здесь блефую. Будьте здоровы, сэр. И конечно, не стоит вам особенно морочить себе голову из-за всей этой чепухи. Мы ведь все живем в искривленном времени и теперь всего лишь догоняем вас.

Он вышел из кабинета и в сопровождении Риччи и Макгиббона покинул здание компании.

— Куда мы теперь направляемся? — спросил его Макгиббон, когда они вышли на улицу. Он считал, что день выдался насыщенный и интересный.

Сгущались сумерки.

— Едем обратно в управление. Там надо будет дождаться одного телефонного звонка.

Звонок раздался через три часа. Санк-Марс поговорил с адвокатом Хонигвакса и настоял на неукоснительном выполнении всех его требований. Его клиент должен был подать прошение об аресте, причем Санк-Марс заверил юриста, что он пальцем о палец не ударит — не заполнит ни одного документа и не возьмет Хонигвакса под стражу до тех пор, пока тот полностью не докажет свою вину.

— Господин адвокат…

— Да, сэр? — спросил юрист.

— У вас есть дети?

— Какое отношение это имеет к предмету нашего обсуждения?

— Будьте добры, удовлетворите, пожалуйста, мое любопытство.

— Двое, сэр, — мальчик и девочка.

— Я бы на вашем месте не стал садиться в машину Хонигвакса. Проследите, чтобы он уехал домой один. У нас за последнее время было достаточно убийств. Если его решат грохнуть, мне бы не хотелось, чтобы вы были поблизости.

— Вам не кажется, сержант-детектив, что вы чересчур драматизируете ситуацию?

— Возможно. Но я бы вам, адвокат, все-таки посоветовал вспомнить о ваших детях.

Санк-Марс положил трубку и кивнул Мэтерзу, Макгиббону, Риччи и лейтенанту Трамбле, собравшимся в его малюсеньком кабинете.

— По словам адвоката Хонигвакса, сегодня в конце дня, где-то между тремя и четырьмя часами, курс акций «БиоЛогики» резко пошел вниз, — сказал он. — Все держатели пытаются от них избавиться. Хонигвакс дозревает. Остается немного подождать, чтобы выяснить, как он дозреет — живым или мертвым.

 

Одиннадцать дней спустя,

воскресенье, 21 февраля 1999 г.

 

Когда раздался телефонный звонок, которого Эмиль Санк-Марс боялся больше всего на свете, он был дома один — жена с гостьей, приехавшей к ним на выходные, уехала в ближайший поселок. Он смотрел на покрывавший окрестные поля глубокий снег из окна второго этажа. День выдался необычно теплый, лошади прогуливались в загоне рядом с конюшней, вдыхая свежий воздух, донесенный ветрами из Техаса, как сказал диктор новостей в прогнозе погоды. Он увидел, как на длинную дорожку, ведущую к дому от шоссе, свернула патрульная полицейская машина, и, не накинув на плечи зимнюю куртку, спустился вниз, чтобы встретить незваного гостя. Только когда автомобиль повернул к самому дому и остановился рядом с ним, Санк-Марсу стало ясно, что эта машина принадлежит местному полицейскому отделению. За рулем, как он понял, сидел начальник участка собственной персоной.

Приехавший не без некоторого труда вышел из автомобиля и распрямился. Санк-Марс подумал было, что его ждут какие-то неприятности, и потому был приятно удивлен, когда начальник полиции в солнечных очках, защищавших глаза от яркого блеска снега, подошел к нему с широкой улыбкой на лице.

— Жан-Ги Брассер, — представился нежданный визитер.

Теперь в его тоне не звучала заносчивая самоуверенность, с которой он держался во время их первой встречи на ледяном озере. Он совсем не выглядел хамоватым забиякой — та муха, которая тогда его укусила, должно быть, давно улетела.

Санк-Марс встретил полицейского на нижней ступеньке лестницы и пожал ему руку.

— Я вас помню. Как поживаете, начальник?

— Все вроде путем. Зима эта уже надоела до чертиков. Я к вам с новостями, детектив.

Полицейский переминался с ноги на ногу. Когда фыркнула лошадь, он поднял голову. Санк-Марс взглянул на животное. Лошадь смотрела прямо на него, видимо, ожидая, что он угостит ее кусочком сахара или яблоком. Детектив пожал плечами.

— С какими же вы новостями пожаловали?

— Мы провели арест, который, думаю, мог бы вас заинтересовать.

— За какое преступление?

— Угон машины.

Санк-Марс обвел взглядом двор, подумав о том, что навсегда запомнит этот день. Печаль, сдавившая сердце, щемящая боль в груди теперь никогда не пройдут до конца. Он решил, что после отъезда полицейского подойдет к лошади и обнимет ее за шею. А потом отдастся своему горю и выплачет его.

— Понял. Вы меня заинтриговали. Чем же он должен меня заинтересовать?

Начальник полиции снова расплылся в улыбке. Он постоянно двигал подбородком, как будто привезенная им информация все время билась в скрытый там клапан, вырываясь наружу.

— Тот же почерк, что и в прошлый раз, сержант-детектив. Вы же помните, как в пятницу вечером валил снег. Снегопад продолжался час или два. Во время снежной бури на ферме километрах в двадцати отсюда угнали джип «чероки». Причем от фермы вели следы только этого джипа — следов другой машины мы не нашли. Зато неподалеку были обнаружены следы снегохода. То же самое, наверное, случилось и с вашей машиной, приятель. Преступник, должно быть, считает, что на таких фермах, расположенных далеко от дороги, никто двери вообще никогда не запирает. Может, он в чем-то и прав — у некоторых фермеров с десяток разных машин, многие вообще ключ из замка зажигания не вынимают, и до сих пор все было в порядке. Но кто-то начал воровать. Бомбы там, конечно, никакой не было, динамита тоже. Байкеры здесь ни при чем. Просто пара крутых парней, решивших покататься на внедорожнике.

— Понятно. — Санк-Марс тут же ухватил суть проблемы. — Значит, вы приехали мне сообщить, что нападение на мой дом было чистой случайностью.

— Я только хочу сказать, что теперь оно не кажется единичным.

— Спасибо, что нашли время заехать рассказать мне об этом.

— Хотел, чтоб вы были в курсе, приятель. Как-нибудь заскочу к вам еще, Санк-Марс. Теперь можете расслабиться. — Визитер сел в машину и опустил оконное стекло. — Вы поняли, что это значит? — спросил он.

Санк-Марс чуть кивнул. Начальник полиции неловко пытался скрыть, что его распирает от гордости и изрядной доли презрения, хоть миссию свою он выполнил не совсем так, как ему хотелось. Сама по себе новость тешила его самолюбие, поскольку позволяла щелкнуть по носу городского полицейского, выбить из под него пьедестал. Брассер как бы дал понять Санк-Марсу, что не был он вовсе легендой правоохранительных органов и не стал бы никто к нему присылать специально подготовленных убийц. Не мог он стать мишенью для самых страшных бандитов в тех краях. Не стали бы они всем рисковать, чтобы его убрать. Он был жертвой всего лишь обыкновенных угонщиков машин, каких много развелось в последнее время, и тот факт, что сам он до этого не додумался, свидетельствовал лишь о том, что детективом он был никудышным.

Сначала Санк-Марс подумал, что оставит Брассера в блаженном неведении, но потом решил, что не стоит спускать ему наглость. Он подошел к машине начальника полицейского участка.

— А вы это поняли, Брассер? Хотите знать, что здесь только что случилось на самом деле?

Местный полицейский самодовольно улыбнулся.

— Конечно, понял. Никто вас специально не хотел убирать.

— Нет, — ответил ему Санк-Марс. — Мне только что дали понять, что теперь меня убирать никто не собирается.

— Что вы хотите сказать?

— Они пытались меня убить — я имею в виду бандитов. Им дал такое задание Эндрю Стетлер до того, как его прикончили. О мести здесь речь не шла — они не настолько глупы. Дело в том, что я мог вмешаться в одно дело, где крутится львиная доля их денег. Потом Стетлера убрали. Я, как обычно, это убийство для них раскрыл. Теперь лезть в их дела у меня нет никаких оснований и помешать им крутить деньги я не могу. Кроме того, я сделал им одолжение. Поэтому в пятницу вечером они решили пойти на этот легкий фарс с угоном автомобиля и каким-то образом довести это до вашего сведения, чтобы вы сюда приехали и сообщили мне об этом. Или я не прав?

Глаза начальника полицейского участка бегали по сторонам, как будто он не знал, куда ему деться.

— Значит, вы понимаете, что я прав. Хотите теперь знать, что это означает? Бандиты послали мне весточку. Теперь у них нет ко мне претензий. Раньше были, а теперь нет. И они совсем не хотят со мной ссориться. А вы, сэр, стали у них мальчиком на побегушках, их посыльным. Всего-навсего.

Полицейский бросил в сторону Санк-Марса полный ненависти взгляд и сжал зубы так, что заиграли желваки, потом газанул и поехал восвояси. Детектив смотрел ему вслед и думал о том, сколько же все-таки может быть в человеческих отношениях мелочной низости.

Когда патрульная машина уже отъехала на приличное расстояние, навстречу ей в направлении дома проехал его «патфайндер», в котором сидели две женщины. Он почувствовал на себе взгляд отца. Детектив оглянулся по сторонам и заметил, что лошадь не сводит с него взгляда. Санк-Марс опустил глаза — они были полны слез.

Машина остановилась на обычном месте, с водительского кресла спрыгнула Сандра, в руке она держала небольшую белую сумочку.

— Я купила лекарство по твоему рецепту, — крикнула она. — Эмиль, это «селебрекс»! У тебя не будут больше болеть руки!

— Вот и хорошо, — пробурчал Санк-Марс.

Он сознательно тянул время, избегая к ним подходить. Следом за Сандрой из машины вышла Люси Габриель и выпустила с заднего сиденья собаку Салли, которая решила облаять уезжавшую с фермы машину.

— Что ему было надо? — Сандра кивнула в сторону дороги.

— Очень хотел пистон мне вставить. Типично полицейские замашки. Люси, скажи-ка ты мне, сколько нужно заразить испытуемых, чтобы получить такой маленький пузырек с таблетками?

— Крыс или людей? — Впервые за долгое время девушка улыбнулась.

Сандра протянула ему пузырек.

— Ну хорошо, — терпеливо сказала она, — открывай лекарство! И не пытайся увильнуть от ответа — Эмиль, ты хочешь оставаться полицейским или нет?

Вопрос бил не в бровь, а в глаз — хотел он оставаться полицейским или нет? В последнее время Эмиль Санк-Марс размышлял над этим вопросом больше, чем, возможно, полагала его жена. Он уже потерял напарника, хоть и не утратил надежду на то, что тот вернется. Но переживал он это тяжело. По крайней мере, Мэтерз остался служить в полиции, поскольку его снимок с женой и маленькой дочкой Камиллы Шокет на руках был недавно опубликован в газете, чтобы читатели знали, что есть еще люди, которые идут на риск, защищая других. Тот факт, что именно Санк-Марс посоветовал редактору придать этому делу огласку, он афишировать не собирался.

В конце концов вместо ответа на вопрос жены он широко раскрыл рот, и она положила в него таблетку. Он ее проглотил, чуть не подавившись, скорчил гримасу и постучал себя в грудь, чтобы таблетка быстрее проскочила внутрь. Глядя на этот спектакль, женщины рассмеялись.

Салли, перемазавшись в грязи, нарезала во дворе круги, очень надеясь, что с ней кто-нибудь поиграет. Люси нашла палку — ветку, в бурю сбитую с дерева порывом ветра, размахнулась и далеко ее забросила. Собака понеслась следом. Они смотрели, как Салли нашла палку, схватила ее зубами и понеслась обратно. Санк-Марс обнял жену за плечо. Собака просила Люси снова бросить ей палочку, а та поддразнивала животное, размахивая палкой в разные стороны, и только потом с силой забросила собачью игрушку подальше. Эмиль Санк-Марс и Сандра продолжали наблюдать за тем, как девушка играет с собакой, но Сандра все время посматривала на мужа, заметив его красные глаза.

Санк-Марс пару раз улыбнулся, когда Люси смеялась. Она понемногу оправлялась от всего, что ей пришлось недавно пережить. История «Гаснущей звезды» стала хорошим уроком для других компаний, пытавшихся ускорить проведение исследований на людях. Одна фармацевтическая фирма уже сообщила, что ей было сделано предложение быстро вывести на рынок новый препарат. Было ясно, что эта идея исходит от бандитов, стремившихся прибрать дело к рукам, чтобы вновь сеять смерть, причем вероятность того, что преступникам удастся кого-то купить на свои грязные деньги, оставалась достаточно большой.

Возникало впечатление, что смертью стали торговать с аукциона.

Санк-Марс успел достаточно узнать о натуре человеческой, чтобы понять — за покупателями дело не станет.

Он тихо шепнул Сандре:

— Папа скончался.

И снова заплакал. Собака с девушкой продолжали играть, лошади пофыркивали и мотали головами, легкий ветерок веял теплом и свежестью, а Сандра и Эмиль Санк-Марс так и стояли в молчании на дворе, обнимая друг друга. Они еще долго так и стояли обнявшись уже после того, как Люси увела собаку в дом, чтобы оставить их наедине с печалью.

 

Джуд Деверо