Человек в ситуации города

В данных мы опирались на труды американского ученого Стенли Милграма. Конечно, объектами его работ были преимущественно, большие города, города-мегаполисы, но, на наш взгляд, его исследования представляют для нас огромную ценность.

По мнению Милграма, необходимость изучения воздействия большого города кажется самоочевидной: быть жителями городов — удел многих из нас, и мы должны хорошо понимать, как этот социальный факт влияет на наши чувства, мысли, поступки, формирует их. Однако вплоть до середины шестидеся­тых годов социальная психология исследовала взаимодействия внутри небольших социальных единиц; вопрос же о том, какое влияние оказывает на личность среда большого города, оставался открытым. Несмотря на то, что изучение урбанистиче­ской проблематики имеет мощную социологическую традицию, социальная психо­логия по ряду причин предпочитала работать с мелкими структурами, довольству­ясь рассмотрением диад, малых групп, либо — в предельном случае — межгруппо­вых отношений. Город же, как таковой, сохранял свой иммунитет и не подлежал социально-психологическому изучению.

Милграм в своей работе вводит понятие перегрузки. Этот термин, заимство­ванный из системного анализа, обозначает неспособность системы обрабатывать данные, поступающие из внешней среды, потому что этих данных так много, что система не справляется с ними, или вследствие того, что последовательно поступа­ющие данные появляются быстрее, чем система успевает обработать сигнал А к моменту поступления сигнала В. При наличии перегрузки начинают действовать процессы адаптации. Система должна установить приоритеты и постоянно делать выбор. Можно сначала обрабатывать сигнал А, в то время как сигнал В будет ожи­дать своей очереди, или вообще пожертвовать одним из сигналов.

В городской жиз­ни мы непрерывно сталкиваемся с процессами адаптации к перегрузкам. Перегруз­ки обычно деформируют повседневную жизнь на нескольких уровнях, затрагивая исполнение ролей, эволюцию социальных норм, когнитивное функционирование и использование технических средств.

Концепция перегрузки в неявной форме присутствовала в нескольких теориях городской жизни. Еще в 1903 году Георг Зиммель указывал, что по­скольку горожане каждый день вступают в контакты с большим количеством людей, то они экономят психическую энергию, знакомясь со значительно меньшей частью этих людей по сравнению с сельскими жителями и поддерживая более поверхност­ные отношения даже с этими знакомыми. Уирт специально указывает на «поверхно­стность, анонимность и временный характер городских социальных отношений» и на потерю общности, которая приводит к «состоянию аномии или социальному ваку­уму». Зиммель также отмечает, что высокая плотность населения городов приводит к тому, что их жители выдерживают дистанцию при социальных контактах, чтобы противодействовать огромному давлению тесных физических контактов. Чем боль­ше количество и частота человеческих контактов, тем меньше времени, внимания и эмоций человек может уделить каждому из них, — отсюда пресыщение контактами и равнодушное отношение городских жителей друг к другу.

Поэтому одной из адаптивных реакций на перегрузку является то, что каждой единице входящей информации уделяется меньше времени. Второй адаптацион­ный механизм позволяет пренебрегать информацией, которая не является пер­воочередной. Виды входящей информации, на которую стоит затратить время и энергию, строго определены принципами избирательности (Милграм приводит пример жителя большого города, который целенаправленно лавируя в толпе, не обратит внимания на пьяно­го, которому стало плохо на улице). В-третьих, при определенных социальных опе­рациях производится перераспределение обязанностей таким образом, чтобы перегруженная система могла переложить часть нагрузки на второго участ­ника взаимодействия. В-четвертых, система блокирует доступ ин­формации уже на самом входе. Городские жители все чаще пользуются номерами телефонов, не внесенными в телефонную книгу, чтобы другие люди не могли им позвонить, и небольшое, но все возрастающее количество горожан изымают номе­ра своих телефонов из справочника с целью предотвращения входящих звонков. Некоторые используют более тонкие способы блокирования входной информации, принимая недружелюбный вид, что отбивает у окружающих желание вступать с ними в контакт. Кроме того, между индивидом и поступающей из внешней среды информацией ставятся социальные средства защиты и отбора (в городе с на­селением 5000 человек любой может запросто зайти и побеседовать с мэром, но в большом городе с помощью организационных средств защиты и отбора посетителей направляют в другие инстанции). В-пятых, интенсивность входной информации снижается с помощью фильтрующих устройств, так что допускаются лишь сла­бые и относительно поверхностные формы участия во взаимодействиях с другими людьми. В-шестых, создаются специальные организации для приема входящей информации, которая иначе захлестнула бы индивида (например, отделы соци­ального обеспечения занимаются финансовыми нуждами миллиона жителей Нью-Йорка, которые иначе создали бы армию попрошаек, непрерывно докучающих пе­шеходам).

Посредничество организаций между индивидом и социальным миром, которое характерно для всего современного общества и особенно ярко выражено в больших городах, имеет и свою отрицательную сторону. Оно лишает индивида ощу­щения непосредственного контакта и спонтанной интеграции с окружающей его жизнью. Оно одновременно защищает и отчуждает индивида от его социальной среды. Многие из этих адаптивных механизмов относятся не только к отдельным индивидам, но и к общественным институтам, что блистательно показано Майером (Meier, 1962) на примере библиотеки и фондовой биржи.

В итоге можно сказать, что наблюдаемое поведение горожанина в широком диа­пазоне ситуаций во многом определяется процессами адаптации к перегрузкам. (12, с.32)