ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

 

Академия Гриссома? Это адмирал Дэвид Андерсон, из Альянса. Вы меня слышите?

Академия не отвечала, и это был дурной знак. Шаттл находился на достаточно близком расстоянии от станции, чтобы попытаться связаться напрямую, по рации, какая бы авария ни произошла в сети. Молчание означало, что неприятности случились на самой станции.

— Попробуй еще раз, — попросила Кали, отказываясь принять жестокую правду.

Но Андерсон отключил канал, понимая, что не дождется ответа. Они вызывали Академию уже больше пяти минут, с того момента, как вышли из сверхсветового режима.

— Бесполезно, — сказал он, надеясь, что своей прямотой поможет Кали подготовиться к тому, что их ожидает на станции. — Все равно через пару минут мы уже сами будем на месте, — добавил он со вздохом.

— Вы двое не справитесь с Грейсоном, — напомнил о себе Кай Лэнг. — Развяжите меня и позвольте помочь вам.

Ни Кали, ни Андерсон ему не ответили.

Сенсоры корабля передавали на экран изображение посадочной площадки станции. Три бокса оказались пустыми, возле четвертого стоял маленький шаттл.

— Турианский, — прошептал Андерсон, но все трое знали, что прилетели на нем вовсе не турианцы.

Посадка прошла в полном молчании. Не получая команд со станции, Андерсон вынужден был сажать корабль в ручном режиме и корректировать курс только по показаниям приборов и собственным ощущениям. Очень тонкий и сложный маневр, даже если бы за спиной не стояла Кали, облокотившись на кресло пилота и напряженно вглядываясь в экран. Она молчала, но Дэвид чувствовал ее нетерпение, раздражение тем, как медленно все происходит. И, несмотря на все его старания, при посадке шаттл все-таки ощутимо тряхнуло.

Они помедлили несколько секунд в ожидании стыковочного узла, но сканеры не зафиксировали на площадке никакого движения.

— Похоже, там никого нет, — понял Андерсон. — Мне понадобится скафандр.

— Посмотрите в шкафу в кормовой части шаттла, — подсказал Кай Лэнг. — Там же найдете и дробовик.

Кали удивленно посмотрела на киллера.

— Я не меньше вашего хочу остановить Грейсона, — пояснил тот. — Даже если вы меня не освободите, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.

— Приглядывай за ним, — только и смог сказать Андерсон, проходя мимо кресла второго пилота.

Скафандр отыскался именно там, где и обещал Кай Лэнг. Эластичный и гибкий, он легко растягивался, так что прекрасно подошел Андерсону. Адмирал надел шлем и защелкнул замок. Затем легким касанием активировал передатчик.

— Кали, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответила она из кабины. — Оставайся на связи.

— Обязательно.

Он поднял дробовик модели Соколова, весивший намного больше, чем старый добрый «хане-кедар», которым адмирал пользовался еще со времен войны Первого контакта. Вооружившись, Андерсон направился к выходному тамбуру корабля, зашел в него и закрыл внутреннюю дверь. С громким свистом воздух стал вырываться из тамбура. Даже сквозь теплоизолирующий скафандр Дэвид почувствовал, как упала температура, хотя и не настолько, чтобы причинить ему серьезные неудобства.

Андерсон открыл внешний люк и осторожно спустился на платформу. У скафандра были ботинки с магнитными подошвами, но их помощь не потребовалась. Гравитационный генератор станции работал исправно. Адмирал осмотрел платформу и зашагал к ближайшему входному шлюзу.

К счастью, тот открылся без проблем, и через минуту Андерсон оказался в коротком коридоре, ведущем внутрь станции и наполненном теплым, пригодным для дыхания воздухом.

— Кали, я вошел, — сообщил он в передатчик и поднял лицевой щиток шлема.

Наклонный переход вывел его в помещение, где проводился контроль прибывающих на станцию. Тела двух охранников на полу подтвердили худшие опасения адмирала.

— Тут два трупа, — тихо произнес он, зная, что передатчик усилит голос и Кали все услышит. — Судя по всему, охранники.

Держа пистолет наготове и согнувшись в три погибели, он подкрался к кабинке охраны, прислонился к стенке рядом с открытой дверью и выглянул из-за угла.

— Больше никого нет, — доложил он по радио и немного расслабился.

Затем подошел к пульту, нашел рычаг ручного управления и активировал один из стыковочных узлов. На экране наружного обзора было отчетливо видно, как аппарат подсоединился к выходному тамбуру шаттла.

— Все, можешь выходить, — сообщил адмирал Кали. — Шлюз открыт.

— А как быть с Лэнгом? — спросила она. — Не опасно оставлять его одного?

— У нас нет выбора, — ответил адмирал. — Но на всякий случай забери с собой нож из аварийного набора.

— Хорошо, иду.

Андерсон хотел было снять скафандр, но потом передумал. Он уже вспотел под не пропускающей воздух термоизоляционной тканью, но зато скафандр оборудован стандартным генератором кинетического барьера. Если дело дойдет до перестрелки, защита окажется нелишней.

Дэвид поспешил обратно в зону контроля, чтобы быть рядом, когда появится Кали. Возможно, ей понадобится его поддержка.

Кали вошла в зону контроля, и Андерсон не произнес ни слова, когда она увидела покойников, позволив ей оплакать их смерть в тишине. Кали подошла к первому из них — молодому мужчине — и опустилась на одно колено. Хотя глаза охранника уже остекленели, она все-таки приложила руку к его шее, пытаясь нащупать пульс. Не обнаружив признаков жизни, она осторожно закрыла глаза покойному, поднялась и немного постояла рядом, опустив голову.

Затем Кали так же осмотрела второй труп и вернулась к Андерсону.

— Эйрин и Йорген, — назвала она имена убитых. — Хорошие были ребята.

Адмирал понимал, что ей неприятно будет слышать это, но все же напомнил:

— Их убил Грейсон. И если мы не остановим его, погибнут и другие.

Кали согласно кивнула:

— Не беспокойся за меня. Если мы решим убить его, я не буду колебаться ни секунды.

Андерсону не очень понравилось это «если», но он понимал, что не вправе требовать от нее большего. Ей все еще трудно поверить, что Грейсона уже не спасти.

— Трупы еще теплые, — спокойно заметила Кали. — И кровь только начала засыхать. Я думаю, Грейсон был здесь не более чем десять минут назад.

— Включим тревогу? — предложил адмирал.

Она покачала головой.

— Сейчас ночь — студенты и персонал спят. И возможно, в спальнях сейчас безопаснее всего. А если они услышат тревогу, то выбегут в коридор узнать, что произошло.

— А охранники?

— Их можно предупредить с поста охраны.

Кали бросилась к кабинке, пощелкала переключателями, а потом в отчаянии ударила кулаком по пульту.

— Связь не работает.

— А далеко отсюда до других постов?

Кали вновь покачала головой:

— Они разбросаны по всей станции. Пройдет вечность, пока мы всех соберем.

— А куда, по-твоему, должен пойти Грейсон? — спросил Андерсон.

Она на мгновение задумалась.

— Если Жнецам нужна только информация, он пойдет в архив. Если им требуются новые жертвы — то в спальный корпус. Но в любом случае он отправится в отсек проекта. Идем скорее, — добавила она, поворачиваясь к двери.

Андерсон едва остановил ее, ухватив за локоть.

— Грейсон забрал пистолеты у охранников. Теперь он вооружен. И мы не можем отправиться за ним без оружия.

— У меня нож, — напомнила она, показывая на рукоять, выглядывающую из ботинка.

— Тебе нужен пистолет.

— Это школа, а не военная база, — объяснила Кали. — Только охранникам полагается огнестрельное оружие, и только на время дежурства. К тому же, — добавила она, — я все равно не смогу выстрелить.

— Где находится ближайший пост? — задал очередной вопрос адмирал.

— Прямо по коридору и направо, — ответила она. — Но отсек «Восхождения» в другой стороне.

— Тогда нам придется разделиться, — объявил он, оказавшись наконец в привычной роли офицера, отдающего приказы. — Ты предупредишь охранников. Попросишь, чтобы они помогли тебе осмотреть спальни. Если Грейсона там нет, собери всех детей в наиболее безопасном месте, — прибавил Андерсон, понимая, что в первую очередь ее должна волновать безопасность учеников.

К его облегчению, Кали согласилась.

— Поверни налево, когда выйдешь в большой коридор, — проинструктировала она его, — а дальше иди по нему до самого конца, там и будет отсек проекта. Когда зайдешь внутрь, посмотри на план на стене. Архив находится справа от главной лаборатории. Ищи большую комнату почти в центре плана, обозначенную «Запретная зона».

Прощаясь, Андерсон почувствовал неловкость. Он никак не мог решить, может ли поцеловать ее, обнять или должен просто сказать: «Удачи!» Кали сама разрешила его сомнения — подошла, быстро чмокнула в губы, развернулась и выбежала в коридор.

Адмирал опустил лицевой щиток и, крепко сжимая в руках дробовик, направился в противоположную сторону.

 

Кай Лэнг пытался освободиться. Его запястья и предплечья были крепко привязаны к подлокотникам кресла второго пилота, а лодыжки и икры — к стойке. Крепко, но не настолько, чтобы сделать его абсолютно неподвижным.

Он упорно растягивал веревку, стараясь добиться чуть большей свободы, чтобы появилась возможность хотя бы ерзать взад-вперед по креслу. С каждой попыткой веревка все глубже впивалась в его кожу, но при этом еще и терлась о шероховатую металлическую поверхность подлокотников и стойки.

Он начал медленно раскачиваться, влево-вправо, вперед-назад, напрягая все силы, с максимальной амплитудой. Затем увеличил скорость, чтобы усилить и трение. Буквально через минуту он содрал кожу на запястьях, через две из поврежденных участков потекла кровь, смешиваясь с потом, образуя теплую, липкую массу, быстро покрывшую его руки и тяжелыми каплями падающую на кресло и на пол.

Однако Кай Лэнг не останавливался, сосредоточив все внимание на плотной нейлоновой веревке, волокна которой понемногу разрывались от трения о металлические части кресла.

Прошло еще минут пять, и в результате всех этих мучений одна из петель, стягивающих левое запястье, лопнула, а остальные сразу ослабли, так что он мог теперь слегка сгибать и разгибать руку в локте, пока наконец не выдернул ее, покрасневшую и кровоточащую.

Кай Лэнг тут же переключился на узел правой. Это была адская работа, липкие пальцы постоянно соскальзывали, но он все-таки освободил и вторую руку. Теперь можно было заняться ногами.

Дотянуться до узлов под сиденьем, наклоняясь то вперед, то вбок, оказалось делом нелегким. Приходилось останавливаться каждые двадцать-тридцать секунд, чтобы утереть пот, заливающий глаза, так что практически он ничего не видел. Но наконец и ноги тоже обрели свободу, хотя Каю Лэнгу показалось, что провозился он с этим намного больше, чем понадобилось на высвобождение рук.

Тяжело дыша от усталости, он медленно поднялся. Ноги занемели от долгой неподвижности. Стиснув зубы и ухватившись за спинку кресла, Кай Лэнг осторожно обошел его вокруг, понемногу восстанавливая кровообращение. Когда ноги перестало колоть при каждом движении, он направился к аптечке, вытер кровь гигиеническими салфетками и смазал панацелином раны и царапины на саднящих запястьях и предплечьях.

Теперь ему следовало продумать дальнейшие действия. Самым простым решением было бы задраить люк и улететь, предоставив Сандерс и Андерсону почетное право самим разобраться с Грейсоном. Это самое разумное, рациональное решение. У него нет никакого оружия, и не исключено, что на этой станции его сочтут таким же врагом, как и Грейсона.

Но Кай Лэнг догадывался, что такой вариант совсем не понравится Призраку. У Грейсона неплохие шансы сбежать отсюда, и тогда найти его станет практически невозможно, особенно если перед отлетом он убьет Сандерс.

Чем больше Кай Лэнг думал об этом, тем отчетливее понимал, что у «Цербера» осталась последняя возможность остановить Жнецов. И если даже придется бороться с Грейсоном голыми руками, он не имеет права упустить этот шанс.

Приняв решение, Кай Лэнг не собирался больше терять ни минуты. Он быстро проскочил через воздушный шлюз и вошел в зону контроля станции.

На полу лежали два трупа — мужчины и женщины. Осмотрев их, Кай Лэнг понял, что оба зарезаны ножом. То, что Грейсон не воспользовался в драке биотическими способностями, вселяло надежду: значит, враг сейчас обессилен и не так неуязвим, как прежде.

Кай Лэнг почувствовал привычное возбуждение. В душе он всегда оставался хищником. Главным в его жизни была охота. И сейчас он опять взял след.